CC BY
33
ОГЛЬПМ СГЛЬМНЛ- z«14
Актуальные проблемы современного культурологического знания: глобализация в практиках культуры Межвузовская научная конференция МПГУ, Москва. 26 марта 2013 г.
(окончание)
Аннотация: В Обзоре рассказывается о научной конференции, прошедшей 26 марта 2013 г. в Московском педагогическом государственном университете, посвященной влиянию процессов глобализации на современные культурные практики и отражение этих процессов в актуальном культурологическом знании. В конференции приняли участие многие ведущие культурологи.
Ключевые слова: современность, процессы глобализации, культурные практики,
актуальное культурологическое знание.
А.В. Гвоздев (Московский педагогический государственный университет).
Геокультурные концепции неоевразийства. Уважаемые коллеги, в моем докладе рассматриваются современные геополитические версии евразийства. Уточню, что мировоззрение евразийцев исходит из славянофильской парадигмы принципиальной разнородности русской и западной культур. Наибольшее внимание славянофилы уделяли религиозному фактору. С.С. Хоружий в статье «Метаморфозы славянофильской идеи» указывал, что у евразийцев все больший перевес получают материальные факторы, «происходит редукция культуры, ее низведение в ряд органических категорий, забвение её творческой и духовной сути».
А.Г. Дугин, наиболее известный неоевразиец, свое понимание геополитики Православия основывает на принципиальных различиях православного и католического
мировоззрений. После падения Константинополя Русь осталась единственным геополитическим «большим пространством», где существовала и православная политика и православная Церковь, способная противостоять католицизму.
Важное место в доктрине неоевразийства занимает проблема цивилизационной идентичности русских и других народов, населяющих евразийское пространство. В.В. Кожинов считал, что евразийским является только русский народ, остальные могут быть таковыми только в «магнитном поле России». А.С. Панарин в книге «Реванш истории...» высказывался против различного рода этно-конфессиональных размежеваний, так как «чистых» этносов и конфессиональных ареалов в нашем евразийском пространстве не существует.
Дугин взял на вооружение доктрину европейских «новых правых». Идею стратегического союза с исламским фундаментализмом против атлантизма и мондиализма он находит у итальянского правого геополитика Карло Террачано и выражает её формулой «Россия + Ислам = спасение Европы». Пресечения с идеологией исламизма имеют место в образе врага. Малазийский шейх Имран Назар Хоссейн в статье «Золотой динар и серебряный дирхам.» указывает на то, что «иудо-христианский альянс» правит миром посредством ООН. Он породил современную монетарную и экономическую систему, при помощи которой достиг успеха в несправедливом самообогащении за счет всего мира. Дугин в интервью интернет-телеканалу «russia.ru» по поводу фильма «Невинность мусульман» сетовал на то, что российские адепты пророка отнеслись к оскорблению их веры слишком спокойно и не пришли устроить сожжение американского флага к посольству США в
Москве. Если Дугин и его сторонники действительно в союзе с мусульманами собираются победить атлантизм, то следует задаться вопросом: что будет дальше? Ответ можно найти в Коране: «Сражайтесь с теми из людей Писания, которые не веруют ни в Аллаха, ни в Судный день, которые не считают запретным то, что запретили Аллах и Его Посланник, кто не следует истинной религии, пока они не станут униженно платить джизйу собственноручно».
Новый импульс обсуждениям евразийской темы был придан статьей В. Путина «Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня», где был взят курс на создание Евразийского союза, который, по его мнению, даст возможность нашим странам «войти в число лидеров глобального роста и цивилизационного прогресса, добиться успеха и процветания». Предложение заманчивое, однако, возникает два вопроса: не станет ли новый союз инструментом выкачивания ресурсов из России в пользу слаборазвитых партнеров (с чем столкнулся Евросоюз), и не приведет ли интеграция к новому потоку трудовых мигрантов из Средней Азии (к союзу собираются присоединиться Киргизия и Таджикистан)?
Вячеслав Кузнецов и его научная школа разработали новую модель мирового порядка и современного национального российского мировоззрения «Проект России 2012», альтернативную евро-атлантической либеральной идеологии. Акцент здесь делается на «культуре созидающего национализма». В качестве внешнего контекста для национальной модели незападного мировоззрения рассматривается «глобальная структурная гуманитарная революция».
О.А. Жукова (Московский педагогический государственный университет). Высокие практики русской культуры в ситуации постмодерна. Дорогие коллеги! Мое выступление посвящено проблеме трансформации, своего рода, метаморфоз высоких культурных практик - религиозной, политической, художественной, сложившихся в период существования исторической России.
С культурологической точки зрения современное состояние России характеризуется как процесс вхождения в глобальный мир - в глобальное информационное общество на витке развития постиндустриальной цивилизации. Российское общество с запаздыванием осваивает пятый информационный технологический уклад, с трудом справляясь с задачами экономической и политической модернизации, вследствие чего перевод высоких практик культуры (художественных, научных, религиозных и политических) в публичное пространство - пространство общественной коммуникации - драматически осложняется. В то же время современная художественная культура, которая активно осваивает новые коммуникативные каналы и информационные технологии, продолжает, как и прежде в истории, оставаться чутким барометром социальных и политических изменений на глубинном мировоззренческом и ценностном уровнях.
Оценивая этот универсальный процесс культурных трансформаций, затронувший без исключения всех субъектов современной истории, отметим, что на рубеже ХХ - XXI вв. российская культура предстает как весьма противоречивый процесс. Культурные практики нередко противостоят друг другу в идейных платформах и метафизических интуициях, не только конкурируя, но и конфликтуя. Это демонстрирует, на наш взгляд, глубинную тенденцию формирования образа современности как постнеклассического этапа развития культуры. Он характеризуется доминированием типа сознания, рефлексирующего над всей прежней исторической традицией, включающей в себя не только собственно российский культурный архетип, но и иные культурные предания, от которых, впрочем, можно и совсем отказаться, исповедуя философию контркультурного
эпатажа, деструктивного нигилизма, ценностного релятивизма, антиэстетического трэша, китча и т.п.
Учитывая специфический тренд современной культуры с ее тотальной эстетизацией реальности и доминированием визуального мышления, которые обнаруживают себя в философии политических имиджей, диктате модных стилей, активном внедрении элементов шоу-бизнеса в политическую и медийную среду, привычке мыслить «картинками», нас интересует следующий вопрос. Возможно ли, опираясь на культурологический метод исследования, интерпретировать художественные события с точки зрения их взаимодействия с практиками политических, религиозных и научнообразовательных институтов, формирующихся в медийной среде, в первую очередь в телевизионной. Как нам представляется, в этой ситуации продуктивен и анализ тенденций развития культуры, и их прогностическое описание, в центре которого - взаимодействие дискурсивных практик массмедиа, политики, религии, искусства, литературы, конституирующих общественное пространство современной России.
Мы видим, что в российском публичном поле сталкиваются различные «игроки» -государство, общество, власть, церковь, конкретные политики, творческие и общественные деятели. Но выполняет ли самый мощный социальный коммуникатор современности - телевидение - функцию медиатора и модератора общественного пространства. Создает ли оно условия для самореализации субъектов социального творчества? К сожалению, анализируя текущий момент, мы можем констатировать, что на активное наступление современности телевидение отвечает языком «коллективного бессознательного». Оно продолжает участвовать в сотворении нового-старого традиционалистского культурно-политического и эстетического мифа. Целостность этого мифа до некоторой степени удерживает общество от социального хаоса и распада, но удерживает его в старой социально-исторической матрице, тем самым, лишая его исторической перспективы.
О.О. Козарезова (Московский педагогический государственный университет). Глобальный мир и православная культура в творчестве о. Серафима Роуза.
Уважаемые коллеги! Я бы хотела коснуться проблемы православной культуры в условиях глобального мира. Процесс глобализации часто воспринимается с противоположных точек зрения: одна видит в нем закономерный процесс, который несет обществу благополучие и процветание, другая, напротив, видит в этом явлении предвестие грядущих катастроф и принимает его негативно. В чем сходятся обе точки зрения, так это в том, что глобализация - это неизбежное явление нашего времени, ей можно противостоять, но, тем не менее процесс является необратимым, чем дальше развивается история, тем теснее становятся связи между различными странами и народами, все больше стираются различия между культурами, унифицируется образование и воспитание, единым становится экономическое пространство.
В религиозной жизни также происходят существенные изменения — появляется движение экуменизма, которое призвано объединить в себе христианские конфессии, распространенным становится движение Нью-Эйдж, пропагандирующее «Новое религиозное сознание» и построение всеобщей мировой религии. Такую же программу ставят и различные неоиндуистские учения, движение пятидесятников и пр. Цель создания подобных сообществ состоит в том, чтобы, стерев межконфессиональные отличия, выстроить новую систему координат, основанную на гуманизме и общечеловеческих ценностях, изменить отношение к нетрадиционным культам, провозгласив религиозную терпимость — толерантность. Иными словами, «Новое религиозное сознание» ставит своей задачей пересмотр прежних нравственных ценностей
с целью создания нового человека, живущего в едином глобальном пространстве, человека, который бы не был привязан к своей семье, стране, народу, будучи «гражданином мира». На эту основную черту Нью-Эйдж указывает о. Серафим Роуз — известный православный публицист, богослов, проповедник, основатель Православного братства св. Германа Аляскинского.
Еще в 70-е годы в статье «Православие и религия будущего», о. Серафим Роуз отмечает, что провозглашая основным своим кредо «толерантность», то есть терпимость к иным религиозным культам, в том числе и деструктивным течениям, «Новое религиозное сознание» предлагает выдвинуть аргумент, что нет единой истины, все религии равны, так как у всех народов можно видеть, пусть и в зачаточном состоянии, но тем не менее, явное учение о трансцендентном Божестве. Исходя из этой предпосылки, Нью-Эйждеры выдвигают религию монотеизма, объединяющую и примиряющую различные религиозные учения. Но этот монотеизм имеет одну характерную черту — Трансцендентный Бог воспринимается не как Личность, не как Сущее, а как некая космическая энергия, Сила, которая воздействует на землю в виде особого энергетического потока. Задача человека состоит в том, чтобы включиться в этот поток, стать его частью, для чего нужно качественно изменить свое сознание, «расширить» его до границ вселенной. Бог-Сила, будучи энергией, не имеет привычных в богословии атрибутов, таких как Благо, Истина, Красота, высшая Энергия или Сила находится «по ту сторону добра и зла», будучи полностью трансцендентной Она представляет собой Ничто, из которого эманатически рождаются всевозможные миры, образуя космическую иерархию. Это рождение посредством эманации само по себе не ново, новым является интерпретация этого эманатического развития, который мыслится как космическая эволюция, как создание новых «прогрессивных» рас. Сам по себе процесс эманации не представляет интереса, но в «Новом религиозном сознании» он рассматривается как эволюция сознания, вершиной этой эволюции является появление новой расы или нового человека, точнее, Сверхчеловека, свободного от прежних «религиозных предрассудков», живущего в иной системе координат. Став частью Космоса, новый человек отныне обретает невиданную свободу. Поскольку Божество не знает ни добра, ни зла, Новый человек отбрасывает евангельские заповеди, единственным мерилом ценностей становится он сам, его воля, его желание.
Признаки «новой религии» по мнению о. Серафима можно найти не только в движении Нью-Эйдж, но и в «нейтральном» скептицизме, атеизме, которые, в отличие от Нью-Эйджеров, обожествляют материю. Суть новой морали такова: «Христианский Бог мертв, потому человек сделался богом и все дозволено». «Для поколения, воспитанного на скептицизме и не привыкшего думать о чем-либо серьезно, сочетание «Абсолютная истина» представляется неким анахронизмом. Расхожее мнение спешит подсказать, что никто не может быть столь наивен, чтобы все еще верить в абсолютную истину. Всякая истина в наш просвещенный век относительна». Именно относительность истины и ведет к ложному пониманию свободы как произвола, поскольку «мерой всех вещей» становится человек. В результате религия Богочеловека становится религией человекобога. Входя в космический поток или становясь частью Великой Материи, человек делается «богом», способным не только изменять свое сознание, но и влиять на сознание других людей, изменять природу и др. Признаком религии человекобога, по мнению Роуза, являются различные псевдоиндуистские течения с их культом гуру-учителя («Трансцендентальная медитация», «учение Ошо», «Общество сознания Кришны»).
Часто гуру действительно являют уверовавшим в них людям различные «чудеса», одно из таких «чудес» Роуз описал своей книге. Близко к религии человекобожества стоят и псевдохристианские харизматические движения — такие, как Пятидесятники, где члены
секты «говорят на языках», видят всевозможные откровения и пр. Опасность «Нового религиозного сознания» состоит, по мнению о. Серафима, еще и в том, что оно проникает и в традиционные религии: например, в католической Церкви появляется тантризм, христианская Йога, в Православии это увлечение мирян «исихастскими» практиками, которые к исихазму никакого отношения не имеют. Ссылаясь на учение Григория Паламы, о. Серафим отмечает, что исихазм никогда не рассматривал Бога как Ничто или некую Энергию, исихазм настаивает на исповедании Троического Божества, чуждого языческому монотеизму. Учение о пресвятой Троице мы ясно видим в «Триадах» Григория Паламы и других его сочинениях, в трактатах Николая и Нила Кавасилы, Давида Дисипата. Исихазм никогда не отклонялся от православной догматики, поэтому праксис — Иисусова молитва отлична от медитации, ее использование связано не только с праведной жизнью, но и с Православным вероисповеданием. В исихазме мы не находим никакого межрелигозного «размывания границ», мистический опыт его построен на учении Святых Отцов.
Напротив, современная мистика избегает догматики и отбрасывает ее вместе с евангельскими заповедями. Характерной чертой ее становится религиозный энтузиазм, исходящий из той же предпосылки человекобожеста. «Личное переживание», религиозное настроение становится здесь доминирующим, «Бог в душе» - таково кредо современного «христианина». Отсюда, человек поддается, не различая добра и зла, не имея общения с Церковью, будучи оторванным от святоотеческой традиции, воздействию демонов, стихией которых и является «космос», завладевая его душой, они и рождают различные видения и откровения. Принимая их, человек воображает себя «богом», а вообразив «богом», стремится переделать мир и людей по своему усмотрению, отбросив «ложные», устаревшие ценности. Именно таковой, по мнению Роуза, была религия Ницше, таков характер и новой религии, которая захватывает все больше и больше «прогрессивных» умов, уловленных в сети оккультизма, материализма, научной фантастики, всевозможных восточных культов. Так, «человек, освободившись от ига, наложенного Богом, в которого он более не верит, даже когда исповедует его своими устами, вообразил себя богом, хозяином своей судьбы и творцом «новой земли». Создал себе «новую религию» собственного изобретения, в которой смирение уступает место гордости, молитвы — мирским знаниям, властвование над страстями — властью над миром, пост — удовольствию и изобилию, следы покаяния — суетному веселью» (О. Серафим Роуз. Православие и религия будущего // Приношение православного американца. М., 2001. С. 623).
Глобальное общество, выдвигая новую религию, новую мораль, тем не менее, приходит к кризису, поскольку, сделав себя человекобогом, человек неизбежно вступает в конфликт с остальными людьми, поэтому для подчинения «прогрессивной религии» будут использоваться тоталитарные идеологии, которые приведут к расколу обществу, в конечном счете, к краху самого глобального мира. Говоря о единстве, новая религия приходит к тупику — к разрушению идеи единства. И в заключении Роуз говорит о единой религии в положительном смысле, то есть о религии, которая уже объединяла собой народы — о Христианстве, а точнее Православии. Именно тогда расколотый эллинистический мир возродился в Византии, Западная Европа также объединилась под знаменем Христа. Это была тоже глобализация, но глобализация с положительным значением. Вопрос здесь не в позиции «за» или «против», говорит Роуз, а в понимании Христианства как религии всеобщей, вселенской, а потому и глобальной. Об этом положительном глобализме в XIV веке говорили исихасты, их идея была воспринята Россией, и в будущем, по мнению Роуза, именно Россия станет центром нового единства.
О.В. Фидченко (Московский педагогический государственный университет). Социальное положение российского духовенства конца XIX - начала ХХ веков: теория и практика. Уважаемые коллеги, я бы хотела на основе исторических документов и архивов проанализировать проблему социального положения российского духовенства конца XIX - начала ХХ веков. Мне кажется, что этот вопрос в современной России весьма актуален, что обусловлено изменением стиля взаимоотношений Церкви и государства, в силу чего социальное и материальное положение духовенства уже давно стало объектом пристального внимания не только со стороны специалистов, но также и представителей ненаучных сообществ.
Как известно, сословная структура общества дореволюционной России была представлена рядом различных сословий, отличавшихся друг от друга не только разным материальным положением, но и неодинаковым набором прав и обязанностей. В этом смысле положение духовного сословия в историографии оценивается совершенно неоднозначно. Так, дореволюционные авторы И.Г. Айвазов, Ф.Н. Белявский, А.М. Ванчаков отмечают бедственное материальное положение приходского дореволюционного духовенства (Айвазов И.Г. Церковные вопросы в царствование императора Александра III. М.: Печатня А.И. Снегиревой, 1914; Белявский Ф.Н. О реформе духовной школы: В 2-х т. СПб., 1907; он же: Об обеспечении духовенства. Пг.: Издание Издательского Совета при Святейшем Синоде, 1917; Ванчаков А.М. Краткий историко-статистический обзор развития церковной школы с 1884 г. до настоящего времени. СПб., 1909). Авторы советского времени в большинстве своем так или иначе утверждали о том, что духовенство принадлежало к сословию эксплуататоров (Василенко В. Офицеры в рясах. М.-Л.: Государственное издательство «Отдел военной литературы», 1930; Грекулов Е.Ф. Православная церковь - враг просвещения. М., 1962), а оклад священника составлял от 800 до 1 000 р. в год, что превышало мизерное жалование школьного учителя, составлявшее 200-300 р. в год (Захарченко А.В. Русское православие и народное образование // Вопросы атеизма. Вып. 22. Киев, 1986. С. 31-38, ссылка на: Грекулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ. М., 1969. С. 7).
В постсоветской и зарубежной историографии социальное положение дореволюционного духовенства оценивается более объективно, в соответствии с доказательными историческими источниками. Так, Ю.Н. Бакаевым в 1994 году было опровергнуто мнение советских исследователей, утверждавших, что русское духовенство на протяжении всей Русской истории принадлежало к эксплуататорскому сословию, а позднее к аналогичному же классу общества. В качестве аргумента историк выдвинул утверждение о том, что на священников не распространялась главная привилегия высшего сословия - владение крепостными душами (Бакаев Ю.Н. История государственно-церковных отношений в России: Учебное пособие // Хабаровский государственный технический университет. Хабаровск: Издательство ХГТУ, 1994. С. 41).
Главным источником существования духовного сословия была плата за требы. Со времени издания Духовного регламента Петра I в течение двух столетий правительство стремилось к отмене платы за требы, как роняющей пастырский авторитет, заменив ее или казенным жалованием, или средствами от приходского самообложения. Но вскоре этот способ был признан неосуществимым на практике, как ввиду неравномерной населенности приходов, так и по незначительности тех средств, которые, не отягчая себя, мог собрать приход. С 1842 г. правительство окончательно остановилось на назначении духовенству жалованья от казны, как единственно надежном пути обеспечения этого сословия. Но оклады были установлены ничтожные, а средства отпускались с такой медлительной постепенностью, что и в 1917 г. духовенство продолжало существовать
почти исключительно тем, что получало от прихожан за требы. В 1801 г. была установлена следующая такса оплаты треб:
• молитва над родильницей - 4 коп.;
• крещение - 6 коп.;
• совершение венчания - 20 коп.;
• погребение взрослого - 20 коп., а малолетнего - 6 коп.
И если ограничиться только этими «доброхотными даяниями», то в среднем приходе священник получал не более 100 руб. дохода в год, а в бедном - всего каких-нибудь 50 руб., на долю же псаломщика выпадало рублей 15-20 в год (Белявский Ф.Н. Об обеспечении духовенства. Пг.: Издание Издательского Совета при Святейшем Синоде, 1917. С. 9).
На деньги от совершения требы можно было купить: батон ржаного свежего хлеба весом в 400 грамм за 4 коп., картофель свежего урожая 1 кг за 15 коп., соль поваренную 1 кг за 3 коп. (Пядышев Д. Цены и жалования в России в начале XX века // [Электронный ресурс]. URL: http://talers.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=
м81&Itemid=108&showaП=1 Дата обращения: 19.03.2013). - вот, пожалуй, и все,
поскольку другие продукты стоили значительно дороже.
В то же время в других православных странах, например, в Болгарии, требы приносили духовенству значительно больший доход:
• крещение - 8 грошей (44,8 коп.), что было в 7,5 раз больше, чем в России;
• венчание - 40 грошей (2 руб. 24 коп.) - в 11,2 раза больше, чем в РПЦ;
• за чтение молитвы родильнице на 40-й день - 2 гроша (11,2 коп.) - в 2,8 раз больше, чем в РПЦ;
• за панихиду - 3 гроша (16,8 коп.) (Пономарев Н., священник. О средствах содержания болгарского духовенства // Московские церковные ведомости. 1880. № 4. С. 59-60).
Подсчеты в копейках произведены нами, исходя из помещенного в источнике сопоставления российской и болгарской валюты конца XIX в. (Там же, С. 60). Мы вычислили, что 1 болгарский грош в конце XIX в. равнялся 5,6 российским золотым копейкам.
Таким образом, в мире конца XIX - начала XX вв. положение приходского православного духовенства, составлявшего подавляющее большинство клира данной конфессии, было неутешительным. Они влачили нищенское существование. Даже исходя из суммы установленных за требы пожертвований, священники жили в несколько раз беднее, чем духовенство болгарской церкви. И это происходило при прочном экономическом положении РПЦ в целом. Выход из данной ситуации многие деятели церкви видели во введении казенного содержания приходских священно- и церковнослужителей и в уменьшении материальной зависимости этих лиц от милостыни мирян.
Существовавшие в XIX в. проекты по сближению дореволюционного духовенства с дворянским сословием остались лишь на бумаге. Поэтому сегодняшняя забота о пенсионном обеспечении духовенства со стороны главы нашего государства видится автору, безусловно, благим делом.
Ж.В. Васильева (Московский педагогический государственный университет). Влияние процессов глобализации на fashion-индустрию. Уважаемые коллеги! Я рассмотрю весьма важный, на мой взгляд, аспект глобализации в связи с развитием fashion-индустрии. Глобализация начала ХХ! в. предстаёт как взаимодействие двух противоположных тенденций - с одной стороны, культурного универсализма, нивелирующего этническую специфику, с другой, локального этнического своеобразия, делающего акцент на культурной отличительности. Единство этих двух начал вобрал в себя термин Р. Робертсона «глокализация», подчёркивающий локальный аспект глобального и глобальный нюанс локального. Комбинация интеграции и фрагментации, глобализации и регионализации определяет изменения, происходящие в fashion-индустрии.
Одной из важнейших характеристик процесса глобализации моды стало её движение к «международной интеграции», что предполагает формирование единого модного пространства. Мнения производителей текстиля, одежды и аксессуаров, редакторов модных журналов и закупщиков бутиков одежды, как правило, совпадают. В своём выборе они опираются на данные, предоставляемые международными трендовыми агентствами, разрабатывающими актуальный life style современности. Трендовые бюро возникли в Европе во второй половине ХХ в. с целью помочь производителям товаров массового спроса ориентироваться на модном рынке, снижая издержки и повышая конкурентоспособность. Руководители агентств координируют работу рынка производства и сбыта продукции. Книги-прогнозы от ведущих трендхантеров определяют стратегии развития, сводят воедино информацию об ожидаемых обществом модных тенденциях, тем самым создавая условия для появления в коллекциях разных Домов моды сходных цветовых и стилистических решений.
Глобализацию характеризует всемирная информационная открытость и быстрая передача данных в любую точку мира. В области индустрии моды особую роль играют показы коллекций в Париже, Нью-Йорке, Милане и Лондоне, статьи в глянцевых журналах, телевизионная реклама, круглосуточное вещание FashionTV и наличие интернет-порталов ведущих трендовых бюро. Мгновенной передаче информации в масштабах глобального рынка способствуют онлайн-агентства прогнозов. Наиболее крупные из них «TrendStop» и«WGSN», которые позволяют получить доступ к актуальным тенденциям следующих сезонов и аналитику в области одежды, архитектуры, индустрии здорового образа жизни, питания, дизайна жилища и автомобилей. Прогнозисты способствуют уменьшению хаоса в постмодернистском обществе фрагментарности, вносят структурированность и порядок в мир глобальной экономики, позволяя корпорациям избегать рисков. Выработанным ими тенденциям следуют как мировые лидеры моды (концерны LVMH или PPR), так и небольшие дизайнерские компании.
В условиях глобализации идёт процесс навязывания модных стандартов (по большей части европейских) потребителям разных стран, посредством одних и тех же люксовых и массовых брендов. В результате происходит размывание этнической специфики различных культурных образований, понижение статуса национальной моды, утрата традиционных систем знаков, как в рамках отдельных этносов, так и человечества в целом.
Вместе с тем, глобализация является важным фактором, вызывающим обострение этнической идентичности. Модные инновации конца ХХ - начала XXI в. характеризует постепенное возвращение к этническим истокам, отход от европоцентризма в пользу мультикультурной парадигмы. Тенденции к индивидуализации и усилению этнической компоненты нашли отражение в деятельности ряда известных дизайнеров ведущих Домов моды. Бельгиец Д. ван Нотен, французы Ж.-П. Готье и К. Лакруа, англичанин М. Уильямсон, американка китайского происхождения В. Там, турок Р. Озбек используют в своём творчестве наследие этнических культур афро-азиатского региона. На основе переосмысления традиций Индии, Китая, Японии, Израиля, Турции, Африки были созданы коллекции «Рабби-шик», «Тату» и «Монголы» Ж.-П. Готье; «Вдохновлённый масаями» и «Китайская коллекция» Дж. Гальяно; «Будда» и «Мао» В. Там; «Византия» К. Лагерфельда. Всемирно известные японские дизайнеры (Х. Мори, И. Мияке, К. Такада, Р. Кавакубо, Ё. Ямамото) сумели вывести этнокультурную компоненту на уровень мировой моды, не растворившись в глобальных трендах, и сделать собственную культурную идентичность частью транснациональной культуры. В контексте отечественной fashion-традиции лидерами в использовании народных мотивов в современном костюме являются В. Зайцев, Д. Разумихина, Н. Аршавская, Е. Иванова, Т. Осьмеркина. В азиатском и российском fashion-пространствах растёт число местных дизайнеров и количество брендов, учитывающих этноспецифику региона (например, «Razu Mikhina»). В большинстве стран распространение получают локальные Недели моды.
Использование дизайнерами локальных этнических мотивов породило глобализацию тренда и привело к появлению «интернационального стиля в моде» или «глобальной моды» на этничность. Этническая тема к началу ХХ! столетия превратилась в активно развивающееся направление в рамках официальной моды. Ценность этого течения заключается в том, что оно выступает как способ позиционирования этнокультурной специфики в ситуации глобализации, презентации традиции как актуальной части современной культуры.
А.А. Королева (Московский педагогический государственный университет). Глобализация и урбанизм: особенности формообразования. Уважаемые коллеги! Я бы хотела коснуться в своем выступлении вопроса о формах существования современного города, жизненная среда которого испытывает сильнейшее влияние социокультурных трансформаций. Застройку крупных современных городов не случайно обвиняют в безыдейности и хаотичности. Иррегулярность и диссонансность создаваемой среды вызывают ощущения тревожности и непостижимости окружающего пространства. Однако внутренняя логика и внутренние смыслы нового формообразования показывают лишь мнимость этих характеристик и позволяют утверждать, что архитектура, отражая взгляд человека на мир и его эволюцию, не утратила этого свойства, и можно смело говорить о новой вехе в изображении мироздания и появлении неокосмологии. Новые архитектурные формы и модели пространства основаны на смене макроустановок знания и культуры. Сложность, фрагментация, мультимасштабность, многослойность и неоднородность стали ведущими принципами организации городского пространства. Современный урбанизм -это не просто другая манера, но одно из воплощений техногенной цивилизации, кардинально трансформировавшей градостроительные формы. Сегодняшняя архитектура эпохи глобализации вызвана новыми научно-техническими и философскими концепциями.
Основными из них являются:
- принцип фрактальности. Во многом благодаря этой теории, у ученых конца прошлого века возник интерес к хаосу, нерегулярным структурам и формам, которые содержат внутри себя особую систему порядка, основанную на определенных закономерностях.
Таким образом, в результате открытия самоорганизующихся систем-фракталов на смену детерминизма приходит теория хаоса;
- «теория сложности» 1980-х гг., являющаяся ключом к объединению стилей, направлений, масштабов и эпох;
- новейшие компьютерные и цифровые технологии.
В настоящее время взгляд человека на мир пересекся с виртуальным пространством, которое расширило область архитектурной мысли и практики. Архитектурная концепция начала нового тысячелетия основана на представлениях о макромире и микромире, которые невидимы в реальной жизни, но технологии трехмерного моделирования позволяют их обнажить. Проектирование архитектуры с помощью таких технологий дает право называть новую архитектуру виртуальной. Таким образом, в неокосмогенной архитектуре воспроизводится пространство, скрытое от обывателя, вследствие чего архитектура становится более абстрактной. Эстетика свободной формы с присущими ей текучестью и динамизмом становится главенствующей. Большая свобода экспериментирования с «оболочкой» часто делает перекос в сторону лишь визуального восприятия, формируя новый образ и ритм пространства.
- новые представления о целостности, в частности, преодолевающие избыточный порядок и «проектность» функционализма;
- использование органических метафор и интерпретация темы «экзо-скелетов»;
- создание «загадочного означающего» - стратегия проектирования зданий таким образом, чтобы они вызывали поток ассоциаций, не связанных с известными интерпретациями, идеологиями, религиями и т.п.;
- проектирование формы как информационного контекста на основе использования принципа коллажа, в результате чего здание формирует инфопространство.
В рамках новой урбанистической парадигмы ведется поиск символов и форм, соответствующих глобальному характеру культуры. Артикуляция в пространстве изменившихся основ миропонимания привела, как отмечала А.А. Волегова, к появлению новой грамматики архитектуры, транслирующей сложные многоуровневые смыслы на метаязыке.
Ю.С. Богров (Московский педагогический государственный университет). Видеоигры в контексте глобализации. Уважаемые коллеги! Мое сегодняшнее выступление посвящено проблеме видеоигры в жизни современного общества. Современное изобразительное искусство представлено целым рядом направлений - живопись, фотография, кино и т.д. Одним из таких направлений являются видеоигры. Возникнув в середине прошлого века, они завоевали огромную популярность, и являются одним из самых динамично развивающихся направлений современной культуры. Особенно интересен тот факт, что возникло это направление в абсолютно глобализированной среде
(ведь, если вспомнить, сама идея компьютера является плодом глобализации нашего мира), но, несмотря на такое происхождение, сейчас мы видим грандиозное по силе и масштабу развитие национальных видеоигр. На примере Японской культуры я бы хотел продемонстрировать те самые механизмы эффективного сохранения этнической идентичности в видеоиграх, которые применяются этой страной во всех сферах ее культуры. Также я хотел бы проанализировать положение дел в России...
Начну с краткой исторической справки. Первой видеоигрой считается «Теннис Для Двоих» (арканоид), созданная для осциллоскопа. Она была создана в 1958 году в военной ядерной Брукхэвенской лаборатории. Появившись как развлечение для сотрудников лаборатории, видеоигры начали приобретать все большую популярность, и уже в 1982 году появилась игра с по-настоящему серьезным сюжетом - The Hobbit. Являясь дословным пересказом знаменитой книги Д. Р. Р. Толкиена «Хоббит туда и обратно», она имела одну интересную особенность - в ней был выбор. Бильбо (главный герой книги) отзывался не только на цитаты из книги, но и мог выполнить стороннюю, пользовательскую команду. Протагонист мог даже погибнуть. Именно эта вариативность определила вектор развития видеоигр в будущем. А в 1990 вышла знаменитая Eye of the Beholder. Мало того, что она имела абсолютно самостоятельный сюжет (написанный только для нее), так еще и возможность ролевого отыгрыша. Каждое ваше действие, каждый ваш поступок прямо или опосредованно влиял на мир вокруг вас и на судьбу его обитателей. Именно эта вариативность и стала визитной карточкой видеоигр. Фактически, видеоигры стали театром, где главный актер - вы. А уже в 2000-х годах игры начали получать признание на высочайшем уровне.
Для справки. 09.11.2006 министр культуры Франции Рено Доннедье де Вабр (Renaud Donnedieu de Vabres) признал компьютерные игры искусством и пообещал государственную поддержку их создателям. 18.08.2008 в Германии компьютерные игры признали искусством.
Знаменитые игровые разработчики отныне входят в состав Немецкого совета по вопросам культуры. 05.05.2011 правительство США в лице Национальной программы поддержки искусства (National Endowment for the Arts) признало компьютерные и видео- игры новой формой искусства.
Отмечу, что глобализация - это процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции и унификации. И если в экономической области можно говорить именно о транснациональных тенденциях, то в области культуры мы видим повальную американизацию. Кино, музыка, живопись - все испытывает сильнейшее влияние западной традиции. Видеоигры - не исключение. Единственной страной, по-настоящему успешно противостоящей этой культурной ассимиляции, является Япония. Именно на примере этой страны мне хотелось бы продемонстрировать успешное противостояние процессу американизации, а также показать грамотное использование национальной культуры в рамках формата видеоигр. Оно основано на трех слагаемых:
1. Первым, и наиболее действенным средством для противостояния глобализации является обращение к национальной культуре. Начиная от исторических событий и заканчивая элементами национального костюма. При грамотном использовании это придает проекту характерный стиль и узнаваемость.
2. Характерное, не похожее на других изображение и подача материала - второе слагаемое, необходимое для успешного противостояния процессу глобализации. Знаменитый стиль «аниме» - один из лучших примеров данной составляющей.
3. Третьим по списку, но далеко не по значимости, является всесторонняя поддержка и развитие своего продукта. Различные произведения (фильмы, книги, комиксы, статуэтки, песни и видеоигры) должны раскрывать вселенную вашего произведения под разными углами.
Что касается положения дел в России, то оно крайне противоречиво. Имея богатейший материал для работы и сотни талантливых людей, отечественная игровая индустрия выдает проекты столь низкого уровня, что их стыдно называть. Характерного визуального стиля после отказа от советской школы мультипликации к настоящему моменту, увы, не сложилось. Есть три возможных пути использования национальной русской культуры: стереотипизация, глокализация и настоящее творческое (креативное), - но, к сожалению, популярны первые два. Знаковые продукты можно перечислить по пальцам одной руки (Казаки, STALKER, Смерть шпионам, Тетрис). В заключение своего сообщения я бы хотел подчеркнуть, что видеоигры - одно из самых молодых и одно из самых динамично развивающихся направлений искусства. Будучи изначально продуктом глобализации, сегодня они могут стать ключом к возрождению национальной культуры. И только от нас зависит, чем они станут для нас.
М.С. Бизюкова (Московский педагогический государственный университет). Киберсоциализация - процесс развития личности в условиях информационного общества. Уважаемые коллеги! Из прозвучавших выступлений становится понятно, что информационное общество уже не является отдаленной перспективой для современного человека. Современное общество все чаще теперь называют информационным или обществом знаний, где информация и информационные ресурсы занимают центральное место. Можно сказать, что современный этап общественного развития - это период социокультурного сдвига, суть которого проявляется в кардинальном смещении акцентов в системе ценностей и норм социального поведения.
Внедрение в нашу жизнь глобальной сети Интернет и новейших информационнокоммуникационных технологий коренным образом меняет нашу жизнь и общество. Действие коммуникационных сетей порождает феномены сетевой организации общества, выраженные в виртуальных сетевых сообществах. Сетевое сообщество — это не только новый вид организационной структуры, но и новый вид общественных отношений. Таким образом, становление современной информационной цивилизации носит сетевой характер.
Социальное бытие характеризуется изменчивостью, подвижностью своих форм и в концептуальном плане является виртуализованным. То есть, индивид стремится при помощи виртуальных симуляций заменить реальную социокультурную жизнь. Посредством социальных сетей жизнь современного человека начинает стремительно перемещаться в технологическую виртуальную реальность, тем самым значительная часть жизни проводится человеком в условиях виртуальной реальности, усваивая ее свойства. Тем самым социальные сети превратились не просто в неотъемлемый атрибут жизни современного общества, а стали фактором, изменяющим социокультурную жизнь в целом.
Таким образом, именно коммуникативное пространство социальных сетей становится важнейшим механизмом социализации в современном обществе. А именно: в
виртуальном пространстве индивид усваивает образцы поведения, культурные нормы и ценности того или иного сетевого общества. Попадая в новую коммуникационную среду, человек начинает усваивать новые нормы и ценности, так как прежние устаревают. Данная социализация носит название киберсоциализации. Киберсоциализация человека (от англ. Cyber— в настоящий момент, связанный с компьютерными технологиями и, в
особенности, со всемирной глобальной сетью Интернет, + англ. Socialization -социализация) - социализация личности в киберпространстве. Киберсоциализацию можно определить как процесс качественных изменений личности под влиянием компьютерных технологий, в особенности глобальной сети Интернет и социальных сетей.
Киберсоциализация посредством глобальной сети Интернет и социальных сетей происходит с уже отчасти социализированным индивидом. Данный процесс имеет принципиальное отличие от первичной социализации, состоящее в том, что для индивида ближайшее его окружение - сетевое сообщество, а также реальное общество, да и сам индивид в его же представлениях оказываются «другими» с учетом освоенной им ранее объективной реальности. Именно сетевые сообщества предоставляют уникальную возможность свободного проектирования себя в качестве социокультурного субъекта действия, члена того или иного сетевого сообщества.
Таким образом, современное общество вступило на новый этап своего развития, важнейшим условием в котором служит информация и коммуникация. В связи с этим выделим три связанных производными отношениями явления, оказывающих наиболее решительное влияние на формирование современного мира: виртуальная реальность, поддерживаемая электронными средствами; глобальная сеть Интернет; социализация в условиях социальных сетей, которая носит название киберсоциализация. Все эти явления оказали и продолжают оказывать серьезный социокультурный эффект.
Д.А. Зайцев (Московский педагогический государственный университет). Диалог культур или культурная экспансия? Уважаемые коллеги! Специфика изучения влияния глобализации на повседневные культурные практики российского общества состоит прежде всего в том, что Россия является многонациональной страной, до последнего времени сохранявшей уникальные культурные особенности для ряда регионов -этнически, религиозно и нормативно однородных. За последние 20 лет внешняя и внутренняя миграции приняли крупные размеры, что говорит о формировании экономики и политической системы открытого типа. Схожая с западными, система государственного управления обуславливает и развитие схожего гражданского общества.
Интернет сегодня является важнейшей площадкой для диалога культур. Однако все это не значит, что процесс синтеза культур проходит беспрепятственно - на его пути стоят устойчивые стереотипы и формирующиеся новые. В этом противостоянии решается вопрос - что важнее для российского общества: сохранение национальной и культурной идентичности народов или их слияние, при котором важнее для каждого будет называться гражданином Российской Федерации, а поляризация общества будет происходить на основании профессиональной культуры, класса и участия в построении гражданского общества.
Культурная экспансия в центральную Россию происходит по трем основным фронтам: с Запада, Северного Кавказа и стран Азии. Различия между ними не только в том, какие идеи и нравственные нормы они несут, но и в том, каким образом эта экспансия осуществляется. Для стран Европы (за исключением некоторых стран) есть явное ограничение миграции в виде визового режима, и экспансия во многом происходит через интернет-ресурсы и посредством экономического обмена, с Северного Кавказа миграция является внутренней, а для многих стран Азии принят безвизовый режим.
Следует выявить формирование и влияние стереотипов на унификацию культуры и препятствующих ей. А именно: таких, как стереотипы представлений о европейском обществе, о выходцах из стран Малой и Средней Азии, о различных этнических
региональных группах в самой России, о роли мужчины и женщины в семье. Наиболее доступным источником общественного мнения по этому вопросу является сайт «вконтакте», где каждый волен выражать свое мнение, а сообщения пользователей практически не модерируются. По запросам в поисковике «Русь Православная» выдается 182 сообщества с численностью до 6800 пользователей, «Националисты» 1396 сообществ с численностью до 10170. Участники подобных групп придерживаются консервативных позиций в отношении синтеза культур и миграции вообще.
Идейно им прямо противопоставляются такие сообщества как «Ярусскость чума XXI века» и «Drang Nach Osten!», часто публикующие не представленные широкой публике новости из жизни российского общества, свидетельствующие о его культурном и моральном упадке. Здесь часто задаются такими вопросами, как «что значит быть русским», «есть ли русская культура в принципе», вопросами внешней миграции. Стереотипы поведения, за десятилетия сформированные средствами массовой информации и интернет-блоггерами, не только формируют отношение коренного общества центральной России к мигрантам, но и порождают феномен копирования соответствующей модели поведения приезжими. Культурная интеграция со всех трех фронтов блокируется основой частью общества именно из-за стереотипов. Западные ценности нередко воспринимаются как противоречащие традиционным русским и христианским.
Можно сказать, что националистическое движение в России стремительно развивается и пополняется - оно привлекает молодежь наличием атрибутики, символики, доступными для понимания идеями, апелляциями к «русской истории», к «русской духовности», к «русской культуре», к православию как к «исконно русской религии», и, самой важной, -«исторической справедливости». От простых и в целом одобряемых обществом идей о здоровом образе жизни и о русских как основной нации на территории РФ переходят к агрессивным и радикальным, таким как установление иного государственного строя. Плюрализм мнений и культурная интеграция воспринимаются негативно, а приведенные эфемерные ценности порождают новое поколение ура-патриотов.
Тактика сторонников культурной экспансии с Запада нередко сводится к отрицанию всего дорогого консервативно настроенной части населения. Прежде всего, это касается слепого патриотизма, русской культуры, религии, дня Победы, культа Сталина. Вышедшая 29 марта 2013 года провокационная статья на сайте gumilev-center.ru, в которой говорится о том, что русские являются генетически финнами, набрала большую популярность в сообществах, занимающихся распространением западных идей. Однако сторонники культурной экспансии не имеют единого мнения по культурной и миграционной политике в отношении России, что делает их позиции слабыми и непопулярными. Хотя способом привлечения сторонников избрана популяризация идеи гражданского общества и правосознания, но реальный общественный климат будет все более создаваться различными организациями: от православных националистов до участников ЛГБТ-сообщества.
Материалы для публикации подготовлены О.А. Жуковой
