CC BY
204Позднякова М.Е.
АЛКОГОЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ_
Основой настоящей статьи являются результаты многолетних исследований (2003-2011 гг.) Сектора девиантного поведения по проблемам алкоголизации населения и алкогольной политики государства1.
Эмпирическая база исследования — различные половозрастные группы населения. Это учащаяся молодёжь: студенты различных вузов и колледжей (Ы = 465); школьники 7-9 классов (2006 г., N = 2879) и 9-11 классов (2004 г., N = 1456; 2010 г., N = 593); родители (Ы = 409); учителя (Ы = 254); трудоспособное население в возрасте от 18 до 60 лет — пользователи Интернета (первая волна была в 2009 г., вторая и третья — в 2010 г. с временным шагом 6 месяцев. В каждой волне было опрошено по 600 респондентов); члены семей с алкогольными проблемами с различным алкогольным статусом в реальной жизни и виртуальной интернет-среде (Ы = 73). Также были опрошены эксперты по методу ДОО (деструктивной отнесённой оценки). В качестве экспертов выступили респонденты, профессионально занимающиеся проблемами алкоголизма. Кроме того, проведены глубинные интервью молодёжи 20-23 лет (Люберцы, 2009 г., N = 20), три фокус-группы с родителями старшеклассников и четыре фокус-группы со школьниками старших классов (Москва, 2010 г.). Помимо этого были проанализированы статистические данные, отражающие показатели злоупотребления алкоголем, статистики Минздрава и МВД (криминальная и моральная статистика).
Ареал исследования: Центральный ФО (Москва, Ярославская область — Рыбинск, Ярославль; Орёл, Липецк), Северо-Западный ФО (Санкт-Петербург, Псков, Вологда, Сыктывкар), Уральский ФО (Екатеринбург, Ямало-Ненецкий округ — Надым), Приволжский ФО (Казань, Пермь, Бузулук, Можга, Вятские Поляны), Южный ФО (Краснодарский край), Сибирский ФО (Омск). Регионы выбраны таким образом, чтобы отразить географические горизонты страны, начиная с крайнего юга и заканчивая крайним севером, и охватить всё разнообразие моделей алкогольного потребления в России. Так, например, в выборке представлены Казань как столица крупного административного, по-
1 Авторский коллектив: М.Е. Позднякова (руководитель), Г.Г. Заиграев, Л.Н. Рыбакова, В.В. Моисеева, И.И. Шурыгина, Т.В. Чекинёва.
литического, экономического и культурного региона — Республики Татарстан, а также три небольших города Приволжского федерального округа — Бузулук, Вятские Поляны и Можга. Последние были отобраны в качестве представителей небольших (малых) региональных городов с общей численностью населения не более 40-90 тыс. человек, характеризующихся схожестью социального и экономического уровней развития. Город Надым (Ямало-Ненецкий округ) был выбран для более глубокого изучения так называемой «северной модели» употребления спиртного. В Ямало-Ненецком округе «северная модель» потребления алкоголя представлена наиболее ярко, а это доминирующий в России и самый неблагоприятный тип потребления, для которого характерно частое употребление крепких напитков (водки и спирта), причём ударными дозами, приводящее к более тяжёлым социально-медицинским последствиям.
Полученные материалы и вторичный анализ специальной литературы позволили изучить алкогольную ситуацию в стране, алкогольное поведение населения на разных этапах знакомства со спиртным, выявить новые тенденции алкоголизации в различных половозрастных и других социальных группах, определить факторы, как способствующие алкоголизации населения, так и уменьшающие риск употребления алкоголя; кроме того, выявить факторы трезвости и отношение населения к пьянству и алкоголизму и к собственным алкогольным привычкам, мотивы населения в поддержании алкогольных традиций и обычаев.
АЛКОГОЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ В РОССИИ И ПРИЧИНЫ ЕЁ ОБОСТРЕНИЯ
В последние годы в связи с проблемой распространения и употребления наркотиков в России, потребовавшей незамедлительных действий со стороны государства, проблема алкоголизации населения отошла на второй план, кампания по борьбе с пьянством и алкоголизмом оказалась фактически свёрнутой. Однако на рубеже ХХ и XXI вв. алкоголизация населения приобрела характер масштабного бедствия. По всем показателям — уровню потребления алкоголя, заболеваемости, смертности, преступности на почве злоупотребления спиртными напитками, распространению алкоголизации в подростковой и женской части населения — она достигла уровня, представляющего серьёзную угрозу генетическому фонду народа, национальной безопасности и перспективам социально-экономического развития страны. Главный показатель — употребление
алкоголя в расчёте на душу населения — достиг 18 л [см.: 1] абсолютного алкоголя (чистого спирта — включая все виды источников алкогольной продукции, официально и нелегально производимой, в т. ч. самогон) [см.: 2], что в 1,9 раза выше того уровня, который Всемирная организация здравоохранения признала особо опасным для здоровья людей [см.: 3]. В начале XXI в. Россия по потреблению алкоголя занимает лидирующее место в мире, при крайне неблагоприятной структуре потребляемых напитков. Доля в ней крепких спиртных напитков составляет 75 % против 25-30 % в большинстве других стран.
Другим важным показателем крайне неблагоприятного состояния нынешней алкогольной ситуации является опережающий динамику потребления алкоголя рост негативных последствий алкоголепотре-бления, повышенная, по сравнению с большинством цивилизованных стран, тяжесть и интенсивность их проявлений. При росте с момента начала перестройки душевого потребления алкоголя на /, количество правонарушений, совершённых в состоянии алкогольного опьянения, возросло в 1,9 раза; отравления со смертельным исходом — в 2,6 раза; а смертность по причинам, непосредственно связанным с потреблением алкоголя, — более чем в 3 раза.
Особую опасность для физического и нравственного здоровья народа представляет заметно возросшая алкоголизация подростков и женщин, что значительно увеличивает риск алкогольных заболеваний, размеры неблагополучия в семьях, что в свою очередь приводит к безнадзорности и беспризорности детей, к раннему приобщению детей и подростков к алкоголю. На сегодняшний день, по данным Генпрокуратуры, в стране 178 тыс. детей-алкоголиков. Это страшные цифры. Пик массового приобщения к потреблению алкоголя сместился с возрастной группы 16-17 лет в возрастную группу 14-15 лет, а первые пробы алкоголя, кончающиеся случаями тяжелого опьянения, — в 12 лет. По сравнению с 2000 г. заболеваемость алкоголизмом среди подростков выросла с 18,1 до 20,7 на 100 тыс. населения. Наблюдается дальнейшее увеличение количества подростков, состоящих на учёте с диагнозом «алкогольный психоз». Сравнительный анализ динамики алкогольной обстановки в России и других странах показывает: при прочих равных условиях нарастание уровня потребления алкоголя в России, как правило, влечёт за собой более пагубные для общества последствия.
Наряду с общим ростом алкоголизации населения и увеличением заболеваемости алкоголизмом отмечается отчётливая тенденция к росту удельного веса женского алкоголизма по отношению к мужскому. В настоящее время в России зафиксировано 418 тыс. женщин с диагно-
зом «алкоголизм» и 74 тыс. «выпивающих с вредными для здоровья последствиями» [4]. По оценкам независимых специалистов, алкоголичек у нас не менее 5 млн. Если же говорить не о клиническом диагнозе, а о тех, кто просто «злоупотребляет», это число может удвоиться. Ещё десятилетие назад на десять алкоголиков приходилась лишь одна женщина, сегодня — уже четыре [см.: 4; 5].
В условиях, когда сложившаяся в стране массовая алкоголизация населения представляет повышенную социальную опасность, когда она уже тормозит реализацию провозглашенного курса на стабилизацию российского общества и создание в стране цивилизованных условий жизни народа, необходимы поиск и обоснование оптимальных путей и средств эффективного воздействия на алкогольную ситуацию с целью ликвидации её негативных последствий. Решение этой задачи можно обеспечить, только учитывая причины резкого обострения алкогольной ситуации в стране.
Устойчивое сохранение российской модели выпивок с преобладанием крепких спиртных напитков, так называемая «северная модель» алкопотребления, и наличие многочисленных питейных традиций и обычаев, превращающих потребление алкоголя в неотъемлемый элемент повседневного быта, образа жизни способствуют проявлению многих отрицательных последствий потребления алкоголя. Более того, низкая культура распития спиртного превратилась в относительно самостоятельный фактор распространения пьянства среди населения.
По данным Минздравсоцразвития РФ, в России зарегистрировано 2,3 млн алкоголиков, т. е. людей, которым на основании клинических критериев поставлен диагноз «алкоголизм», или «алкогольная зависимость». Ещё большему количеству людей можно было бы поставить диагноз «алкогольная болезнь», впервые предложенный российскими наркологами В. Нужным и П. Огурцовым. Этим термином они предложили называть состояние, при котором регулярное употребление алкоголя не вызывает зависимости, но негативно воздействует на здоровье человека. Большинство жертв алкогольной смертности — не алкоголики. Конечно, смертность среди алкоголиков очень высока, однако основные потери идут от самой массовой группы риска — нормальных «добропорядочных» граждан, периодически (например, по выходным) принимающих опасные дозы алкоголя. Несмотря на данные статистики, фиксирующей с 2005 г. некоторое весьма незначительное и волнообразное снижение показателей заболеваемости алкоголизмом, алкогольными психозами, а также алкогольной смертности [см.: 6],
наблюдается не столько ухудшение, сколько обострение алкогольной ситуации в целом. Дело в том, что снижение уровня общей и специальной заболеваемости, травматизма или преступности, связанной с потреблением алкоголя, не обязательно соответствует понижению уровня потребления алкоголя в популяции в целом. Некоторое снижение числа больных алкоголизмом объясняется скорее изменениями условий сбора статистической отчётности, чем реальным уменьшением контингента больных. Потребление же алкогольных напитков на душу населения остаётся высоким. Обострение ситуации проявляется в широком употреблении спиртного «с тяжелыми последствиями», «бытового пьянства», а также распространении пива, вина, энергетических напитков среди молодёжи. Сейчас наблюдается новая волна алкоголизации, в основе которой — изменение мотивов потребления; каждой последующей ступени алкоголизации населения России присущи свои специфические черты. Поэтому для более эффективного решения проблемы необходимо проведение, с одной стороны, комплексных, с другой — дифференцированных по содержанию и направленности усилий по профилактике и преодолению социального зла.
Допущенные при осуществлении широкомасштабных реформ по преобразованию социально-экономических и политических основ российского общества серьёзные ошибки и просчеты со стороны правительства значительно увеличили неизбежные при этом негативные последствия. Произошедшее в ходе реформ резкое ухудшение условий жизни многих десятков миллионов людей, их социальная неустроенность, появившееся в массовой психологии устойчивое чувство социальной незащищённости и неуверенности объективно способствовали повышению спроса населения на спиртное, употребление которого для многих служит своеобразным способом ухода от действительности, преодоления дискомфортности и стрессов, забвения трудностей и забот.
Массовый, практически неконтролируемый государством характер приобрело самогоноварение. По расчётным данным Госкомста-та2, объёмы изготавливаемого самогона составляют примерно 8 л на душу населения, или 3,2 л в пересчёте на абсолютный алкоголь [см.: 6]. О степени опасности неконтролируемого незаконного производства алкогольной продукции для здоровья и жизни людей можно судить по количеству возросших случаев смертельных отравлений в год (в тыс.): с 16,1 в 1991 г. до 41 в 2005 г. и с некоторым понижением до 21,3 тыс.
Сейчас — Росстата.
в 2009 г.3 [см.: 7]. Реальное количество смертельных отравлений алкоголем в стране в 1,65 раза выше против показателей статистики [см.: 6; 8; с. 84; 9]. Эти цифры свидетельствуют о связи изменения политики государства в сфере производства и оборота алкогольной продукции с теневым бизнесом на этом рынке.
Решающую роль в обострении алкогольной ситуации сыграла ошибочная политика самого государства, позиция которого в известной мере спровоцировала ускоренное распространение массового пьянства и более тяжелые для общества его негативные последствия, а также сделала процесс алкоголизации населения практически неуправляемым. Советское правительство неоднократно предпринимало попытки снизить потребление алкоголя населением (1917, 1927, 1958, 1972 и 1985 гг.). Только одна из этих кампаний имела реальный, но кратковременный эффект (1985-1987 гг.). В первые годы перестройки речи об улучшении алкогольной ситуации не могло быть. Более того, отказ в январе 1992 г. от государственной монополии на производство и продажу винно-водочной продукции, отсутствие государственного контроля за качеством напитков в сочетании с непомерно высокими налогами на алкогольную продукцию, широкий размах незаконного оборота спиртных напитков, массовый наплыв на алкогольный рынок дешевой, но часто негодной к употреблению водки обострили известные негативные последствия алкоголизации населения. Обращение к правительству экспертов, профессионально занимающихся проблемами алкоголизации населения, и представителей различных партий по поводу ухудшения алкогольной ситуации не имели успеха. Президент ограничился двумя антиалкогольными законами, суть которых состояла в том, что укрупнились алкогольное производство и торговля за счёт увеличения уставного капитала, вводились новые акцизные марки. 24 февраля 2009 г. Постановлением Правительства РФ создано новое учреждение для регулирования алкогольного рынка «Росалкогольрегу-лирование», которое с 1 января 2010 г. установило минимальную цену на водку — 89 рублей за 0,5 л, а с 1 января 2011 г. — 98 рублей за 0,5 л готовой продукции. Тогда же впервые приказом Росалкогольрегулиро-вания введена минимальная цена розничной продажи на коньяк, производимый на территории Российской Федерации или ввозимый на её таможенную территорию, — 193 рубля за 0,5 л готовой продукции.
3 1991 г. — 16,1; 1992 — 26,2; 1993 — 45,4; 1994 — 55,5; 1995 — 43,4; 1996 — 35,2; 1997 — 26,2; 1998 — 24; 1999 — 27,2; 2000 — 31,5; 2005 — 41,0; 2006 — 33,0; 2007 — 25,2; 2008 — 24,0; 2009 — 21,3.
Правительство РФ 30 декабря 2009 г. выпустило соответствующую концепцию, целью которой является снижение к 2020 г. потребления алкоголя с 18 л на душу населения до 8 л. В отличие от 1985 г. новая кампания развивается постепенно. Предполагается, что на первом этапе (2010-2012) потребление снизится на 15 % (до 15,3 л), а на втором (2013-2020) — ещё на 55 % (до 8,5 л). Намечены ограничение доступности спиртных напитков по месту, времени и возрасту, а также санкции за нарушение режима продажи, вплоть до уголовной ответственности. На первом этапе предполагается существенно сократить, а на втором — «ликвидировать нелегальный алкогольный рынок». Со времён антиалкогольной кампании 1985 г. Правительство России впервые не только негативно оценило алкогольную ситуацию в стране, но и наметило ряд конкретных мер по её исправлению. Возникает вопрос, снизится ли потребление алкоголя до 15 л в 2012 г. и до 8,5 л в 2020 г.? Дело в том, что кардинальная проблема в противодействии пьянству и алкоголизму в России состоит в несоответствии характера нашей алкогольной политики такому глубинному социальному и психологическому явлению, как массовое стремление людей одурманивать себя. К сожалению, в концепции при описании современной алкогольной ситуации ничего не сказано о причинах злоупотребления алкоголем в России, лишь перечислены некоторые негативные следствия злоупотребления. Между тем невозможно бороться с явлением, не обозначив его причины, не зная мотивов употребления. А причины российского пьянства имеют несколько уровней.
Низкая эффективность осуществляемой антиалкогольной политики на наш взгляд объясняется отсутствием целостной картины алкогольного поведения населения, которая гораздо более сложна, чем разделение на «пьяниц» и «трезвенников». Такое противоречие, заложенное в равнозначности объекта и субъекта воздействия, несомненно, обусловливает низкую результативность социетальных усилий. Современная алкогольная политика должна опираться не только на предотвращение негативных последствий злоупотребления алкоголем в экономическом, правоохранительном, медицинском аспектах, но и на изучение социальных практик обращения населения с алкоголем, учитывая особенности алкоголизации различных групп населения.
Ослабить остроту нынешней алкогольной ситуации — задача вполне реальная. Эту возможность мы видим, в первую очередь, в радикальном изменении самой государственной алкогольной политики. Дело в том, что одной из главных причин всех провалов и неудач в антиалкогольной борьбе, помимо неблагоприятных объективных условий,
являются постоянно повторяющиеся ошибки и просчёты государства в самих подходах к решению столь сложной проблемы. С этой целью необходимы крупномасштабные исследования проблем алкоголизации населения в современной России, так как работа должна проводиться в двух направлениях: с одной стороны, формирование правильной алкогольной политики, с другой, в связи с изменившейся алкогольной ситуацией, — исследование причин употребления алкоголя в различных группах, в первую очередь молодёжных.
Рассмотрим результаты исследований, проведённых сектором де-виантного поведения в 2003-2010 гг.
АЛКОГОЛЬНАЯ «КАРЬЕРА» ПОДРОСТКОВ И МОЛОДЁЖИ
Проблема пьянства в начале XXI в. приобрела особенно болезненный для общества характер. Исследования показали существенные изменения за последние 10 лет форм проявления алкоголизации во всех половозрастных группах, включая раннюю алкоголизацию (знакомство со спиртными напитками в возрасте до 16 лет и регулярное его употребление в старшем подростковом возрасте) и ранний алкоголизм. Современные подростки предпочитают лёгкие напитки, которые можно сочетать с наркотиками. Среднесуточное количество потребляемых лёгких алкогольных напитков велико (более 200 мл чистого алкоголя) и превышает аналогичные показатели у злоупотребляющих крепкими алкогольными напитками (100-150 мл), что, как правило, способствует быстрому переходу к алкоголизму или иной форме зависимости (при сочетании алкоголизма и наркомании). Характерно формирование групповой психологической зависимости.
Сегодня возраст приобщения к алкоголю снизился. Большая часть подростков знакомится со спиртным в 12-15 лет. За последнюю пару десятилетий количество школьников, узнавших вкус алкоголя к 14 годам (нынешний 8 класс), возросло почти в два раза. Так, если опросы Сектора девиантного поведения в 1991 г. (Б.М. Левин, М.Е. Позднякова) обнаруживали, что в 14 лет вкус алкоголя был знаком 36 % школьников, то исследования 2006-2007 гг. показывают, что уже 68 % учащихся средней школы пробовали алкоголь. При этом анализ возрастной динамики потребления показал, что количество подростков, не употребляющих алкогольные напитки, с возрастом постепенно уменьшается [см.: 10].
Вызывает тревогу тот факт, что по сравнению с 2004 г. старшеклассники (10-11 класс) стали чаще напиваться. Особенно значителен рост потребления у девочек. Так, в 2004 г. опыт сильного опьянения имели 45 % мальчиков и 36 % девочек, а в 2010 г. — 57 % мальчиков и 57% девочек (табл. 1)
Таблица 1. Распределение ответа на вопрос «Был ли ты когда-нибудь сильно пьяным (плохо держался на ногах и т. п.)?» среди мальчиков и девочек, %
Варианты ответа 2004 г., 10-11 класс 2010 г., 10-11 класс
Мальчики Девочки Мальчики Девочки
Никогда 55 64 43 43
1-2 раза 22 22 34,5 35
Более 2 раз 23 14 22,5 22
Характерной особенностью (парадоксальной только на первый взгляд) ранней первичной алкоголизации детей и подростков является, с одной стороны, отсутствие потребности в алкоголе, с другой стороны, в большинстве случаев — отсутствие внутренней мотивации протеста. Подростки часто оказываются в ситуации, не исключающей и даже предполагающей алкогольное поведение. Находясь в современном информационном поле, они считают алкоголь притягательным, что способствует развитию такого фактора риска, как предвкушение и ожидание эмоционального воздействия («кайфа») алкоголя. Так, например, представления об алкоголе у современного ребенка формируются гораздо раньше, чем он поступает в начальную школу. До 9-10-летнего возраста дети вообще рассматривают алкоголь исключительно отрицательно, а употребление алкоголя — как плохое действие, ведущее к негативным последствиям. Это продолжается примерно до 13 лет. Но в определённый момент происходит изменение предвкушения от употребления алкоголя, отношение становится всё более положительным. Если к 14 годам около 68 % подростков уже знают вкус спиртного, то к 15 годам происходит скачок количества потребителей спиртного, достигая более 80 %. Алкогольная социализация молодёжи начинается преимущественно со слабоалкогольных напитков — пиво, вино или шампанское. Слабоалкогольные напитки и пиво стали частью молодёжной культуры, неотъемлемым атрибутом отдыха. Пивная алкоголизация создаёт ложное впечатление благополучия. Отношение к пиву не соответствует его статусу спиртного напитка. «Нормальным» считается его употребление не для изменения состояния, а в качестве фона для неформального общения в досуговой сфере.
При анализе полученных материалов была предпринята попытка не сводить причины первичной алкоголизации подростков и молодёжи, как это часто делается в специальной литературе, в основном к подражанию, любопытству, присущему этому возрасту, что, с нашей точки зрения, упрощает сложный социальный механизм приобщения молодёжи к алкопотреблению. Объективной причиной первого употребления алкоголя выступают алкогольные обычаи, сформированные в течение многих десятилетий и во многом определяющие алкогольные установки подростков, их оценку пьянства окружающих, отношение к собственной алкоголизации. Субъективные причины — первичные алкогольные установки, которые, как было указано раньше, резко меняются к 13 годам.
Алкогольная «карьера» зависит от обстоятельств первого знакомства со спиртным. Так, если первой пробой спиртного были слабые напитки (пиво, шампанское, джин с тоником), то потребление алкоголя было впоследствии более активным по сравнению с «карьерой» тех, у кого она началась с крепкого напитка (водка, коньяк). Следует отметить, что различные спиртные напитки вплетены в ткань повседневности, их алкогенный потенциал недооценивается. Однако потребление крепких спиртных напитков регламентируется особыми ситуациями.
Знакомство происходит почти в равной степени под влиянием сверстников или по собственной инициативе, причём обстановка первой пробы алкоголя не имеет решающего значения для дальнейшей алкоголизации — выпивка на улице со сверстниками или во время застолья в родительском доме. Наблюдается тенденция инициирования родителями первого знакомства подростков с алкоголем. Ситуация первой пробы выявляет позицию взрослых в антиалкогольном воспитании. Среди ребят, впервые попробовавших спиртное в 16 лет и позже, несколько больше доля тех, кого «спровоцировали» родители, что говорит о том, что для взрослых существуют определённые возрастные границы обучения алкогольному поведению. Более того, употребление слабого спиртного, предлагаемого взрослыми, родственниками в праздничной обстановке, не является шоковым впечатлением. Такой первый опыт играет коварную роль в развитии нормы алкогольного потребления у молодых людей. «Детская норма» трезвости оказывается мифом, придуманным взрослыми, не желающими считаться с реальностью. Более того, трезвость у части подростков — реакция на тяжёлый алкоголизм родителей, приводящий к демонстративной трезвости детей. В дальнейшем подросток уходит в какой-либо вид девиаций, например, наркотизм. Важно не то, что дети алкоголика не стали алкоголиками, а то, что им
не удалось избежать злоупотребления, связанного с иными формами зависимости. Это свидетельствует о передаче некой неспецифической предрасположенности к патологическому поведению, к социальному нездоровью, причиной которой является отсутствие внутреннего локус-контроля и навыков копинг-поведения. Исследование показало, что, как правило, подростковая трезвость очень редко оставляет свой след в судьбе человека. Следует учитывать и то, что во многих случаях степень включённости в алкогольное потребление — дело времени. По мере приобретения и увеличения опыта употребления спиртного, который неизбежен при взрослении, всё больше трезвенников будут становиться малопьющими, умеренно пьющими (регулярно пьющими) или пьяницами.
Основное противоречие, определяющее алкогольное поведение подростков, заключается в том, что «норма трезвости» существует для них лишь как директива, а потребление алкоголя оказывается практической нормой, которую они наблюдают дома, на улице, с которой знакомятся по материалам СМИ. Желательное, социально одобряемое поведение молодёжи предполагает умение найти компромисс между «теоретической» и практической нормой. Это умение — оставаться трезвенником среди пьющих — не всегда встречается даже у старшего поколения.
Возраст алкогольного дебюта снижается от поколения к поколению, каждое следующее поколение начинает употребление спиртного раньше предыдущего. В поколении, включившемся в алкогольное потребление в конце 1990-х, снижение возраста начала употребления ускорилось. В самом младшем поколении опрошенных, начавших употреблять спиртное в первой половине 2000-2005 гг., произошёл скачкообразный рост численности тех, кто впервые попробовал спиртное рано (до 14 лет) и очень рано (до 10 лет). Возраст первого опьянения снижался более интенсивно, чем возраст первой пробы, а это означает, что начало алкогольного потребления стало более тесно связано с опьянением. Иными словами, сейчас у совсем молодых людей первые шаги в употреблении спиртного чаще ведут к опьянению, чем это было раньше.
Ситуация по употреблению пива (в сравнении с коктейлями и вином) среди учащихся подросткового возраста носит злокачественный характер: раннее начало, частое употребление в данном возрасте, опыт опьянения. Наркологи включают таких потребителей в группу риска раннего алкоголизма с целью организации селективной (адресной) профилактики. Это связано с тем, что в одной полулитровой бутылке простого светлого пива содержится столько же этилового спирта,
сколько и в 60-70 г водки. В среднем подросток «пивной» группы за раз выпивает аналог 120-180 г водки, не отдавая себе в этом отчёта. Это чрезмерная доза для организма подростка, в котором велика доля тканей, задерживающих токсины, а многие гормональные процессы ещё не отлажены.
Особое внимание было уделено выявлению связи модели алкогольного потребления с моделями использования свободного времени в молодёжной среде. Алкогольный досуг оказался новой формой проведения свободного времени. Анализ видов проведения досуга в разных возрастных группах подростков показал, что объединённые в компании, не занятые полезной деятельностью подростки, как правило, начинают употреблять спиртные напитки. Употребление спиртного становится для них патологически необходимым атрибутом времяпрепровождения, расширяется число поводов и мотивов пьянства. Является ли общение, осуществляемое на фоне выпивки, главным занятием молодёжи или, наоборот, выпивка является целью досуговой деятельности? Сегодня на фоне существующей тенденции воспринимать употребление алкоголя как социально допустимое поведение и критически оценивать лозунг «трезвость — норма жизни», мы наблюдаем, что алкоголизация становится популярной сопутствующей деятельностью (практически наравне с прослушиванием музыки) в свободное время. В этом случае изменение качества досуговой деятельности можно считать признаком социокультурной дифференциации молодёжи.
Выделенные нами модели потребления, в основе которых лежит структура предпочитаемых напитков (пивная, коктейльная, водочная, винная), отражают различные социально-психологические характеристики и особенности социального взаимодействия респондентов. Так, например, представители винной модели (вино и шампанское) по многим параметрам более социально благополучны, чем представители пивной или водочной моделей.
В исследовании были выявлены некоторые региональные особенности приобщения школьников к пьянству. Так, по употреблению алкоголя в среде школьников лидирует с большим отрывом Москва. Среди столичных учащихся 7-9 классов употребляют алкоголь 81 %, в Бузулу-ке — 66 %, в Казани — 63 %, в Вятских полянах — 56 %, в Можге — 47 % [см.: 10]. Это очень тревожные цифры, т. к. речь идёт даже не о старшеклассниках. Некоторое успокоение вызывает тот факт, что в мегаполисе, в отличие от провинции, больше доля тех, кто пьёт совсем немного («чуть-чуть») в семье за праздничным столом; но и трезвенников здесь значительно меньше. Иными словами, практически каждый подросток
имеет опыт употребления спиртных напитков. Особую тревогу вызывает тот факт, что в провинциальных городах значительно выше доля тех, кто не только употребляет чаще крепкие напитки, но и был неоднократно в состоянии тяжёлого алкогольного опьянения.
АЛКОГОЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ТРУДОСПОСОБНОГО НАСЕЛЕНИЯ
Переходя к описанию алкогольного поведения трудоспособного населения, следует отметить, что высокий процент «трезвенников» в некоторых социологических исследованиях (данные ФОМ — 28 %, данные ВЦИОМ — 25 %) [см.: 11; 12], по-видимому, объясняется тем, что на сегодняшний день понятие трезвости трансформировалось и неузнаваемо исказилось. Сегодня под трезвостью зачастую понимается эпизодическое употребление алкоголя, ритуальное (по праздникам) или употребление слабых алкогольных напитков, например, пива и домашних вин. К настоящим трезвенникам относят себя и алкоголики, которые на момент опроса прошли лечение («я закодирован») и находятся в стадии ремиссии. Изучение образа жизни трезвенников и факторов трезвости как в семьях, так и в группах подростков-«трезвенников» (не имеющих опыта употребления спиртных напитков) и алкопотребителей показало различное понимание лозунга «трезвость — норма жизни». Респонденты противопоставляют себя тяжело пьющим и алкоголикам, полагая, что уж на их-то фоне они настоящие трезвенники. Часто респондент, начиная с социально одобряемой в обществе установки: «да я вообще не пью», «я против всего этого», «мне это не интересно вообще», «у нас в семье вообще никто не пьет», проговаривается в процессе интервьюирования, что: «нет, ну, я выпиваю, конечно, но только по праздникам, но я же не пью!», и заканчивает: «ну, в выходные иногда выпить чуть-чуть — не грех, я не считаю, что я пью» [13]. Он относит себя к трезвенникам и искренне в это верит. Таких декларативных трезвенников оказывается достаточное количество — 14 %4.
По данным исследования, только 1 % опрошенных никогда не употребляли алкоголь или отказались от его употребления после однократ-
4 Поэтому в анализе практик обращения с алкоголем необходим качественно иной подход, который должен заключаться в изучении функционирования и развития нормы «трезвость» и вариантов её нарушения в различных социальных группах при одновременном картографировании социально одобряемого отклонения от этой нормы (так называемого «культурпитейства»).
ной пробы. Еще 2 % опрошенных отметили, что употребляли алкоголь раз в год и реже (таких «потребителей» правомерно отнести к группе никогда не употреблявших, т. е. «трезвенников»). Мотивы отказа от употребления у большинства трезвенников демонстрируют принципы трезвого и здорового образа жизни для себя и своего потомства: «это не принято у нас в семье» (50 %) и «чтобы не показывать дурной пример» (37 %).
Любопытна немногочисленная группа взрослых респондентов (8 %), когда-то употреблявших алкоголь, но впоследствии от него отказавшихся. Мотивы отказа у этой группы иные, нежели у трезвенников. По данным онлайн-исследования более половины (57 %) объясняют свой отказ обычным волевым решением без указания конкретной причины. Второй по важности мотив — «не нравится вкус или воздействие алкоголя» (42 % в 1-й волне, 30 % во 2-й волне, 36 % в 3-й волне); около четверти опрошенных не хотят подавать дурной пример детям; ещё четверть считает трезвость нормой жизни, обязательной для всех. Доля тех, кто сегодня сознательно отказался от алкоголя, имея в прошлом серьёзные проблемы со спиртным, — 9 %; каждый четвертый сослался на плохую наследственность и страх стать алкоголиком. Другие отметили, что отказались от алкоголя, чтобы поддержать близкого человека с алкогольными проблемами, а некоторые и сами проходили лечение у наркологов [см.: 13].
Вовлечённость россиян в потребление алкоголя чрезвычайно высока: согласно данным проведённых опросов, 99 % опрошенных пробовали алкоголь и более 90 % хотя бы раз напивались до состояния алкогольного опьянения. При этом каждый пятый регулярно употребляет спиртное специально, чтобы опьянеть, а каждый четвертый отметил, что периодически бывает в состоянии сильного алкогольного опьянения (рис. 1 и 2) [см.: 13].
Аналогично обстоят дела и с регулированием количества выпитого: более трети (35 % в 2009 г., 38 % и 40 % в 2010 г.) выпивают больше, чем планировали (рис. 3).
Несмотря на высокой уровень вовлечённости в алкопотребление, более 80 % россиян считают, тем не менее, правильным и нормальным пить спиртное только по праздникам или несколько раз в год (в реальности лишь 27 % пьют по праздникам), и лишь 8 % полагают, что можно пить регулярно, главное — не сильно напиваться (рис. 4).
Однако установки на разумное культурное алкогольное потребление не подтверждаются реальными практиками респондентов. Так, редко, т. е. по праздникам и несколько раз в год, употребляют спиртное всего
□ 3 волна 2 волна ■ 1 волна
Рис. 1. Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы пьёте спиртное специально, чтобы опьянеть?», % к ответившим в каждой волне
□ 3 волна ■ 2 волна ■ 1 волна
Рис. 2. Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы испытываете состояние сильного алкогольного опьянения?», % к ответившим в каждой волне
□ 3 волна 2 волна ■ 1 волна
Рис. 3. Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы выпиваете больше, чем собирались?», % к ответившим в каждой волне
21 4
□ Умеренное потребление в ситуациях семейных праздников
□ Употребление регулярное, без сильного опьянения
□ Употребление без ущерба для семейного бюджета
□ Сильное опьянение без последствий
■ Сильное опьянение без неприятностей для окружающих
■ Затруднились ответить
Рис. 4. Распределение ответов на вопрос «Какое употребление алкоголя можно считать «нормальным», социально одобряемым?», % к опрошенным
2"
■ Затруднились ответить
■ Бывают запои
раз в год) □ Раз в год и реже
□ Употребляющие
□ Употребляющие часто (раз
□ Употребляющие регулярно (несколько раз в месяц)
эпизодически (несколько
в неделю и чаще)
37
Рис. 5. Группы потребителей спиртных напитков среди трудоспособного населения, % к опрошенным
лишь 27 % россиян. Более трети респондентов делают это раз в неделю и чаще. Еще 37 % — один или несколько раз в месяц, а около 1 % отметили, что могут пить несколько дней подряд (страдают запоями). Лишь 2 % употребляют алкоголь раз в год и реже (их правомерно отнести к группе никогда не употреблявших спиртное «трезвенников», доля которых не более 1 %) (рис. 5) [см.: 13].
Несколько волн онлайн-исследования позволили уделить внимание сравнительному анализу мужских и женских паттернов алкогольного поведения. На протяжении последних 40 лет (были отобраны респонденты от 20 до 60 лет) менялось массовое, свойственное большинству или значительной доле опрошенных алкогольное поведение женщин и девушек. Сейчас правильнее говорить не об одном паттерне женского опьянения, а о двух разных — паттерне женщин старших и паттерне средних и молодых возрастов. Если в первом случае им предписывается избегать опьянения, то для женщин более молодого возраста оно более допустимо. У мужчин существует только один паттерн опьянения. Опохмеление пока ещё остаётся чисто мужской нормой поведения. Опыт опохмеления имеет более половины мужчин (54 %) и каждая четвертая женщина. Материалы последней волны онлайн-исследования (ноябрь 2010 г.) вызывают большую тревогу, т. к. доля имеющих опыт опохмеления как среди мужчин, так и среди женщин пусть незначительно, но увеличивается. Таким образом, нормы, регулирующие алкогольное
поведение, всё ещё различны для мужчин и женщин и для людей разных возрастов. В то же время есть целый ряд характеристик алкогольного паттерна, которые определяются не специфическими мужскими и женскими нормами, а более широким культурным контекстом. Это критерии выбора спиртных напитков, места и обстоятельства его потребления. По этим показателям мужчины и женщины очень близки друг к другу. Специфические «женские» нормы, регулирующие возраст начала употребления и характер потребления спиртного у девушек, постепенно исчезают. «Тяжелое опьянение» становится всё более допустимым для женщины [см.: 14].
УПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЯ КАК ОБРАЗ ЖИЗНИ РОССИЯН
Результаты нескольких волн онлайн-опросов в течение двух лет показали, что нормативные представления об алкогольном поведении претерпели значительные изменения не только за последние годы, но и за последние месяцы. Так, если в первой волне (начало 2009 г.) более половины опрошенных высказались за усиление мер по борьбе с алкоголизмом, то в ноябре 2010 г. вера в успех государственных мер борьбы с возрастающей алкоголизацией и, соответственно, в эффективность проводимой антиалкогольной политики снизилась. Сравнение частоты употребления по разным волнам показывает, что снижения употребления алкоголя не происходит, напротив, доля тех, для кого характерна повышенная интенсивность алкоголизации и по частоте потребления, и по объёмам потребляемого алкоголя, незначительно возросла. Так, последняя волна онлайн-опроса зафиксировала увеличение числа пьющих, отметивших, что они употребляют алкоголь еженедельно или несколько раз в неделю. Анализ данных о частоте, мотивах и динамике потребления показывает, что алкопотребление в настоящее время носит фактически повседневный и неупорядоченный характер, спиртные напитки становятся специфическим продуктом питания. Наблюдаемая ситуация приближается к состоянию бытового пьянства или начальной стадии алкоголизма. Употребление алкоголя стало привычным делом, неотъемлемым атрибутом образа жизни. Наблюдается внутреннее противоречие в социальных установках и повседневных представлениях россиян об употреблении спиртного, которые отличаются размытостью, аморфностью и в то же время противостоят сложившимся моделям потребления [см.: 13]. Трагизм ситуации заключается в том,
что даже незначительная алкоголизация является пусковым механизмом наркотизации различных групп населения, в первую очередь подростков и молодёжи. Наблюдается тенденция одновременного употребления алкоголя и наркотиков, что приводит к ещё более тяжелым последствиям.
В отличие от прежних лет массовая алкоголизация предстаёт в общественном сознании не как нарушение нормы, а как механизм индивидуальной и групповой адаптации к изменившимся социальным условиям, новый способ освоения социального пространства и формирования новых реальных и виртуальных сообществ со сходными ценностными и смысложизненными ориентациями, связанными с алкоголем. Разрушение устоявшихся норм поведения приводит к изменению образа жизни, вместе с тем образ жизни пьющего человека имеет свою логику, некоторые параметры которой отражаются в социальных взаимодействиях.
Сейчас для новой волны алкоголизации характерно участие в ней потребителей и алкоголя, и наркотиков, озабоченных формированием (выработкой) таких механизмов саморегуляции при употреблении, которые позволяли бы оставаться не только «социально сохранным» в семье и на работе, но и быть успешным человеком. В настоящее время в некоторых группах населения наблюдается так называемая «тихая» (скрытая) алкоголизация, которой чаще всего подвержены женщины и представители «беловоротничкового» менеджмента.
Наши предыдущие исследования позволили выделить в населении группы, членство в которых основано на определённых питейных пристрастиях и привычках. Включение в употребление алкоголя каждого нового поколения происходит в новых социальных и экономических условиях, что также находит своё отражение в виртуальной среде. Они обычно «не улавливаются» ни медиками, ни милицией. Часто они зарождаются в Интернете, чтобы потом перерасти границы виртуального, воображаемого общения и стать фактическими компаниями. В настоящее время в Интернете были обнаружены более 20 сайтов, например, таких как «Выпей со мной», «Виртуальное пьянство», «Клуб любителей пива», «Сообщество любителей выпить», «Накрой поляну», «Не грусти, давай выпьем». Мы отобрали лишь те сайты, на которых есть призыв к алкогольному общению. Они несут определённую нагрузку — найти виртуального собутыльника и таким способом решить для себя проблему отсутствия общения. С социологической точки зрения они заслуживают внимания как субкультурные явления. Таким образом, современное киберпространство и виртуальные интернет-сообщества являются
значимым фактором, влияющим на многие показатели изменения алкогольной ситуации и иных форм девиантного поведения. В этой связи интернет-сообщества проалкогольной направленности являются формой негативной солидарности, предполагающей определённое совпадение мыслей, ценностей и стиля жизни.
Сейчас мы наблюдаем, что алкоголизация становится популярной сопутствующей деятельностью (практически наравне с прослушиванием музыки) в свободное время. В связи с так называемой «северной» моделью потребления алкоголя, характерной практически для всех групп, основные смертные потери происходят в самой массовой группе риска — нормальных «добропорядочных» граждан, употребляющих спиртное периодически (например, по выходным). Поэтому была предпринята попытка изучить рискогенное алкогольное поведение населения (склонность к риску, поиск острых ощущений, потребность в экстриме), предполагая, что это — важнейшие мотивы, изменяющие алкогольное поведение населения. Были выявлены факторы, которые увеличивают риск употребления спиртного, и ряд факторов, которые, наоборот, этот риск уменьшают: социальные, межличностные и индивидуальные. Так, например, факторами защиты от риска злоупотребления алкоголем могут быть: семейная стабильность и сплочённость, адекватное воспитание и тёплые, близкие отношения с членами семьи; стрессоустойчивость, физическое и психическое благополучие; высокая самооценка, навыки самостоятельного решения проблем, умение контролировать своё поведение, соблюдение норм общества в употреблении алкоголя.
При изучении рискогенного поведения исследователи столкнулись с необходимостью изучить проблемы созависимости в алкогольных семьях, роль семьи как в приобщении к алкоголю, так и в контроле над алкопотреблением. Из многих аспектов формирования злоупотребления алкоголем были выделены наиболее значимые с нашей точки зрения. Была изучена роль конфликтов в родительской семье — как в алкоголизации детей, так и в алкоголизации каждого супруга, степень удовлетворённости браком, а также особенности неформального социального контроля, выражающегося во взаимном супружеском присмотре. В родительской семье социально-психологические факторы, связанные с эмоциональной депривацией, оказались более значимы, чем факторы социального статуса. Мы отдаём себе отчет в том, что социальные факторы создают серьёзные предпосылки для злоупотребления алкоголем, но чаще всего их действие опосредовано социально-психологическими механизмами. При изучении семей
«тяжелых пьяниц» и супругов алкоголиков оказалось, что внутрисемейные конфликты часто являются пусковым механизмом приобщения к алкоголю: часто жена является активным участником хронической алкоголизации мужа. Следует отметить и частоту проявлений женского пьянства и алкоголизма в семейной жизни. Внутри семьи супруги-пьяницы стимулируют друг друга к приёму больших доз. Как это ни парадоксально, наиболее высокая степень удовлетворённости браком оказалась при пьянстве обоих супругов. Взаимоконтроль супругов в сфере потребления является существенным фактором ограничения спиртных напитков, однако действенность этого фактора низка в связи с неблагоприятными семейными взаимоотношениями, на фоне которых контроль над потреблением спиртного лишь усугубляет ситуацию. В то же время во многих случаях лишь жена является основным актором социального неформального контроля.
НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ
Исследование показало, что имеются убедительные доказательства существования в современном обществе потребности в опьянении — изменении психического состояния с помощью спиртного. В массовом сознании умеренное потребление алкогольных напитков выступает как социальная норма, как часть бытовой культуры и образа жизни. Массовое распитие алкоголя выполняет существенную социальную функцию и является на данном этапе общественного развития следствием объективно существующей потребности. Предпринимаемые государством меры ослабления остроты кризисного состояния алкогольной ситуации путём изменения алкогольной политики не учитывают объективных обстоятельств обращения к алкоголю, поэтому оказываются недостаточно эффективными и повторяют прежние ошибки государственного регулирования алкогольных проблем, заключающихся в основном в жёстких ограничениях доступности спиртного по цене, времени и месту продажи при сохранении объективно обусловленного спроса на алкоголь. Такая политика окажется не только неэффективной, но и приведёт к росту незаконного алкогольного бизнеса, к широкому распространению самогона, фальсифицированного алкоголя и иных психоактивных веществ для удовлетворения этой потребности и, в конечном счёте, к повышению интенсивности алкоголизации. В то же время мы считаем, что осла-
бить остроту нынешней алкогольной ситуации — задача вполне реальная. Эту возможность мы видим в радикальном изменении самой государственной алкогольной политики.
Л итература
1. Заиграев Г.Г. Алкоголизм и пьянство в России. Пути выхода из кризисной ситуации // Социс. 2009. № 8.
2. Постановление Главного государственного санитарного врача Г.Г. Они-щенко № 46 от 29.06.2009 «О надзоре за алкогольной продукцией». URL: http:// rospotrebnadzor.ru/c/journal/view_article_content?groupId = 10156&articleId = 6 0385&version=1.1 (20.09.2011).
3. Мировая статистика здравоохранения 2010 г. // ВОЗ, 2010. URL: http://www.who.int/ru/ (06.06.2011).
4. Показатели общей и первичной заболеваемости наркологическими расстройствами в Российской Федерации в 1999-2009 годах. Статистический сборник // Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации. ФГУ «Национальный научный центр наркологии» Росздрава. М., 2010.
5. Кошкина Е.А. Эпидемиология алкоголизма в России на современном этапе // Психиатрия и психофармакоторепия. Т. 3. № 3. М.: НИИ наркологии Минздрава РФ, 2001. С. 89-91.
6. Немцов А.В. Алкогольная смертность в России. Пути снижения алкогольных потерь // Демографические перспективы России и задачи демографической политики: Материалы научно-практической конференции 6-8 апреля 2010 г. / Ред.-сост. проф. Л.Л. Рыбаковский, проф. А.Е. Иванова. М.: Экон-Информ, 2010. С. 66-74.
7. Демографический ежегодник России 2010 г. Федеральная служба государственной статистики. М., 2011.
8. Немцов А. Алкогольный урон регионов России. М.: NALEX, 2003.
9. Немцов А.В. Алкогольная смертность в России. Пути снижения алкогольных потерь // Демографические перспективы России и задачи демографической политики: Материалы научно-практической конференции 6-8 апреля 2010 г. / ред.-сост. проф. Л.Л. Рыбаковский, проф. А.Е. Иванова. М.: Экон-Информ, 2010. С. 66-74.
10. Моисеева В.В. Основные тенденции и факторы риска в алкогольном поведении молодежи: связь с девиацией // Электронный научный журнал «Социальные аспекты здоровья населения». 2010. № 3 (15). URL: http://vestnik. mednet.ru/content/view/224/30/ (20.09.2011).
11. Пресс-выпуск № 1279. Алкоголизация России: не пора ли опять звать Горбачева? // ВЦИОМ. 29.07.2009. URL: http://old.wciom.ru/arkhiv/ tematicheskii-arkhiv/item/single/12206.html (20.09.2011).
12. Проблема пьянства и алкоголизма // Доминанты. № 35. 03.09.2009. Фонд общественного мнения. URL: http://bd.fom.ru/pdf/d35alkogol.pdf (20.09.2011).
13. Моисеева В.В. К проблеме отношения населения к употреблению спиртных напитков // Феноменология и профилактика девиантного поведения: материалы IV Всероссийской с международным участием научно-практической конференции , 28-29 октября: в 2 т. Краснодар: Краснодарский ун-т МВД России, 2010. Т. 1. С. 96.
14. Шурыгина И.И. Изменение гендерных особенностей алкогольного поведения // Информационно-аналитический вестник. Социальные аспекты здоровья населения. 2010. № 2 (14).
