CC BY
421
Гриценко Татьяна Викторовна Диденко Николай Сергеевич
Актуальные проблемы предупреждения насильственной преступности в России
В статье анализируется современное криминологическое состояние насильственной преступности и основные направления ее предупреждения. Отмечается стабильное сокращение абсолютных показателей регистрации всех видов насильственных преступлений, происходящее на фоне неблагоприятных качественных трансформаций характеристик таких преступлений и лиц, их совершающих. Автор подвергает критике проведенную декриминализацию «домашних» побоев, ослабившую предупредительную работу, обосновывает необходимость возвращения уголовной ответственности за совершение таких деликтов. Предлагает включить принудительное лечение алкоголизма, наркомании, токсикомании в систему принудительных мер медицинского характера с целью повышения эффективности предупреждения насильственной преступности.
Ключевые слова: насильственная преступность, принудительные меры медицинского характера, психотерапия.
Current problems of prevention of forced crime in Russia
In article the current criminological state of violent crime and the main directions of its prevention is analyzed. The stable reduction of absolute measures of filing of all types of violent crimes happening against the background of adverse high-quality transformations of characteristics of such crimes and persons making them is noted. The author criticizes the carried-out decriminalization of a «house» beating which weakened preventive work, proves need of return of criminal liability for commission of such delicts. Suggests to include the compulsory treatment of an alcoholism, drug addiction, toxicomania in the system of the coercive measures of medical character for the purpose of increase in effectiveness of prevention of violent crime.
Key words: violent crime, compulsory medical measures, psychotherapy.
В качестве главных трендов развития насильственной преступности в России в течение последнего десятилетия можно выделить, с одной стороны, снижение ее абсолютных показателей, а с другой -трансформацию ее качественных характеристик под влиянием ряда социальных факторов.
Снижение количества зарегистрированных насильственных преступлений, отмечаемое в официальных источниках с 2007 г., продолжается. Анализ статистических данных Госкомстата и МВД России о числе убийств и покушений на убийство, совершенных в России в 2006-2018 гг., свидетельствует о стабильном снижении числа таких общественно опасных деяний. Так, в 2006 г. зарегистрировано 27,5 тыс. убийств и покушений на убийство, в 2007 г. - 22,2 тыс., в 2008 г. - 20,1 тыс., в 2009 г. -17,7 тыс., в 2010 г. - 15,6 тыс., в 2011 г. -
14.3 тыс., в 2012 г. - 13,3 тыс., в 2013 г. -
12.4 тыс., в 2014 г. - 11,9 тыс., в 2015 г. -
11.5 тыс., в 2016 г. - 10,4 тыс., 2017 г. -9736 преступлений, в 2018 г. - 8574 [1]. Следо-
вательно, в течение последних двенадцати лет количество убийств и покушений на убийство уменьшилось на 68,8%.
Отмечается также устойчивая тенденция сокращения числа умышленных причинений тяжкого вреда здоровью (например, с 22834 в 2017 г. до 21609 в 2018 г.), изнасилований [2; 3]. Количество истязаний в 2006-2016 гг. сократилось с 6433 до 4145, побоев - с 105752 до 81646 случаев [4].
Отметим, что при оценке данных уголовной статистики необходимо учитывать латентные преступления, количество которых, согласно отдельным исследованиям, соответствует числу официально зарегистрированных противоправных деяний [5].
Так, официальные данные о количестве убийств не учитывают преступления, которые не были раскрыты и попали в статистику с иной предварительной квалификацией. По-прежнему остается значительным число лиц, пропавших без вести, за такими фактами тоже могут скрываться убийства [6, с. 68]. Традиционно высокой степенью латентности отличаются из-
7
насилования и иные сексуальные преступления, побои и истязания.
При этом проведенная в 2017 г. декриминализация так называемых бытовых побоев, совершенных впервые, только осложнила оценку реального состояния данного вида насильственной преступности. Более того, на фоне видимого (официального) сокращения показателей уголовно наказуемых побоев отмечается рост числа побоев, совершенных впервые по бытовым мотивам, за которые с 3 июля 2016 г. предусмотрена только административная ответственность. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2015 г. 16,2 тыс. человек были привлечены к уголовной ответственности за нанесение побоев, а всего за 5 месяцев 2017 г. 51 тыс. человек подверглась административному наказанию, по сути, за аналогичные деяния. Безусловно, такой рост (не менее чем в пять раз) связан с упростившимся, административным, порядком привлечения виновных лиц к ответственности, что дает основания подвергнуть критике проведенную декриминализацию домашних побоев, ослабившую предупредительную работу. Данные вопросы являются предметом обсуждения ученых и специалистов-практиков, которые говорят о необходимости возвращения в норму о «домашних» побоях уголовной ответственности.
Такую позицию, например, занимают: Уполномоченный по правам человека Московской области Е. Семенова, заместитель начальника Управления защиты прав человека в уголовном судопроизводстве аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации В. Немченков, директор Кризисного центра помощи женщинам и детям Н. Завьялова и др. [7]. Председатель Следственного комитета Российской Федерации А. Бастрыкин, который изначально выступал против декриминализации бытовых побоев, на заседании Коллегии ведомства заявил, что, исключив «эту тему из уголовного законодательства... мы уже пожинаем насилие... Мы задушили уличную преступность против детей. Мы побороли, маньяков на улице уже нет, но они переместились в семьи, причем в приемные семьи» [8]. Особую значимость данное высказывание приобретает в контексте реализации мер социальной поддержки семей с детьми, в том числе приемными, предложенных Президентом России В.В. Путиным [9]. Необходимо учитывать, во-первых, возможные злоупотребления со стороны недобросовестных родителей, осо-
бенно приемных, а во-вторых, выводы компетентных социологов-демографов о том, что материальное стимулирование рождаемости в основном находит отклик у маргинальных слоев населения и оказывается недостаточной мотивацией для среднего класса [10]. В связи с этим ослабление противодействия насильственным преступлениям небольшой тяжести может привести к увеличению внутрисемейных насильственных преступлений: процессы маргинализации общества влекут воспроизводство преступности.
Известно, что наказание за насильственные преступления небольшой тяжести является достаточно мягким, что обусловливает рост тяжких и особо тяжких насильственных преступлений, а лица, в отношении которых не применяются меры исправления со стороны государства, как правило, совершают более тяжкие преступления.
Д.А. Бражников, О.Р. Афанасьева, В.И. Коваленко, С.В. Маликов среди опасных трендов, оказывающих влияние на состояние современной насильственной преступности, отмечают процессы алкоголизации, наркотизации, бытового пьянства, домашнего насилия, маргинализации населения, ужесточения и увеличения случаев агрессивных столкновений в подростковой среде [6, с. 69]. Ученые отмечают, что 62,3% всех регистрируемых убийств и 64% фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью происходят в жилом секторе. При этом более половины лиц, совершивших указанные преступления (51%), находились в состоянии алкогольного опьянения, 60% - ранее уже совершали противоправные деяния [11, с. 57-79].
Вышеизложенное указывает на то, что насильственные преступления возникают вследствие семейно-бытовых конфликтов, злоупотребления спиртными напитками, наркотическими и иными психоактивными веществами и требуют комплексного подхода к их профилактике.
Начать необходимо с восстановления уголовной ответственности за бытовые побои. Данную разновидность уголовно наказуемых побоев, а также умышленное причинение легкого вреда здоровью без квалифицирующих признаков (ч. 1 ст. 115 УК РФ) следует отнести к категории уголовных дел частно-публичного обвинения, поскольку, когда они считались делами частного обвинения, наряду с истязанием, приговоры по ним выносились не чаще, чем
_ 8
ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2019 • № 3 (45)
один на десять уголовных дел, остальные девять заканчивались примирением сторон [11, с. 106]. В этих случаях виновные лица уходили от уголовной ответственности и, чувствуя свою безнаказанность, вновь совершали преступления.
Весомым аргументом, подтверждающим необходимость «обратной» криминализации «домашних» побоев, является то, что, в соответствии со ст. 2 УК РФ, только совершение преступления выступает основанием для применения иных мер уголовно-правового характера, в том числе принудительных мер медицинского характера (далее - ПММХ). Следовательно, только в случае установления уголовной ответственности за бытовые побои, при наличии оснований и судебного решения ПММХ могут быть применены.
Среди лиц, совершающих преступления насильственной направленности, высок процент имеющих психические расстройства, а также различные формы девиаций и психических аномалий. Д.А. Бражников, например, указывает, что в 2016 г. на профилактических учетах в органах внутренних дел состояли 109474 лица, совершивших правонарушения в сфере семейно-бытовых отношений и представляющих опасность для окружающих [6, с. 70].
Судебные эксперты-психиатры Ростовского психоневрологического диспансера в ходе опроса согласились с тем, что в формировании личности особо жестокого преступника психические аномалии, не исключающие вменяемости, играют роль условий: утвердительно на соответствующий вопрос ответили 97% респондентов [12]. Среди индивидуальных психологических особенностей насильственных преступников, влияющих на их преступное поведение, судебные эксперты выделяют следующие: высокий уровень тревожности, снижение порогов возбудимости, повышенную чувствительность в межличностных отношениях, импульсивность, влечение к острым аффективным переживаниям, эмоциональную неустойчивость, грубость и холодность, превышающий норму уровень агрессивности, высокий уровень враждебных чувств (зависть, раздражительность, подозрительность), склонность к деструктивным способам выхода из конфликта и пр. Данные особенности личности не являются психическими расстройствами и, соответственно, основаниями назначения ПММХ. В то же время переоценить роль и движущую силу выделяемых свойств личности в механиз-
ме совершения насильственных посягательств вряд ли возможно. Воздействие на них способно оказывать двойной предупредительный эффект, поскольку, применяясь в рамках реализации уголовной ответственности за совершение менее тяжкого насильственного преступления, оно препятствует совершению новых, как правило, более тяжких, насильственных преступлений.
В связи с этим настаиваем на необходимости расширении перечня ПММХ, указанного в ч. 1 ст. 99 УК РФ, посредством включения в него психотерапии, представляющей собой комплекс медико-психологических коррекционных мероприятий, применяемых в отношении лиц, совершивших насильственное преступление и склонных к новым эпизодам насильственного поведения согласно заключению судебной психолого-психиатрической экспертизы. Выявленное преступное насильственное поведение таких лиц должно быть детерминировано особенностями психического состояния (статуса), которые устанавливаются в ходе судебной психолого-психиатрической экспертизы. Обязательный курс психотерапии как разновидность ПММХ может быть назначен при отсутствии оснований для иных мер медицинского характера, назначаемых принудительно, не связан с юридическим установлением у субъекта общественно опасного поведения, состояний невменяемости и ограниченной вменяемости. Психотерапия может применяться по решению суда, наряду с назначением наказания или освобождением от него, к осужденному (в принудительном порядке) и потерпевшему (по его желанию), иметь групповой характер.
Законодательство о психотерапевтической помощи в России находится в стадии формирования. До сих пор не принят закон о психотерапии. Проекты таких законов подготовлены Российской психотерапевтической ассоциацией (далее - РПА) и Профессиональной психотерапевтической лигой (далее - ППЛ). Принципиальная разница подходов к правовому регулированию психотерапевтической деятельности у этих организаций заключается в определении границ профессии психотерапевта и его прав. Первый из указанных законопроектов отличается широким взглядом на определение психотерапии, поскольку объединяет в этом понятии медицинские, психологические, педагогические, социальные и философские компоненты [3]. Во втором законопроекте психотерапия рассматривается исключительно в
9
рамках медицинской сферы - как медицинская практика. Заниматься психотерапией может только врач-психотерапевт, клинический психолог-психотерапевт, психотерапевт - специалист по социальной работе [14]. На наш взгляд, второй законопроект является наиболее перспективным в свете сложившихся подходов к определению психотерапевтической деятельности и существующего нормативного ее регулирования.
Так, под психотерапией принято понимать систему лечебного воздействия на психику и через нее на организм человека. В соответствии с приказом Минздрава РФ от 16 сентября 2003 г. № 438 «О психотерапевтической помощи» данный вид помощи предусматривает лечение лиц с непсихотическими психическими расстройствами, расстройствами адаптации, психическими заболеваниями в стадии ремиссии [15]. Такое лечение может проводиться в том числе с использованием медикаментозных средств лечения. Право оказывать психотерапевтическую помощь имеет только врач-психиатр, стаж работы которого по своей специализации составляет не менее 3-х лет, прошедший переподготовку по психотерапии. Участвовать в оказании психотерапевтической помощи может медицинский психолог и социальный работник.
В Номенклатуре медицинских услуг, утвержденной приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 13 октября 2017 г. № 804н, в разделе А, под номером 13 указана медицинская услуга «исследования и воздействия на сознание и психическую сферу». Психотерапия указана в числе медицинских специальностей в разделе 5.2 «Классы раздела В» под номером 034 [16]. В соответствии с ранее действовавшей Номенклатурой медицинских услуг психотерапия (код 034) представляла собой комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение [17].
Вышеизложенное позволяет делать вывод о том, что психотерапия возникла и развивается именно в области медицины и, по сути, представляет собой комплекс медицинских услуг, оказываемых врачом-психотерапевтом. Она может рассматриваться как разновидность ПММХ.
Суть предлагаемой психотерапии заключается в профессиональной медицинской помощи, оказываемой психотерапевтом, направ-
ленной на изменение мышления и поведения лица, совершившего насильственное преступление, таким образом, чтобы в будущем оно не совершало насилия. Прохождение курса психотерапии не должно связываться с наличием у лица психического заболевания.
Применение принудительных мер медицинского характера, уже закрепленных в гл.15 УК РФ, возможно: в отношении лиц, совершивших преступление в состоянии невменяемости либо ограниченной вменяемости; лиц, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания; вменяемых лиц старше 18 лет, совершивших преступление против половой неприкосновенности лица, не достигшего 14 лет, при этом страдающих педофилией. Цель существующих принудительных мер медицинского характера - излечение психических заболеваний и предупреждение совершения новых преступлений. Психотерапия, назначаемая принудительно, направлена на недопущение усугубления психического состояния лица, обусловливающего его преступное поведение, «перерастания» особенностей психического статуса в диагностируемое психическое заболевание, а также предупреждение совершения новых насильственных преступлений.
Таким образом, правовой коллизии при определении конкретного вида ПММХ при разграничении психотерапии и иных ПММХ не возникает.
Прохождение курса психотерапии возможно на базе специализированных психоневрологических государственных медучреждений, в штат которых включены психотерапевты или в структуре которых имеются психотерапевтические отделения (например, в областных, городских психоневрологических диспансерах).
Следующим, но не менее значимым и обсуждаемым в научных кругах, направлением специальной профилактики насильственных преступлений является вопрос о целесообразности возрождения нормы о принудительном лечении лиц, совершивших преступление и страдающих алкогольной, наркотической или токсической зависимостью. Связь насильственных преступлений с нахождением лиц, их совершающих, в измененном состоянии психики, вызванном приемом алкоголя и психоактивных веществ, очевидна и доказана. Анализ комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз, содержащихся в материалах
10
уголовных дел о насильственных преступлениях небольшой и средней тяжести (побоях, истязаниях, умышленных причинениях легкого вреда здоровью, жестоком обращении с несовершеннолетним, жестоком обращении с животными), показал, что лица, совершившие такие преступления, в 70% случаев злоупотребляли спиртными напитками в период, предшествующий совершению деликта, 83% находились в состоянии алкогольного опьянения в момент совершения преступления. По другим данным, к концу 2016 г. в России на учетах в медицинских организациях как представляющие опасность состояли 107356 лиц, больных алкоголизмом, и 71803 лица, страдающих от наркотической зависимости. Каждое третье преступление в России совершено лицом, находящимся в состоянием алкогольного или наркотического опьянения [6, с. 70].
В связи с этим вновь возникает вопрос о необходимости пересмотра существующей системы ПММХ. Весьма диссонансно выглядит позиция законодателя, отказавшегося от принудительного лечения от алкоголизма, наркомании в числе иных ПММХ ст. 97 УК РФ. При этом суд может возложить на условно осужденных лиц обязанность пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании и токсикомании (ч. 5 ст. 73 УК РФ), а на лиц, признанных больными наркоманией, которым назначено наказание, не связанное с лишением свободы (кроме принудительных работ), - обязанность пройти лечение от наркомании и медицинскую и (или) социальную реабилитацию (ст. 72.1 УК РФ).
Представляется, такой подход обусловлен не вполне убедительным предположением о том, что в условиях лишения свободы и недоступности алкоголя, наркотических, психоактивных веществ указанные формы зависимого состояния «излечатся» сами собой. Во многом он связан с экономией финансовых средств, необходимых для организации принудительного лечения.
В.М. Степашин подверг критике указанные формы принудительного лечения алкоголизма, наркомании и токсикомании, отметив неясность их правовой природы, крайне ограниченную сферу применимости в отношении весьма узкого круга осужденных, коллизионность их правового регулирования, настоятельно указывая на необходимость возвращения ранее существовавшей ПММХ - принудительного лечения алкоголизма и наркомании [18]. Полагаем, что реанимация нормы, предусматривающей
принудительное лечение алкоголизма и наркомании, в качестве ПММХ в условиях современной криминологической ситуации необходима, поскольку имеет мощный потенциал в предупреждении насильственных преступлений.
С учетом вышеизложенного считаем необходимым внести поправки в нормы, устанавливающие основания назначения ПММХ, предусмотрев возможность их применения к лицам:
«совершившим преступление и страдающим алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, если совершенное преступление причинно-следственно связано с данными психофизиологическими зависимостями» (таким образом следует изложить п. «г» ч. 1 ст. 97 УК РФ);
п. «е» ч. 1 ст. 97 УК РФ дополнить фразой: «совершившим насильственное преступление и имеющим особенности психического статуса, заключающиеся в склонности к насильственным формам поведения, в силу которых они представляют опасность для себя и окружающих» .
Перечень ПММХ считаем необходимым расширить посредством включения в него нового вида - принудительного курса психотерапии у врача-психотерапевта (п. «д» ч. 1 ст. 99 УК РФ).
Считаем, что предлагаемые нами дополнительные виды органично встраиваются в конструкцию института ПММХ, поскольку, по сути, являются так называемыми мерами безопасности, направленными на недопущение новых преступлений со стороны субъектов, имеющих психическое заболевание, психофизиологическую зависимость или особенности психического статуса, и вследствие этого повышенную предрасположенность к совершению новых уголовно наказуемых деликтов, способами лечения, а не формой реализации уголовной ответственности. Мощным превентивным потенциалом данные меры обладают в отношении насильственных преступлений, а корреляция их с соответствующим видом наказания способна наиболее эффективно воздействовать на виновных лиц.
С целью усиления противодействия насильственной преступности необходимо провести обратную криминализацию «домашних» побоев, а дела данной категории, равно как и об умышленных причинениях легкого вреда здоровью без квалифицирующих признаков, отнести к категории дел частно-публичного обвинения.
11
1. Статистика: преступность в России. URL: https://ruxpert.ru/ (дата обращения: 10.06.2019).
2. Число убийств в России в 2018 г. снизилось почти на 13% по сравнению с прошлым годом. URL: https://www.interfax.ru/ russia/644047/(дата обращения: 22.03.2019).
3. Эксперты объяснили, почему в России стало меньше изнасилований. URL: https://dailyhype. ru/2018/11/14/eksperty-obyasnili-pochemu-v-rossii-stalo-menshe-iznasilovaniy.html (дата обращения: 22.03.2019).
4. Варыгин А.Н., Матушкин П.А. Побои и истязания в структуре российской преступности // Проблемы правоохранительной деятельности. 2018. № 1.
5. Статистика преступности в России за последние годы. URL: https://grazhdaninu. com/ugolovnoe-pravo/uroven-prestupnosti.html) (дата обращения: 25.02.2019).
6. Бражников Д.А., Афанасьева О.Р., Коваленко В.И., Маликов С.В. Криминальная ситуация в Российской Федерации: состояние и тенденции // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2017. № 3(41).
7. Эксперты озвучили дикую статистику о семейном насилии. URL: https://www.mk.ru/ social/2018/02/28/eksperty-ozvuchili-dikuyu-statistiku-o-semeynom-nasilii.html (дата обращения: 22.03.2019).
8. «Маньяки переместились в семьи»: Ба-стрыкин раскритиковал декриминализацию домашнего насилия. URL: https://www.mk.ru/ politics/2018/02/06/manyaki-peremestilis-v-semi-bastrykin-raskritikoval-dekriminalizaciyu-domashnego-nasiliya.html) (дата обращения: 20.03.2019).
9. Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 20 февр. 2019 г. URL: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_318543/ (дата обращения: 18.03.2019).
10. Профессия - мать // Итоги. 2006. № 41(539)
11. Гриценко Т.В. Преступления, совершаемые с особой жестокостью, как объект криминологического исследования: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2016.
12. В период 2008-2016 гг. по специально разработанной анкете были опрошены 32 эксперта-психиатра Ростовского психоневрологического диспансера.
13. О психотерапии и специалистах, занимающихся психотерапевтической деятельностью. URL: http://www.medpsy.ru/science/ science149.php (дата обращения: 15.02.2019).
1. Statistics: crime in Russia. URL: https:// ruxpert.ru/ (date of access: 10.06.2019).
2. The number of murders in Russia in 2018 decreased almost by 13% in comparison with last year. URL: https://www.interfax.ru/russia/644047/ (date of access: 22.03.2019).
3. Experts explained why in Russia there were less rapes. URL: https://dailyhype.ru/2018/11/14/ eksperty-obyasnili-pochemu-v-rossii-stalo-menshe-iznasilovaniy.html (date of access: 22.03.2019).
4. Varygin A.N., Matushkin P.A. A beating and tortures in structure of the Russian crime // Problem of law-enforcement activity. 2018. № 1.
5. Statistics of crime in Russia in recent years. URL: https://grazhdaninu. com/ugolovnoe-pravo/ uroven-prestupnosti.html) (date of access: 25.02.2019).
6. Brazhnikov D.A., Afanasyeva O.R., Kovalen-ko V.I., Malikov S. V. Criminal situation in the Russian Federation: state and trends // Jurisprudence and law-enforcement practice. 2017. № 3(41).
7. Experts read wild statistics about a spousal assault. URL: https://www.mk.ru/ social/2018/02/28/eksperty-ozvuchili-dikuyu-statistiku-o-semeynom-nasilii.html (date of access: 22.03.2019).
8. «Maniacs moved to families»: Bastrykin criticized decriminalization of domestic violence. URL: https://www.mk.ru/politics/2018/02/06/manyaki-peremestilis-v-semi-bastrykin-raskritikoval-dekriminalizaciyu-domashnego-nasiliya.html) (date of access: 20.03.2019).
9. The president's letter of the Russian Federation to Federal Assembly from 20 Feb. 2019. URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_318543/ (date of access: 18.03.2019).
10. A profession - mother // Results. 2006. № 41(539).
11. Gritsenko T.V. The crimes committed with special cruelty as an object of a criminological research: diss. ... Candidate of Law. Rostov-on-Don, 2016.
12. During 2008-2016 under specially developed questionnaire were interviewed 32 experts-psychiatrists of the Rostov psychoneurological clinic.
13. About psychotherapy and the experts who are engaged in psychotherapeutic activity. URL: http://www.medpsy.ru/science/science149.php (date of access: 15.02.2019).
14. About the psychotherapeutic help in the Russian Federation. URL: https://oppl. ru/komitetyi/proekt-federalnogo-zakona-o-
12
14. О психотерапевтической помощи в Российской Федерации. URL: https://oppl. ru/komitetyi/proekt-federalnogo-zakona-o-psihoterapevticheskoy-pomoschi-v-rf. html (дата обращения: 15.02.2019).
15. О психотерапевтической помощи: приказ Минздрава РФ от 16 сент. 2003 г. № 438. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_94742/(дата обращения: 28.02.2019).
16. Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 13 окт. 2017 г. № 804н. URL: https://base.garant. ru/71805302/#friends (дата обращения: 28.02.2019).
17. Об утверждении номенклатуры медицинских услуг: приказ Минздравсоцразвития РФ от 27 дек. 2011 г. № 1664н. URL: https:// base.garant.ru/70131938/ (дата обращения: 20.03.2019).
18. Степашин В.М. Лечение лиц, страдающих алкоголизмом или наркоманией, как уголовно-правовая принудительная мера медицинского характера // Вестн. Омск. ун-та. Сер. «Право». 2014. № 2(39).
psihoterapevticheskoy-pomoschi-v-rf. html (date of access: 15.02.2019).
15. About the psychotherapeutic help: the order of the Russian Ministry of Health d.d. Sept. 16, 2003 № 438. URL: http://www.consultant. ru/document/cons_doc_LAW_94742/ (date of access: 28.02.2019).
16. Order of the Ministry of Health and Social Development of the Russian Federation d.d. Oct. 13, 2017 № 804n. URL: https://base. garant.ru/71805302/#friends (date of access: 28.02.2019).
17. About the approval of the nomenclature of medical services: order of the Ministry of Health and Social Development of the Russian Federation d.d. Dec. 27, 2011 № 1664n. URL: https://base. garant.ru/70131938/ (date of access: 20.03.2019).
18. Stepashin V.M. Treatment of the persons having alcoholism or drug addiction as a criminal enforcement power of medical character // Bull. of the Omsk University. Ser. «Law». 2014. № 2(39).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Гриценко Татьяна Викторовна, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса Ростовского юридического института МВД России; e-mail: [email protected];
Диденко Николай Сергеевич, кандидат юридических наук, начальник кафедры уголовного процесса Ростовского юридического института МВД России; тел.: +79281877699.
INFORMATION ABOUT AUTHORS
T.V. Gritsenko, Candidate of Law, Assistant Professor of the Chair of Criminal Procedure of the Rostov Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected];
N.S. Didenko, Candidate of Law, Head of the Chair of Criminal Procedure of the Rostov Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia; ph.: +79281877699.
13
