CC BY
89
Протоиерей А. Ф. Паничкин
АЛЕКСАНДРО-НЕВСКАЯ СЕМИНАРИЯ В XVIII ВЕКЕ. УЧАЩИЕСЯ И ИЗУЧАЕМЫЕ НАУКИ
Статья раскрывает малоизвестные страницы истории духовного образования в России. На примере созданной по приказу Петра I в новой столице страны Санкт-Петербурге Александро-Невской духовной семинарии до ее преобразования в Главную семинарию (1721-1788 гг.) показана жизнь духовных учебных заведений в указанный период. Материалы статьи знакомят читателей с накопленными автором в ходе изучения данного отрезка истории Санкт-Петербургской епархии сведениями о различных аспектах формирования новой столичной духовной школы: рассматриваются причины создания Александро-Невской духовной семинарии, показываются процесс ее становления, проблемы, возникавшие при создании семинарии и в процессе ее функционирования, соответствующий духу времени подход к решению одной из них — недобору учащихся. На основе архивных данных Санкт-Петербургской епархии представлены данные о социальном составе и количестве учащихся. По данным документов Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга и ряда монографий приводятся сведения о применявшихся в указанный период методах обучения и воспитания учащихся, в частности — о распорядке учебных занятий, изучавшихся предметах, использовавшихся учебных пособиях, о способах развития способностей учеников и наказания за провинности, приводится подробное описание классов, составлявших курс обучения, производится сравнение программы обучения Невской семинарии с другими духовными школами того времени, рассказывается об особенностях методики столичной духовной школы. По ходу изложения материала анализируются недостатки и положительные стороны существовавшей системы. Статья обобщает сведения ряда впервые вводимых в научный оборот архивных документов, а также ранее изданных архивных материалов Святейшего Правительствующего Синода Русской Православной Церкви и документов из собрания постановлений и распоряжений по Ведомству православного исповедания за указанный период.
Ключевые слова: Александро-Невская лавра, Санкт-Петербургская духовная семинария, Санкт-Петербургская духовная академия, Алексан-дро-Невская семинария, духовное образование в России.
© Протоиерей А. Ф. Паничкин, 2016
171
В последнее время проблема духовного образования в России в синодальный период привлекает большое внимание специалистов. При этом речь идет в основном о положении, сложившемся в XIX — начале ХХ в. Это понятно, поскольку в это время система духовных школ была уже вполне развитой, а отношение духовенства к образованию претерпело существенные изменения. Гораздо менее изучена ситуация с духовным образованием в XVIII в.: выявлены законодательные источники по данной теме, исследуются изменения в уровне образования духовенства в этот период в отдельных регионах России. В то же время жизнь собственно духовной школы исследована еще недостаточно.
К практически неисследованным страницам истории духовного образования в России XVIII в. относится и период становления Алек-сандро-Невской семинарии в Санкт-Петербурге. Между тем, столичная семинария находилась под пристальным вниманием как духовных, так и светских властей, сюда направлялись лучшие преподавательские силы, а ее выпускники играли значимую роль в жизни Церкви и государства. Столичный статус выделял Александро-Невскую семинарию из числа духовных школ, тем не менее, учебный процесс в ней строился на тех же основаниях, что и в провинциальных школах, а присущие ей недостатки должны были еще сильнее проявляться в отдаленных от центра учебных заведениях. В этом отношении положение в Александро-Невской семинарии в XVIII в. может считаться показательным для всей системы духовного образования того времени.
На протяжении почти всего XVIII века Александро-Невская семинария была единственным духовным учебным заведением Санкт-Петербургской епархии. Возникновением своим она обязана Петру I. Петр создавал школу определенно светского характера. У него была мысль использовать лучших из выпускников для светской службы. Но государству нужны были и образованные священнослужители, компетентные в целом ряде чисто церковных вопросов, которые были бы в состоянии противоборствовать занимавшим определенную противоправительственную позицию начитанным в книгах Священного Писания и святоотеческих творениях поборникам старины и старообрядческим расколоучителям. Поэтому назрела потребность в создании профессиональной духовной школы для подготовки кадров приходского духовенства.
При учреждении Священного Синода, согласно Духовному Регламенту, существовавшие до этого момента по указу Петра I всесословные начальные «цифирные» школы были отменены, и вместо этого предписывалось: «Вельми ко исправлению Церкви полезно есть сие, чтоб всяк епископ имел в доме или при доме своем школу для детей священских и прочих в надежду священства определенных»1. Содержание этих школ возлагалось целиком на архиерейский дом.
В Санкт-Петербурге, где в то время не было ни архиерея, ни архиерейского дома, такая школа была создана при Александро-Невском монастыре специальным указом Новгородского архиепископа Феодосия (Яновского)2. Для столицы требовалось образованное духовенство. Поэтому организованная при Александро-Невском монастыре школа с начальным курсом обучения удовлетворительной считаться не могла. В 1721 г. был поставлен вопрос об открытии в Петербурге Духовной Академии с семинарией, но недостаток средств и внезапная смерть Петра I помешали учреждению академии. Пришлось довольствоваться лишь преобразованием элементарной Невской школы в учебное заведение более высокого уровня3.
Но это преобразование, которое автор истории Санкт-Петербургской Духовной Академии проф. И. А. Чистович связывает с переименованием Невской Славянской школы в Славяно-греко-латинскую семинарию в 1725 г., фактически происходило постепенно в течение двух десятилетий, на протяжении которых процесс обучения то улучшался, то ухудшался, пока, наконец, к началу 40-х годов не произошел действительно решающий перелом к лучшему и школа действительно не приобрела облик среднего духовного учебного заведения с полным курсом обучения4. В 1725 г. вслед за переименованием школы введено было по
1 Духовный Регламент. СПб., 1776. § 9. С. 21.
2 Рункевич С. Г. Александро-Невская Лавра (1713-1913). СПб., 1913. С. 241.
3 Академию предполагалось назвать Петергартен. Учителей предполагалось пригласить из-за границы. Одним из инициаторов открытия Академии был Феофан (Про-копович). См.: Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 г. Казань, 1881. С. 94-95.
4 Проф. Чистович характеризует второй период от переименования в славяно-греко-латинскую до преобразования ее по образцу главных народных училищ и переименования ее в Главную семинарию (1725-1788) так: «Семинария приобретает характер специального учреждения, назначенного для образования священно служительских
инициативе Александро-Невского архимандрита Петра (Смелича) преподавание греческого и латинского языка, для чего был приглашен грек Афанасий Скяда.
Количество учащихся в рассматриваемый период времени было довольно стабильным и колебалось от 60 до 80 человек, как видно из приведенной ниже таблицы5.
Таблица 1
д ¿2 Всего Богословие Философия Риторика Пиитика Грамматика Фара
1744 74 10 6 19 18 21 -
1758 82 Нет сведений
1762 73 7 8 13 12 14 20
1764 64 Нет сведений
По социальному происхождению учащиеся относились либо к духовному сословию, либо были детьми монастырских служителей. В 1740 г. из 85 учащихся было:
1) священнических детей — 40;
2) диаконских детей — 6;
3) причетнических детей — 10;
4) детей чиновников — 2;
5) детей монастырских служителей — 23.6
Следует отметить, что дети монастырских служителей в большинстве случаев, по причинам материального характера, не оканчивали семинарии, а выходили из низших классов и определялись в писцы и приказчики.
Дети духовенства в это время не особенно стремились поступать в духовную школу, так как в среде духовенства жила традиция давать сво-
детей к церковным степеням; круг наук и внешний состав семинарии постепенно увеличивался, но средства остаются по прежнему скудны» (Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1857. С. 5-6).
5 Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. С. 44-45.
6 Рункевич С. Г. Александро-Невская Лавра (1713-1913). С. 509.
им детям домашнее, самое элементарное образование и определять их на место пономаря или дьячка. Впоследствии они продвигались и занимали священнослужительские места. Правительство со времен Петра I сознавало, что этот порядок способствовал лишь укоренению невежества в духовном звании, и поэтому принимало весьма крутые насильственные меры к тому, чтобы священнослужители обучали своих детей в школе.
С 1736 г. не обучавшиеся в школах дети духовенства подлежали разбору в солдаты. В 1737 г. соответствующими указами был определен возраст подлежащих разбору детей духовенства — с 15 до 40 лет. Разборы продолжались и при Елизавете в 1743 г., а также и в дальнейшем.7 Таковых запрещалось посвящать в священнослужители даже после их выхода в отставку.8 Также запрещалось посвящать лиц, не обучавшихся в школах, во священники и в диаконы. «А которые в тех школах учиться не похотят, и их в попы и в диаконы, на отцовые места, и никуда не посвящать, и в подъячие и во иные никакие чины, кроме служилого чина принимать не велено»9.
По малокультурности и по недоверию к новым правительственным мероприятиям духовенство принимало все меры к тому, чтобы освободить своих детей от школьного обучения. В Санкт-Петербургской епархии архиереям также пришлось принять целый ряд мер, чтобы привлечь детей духовенства в школу. 10 сентября 1745 г. преосвященный Феодосий послал через Консисторию указ10, чтобы духовенство отсылало всех детей с 7-летнего возраста в семинарию под страхом штрафа. Этот указ подтверждался еще 2 раза: 30 сентября 1745 г. и 28 августа 1748 г., в связи с тем, что семинарию не удавалось укомплектовать учащимися. Но это объяснялось не укрывательством детей духовенства, а малочисленностью духовенства в епархии.
7 О составлении ведомостей о числе церквей, священно- и церковнослужителей, их детей, в том числе и взятых в военную службу по разбору 1769 г. // Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга. Ф. 19. Оп. 1. Д. 9259. Л. 142. 30.09.1774.
8 О запрещении производить в священнослужители отставных военных, взятых в армию по разбору. Там же. Д. 8974. Л. 10-12. 03.01.1774.
9 Полное собрание законов Российской Империи (ПСЗ). Собрание первое. Т. 4. СПб., 1830. № 2186 . С. 401. Указ № 3 от 15 мая 1708 г.
10 Полное собрание постановлений и распоряжений по Ведомству православного исповедания. 1744-1745. Т. 2. СПб., 1907. С. 11.
В 1774 г. вновь появилось аналогичное распоряжение: «По указу Ея Императорскаго Величества Санкт-Петербургская духовная консистория приказали во все подчиненные консистории духовные правления послать указы и велеть, дабы священнослужители своих детей в начале сентября месяца сего 774 года прямо в семинарию представили от семи лет до пятнадцати»11.
Вследствие указанных мер процент детей духовенства в семинарии все время рос. Семинария становилась специализированной сословной духовной школой.
В единичных случаях посылались в семинарию еще и обратившиеся к православию иноверцы. Это были посланный в 1748 г. с Курильских островов японец Фома Лебедев12, присланные из Тайной канцелярии 2 калмыка и сын пана Гавриила Котельницкого Григорий, принятый в семинарию по просьбе отца, опасавшегося, чтобы его сына не совратили униаты13.
Многие из учеников сидели в классе по нескольку лет (диакон Вознесенской церкви Федор Румовский учился в семинарии 12 лет; диакон Пред-теченской Ямской церкви Артофилактов — 15 лет; диакон Спасо-Семенов-ской церкви Федоров — 17 лет). Поэтому наряду с детьми встречались учащиеся 25-30 лет. Обычный возраст для выпускников был 21-26 лет.
Указ о непосвящении лиц, не достигших тридцатилетнего возраста, в священники и 25 лет — во диаконы ставил выпускников почти в безвыходное положение. Это не способствовало стремлению поскорее окончить курс семинарии.
Наблюдались единичные случаи совмещения учения со служением на приходах на низших степенях клира. Указом Консистории было разрешено в 1745 г. Ивану Тамарницкому, обучаясь в семинарии, быть дьячком Большеохтинской церкви, причем ему предоставлялся при отправлении должности целый ряд льгот. Он освобождался от исполнения пономарской должности и получал диаконский доход14.
11 О наборе детей священно- и церковнослужителей от 9 до 15 лет для обучения в семинарии и о присылке детей старше 15 лет для проверки грамотности // ЦГИА СПБ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 9253. 29.09.1774.
12 Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 28. Пг., 1916. С. 288-289.
13 Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. С. 45-46.
14 Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Вып. 7. СПб, 1883. С. 207.
Процент отсева учащихся за время обучения был очень велик15. Только половина учащихся, от поступивших на первый курс, а то и меньше доходила до курсов философии и богословия. В основном это было связано с плохой материальной обеспеченностью духовенства, а также трудностью обучения по тогдашнему методу. Велик был и соблазн выйдя из низших классов получить причетническое место.
С момента образования самостоятельной Петербургской епархии, очень близко совпавшего с приглашением на учительскую службу Киевских питомцев Григория Кременецкого и Андрея Зертис-Каменского, начинается преобразование Невской семинарии в учебное заведение по типу Киевской коллегии. Невская семинария, подобно другим российским семинариям, становится точной копией Киевской коллегии16.
Основным языком, на котором производилось обучение по всем предметам, был латинский. Обучение было построено по схоластическому принципу. Не только методика обучения, но даже самые учебники заимствовались из польских школ, отчего в самое дело обучения вкрадывались тенденции католического, порой иезуитского характера. Зубрежка на чужом, мертвом латинском языке убивала в учащихся всякий интерес к занятиям. Но, несмотря на все свое несовершенство, эта «киевская» методика вносила в дело преподавания известную систематичность и на тот момент была единственной возможностью пересадить на русскую почву обучение богословским наукам. При заимствовании систем духовного образования с Украины и Польши заимствовалась не католическая идеология, а форма обучения и воспитания. Согласно «киевским» традициям, Невская семинария, кроме приготовительного, называвшегося еще информаторией, словесно-российского класса, в котором ученики обучались русской грамоте и письму, Символу веры, главным молитвам, заповедям блаженства, катехизису и сокращенному курсу Священной истории, состояла из 8 специализированных латинских классов, имевших особые наименования.
1. Фара или аналогия, в которой учили читать и писать по-латыни. Употребляемый в этом классе учебник носил название «Элементария».
15 Об исключении из Александро-Невской семинарии восьми неспособных учеников // ЦГИА СПБ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 8859. Л. 1-4. 16.07.1773; Об определении неуспевающих учеников Александро-Невской духовной академии // Там же. Оп. 2. Д. 4693. Л. 1-3. 20.10.1800.
16 Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 г. С. 436.
2. Инфима, в которой учащиеся приступали к изучению латинской грамматики. В качестве учебника использовалась напечатанная для польских школ грамматика Эммануила Альвара. Она состояла из 3-х толстых томов, была написана чрезвычайно трудным для понимания языком и рассчитана на изучение ее путем зубрежки. Ученики инфимы за период обучения в этом классе должны были изучить морфологические, этимологические правила и приучались к грамматическим экзерцициям (переводам).
3. Грамматика, где семинаристы, продолжали изучать этимологию и переходили к главным синтаксическим правилам. В этом классе учащиеся занимались разговорными упражнениями на латинском языке, а также и переводами, для которых пользовались латинским лексиконом Кнапия, тоже заимствованным из польских школ.
4. Синтаксима, в которой учащиеся заканчивали прохождение полного курса латинской грамматики в той мере, чтобы «ничего нераз-умеемого в Альваре не оставалось, даже редкого употребления регул». Очень много времени в синтаксиме уделялось переводам с латинского языка на русский и с русского на латинский. Эти переводы производились в виде классных (экзерциций) и домашних (оккупаций) работ. Продолжались и упражнения в разговорах на латинском языке. Синтак-симой заканчивался ряд низших школ. Обучившись латыни, ученики переходили к изучению высших наук.
5. Пиитика, где учащиеся обучались правилам стихосложения и изучали произведения латинских и западно-русских поэтов. Ученики упражнялись в «плетении виршей, в которых слова искусственно подгонялись под определенный размер и рифму. Если ученик не находил нужного для рифмы слова, то ему советовали обращаться к словарю Кнапия. Единственным практическим результатом от изучения пиитики были навыки в составлении поздравительных стихов для высокопоставленных лиц.
6. Риторика, в которой воспитанники обучались составлению ораторских произведений на разные случаи по готовым образцам. К ритору предъявлялись требования, пользуясь заученными шаблонами, находившимися в руководствах, составленных педагогами киевской школы и носивших наименования «сокровищниц», а также соответствующими каждому случаю примерами из древней истории и мифологии слагать хрии и проповеди. Неудивительно, что такие, произносимые по гото-
вым школьным «рецептам», проповеди были высокопарными, малопонятными, совершенно не назидательными и представляли из себя своего рода словесную игру.
7. Класс философии, рассчитанный на 2 года обучения.
Курс философии делился на 5 отделов:
7.1. Диалектику или логику,
7.2. Физику, в разделе которой сообщались некоторые сведения о природе и естественных явлениях;
7.3. Психологию;
7.4. Метафизику, в которой миру физическому противопоставлялся мир духовный, т.е. метафизика была введением в богословие и
7.5. Ифику, которая учила о свободной воле человека и оценке человеческих поступков, она подготовляла слушателя к изучению нравственного богословия.
В основу всего преподаваемого курса были положены начала Аристотеля. С 50-х годов XVIII века в школьную философию стали проникать в качестве авторитетов Бэкон, Лейбниц, Декарт и Вольф.
8. Класс богословия (выпускной), также рассчитывался на 2 года, но фактически некоторые учащиеся просиживали в нем и более, до определения на место. За основу принималась богословская система Фомы Аквината, известная своею чрезвычайной дробностью, изысканностью делений, сухостью силлогических форм и незначительностью вопросов. Позднее стали переходить к изложению богословия по системе архиепископа Феофана (Прокоповича). По свидетельству современника Рубана в богословском классе в 1745 г. преподавались богословие догматическое, нравственное сравнительное или обличительное и ис-толковательное (библейская герменевтика)17. Философия и богословие также преподавались на латинском языке.
В Невской семинарии были еще некоторые своеобразные приемы проверки знаний учащихся, которые одновременно приучали воспитанников к самостоятельным выступлениям перед коллективом, «чтобы застенчивость не овладела сердцами юношей и чтобы яснее можно было видеть успехи»18.
17 Богданов А. И. Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала заведения его. СПб., 1779. С. 359-365.
18 Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. С. 24.
Каждую субботу в 7 часов вечера ученики всех классов (кроме богословов) собирались в семинарской зале. Здесь же присутствовали ректор, префект и учителя. Философы и риторы читали с кафедры речи на латинском и русском языках, пииты произносили наизусть стихотворения, ученики синтаксизмы и грамматики выступали с заученными ранее диалогами на иностранных языках (латинском, греческом, французском, немецком), а ученики информатории читали наизусть отрывки из катехизиса и Священной истории. Ректор при этом просматривал классные журналы и письменные упражнения учащихся. После этого производилась оценка знаний, «причем каждому особая отдается похвала или противное тому»19.
По окончании курса обучения в каждом классе производились «апробации», после которых некоторые ученики, оказавшиеся негодными «за неспособностью их по апробации в учении, и за тупостью своего ума», увольнялись из семинарии20.
Ученики богословского класса допускались к сказыванию проповедей в монастырской церкви. Кроме того, в Невской семинарии ежемесячно происходили диспуты по классу философии, что неплохо приучало учащихся к самостоятельному мышлению и публичным выступлениям, так как диспут сводился к взаимным возражениям двух лиц — дефендента21 и оппонента. Императрица Елизавета относилась к этим семинарским диспутам с большим интересом, часто присутствовала при них и дала указание Синоду, чтобы «как будут в Александро-Не-вской семинарии диспуты, без высочайшего Ея Императорского Величества присутствия не править»22. Темы, или как они тогда назывались «конклюзии», диспутов, обнимавшие все разделы проходимого курса (общую философию, логику, ифику, физику и метафизику), по просьбе ректора иеромонаха Гавриила после соответствующих сношений через Синод были напечатаны в типографии Академии наук23.
19 Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. С. 24.
20 Архангельский М., свящ. Преосвященный Никодим, первый епископ Санкт-Петербургский и Шлиссельбургский. Продолжение // Странник. 1876. Т. 2. С. 90.
21 Схоластический термин, обозначающий того, кто во время диспута отстаивает оспариваемую истину от оппонентов.
22 Рункевич С. Г. Александро-Невская Лавра (1713-1913). С. 751; Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 23. СПб., 1911. С. 395.
23 Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующе-
Из всего сказанного выше видно, что учебно-педагогическая работа в Невской семинарии в середине XVIII в. была поставлена неплохо и стояла на гораздо более высоком уровне, чем в провинциальных семинариях.
Воспитательная работа была возложена на префекта семинарии. Для оказания ему помощи из педагогического коллектива выделялся специальный «наблюдатель благочиния и порядков», каким был одно время учитель латинского языка Афиноген Рыковский24. За основу методики воспитания был взят существовавший в то время ошибочный подход, заключавшийся в том, что на ребенка смотрели как на взрослого. Каждый поступок ученика, не вмещавшийся в рамки дозволенного, рассматривался как преступление, влекущее за собой обязательное наказание. Соответственно этому семинарист имел над собой целый ряд «командиров», начиная от принадлежащих к числу учащихся аудиторов и классного и комнатного синьоров, кончая учителем, префектом и ректором. Это воспитывало в учащихся послушание и беспрекословное исполнение приказов вышестоящего начальства, что соответствовало целям и намерениям правительства, желавшего видеть в церковных лицах лишь одетых в рясы чиновников. Достижению таковых целей служили система наказаний общая для всех духовных школ. В качестве наказания применялись следующие меры:
1) стояние у дверей класса во время урока;
2) лишение обеда или перевод на худшую, служительскую пищу;
3) уменьшение или лишение выдачи одежды;
4) перевод в низший класс;
5) лишение места, на которое ученик предназначался по окончании курса обучения;
6) телесные наказания, которым учеников подвергать имели право лишь ректор и префект; (так, ученик богословия Аггей Чирухин в 1747 г. за пьянство, кражу вина из монастырских погребов и прочие непотребства был бит плетьми и отослан в консисторию для определения на службу25).
7) увольнение из семинарии производилось также по определению ректора, как за неспособностью к учению, так и за проступки. Уволен-
го Синода. Т. 23. СПб., 1911. С. 395.
24 Архангельский М., свящ. Преосвященный Никодим, первый епископ Санкт-Петербургский и Шлиссельбургский. С. 89.
25 Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 32. Пг., 1915. С. 546-553.
ные за «тупость» и сравнительно незначительные проступки ученики определялись в причетники или же в писцы в монастырскую канцелярию (упомянутый выше Чирухин был, по исключении из семинарии, определен писцом в монастырскую канцелярию26). Исключенные же за важные нарушения отдавались в солдаты.
Учащимся Невской семинарии прививался дух церковности. В этом отношении можно отметить ряд положительных моментов. Не только в воскресные и праздничные дни, но и во вторник, четверг и субботу ученики ходили к литургии27. Собственной церкви при семинарии не было, и семинаристы молились совместно с братией в монастырском храме. Учащиеся сами принимали участие в богослужении в качестве певчих архиерейского хора, иподиаконов, посошников и других прислужников при архиерейском служении.
Желая оставить семинаристов, предназначенных для отсылки в университет, при Академии наук, преосвященный Феодосий указывает на ту пользу, которую они приносят сейчас Церкви: «К тому же и в архиерейском, как соборном в высокоторжественные и другие дни, так и в приватном в священнослужении, крайняя будет остановка, ибо семинаристы и певческую, и поддиаческую должность исправляют»28.
Эти обязанности они исполняли не только в монастырских, но и в соборных городских храмах, что давало возможность учащимся знакомиться с жизнью своей будущей паствы.
Некоторые из учеников старших классов еще на школьной скамье были посвящены в стихарь. Это видно из синодского предписания выбрать для отправки в университет 10 человек семинаристов «точно из таких, кои в стихарь не посвящены, ибо из посвященных уже на степень церковную с призыванием Духа Святого от Церкви Святой отрешать и в помянутый университет, яко к светскому делу, отдавать не подобает»29.
В воскресные и праздничные дни семинаристы всех классов собирались перед Литургией в зале. Здесь ректор и префект изъясняли им ка-
26 Там же. С. 550.
27 Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. С. 23.
28 Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 28. Пг., 1916. С. 58-61.
29 Описание документов и дел, хранящихся в архиве... С. 58-61.
техизис и Евангельские чтения. В церкви проповеди говорили не только ректор и префект, но еще учителя и ученики богословского класса30.
Невская семинария по сравнению с другими, провинциальными семинариями, в большинстве которых курс кончался риторикой, представляла из себя счастливое исключение. Здесь первый философский курс закончился в 1743 г., и в том же году открылся богословский класс. Кроме того, в большинстве провинциальных семинарий учащиеся получали знание лишь одного древнего языка — латинского. В Петербургской же семинарии изучались еще и другие древние языки — греческий и еврейский. Греческий язык преподавался еще в Троицкой семинарии, Харьковском коллегиуме, в Новгороде и в Твери, еврейский преподавался лишь в Невской, Троицкой и Новгородской семинариях. Первым преподавателем этих языков был иеромонах Гавриил (Кременецкий). Учащиеся Невской семинарии получали по греческому языку столь основательные познания, что один из воспитанников ее (Пельский) в 1745 г. занял место учителя греческого языка в Троицкой семинарии. С 60-х годов XVIII века в Невской семинарии стало вводиться преподавание новых языков. Рубан свидетельствует, что в Невской семинарии преподавались немецкий и французский языки. Преподавание общеобразовательных предметов также велось здесь на более высоком уровне по сравнению с другими семинариями. Арифметику изучали в ней с самого ее основания. Кроме Невской семинарии она преподавалась только в Смоленской и Казанской семинариях. Впоследствии же цикл математических наук был пополнен геометрией. Раньше всех других семинарий в ней было введено преподавание истории и географии. Три раза в неделю (во вторник, в четверг и в субботу) ученики всех классов занимались нотным пением.
Перед окончившими полный курс семинарии раскрывались широкие перспективы проявить себя на различных поприщах служения Церкви и Отечеству. Какие пути могли избрать выпускники?
1. Постригшись в монашество, идти сначала по духовно-учебной службе с перспективой занятия впоследствии высших административных постов. Случаи пострижения учащихся в монашество были нередки. Так, в 1748 г. по именному указу были пострижены в монашество 6 богословов Невской семинарии:
30 Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. С. 23, 26.
1.1. Сын протопопа соборной церкви Шлиссельбурга Никита Пу-ченков, в монашестве Никодим.
1.2. Сын священника церкви Благовещения в Царском Селе Семен Страгородский, в рясофоре Сергий, в мантии Сильвестр.
1.3. Сын священника Богоявленской церкви в Кронштадте Петр Приморский, в монашестве Порфирий.
1.4. Сын дьячка Никольской церкви в Копорском уезде Ефим Иль-менев, в монашестве Епифаний.
1.5. Сын диакона Климентовской Московской церкви Иван Московский, в монашестве Иларион.
1.6. Сын монастырского дворника Герасим Сазонов, в монашестве Галактион.
Двое из них были впоследствии здесь же ректорами: Сильвестр (Страгородский) и Никодим (Пученков).
2. Вступив в брак, служить в качестве священников при городских соборных и приходских церквах, а также придворных храмах. Так, воспитанниками Невской семинарии были духовник Екатерины II протоиерей Иоанн Панфилов, выпуска 1753 г. (первый митрофорный протоиерей); его преемник Савва Исаев, выпуска 1753 г.; протоиерей придворной церкви Василий Дашков и Михаил Самойлов и духовник Александра I протоиерей Сергей Краснопевков, выпуска 1765 г.
Или же служить за границей при русских миссиях: настоятель стокгольмской церкви священник Александр Львов, выпуска 1748 г.; священник берлинской церкви Трифон Кедрин и священник дрезденской церкви Николай Музовский. На причетнические должности в заграничных церквах назначались воспитанники средних классов. Дьячками были: в Стокгольме — Галактион Новиков из риторики, в Лондоне — Михаил Че-ренковский, Лука Иванов и Михаил Пермский из философии.
3. Оставаясь в светском звании, идти на духовно-педагогическую службу в свою или другие семинарии.
4. Поступать в гражданскую службу. Это не только не возбранялось, но и поощрялось светским правительством, требовавшим на светскую службу учащихся старших классов приказным порядком. Так, по именному указу от 24 июля 1747 г. повелено было набрать в распоряжение президента Академии наук 30 семинаристов, знающих латинский язык31. При
31 Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного ис-
разверстке на Невскую семинарию определено было выставить 10 человек, и лишь благодаря ходатайству архиепископа Феодосия, доказавшего полную невозможность для семинарии выделить такое количество учеников без значительного ущерба для епархии, эта норма была сокращена до 5 человек32. Из этих командированных в Академию наук семинаристов вышли впоследствии известный ученый, вице-президент Академии наук, профессор физики, математики и астрономии Степан Яковлевич Румов-ский (+1812), а также переводчик, историк и поэт (известный своими скандально-неприличными сочинениями) Иван Барков (+1768).
В 1768 г. Коллегией иностранных дел затребовано было несколько человек семинаристов для обучения их китайскому и монгольскому языкам для дальнейшего использования их в качестве переводчиков33. В 1765 г. по предложению обер-прокурора синода 2 воспитанника семинарии были отправлены для дальнейшего обучения «в пользу государства» в иностранные университеты. (Мартын Клевецкий в Лейден и Семен Матвиевский в Оксфорд34.)
Кроме этого выпускники семинарии могли устраиваться канцелярскими служителями в наместнические правления35.
Таким образом, Невская семинария в самый начальный период своего существования, только успев сложиться как среднее учебное заведение, не только дала целый ряд иерархов и образованных пастырей для Церкви, но и внесла определенный вклад в отечественную науку. А впоследствии, направляя воспитанников в Комиссию по созданию народных училищ, также способствовала развитию народного просвещения 36 и послужила для блага государства.
поведания. 1746-1752. Т. 3. СПб., 1912. С. 132-133.
32 Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 28. Пг., 1916. С. 58-61.
33 Об определении студента Александро-Невской семинарии Александра Соколова в Коллегию иностранных дел для обучения китайскому и маньчжурскому языку // ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 1. Д. 10270. Л. 1-5. 29.03.1778.
34 Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. С. 62-63.
35 О получении консисторией указа об определении детей церковнослужителей и семинаристов младших классов канцелярскими служителями в наместнические правления // ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 1. Д. 10493. Л. 1-19. 04.03.1779.
36 Об отборе и направлении семинаристов философии и риторики Петербургской и Псковской Семинарий для определения в Комиссию по созданию народных училищ //
Из этого следует заключить, что воспитание учащихся Невской семинарии, хотя и не лишенное характерных для того времени ошибок, все же шло правильным путем. Ученикам прививался дух церковности, и они усваивали его. Это видно и из того, что семинаристы нередко принимали монашество, а из семинарии вышел целый ряд полезных деятелей на ниве Христовой.
Источники и литература
1. Архангельский М.. свящ. Преосвященный Никодим, первый епископ Санкт-Петербургский и Шлиссельбургский // Странник. 1876 . Т. 2.
2. Богданов А. И. Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала заведения его. СПб., 1779.
3. Духовный регламент. СПб., 1776.
4. Знаменский П. В., проф. Духовные школы в России до реформы 1808 г. Казань, 1881
5. Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Вып. 7. СПб, 1883.
6. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 23. СПб., 1911.
7. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 28. Пг., 1916.
8. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. Т. 32. Пг., 1915.
9. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. 4. СПб., 1830.
10. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания. Т. 2: 1744-1745. СПб., 1907.
11. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания. Т. 3: 1746-1752. СПб., 1912.
12. Рункевич С. Г. Александро-Невская Лавра (1713-1913). СПб., 1913.
13. Чистович И. А., проф. История Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1857.
14. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). Ф. 19. О. 1.
15. ЦГИА СПб. Ф. 19. О. 2.
Там же. Д. 14118. Л. 1-5. 02.04.1786.
