CC BY
42
eralizations: The What's X Doing Y? Construction." Language, Vol. 75, №. 1., P. 1-33.
14. Kendon, Adam. 1990. Conducting Interaction: Patterns of behavior in focused interactions. Cambridge: Cambridge University Press.
15. Nikiforidou, Kiki. 2012. "The constructional underpinnings of viewpoint blends: The Past + now in language and literature." In: B. Dancygier & E. Sweetser (eds.), Viewpoint and Perspective in Language and Gesture. Cambridge: Cambridge University Press. P. 177-197
16. Nikiforidou, Kiki. 2010. "Viewpoint and construction grammar: The case of past + now." Language and Literature 19(2) 265-284.
17. Tobin, Vera. 2008. "Literary Joint Attention: Social Cognition and the Puzzles of Modernism." (unpublished dissertation).
18. Tomasello, M. 1995. "Joint Attention as Social Cognition." In Moore, C. and Dunham, P. (Eds.) Joint Attention: Its Origins and Role in Development. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates.
19. Turner, Mark. 1991. Reading Minds: The Study of English in the Age of Cognitive Science. Princeton, New Jersey: Princeton University Press.
20. Turner, Mark. 1998. "Figure." In Cristina Cacciari, Ray Gibbs, Jr., Albert Katz, and Mark Turner, Figurative Language and Thought. N.-Y.: Oxford University Press, 1998.
21. Turner, Mark. 1987. Death is the Mother of Beauty: Mind, Metaphor, Criticism. Chicago: University of Chicago Press.
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 7 (336). Филология. Искусствоведение. Вып. 89. С. 47-50.
Г. Г. Москальчук
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ФОРМООБРАЗОВАНИЯ ТЕКСТА
Рассматриваются пути синтеза различных текстов в макроструктуры на основе пространственных параметров. Намечены некоторые направления межуровневого описания языка, исходя из текста как единицы высшего уровня сложности. Представлена архитектоника системы «Текст ^ среда» на базе категорий симметрия/ асимметрия, типология текстов, построенная от их аттракторов. Рассматриваются нерешенные и актуальные вопросы теории формообразования (морфогенеза) текстовых структур.
Ключевые слова: текст, морфогенез текстовых структур, форма текста, аттрактор, среда, структура, симметрия, асимметрия, синтез, фрактальность.
В уровневой модели описания языка сложилась непростая терминологическая ситуация: единицы и единства каждого уровня описываются слабо пересекающейся терминологией, а переходы между выделяемыми уровнями изучаются лишь эпизодически. Тем не менее, коммуникативная, деривационная и просодическая природа языка нацеливает лингвистов на некоторое единообразие в описании, как единиц, так и единств языка не только в статике, но и в динамике, а также должным образом изучать процессы синтеза, осуществляющиеся в единицах на стыке различных уровней организации. Поскольку текст и дискурсы разного рода являются реальными полями информационно-семиотического и коммуникативно-информационного взаимодействия языков, лич-
ностей, сообществ, культур, то именно этот уровень определяет характер многих процессов, протекающих в структурах иных порядков организации.
Только текст может полагаться важнейшей единицей человеческого общения, концентрирования и хранения значимой информации. Поэтому синтез результатов разнообразных направлений изучения текста, обширных массивов сведений, накопленных на этом пути, качественно-количественных данных о текстах на различных языках, может быть осуществлен на основе инвариантных представлений о структурной организации текста как базовой единицы языка.
Текст обладает собственной геометрией квазипространства, распределенного в физиче-
48
Г. Г. Москальчук
ском пространстве-времени, представленном в виде последовательности его отдельных позиций. Измерителем внутритекстового пространства-времени является позиция как репрезентант протяженности единиц языка и иных семиотических структур, включенных в текст.
Морфогенез, или формообразование текстовых структур, определяется пространственно-временной природой текста как информационного пакета, языковой единицы высшего уровня [4 ; 6 ; 7]. Полагаю, что единую межу-ровневую грамматику текста (дискурса) необходимо строить, исходя из интересов высшего информационно-структурного уровня языка и речи, а основными единицами здесь выступают текст как целое и дискурс с его коммуникативно-ситуативным окружением. Разумеется, не снимаются вопросы о способах объединения текстов в гипертексты, о родственных генетических связях вторичных текстов, о дискурсивном существовании текстов и т. п.
Путей описания языковых структур, их объединений и взаимопереходов может быть немало. Поэтому предлагаемая система описания структур и их деривационного бытия может осуществляться на основе метроритмической матрицы текста как конструкта, который по-зиционно детерминирован и пространственно инвариантен ко всем иным изменениям, то есть толерантен к особенностям языков, стилей, авторству, устной и письменной репрезентации и т. п. [6].
Синтез внутритекстовых структур во многом определяется пропорционально-временным и пространственным характером формы текста, понимаемого как один из объектов природы, где саморазрастание самоподобных структур (фрактальность) в пространственно-временном континууме является одним из распространенных способов морфогенеза [1. С. 14-76 ; 6]. Форма текста имеет также ряд особенностей, ограничивающих свободную пространственно-временную реализацию фрактальных структур. При этом, естественным образом, возникают некоторые искажения свободного разрастания структур, возникает достаточно широкое, но ограниченное разнообразие вариаций формы [6. С. 281-294]. Индивидуальность формы создается комплексом причин и обстоятельств, иногда случайных и слабо предсказуемых.
Языковые структуры, возникающие в естественных текстах, для человека содержательны. Формы текста (их выявлено 243) повторя-
ются в речевой деятельности, но с различной вероятностью, что, вероятно, обусловлено их различием в способности хранить и передавать информацию. Деятельность же человека в сфере формообразования текста осуществляется неосознаваемо, не находится в светлом поле его сознания. Она до некоторой степени столь же «автоматизирована», как и использование других единиц языка, но подчиняется как структура и система высшего порядка известным природным алгоритмам: биоритмы головного мозга, повторяемость, симметрия, асимметрия, пропорции (в том числе золотого сечения), числа ряда Фибоначчи и др. Скрытые алгоритмы природы, проявляющиеся в языке, выявляются в процессе анализа естественно созданных человеком текстов [6].
Прежде всего, в тексте как цельном и отдельном информационном пакете отчетливо выделяются его левая и правая границы, то есть сопряжения некоторого предтекста с абсолютным началом текста и, соответственно, сопряжение текста с его абсолютным концом и затекста. Граница является важным местом контакта и/или взаимодействия двух структур, встраивающихся в новую макросистему, например, текст и дискурс, текст и концептуальная система индивида и др.
Текст, как и и его среда, могут быть гомогенными и гетерогенными, могут репрезентировать различные семиотические системы. Поэтому возникает вопрос о контурах этой макросистемы, о способах взаимодействия и/ или взаимовлияния среды и текста, что может описываться с помощью понятий симметрия и асимметрия. Архитектоника системы «Текст ^ среда» выстраивается с учетом ряда ограничителей комбинаторики составляющих подсистем. Теоретически возможны 4 случая:
1. Симметрия текста в сочетании с симметрией среды приводит к неопределенности локализации аттрактора системы, к неразличимости текста в среде (привычное, стандартное, традиционное и т. п.).
2. Симметрия текста в сочетании с асимметрией среды локализует аттрактор вне текста (в ситуации, в концептуальной системе субъекта и т.п.). Следствием является различимость среды, а текст воспринимается как нечто стандартное, традиционное в необычном окружении.
3. Асимметрии текста в сочетании с асимметрией среды соответствует различимость дисгармоничного ансамбля «Текст ^ среда»,
при этом неопределенность параметров наблюдается как вне текста, так и в самом тексте.
4. Асимметрия текста в сочетании с симметрией среды является наиболее предпочтительным и оптимальным вариантом осуществления речевой деятельности. Данная композиция обладает следующими свойствами:
а) аттрактор локализуется в тексте, что делает сам текст и его аттрактор как носитель доминантного смысла, доступным для наблюдения (восприятия);
б) различимость текста в среде открывает возможность гармонизации деятельности через текст как посредник, что может применяться в разнообразных сферах (НЛП, эстетическое, суггестивное и педагогическое воздействие, терапия, реклама, пропаганда, перевод и т. п.).
Поскольку в тексте выделяется аттрактор как сосредоточенная структурно-динамическая локализация его доминантных структур и смыслов, как область, изоморфная целому, и одновременно компромисс интересов формы и отдельных внутритекстовых структур, то необходимо рассмотреть композиции текста и среды с учетом позиций аттрактора. Аттрактор является фрактальной ячейкой формы и смыслов текста, что разрешает новые способы интерпретации текста в теоретическом и прикладном аспектах [1. С. 14-76]. Иными словами, теория аттракторов и есть теория текстов.
Теория систем в варианте Ю. А. Урманцева предлагает удобный для лингвиста инструментарий описания различных структур и их композиций в системах разного рода [8. С. 65-86]. Ограничение разнообразия формы в реализованных, а, следовательно, коммуникативно успешных текстах, должно изучаться в соотнесении с теоретически возможной комбинаторикой макроструктур, в которые интегрируется текст в процессе селекции вариантов его структур и их вероятных комбинаций, с реальным разнообразием, в том числе, структур самих аттракторов [1. С. 50-56]. Типология текстов, спонтанно организующихся относительно его аттракторов, теоретически строится следующим образом (далее использованы условные обозначения: 1 - вход в аттрактор, 2 - аттрактор, 3 - выход из аттрактора; < > -указание на принадлежность компонента среде (предтекст/затекст); [ ] - компонент принадлежит тексту, находится в его границах; { } - границы системы «предтекст - текст - затекст»):
1 тип: {[1 2 3]} - центростремительная модель с входом и выходом;
2 тип: {<1> [2] <3>} - стабильная модель с входом и выходом;
3 тип: {<1> [2 3]} - началостремительная модель без входа, но с выходом;
4 тип: {[1 2] <3>} - концестремительная модель с входом, но без выхода;
5 тип: {<1> <2> <3>} - аттрактор в предтек-сте, модель без входа, но с выходом;
6 тип: {[1] <2> <3>} - аттрактор в затексте, модель с входом, но без выхода.
Таким образом, в моделях 1-4 типов аттрактор располагается в тексте, а в моделях 5 и 6 типа аттрактор располагается в среде, а не в тексте. Центральным объектом теории морфогенеза текстовых структур является форма текста, именно его метроритмическая матрица концентрирует и отражает физические параметры речемыслительной деятельности человека, эволюционно сложившиеся и адаптированные к психофизиологическим особенностям человеческого способа восприятия информации, ее закрепления в языковых знаках, хранения и оперирования информацией. Поэтому параметры формы текста, извлеченные из уже достаточно обширных и разнообразных полнотекстовых выборок, вполне репрезентативны и инвариантные модели структурной организации текста эвристичны, экспериментально проверены [6. С. 9-10, 224-233 ; 4].
Матричный способ синтеза внутритекстовых структур в целостное целеустремленное единство - текст - является, вероятно, основным способом формообразования единиц языка. Так, иерархичность структур и их элементов, а также пропорциональность, обусловленная рядом Фибоначчи, прослеживаются, начиная со структур слога, композиции морфем в слове, в структуре словосочетания и предложения, а затем в структуре текста как целостности высшего порядка. В процессе синтеза единицы и единства более низких уровней подстраиваются под интересы и цели высшего уровня функциональной системы [2].
Вопрос о морфогенезе текстовых структур нуждается в углубленной теоретико-экспериментальной проработке на больших полнотекстовых массивах. В качестве актуальных можно назвать следующие проблемы. Прежде всего необходимо создать алфавит элементарных и производных от них текстовых структур, как некий перечень разрешенных системой и аси-стемных элементов текста с качественно-количественными указаниями на их употребительность и/или потенциальную реализованность
50
Н. Е. Мусинова
в текстах на том или ином языке, что отчасти осуществлено в исследовании И. Ю. Моисеевой [3].
Важными представляются вопросы о деривационных переходах одних структур в другие в порядке их следования в пространстве-времени текста, какими факторами они определяются и/ или запрещаются. Возможно также построение внутрисистемных отношений в кругу различных форм текста, например, выявление функциональной синонимии и омонимии форм текста, определение возможной взаимозаменяемости отдельных форм или их уникальности. Позиционная детерминация употребительности/ неупотребительности текстовых структур позволяет выяснить и отчасти сузить сферы употребительности отдельных структур и их распространенных композиций как заполнителей определенных позиций текста [4 ; 6 ; 7].
Актуальным представляется моделирование текстовых структур, прогностика их поведения в тексте и/ или дискурсе с использованием компьютерных технологий. Проблема экспериментальной проверки отдельных положений теории формообразования текста и бытия его структур смыкается с вопросами правдоподобного в современных лингвистических представлениях, поэтому важной становится экспериментальная и модельная верификация результатов, в том числе их воплощение в работающие компьютерные программы для исследования текста. Применение компьютерных технологий позволяет в достаточно обозримые сроки изучать несколько тысяч текстов в самых разнообразных направлениях, формулировать скрытые стратегии деятельности человека с целыми текстами, выйти на инвари-
антные теоретические обобщения о деятельности с текстами в определенных сферах, таких, например, как перевод [5]. Для реализации данной исследовательской программы необходимо создание формализовнных баз данных о разнообразных текстах.
Список литературы
1. Бекасова, Е. Н. Векторы интерпретации текста: структура, смыслы, генезис: монография / Е. Н. Бекасова, Г. Г. Москальчук,
B. Ю. Прокофьева. М., 2013. 217 с.
2. Кадомцев, Б. Б. Динамика и информация // Успехи физ. наук. М., 1994: http://dargo.ru/ риЫ/47-1-0-379.
3. Моисеева, И. Ю. Синергетическая модель текстообразования : автореф. дис. ... д-ра фи-лол. наук. Челябинск, 2007.
4. Москальчук, Г. Г. Позиционный подход к изучению текста // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2013. № 29 (320). Филология. Искусствоведение. Вып. 83. С. 101-106.
5. Москальчук, Г. Г. Самоподобие структуры текста как переводческая стратегия / Г. Г. Москальчук, Я. А. Бузаева // Вестн. Иркут. гос. лингв. ун-та. Филология. 2013. № 3 (24).
C.199-207.
6. Москальчук, Г. Г. Структура текста как синергетический процесс. М., 2010. 296 с.
7. Москальчук, Г. Г. Текст как информационный пакет / Г. Г. Москальчук, Н. А. Манаков // Вестн. Оренб. гос. ун-та. 2004. № 9. С. 77-80.
8. Урманцев, Ю. А. Симметрия природы и природа симметрии (философские и естественнонаучные аспекты). М., 1974. 229 с.
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 7 (336). Филология. Искусствоведение. Вып. 89. С. 50-54.
Н. Е. Мусинова
ПОСТАКМЕИЗМ И ТВОРЧЕСТВО Н. ЗАБОЛОЦКОГО, Б. ПАСТЕРНАКА, И. БРОДСКОГО
Рассматривается актуальная для акмеизма как художественного направления и Серебряного века в целом проблема целостной художественной формы. Актуализируется значение акмеизма для литературы и его влияние на творчество русских поэтов, в частности, на поэзию Н. Заболоцкого, Б. Пастернака, И. Бродского.
Ключевые слова: Серебряный век, художественный процесс, художественная форма, акмеизм, постакмеизм, Н. Заболоцкий, Б. Пастернак, И. Бродский.
