CC BY
107
Актуальные проблемы применения уголовного законодательства об ответственности за легализацию (отмывание) преступных доходов
Иванов Андрей Викторович,
аспирант кафедры уголовно-правовых дисциплин юридического факультета Института международного права и экономики (ИМПЭ) им. А.С. Грибоедова E-mail: [email protected]
Статья посвящена наиболее актуальным проблемам применения уголовно-правовых норм за совершение преступлений в виде легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем (ст. 174 УК РФ), а также легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления (ст. 174.1 УК РФ). В статье анализируются нарративы и мнения ученых; сформулированы и обоснованы авторские предложения по совершенствованию уголовно-правовых норм в данной области в виде и рекомендаций по имплементированию международных и европейских норм в российское законодательство; рассмотрены возможности применения ст. 174 (174.1) УК без нарушения принципа «презумпции невиновности», заложенного в ст. 49 Конституции Российской Федерации; на примере уголовного законодательства Германии и Швейцарии предложено дополнить российское уголовное законодательство в части действия Уголовного закона о легализации (отмывании) в пространстве; рассмотрены позиции и мнения авторов о возможном нарушении принципа Non bis in idem при применении ст. 174.1 УК и дано авторское разъяснение указанного принципа в контексте перевода указанного принципа.
Ключевые слова: легализация, отмывание, уголовная ответственность Конвенция ООН и Совета Европы, предикатное преступление, рекомендации ФАТФ.
В 1996 г. В России был принят новый Уголовный кодекс, в котором раздел о хозяйственных преступлениях был заменен экономическими. В разделе об экономических преступлениях, наряду с другими, новыми для РФ составами, в УК появилась статья 174 о легализации (отмывания) преступных доходов. Появление новых составов было вызвано двумя причинами: переходом отечественной экономики с плановой на рыночную и необходимостью вступления России в Совет Европы, одним из условий которых было подписание с дальнейшей ратификацией Конвенции Совета Европы, в том числе Конвенции Совета Европы № 141 от 08 ноября 1990 г. «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности», принятой (г. Страсбург), целью которой является противодействие отмыванию доходов, полученных от незаконной деятельности [1].
С самого начала появления в уголовном законодательстве нормы о легализации, практика ее применения оставляет желать лучшего, о чем свидетельствует судебная практика в виде оправдательных приговоров по ней. Основная часть обвинительных приговоров вынесена по делам, рассмотренных в особом порядке с признанием подсудимыми своей вины. Причинами этого являются несовершенство самого законодательства ввиду непонятности сущности такого деяния как легализация (отмывание), а соответственно и отсутствия четкого и ясного его определения.
Для примера рассмотрим дефиниции легализации в действующих нормах. 07 августа 2001 г. в РФ был принят Федеральный закон № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», в котором содержится определение легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, как придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления. В результате принятия указанного Закона в Уголовном кодексе РФ произошло разделение статьи 174 по дифференциации субъекта преступления на две: 174 и 174.1, что привело к разночтению объективной стороны преступления. Так, в соответствии ст. 3 ФЗ-115, легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, - придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению (выделено мною - А.И.) денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления (выделено мною А.И.). А в ста-
тьях 174 и 174.1 УК РФ - это лишь совершение «финансовых операций» и «сделок» с денежными средствами или иным имуществом (выделено мною - И.А.), причем, в ст. 174 УК - приобретенных преступных путем (выделено мною - А.И.), а уже в ст. 174-1 УК РФ - приобретенных лицом в результате совершения им преступления (выделено мною - А.И.). Непоследовательность законодателя в своей законотворческой деятельности даёт почву для дискуссий и споров среди научных и практических работников, а отсутствие единения во взглядах ведет к деструктивной деятельности в области противодействия легализации.
Так, по мнению И.А. Клепицкого, формулировка «имущество, приобретенное преступным путем» крайне неудачна, т.к. такое имущество является предметом другого состава преступления, предусмотренного ст. 175 УК (приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем), поскольку «преступный путь» приобретения имущества предполагает, что оно уже существовало в момент совершения преступления [2]. Совсем иное мнение у М.М. Лапунина, который считает крайне удачной формулировку «добытое преступным путем», а не «в результате совершения преступления», т.к. она однозначно подчеркивает именно способ получения имущества, но не возможность нести уголовную ответственность лица - реализатора данного имущества. По его мнению, «такой термин, при всей эмоциональной окраске, наиболее нейтрален юридически: нет упоминания о приобретении имущества как гражданско-правовой категории (лицо добывает имущество); подчеркивается именно способ приобретения, а не факт предикативного преступления; более наглядно прослеживается утверждение, что если лицо не привлечено к ответственности за основное преступление из-за возраста или невменяемости, ответственность за вторичное преступление не исключается» [3, с. 105].
Мы согласны с мнениями вышеуказанных ученых о том, что в нормах права о легализации имеется несогласованность юридических терминов, но выбор трактовок «преступным путем» или «в результате совершения преступления» не смогут решить проблемы существующей коллизии в целом. Дело в том, что сами формулировки как «преступным путем», так и «в результате совершения преступления» достаточно заужены. Совсем не понятно, как они будут вписываться относительно смысловой логики и стилистики русского языка, если предметом указанного преступления являются, например, неуплаченные в бюджет налоги или страховые взносы (ст. 198, 199), злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177), контрабанда наличных денежных средств и (или) денежных инструментов (ст. 200.1) и т.д. При применении указанных статей УК в качестве предикатных преступлений легализации не совсем корректно утверждать, что в этих случаях имущество (в данном случае денежные средства) приобретены преступным путем, более то-
го, даже некорректно утверждать, что денежные средства в данном случае были вообще приобретены. Это собственные денежные средства, полученные легальным путем, которые не были отчуж-дены в виде перечисления, переводов или внесения на бюджетные счета государственных органов или зачислены на счёт уполномоченных банков. Природа происхождения указанного имущества не в приобретении, тем более преступном, а, наоборот, - в не передаче этого имущества (денежных средств). Это имущество (в данном случае денежные средства) были получены лицом на законных основаниях. Совершенно справедливо пишет П.С. Яни: «Поскольку речь идет о той части своего имущества, которая в виде определенной денежной суммы подлежит взносу в казну, даже когда лицо ограничено на основании закона в использовании части своего имущества и ему предписано это имущество отторгнуть, такое имущество все еще остается принадлежащим данному лицу. Иначе, кстати, как оно могло бы выполнить указанные предписания? И, кроме того, это имущество признается приобретенным правомерно, а не преступно - в противном случае оно не подлежало бы уплате в качестве налога» [4].
Решением данной казуистики, по нашему мнению, является имплементация в Российское уголовное законодательство формулировок, предложенных в качестве стандарта уголовных норм по противодействию отмывания денег Конвенциями ООН от 15.11.2000 г. «Против транснациональной организованной преступности» (Палермская конвенция) [5] и Совета Европы от 16.05.2005 г. № 198 «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности, и финансировании терроризма» (далее Варшавская Конвенция) [6]. В указанных документах наиболее полно раскрыта объективная сторона такого преступления как легализация (отмывание) преступных доходов. Государствам-участникам предлагается криминализировать такие деяния как конверсия или перевод, приобретение, владение или использование имущества, которое представляет собой доходы от преступлений, в том числе, сокрытие или утаивание подлинного характера, источника, местонахождения, способа распоряжения, перемещения, прав на имущество или его принадлежность.
Другой острой проблемой, которая до сих пор не нашла своего решения является действие Закона в пространстве, т.е. применение норм уголовной ответственности за легализацию (отмывание) преступных доходов от предикатных преступлений, совершаемых за рубежом, которые не квалифицируются в РФ как преступные в виду их отсутствия в Уголовном законе. Действующий Уголов- р ный закон РФ не дает прямого ответа на этот во- ИД прос. Согласно ст. 12 УК, граждане РФ, лица без Ч
т
гражданства, иностранные граждане, совершив- К шие преступление вне пределов РФ подлежат уго- ё ловной ответственности лишь за преступления, у предусмотренные Уголовным кодексом РФ и про- А
тив интересов, охраняемых Уголовным кодексом РФ. Представим себе ситуацию, когда лицо на территории Армении получает материальную выгоду от репродуктивного клонирования человека, т.е. преступления, предусмотренного ст. 127.2. УК Армении [7], а денежные средства, полученные от указанного преступления, легализуется на территории РФ. В связи с тем, что в РФ не предусмотрена уголовная ответственность за репродуктивное клонирование человека и Россия не обладает уголовной юрисдикцией Армении, то лицо, совершившее данное деяние не будет являться субъектом легализации (отмывания) по законодательству РФ.
Согласно п. 7 ст. 9 Варшавской Конвенции Совета Европы, основные правонарушения включают преступления, совершенные как в пределах, так и за пределами юрисдикции соответствующего Государства-участника. Однако преступления, совершенные за пределами юрисдикции какого-либо Государства-участника, представляют собой основные правонарушения только при условии, что соответствующее деяние является уголовно наказуемым согласно внутреннему законодательству государства, в котором оно совершено, и было бы уголовно наказуемым согласно внутреннему законодательству Государства-участника, в котором осуществляется или применяется настоящая статья, если бы оно было совершено в нем [6]. Даже, несмотря на рекомендации ФАТФ (Специальная группа по финансовой деятельности) по доработке мер по противодействию отмыванию денег, отраженные в отчете (рекомендация 3, критерий 3.6) о взаимной оценке, согласно которых предикатные преступления в контексте отмывания денег могут включать деяния, совершенные за пределами РФ [8], в России не создан механизм привлечения к уголовной ответственности лица за легализацию (отмывание) доходов, полученных от деятельности, которая не является преступной в РФ, но признана незаконной на территории другого государства. Ни законодательство РФ, ни разъяснения Верховного Суда РФ не освещают этот вопрос и не содержат указаний на то, что деяния, совершаемые за рубежом, могут является предикатным преступлением.
Достаточно удачно, на наш взгляд, данная проблема решена в германском уголовном законодательстве, в котором, в отличие от российского, прямо прописано, что предметы, полученные противоправным способом за пределами ФРГ, на территории ФРГ также признаются незаконными, что позволяет признать в качестве предикатных преступлений на территории ФРГ те деяния, за которые по уголовному закону ФРГ отсутствует ответственность [9]. Аналогичная норма предусмотрена и в законодательствах других стран.
По примеру приведённого зарубежного опыта мы предлагаем дополнить ст. 174 (174.1) УК РФ формулировками следующего содержания: «...даже, если противоправное деяние, в результате которого получено данное имущество, не подпадает
под юрисдикцию РФ, но является правонарушением в месте совершения, ...».
Еще одним дискуссионным среди исследователей является вопрос о необходимости наличия судебного решения по предикатному преступлению, подтверждающее преступное происхождение предмета преступления. Вопрос достаточно сложный. Проведем анализ основных нарративов как сторонников, так и противников необходимости наличия судебного решения по основному преступлению.
По мнению Б.В. Волженкина, в ст. 174 и 174.1 УК речь идет не о виновности лица, совершившего основное преступление, а о том, что лицо, которое совершило финансовую операцию или иную сделку с целью легализации преступных доходов, знало о событии преступления, в результате которого было приобретено имущество [10, с. 616]. Позволим себе не согласиться с мнением Б.В. Волженкина, поскольку, согласно п. 3 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, только суд может решить, является ли деяние преступлением, тем самым ответив на вопрос о наличии самого события преступления.
Точку в этом вопросе попытался поставить Верховный суд РФ. В п. 4 Постановления Пленума ВС № 32 (далее ППВС) ВС указал, что вывод суда, рассматривающего уголовное дело по статье 174 или статье 174.1 УК РФ, может основываться на: а) обвинительном приговоре по делу о конкретном преступлении, предусмотренном одной из статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (об основном преступлении); б) постановлении органа предварительного расследования или суда о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) за совершение основного преступления в связи со смертью лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, в связи с недостижением лицом возраста уголовной ответственности, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, в случаях, предусмотренных пунктом 6 части 1 статьи 24 УПК РФ, в связи с примирением сторон, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием, а также по основаниям, предусмотренным статьей 25.1 или статьей 28.1 УПК РФ, если материалы уголовного дела содержат доказательства, свидетельствующие о наличии события и состава основного преступления, и органом предварительного расследования или судом дана им соответствующая оценка; в) постановлении органа предварительного расследования о приостановлении дознания или предварительного следствия в связи с неустановлением на момент рассмотрения уголовного дела лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого за основное преступление, если материалы уголовного дела содержат доказательства, свидетельствующие о наличии события и состава такого преступления, и органом предварительного расследования дана им соответствующая оценка [11].
Мы не согласны с такой позицией Верховного Суда РФ. По нашему мнению, указанное ППВС РФ
в данной части является сомнительным, т.к. нарушает права граждан, а именно, принцип «презумпции невиновности», заключенный в ст. 49 Конституции РФ. Согласно ст. 5 УК РФ, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. По действующему уголовному законодательству в сфере легализации (отмывания), невозможно привлечь лицо к уголовной ответственности без осуждения по предикатному преступлению, т.к. в Уголовном законе уже заложена уголовная преюдиция, требующая осуждения лица за основное преступление, выраженная в виде трактовок «приобретенных преступным путем», «в результате совершения преступления», которые указывают на заведомую виновность лица. Использование трактовок блокирует применение норм ст. 174 (174.1) УК, что приводит к несоблюдению законности, которая должна обеспечиваться неотвратимостью наказания.
По нашему мнению, решением этой проблемы может служить замена формулировок «преступным путем», в «результате совершения преступления» на «имущество незаконного происхождения», что не потребует судебного решения, для подтверждения способа приобретения, а соответственно, позволит не нарушать ст. 49 Конституции РФ. Также подобная формулировка не противоречит и международным документам.
В литературе можно встретить еще один достаточно дискуссионный вопрос. Некоторые исследователи считают небесспорным вопрос о необходимости уголовной ответственности за самоотмывание, т.е. ответственности, предусмотренной ст. 174.1 УК, когда лицо совершило основное преступление и совершило легализацию преступных доходов от основного преступления. По мнению указанных авторов, ст. 174.1 УК нарушает принцип non bis in idem, т.е. принцип справедливости, который заключается в том, что никто не может нести уголовную дважды за одно и то же преступление (ч. 2 ст. 6 УК РФ) [2].
Предубеждённым авторам идеи о нарушении принципа Non bis in idem нами хочется возразить. Бесспорно, абсолютно правы авторы в том, что принцип справедливости, заключённый в Уголовном законе, не должен быть нарушен и действительно, в некоторых странах, в целях соблюдения указанного принципа, уголовной ответственности подлежат только лица, которые совершили отмывание и не имеют отношения к основному преступлению, доход от которого им был легализован. В качестве примера можно привести ст. 261 УК ФРГ (Отмывание денег), в которой установлена ответственность лишь только за отмывание доходов, полученных незаконным путем, либо за соучастие в указанном преступлении, что не будет нарушением Варшавской Конвенции, положения которой предусматривают, что государства-члены могут предусмотреть в своих национальных зако-
нодательствах, что к лицам, совершившим основное преступление наказание может не применяться. (п.б ч. 1 ст. 9).
Однако по нашему мнению, в данном случае уместно все же говорить о совокупности преступлений, когда одно действие (бездействие), содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями Уголовного кодекса (ч. 2 ст 17 УК). В данном случае можно говорить об идеальной совокупности, когда одно действие содержит признаки нескольких составов преступлений. Идеальная совокупность может образоваться, например, если с целью убить определенного человека, преступник, используя автомобиль, совершил умышленный наезд на свою жертву, которая находилась на автобусной остановке и по роковой случайности на той же остановке, но с другой стороны, не видной преступнику, находился другой человек. В результате наезда, помимо намеченной жертвы, случайно получил ранение в виде тяжелых травм, другой человек. Данное деяние может быть квалифицировано одновременно как убийство и причинение разной степени тяжести вреда здоровью.
В качестве примеров идеальной совокупности можно привести примеры из ППВС РФ от 17 декабря 2015 г. № 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)». Так, согласно п. 9 указанного Постановления, если при вымогательстве причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего повлекло по неосторожности его смерть, содеянное следует расценивать как совокупность преступлений, предусмотренных пунктом «в» части 3 статьи 163 УК РФ и частью 4 статьи 111 УК РФ. Или другой пример, вымогательство, сопряженное с убийством, квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных пунктом «в» части 3 статьи 163 и пунктом «з» части 2 статьи 105 УК РФ [12].
Принцип Non bis in idem заключается в недопущении повторного наложения наказания за то преступления, по которому лицо уже понесло его. Согласно латинского словаря юридических терминов, не должно быть двух взысканий за одну провинность; в расширенном смысле - довольно и одного раза (дословно с лат. - «Не дважды за одно и то же») [13, с. 280].
Подводя итоги, еще раз перечислим сформулированные нами предложения и рекомендации по совершенствованию уголовно-правовых норм в области противодействия легализации (отмывания) преступных доходов: унифицировать формулировки объективной стороны преступлений о легализации (отмывании), приведя их в соответствие с Конвенциями ООН и Совета Европы; дополнить ст. 174 (174.1) УК РФ формулировками следующего содержания: «...даже, если противоправное деяние, в результате которого получено данное имущество, не подпадает под юрисдикцию РФ, но является правонарушением в месте совершения, ...»; заменить трактовки «преступным пу-
5 -а
сз
<
тем», в «результате совершения преступления» на «имущество незаконного происхождения», что позволит избежать нарушений ст. 49 Конституции РФ, поскольку не будет требоваться судебного решения по основному преступлению; применение ст. 174.1 УК не нарушает принципа Non bis in idem, поскольку предикатное преступление и само отмывание необходимо рассматривать как совокупность преступлений.
В заключении отметим, рассмотренные в указанной статье вопросы остаются открытыми и являются лишь частью проблем правоприменительной практики ст. 174 (174.1) УК. Для унификации норм о легализации незаконных доходов необходимо еще выполнить достаточное количество преобразований по вопросам, не рассмотренных в данной статье, таких как рассмотрение юридического лица в качестве возможного субъекта; вопросы субъективной стороной в виде возможности рассмотрения вины по неосторожности, использования признака заведомости и наличия специальной цели, а также устранение лексических и грамматических неточностей, допущенных в нормах и др.
Литература
1. Собрание законодательства РФ. 20.01.2003 г. № 3. Ст. 203; Бюллетень международных договоров. Март 2003 г., № 3.
2. Клепицкий, И.А. «Отмывание денег» в современном уголовном праве // Государство и право. 2002. № 8. С. 33-46.
3. Лапунин, М.М. Вторичная преступная деятельность: понятие, виды, проблемы квалификации, криминализации и пенализации. М.2006. 240 с.
4. Яни, П.С. Легализация преступно приобретенного имущества: предмет преступления // Законность. 2012. № 9. С. 28-33.
5. Собрание законодательства РФ. 04.10.2004. № 40. Ст. 3882.
6. Собрание законодательства РФ. 19.02.2018 г. № 8. Ст. 1091; Бюллетень международных договоров. Апрель 2018 г. № 4.
7. Уголовный кодекс Армении // Электронный ресурс www.arlis.am/DocumentView.aspx? DocID=63312 (Дата обращения 15.08.2021 г.)
8. Электронный ресурс http://www.fatf-gafi.org/ media/fatf/documents/reports/mer4/Mutual-Evaluation-Russian-Federation-2019.pdf (Дата обращения 03.06.2021 г.).
9. Уголовный кодекс ФРГ // Электронный ресурс https://www.gesetzeim-internet.de/englisch_stgb/ german_criminal_code.pdf (Дата обращения 10.08.2021 г.).
10. Волженкин, Б.В. Избранные труды по уголов-
5= ному праву и криминологии. - СПб., 2008.
J 971 с.
OJ
о
см
11. Бюллетень Верховного Суда РФ. Сентябрь 2015. № 9.
12. Бюллетень Верховного Суда РФ. Февраль 2016 г. № 2.
13. Латинско-русский словарь юридических терминов и выражений. Гамзатов М. СПб. Изд-во СПб ун-та. 2002. 508 с.
CURRENT PROBLEMS OF APPLICATION OF CRIMINAL LAW ON LIABILITY FOR MONEY LAUNDERING
Ivanov A.V.
A.S. Griboyedov Institute of International Law and Economics
The article is devoted to the most pressing problems of the application of criminal law norms for the commission of crimes in the form of legalization (laundering) of funds or other property acquired by other persons by criminal means (Article 174 of the Criminal Code of the Russian Federation), as well as legalization (laundering) of funds or other property, acquired by a person as a result of a crime committed by him (Article 174.1 of the Criminal Code of the Russian Federation). The article analyzes the narratives and opinions of scientists; formulated and substantiated the author's proposals for improving the criminal law in this area in the form and recommendations for the implementation of international and European norms in Russian legislation; the possibilities of applying Art. 174 (174.1) of the Criminal Code without violating the principle of the "presumption of innocence" laid down in Art. 49 of the Constitution of the Russian Federation; on the example of the criminal legislation of Germany and Switzerland, it was proposed to supplement the Russian criminal legislation in terms of the operation of the Criminal Law on legalization (laundering) in space; the positions and opinions of the authors on the possible violation of the Non bis in idem principle when applying Art. 174.1 of the Criminal Code and the author's explanation of the specified principle is given in the context of the translation of the specified principle.
Keywords: legalization, laundering, criminal responsibility UN and Council of Europe Convention, predicate offence, FATF recommendations.
References
1. Collection of Legislation of the Russian Federation. 20.01.2003 г. № 3. Art 203; Bulletin of international treaties. March 2003, № 3.
2. Klepitsky, I.A. «Money laundering» in modern criminal law // State and law. 2002. № 8. С. 33-46.
3. Lapunin, M.M. Secondary criminal activity: concept, types, problems of qualification, criminalization and penalization. М.2006. 240 с.
4. Yani, P.S. Legalization of criminally acquired property: the subject of crime // Legality. 2012. № 9. С. 28-33.
5. Collection of Legislation of the Russian Federation. 04.10.2004. № 40. Art. 3882.
6. Sobranie zakonodatel'stva RF. 19.02.2018 г. № 8. Art. 1091; Bulletin of international treaties. April 2018 No. 4.
7. Criminal Code of Armenia // Electronic resource www.arlis. am/DocumentView.aspx? DocID=63312 (Date of reference 15.08.2021).
8. Electronic resource http://www.fatf-gafi.org/media/fatf/ documents/reports/mer4/Mutual-Evaluation-Russian-Federation-2019.pdf (Date of reference 03.06.2021).
9. Criminal Code of Federal Republic of Germany // Electronic resource https://www.gesetzeim-internet.de/englisch_stgb/ger-man_criminal_code.pdf (Date of reference 10.08.2021).
10. Volzhenkin, B.V. Selected works on criminal law and criminology. - SPb., 2008. 971 с.
11. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. September 2015. no. 9.
12. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. February 2016, no. 2.
13. Latin-Russian dictionary of legal terms and expressions. Gam-zatov M. SPb. Publishing house of SPb-University. 2002. 508 с.
