CC BY
38_Международное право
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВАВООРУЖЕН-НЫХ КОНФЛИКТОВ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
НИКИТИН Александр Павлович,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Военного университета Министерства обороны Российской Федерации. E-mail: [email protected]
Краткая аннотация: в статье рассматриваются актуальные проблемы права вооруженных конфликтов: «безгосударственных территорий»,применения полностью или частично автономных систем вооружения, перенесения границ вооруженного конфликта вкибер и космическое пространство, правового регулирования деятельности частных военных компаний, законности «гуманитарных вмешательств», а также предлагаются пути решения указанных проблем.
Abstract: the article deals with current problems of law of armed conflict: "stateless areas", the use of fully or partially Autonomous weapons systems, by shifting the boundaries of armed conflict in cyber and outer space, legal regulation of activities of private military companies, the legality of "humanitarian intervention" and proposes solutions to these problems.
Ключевые слова: право вооруженных конфликтов, частные военные компании, «серые зоны», «безгосударственные территории», «гуманитарные вмешательства», автономные системы вооружения, киберпространство, космическое пространство.
Keywords: law of armed conflict, private military companies, "gray zone", the "stateless territory", "humanitarian intervention," Autonomous weapons systems, cyberspace, outer space.
Вопросы применения норм права вооружённых на современном этапе развития международных отношений приобретают особую актуальность. Это связано, с применением новых средств и методов ведения войны, с перенесением районов боевых действий скибер и космическое пространство, с появлением на политической карте мира так называемых «серых зон» или «безгосударственных территорий». Как показывает опыт участия российских ВКС в борьбе с терроризмом на территории Сирийской Арабской Республики, в последнее время претерпел существенное изменение характер войн и вооруженных конфликтов, что в свою очередь не могло не отразиться на состоянии современного права вооруженных конфликтов. Появление новых и существенная трансформация существующих средств и методов ведения войны свидетельствует о наличии на современном этапе развития права вооруженных конфликтов отдельных пробелов и противоречий, относящихся к международно-правовой сфере.
В первую очередь, к данным проблемам относится появление на политической карте мира так называемых «безгосударственных территорий», которые, формально оставаясь под юрисдикцией какой-либо страны, фактически полностью управляются лидерами повстанческих и сепаратистских движений, военно-политических группировок и партизанских армий, а также полевыми командирами и местными вождями. В литературе такие районы чаще всего называют «серыми зонами», «неконтролируемыми территориями», «зонами озабоченности» [11].
Думается, что наиболее часто с проблемами нарушений норм права вооруженных конфликтов приходится сталкиваться именно на территориях «серых зон».
До последнего времени территорией «серой зоны» являлась большая часть территории Сирии.Зноября 2017 годав российском Центре по примирению враждующих сторон в Сирии заявили о том, что действия военных США и возглавляемой ими коалиции в районе Эт-Тан-
фа могут быть расценены как военное преступление, в частности они не оказывают помощь беженцам, пострадавшим при перестрелке в районе лагеря Эр-Рукбан 29 октября 2017 года. В этом населенном пункте результате перестрелки от пуль боевиков погибло 13 сирийских беженцев, еще более 20 человек, включая детей, получили огнестрельные ранения различной степени тяжести. При этом никакой медицинской помощи раненым беженцам американской стороной не оказывалось. Фактически, все пострадавшие обречены на гибель[15].
Таким образом, одной из существенных проблем «серой зоны», по мнению автора, является проблема фиксации нарушения норм международного гуманитарного права на территории «серой зоны». Ряд западных экспертов в области права вооруженных конфликтов к территории серой зоны относит территорию непризнанных ДНР и ЛНР. На этих территориях также довольно часто приходится сталкиваться с нарушениями норм права вооруженных конфликтов. Так, 1 ноября 2017 года Общественная комиссия по фиксации военных преступлений украинских властей в Донбассе более чем за два года передала в Международный уголовный суд (МУС) материалы о свыше 400 пострадавших жителях провозглашенной Донецкой народной республики (ДНР). Как было отмечено представителями данной общественной комиссии «Всего за период своей деятельности комиссия передала в МУС материалы, содержащие сведения по 437 жителям Донецкой народной республики, погибшим и раненным в ходе военной агрессии Киева, включая 302 взрослых и 135 несовер-шеннолетних»[5]. В этой связи, по мнению автора, на территории «серой зоны» особую актуальность приобретает вопрос фиксации нарушения норм международного гуманитарного права, создания доказательственной базы для предъявления в соответствующие международные судебные инстанции.
Проблемы безопасности, которые возникают в «серой зоне», существующей между традиционным состоянием войны и мира, представляют собой современные вызовы внешней политике многих государств, возлагающих на себя ответственность за обеспечение междуна-
родного мира и безопасности[11].
По своему определению, «серая зона» является чем-то неоднозначным и непрозрачным, и эта непрозрачность - результат как устоявшихся организационных принципов, так и целенаправленных действий противников. Как правило, противники часто хорошо осведомлены о недостатках работы государственных структур в «серой зоне» и целенаправленно действуют для того, чтобы максимизировать неопределенность той или иной ситуации[11].
По мнению автора, в настоящее время будет целесообразно объединить усилия заинтересованных стран с целью решению проблем «серой зоны». В частности, необходимо принять международную конвенцию, где урегулировать проблемы «серой зоны».
Следующая проблема, имеющая непосредственную связь с предыдущей, является определение правового статуса участников вооруженных конфликтов, являющихся представителями частных военных компаний. В настоящее время частные военные и охранные компании (ЧВОК) все чаще выполняют различные задачи во время вооруженных конфликтов, в связи с чем определение правового статуса сотрудников таких компаний является важнейшей задачей. Различные государства все чаще привлекают частные военные и охранные компании. В этой связи происходит размывание принципа проведения различия между комба-тантами и гражданскими лицами. Некоторые государства открыто идентифицируют сотрудников частных военных компаний как гражданских лиц, хотя те явно входят в состав вооруженных сил. Это создает запутанную, опасную среду для вооруженных сил, ведущих боевые действия, и ослабляет защиту, которую международное гуманитарное право обеспечивает гражданскому населению.
В подтверждение актуальности данной проблемы следует отметить, что 5 октября 2017 года в Военном университете Министерства обороны Российской Федерации прошла сессия панельных дискуссий: «Частные военные (охранные) компании: международный опыт и перспективы правового регулирования в Российской Федерации»[14].
На данной сессии было отмечено, что
частные военные (охранные) компании (ЧВОК) существуют уже более 50 лет, и объем оказываемых услуг составляет более 150 миллиардов долларов. При этом факт того, что появился документ Монтрё и разрабатывается проект конвенции ООН свидетельствует о том, что рассмотрение вопроса о правовом регулировании деятельности ЧВОК осуществляется на высшем международном уровне [14].
В Российской Федерации предпринимались неоднократные попытки принять национальный закон о ЧВОК. Проект указанного закона уже дважды вносился в Государственную Думу, однако, оба раза проект был снят с рассмотрения.
На сегодняшний день ни одна норма международного права не дает четкого определения понятию «сотрудник частной военной (охранной) компании». Казуальный принцип Документа Мотрё предполагает, что если сотрудники ЧВОК участвуют в конфликте в составе вооруженных сил государства-нанимателя, то они являются комбатантами, в остальных случаях, даже если они с оружием в руках ведут боевые действия, они остаются гражданскими лицами. Подобный подход явно противоречит существующим нормам международного гуманитарного права[14].
Что касается международной практики внутреннего правового регулирования деятельности ЧВК, то можно привести следующие примеры:Закон США о регулировании международной торговли оружием и Закон о контроле над экспортом торговли оружием 1968 г.;в соответствии с этимизакономи от частных военных компаний США, предоставляющих оборонные услуги, в том числе подготовку персонала для иностранных государств, требуется регистрация в Госдепартаменте США и получение лицензии от него; Иракский закон 2004 года о деятельности частных военных компаний; Ст. 19 Закона Сьер-Леоне 2002 года о национальной безопасности и центральном разведывательном управлении [2].
По мнению автора, на современном этапе развития международного права, необходимо принятие единого конвенционального акта, регламентирующего деятельность частных военных компаний и определяющего ста-
тус их участников. Российской законодательство, в свою очередь, должно быть адаптировано под данную конвенцию.
Не менее важной проблемой современного права является перенесение границ современных конфликтов в киберпространство.З ноября 2017 года Председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Бондарев также отметил:«Боевые действия в Сирии показали, что все последующие войны будут идти не только в воздушной, но и в космической сфере» [16].
В настоящее время все большее число государств создает специальные подразделения для ведения военной деятельности в ки-берпространстве. В Германии, например, ки-берпространство официально признано отдельной областью для ведения боевых действий. В начале 2017 года Министерство обороны Российской Федерации подтвердило создание войск информационных операций, основными задачами которых являются централизованное проведение операций в киберпространстве, управление и защита военных компьютерных сетей России, защита российских военных систем управления и связи от кибертерроризма и надежное сокрытие проходящей в них информации от вероятного противника.
МИД РФ в сотрудничестве с другими ведомствами был предложен проект конвенции ООН «О сотрудничестве в сфере противодействия информационной преступности», который обсуждался на закрытом мероприятии под эгидой ООН в Вене [13].
В ноябре 2017 года соответствующие органы Европейского союза опубликовали документ, в соответствии с которым Европа могла бы принять комплекс мер, позволяющий ей реагировать «при серьезных, угрожающих обстоятельствах» на кибератаки посредством обычных вооружений. Данный документ называется «Совместное дипломатическое реагирование стран ЕС на злонамеренные кибератаки» Он должен быть подписан 28 членами Европейского союза, включая Великобританию, в ближайшее время. В соответствии с названным законопроектом, страны, которые подверглись ки-бератаке со стороны другого государства, получат право реагировать «со всей серьезностью»,
в том числе с использованием обычных средств вооружения, то есть он приравнивает кибератаку к акту объявления войны[16].
26 октября 2017 года Президент Российской Федерации В.В. Путин провел на расширенном заседание Совета безопасности, главной темой которого стала информационная безопасность. На данном заседании обсуждались вопросы о том, как Россия готовится к отражению кибератак, что нужно сделать для защиты от киберугроз а также меры ответственности должностных лиц, связанные с халатностью при обеспечении информационной безо-пасности[13].
Президент Российской Федерации отметил, что «Ряд стран уже фактически поставили информационные технологии на военную службу: формируют свои кибервойска, используют информационное поле для ослабления конкурентов, продвижения своих экономических и политических интересов, решения геополитических задач, Мы должны четко прогнозировать потенциальные угрозы и риски. И главное - наметить дополнительные меры, которые позволят нам не просто своевременно выявлять угрозы, а активно реагировать на них»[13]. Конечно же, невозможно реагировать на данные угрозы без надлежащего правового регулирования порядка ведения войн в киберпростран-стве и, в первую очередь, международно-правовогорегулирования.
В этой связи предлагается проведение широкой научной дискуссии по вопросу международно-правовой и внутригосударственной регламентации ведения военных действий в киберпространстве.
Что касается перенесения вооруженных конфликтовв космическое пространство, то здесь следует отметить, что Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, от 27 января 1967 г. запрещает ведение войны в космосе. Основной принцип использования государствами космического пространства - принцип демилитаризации космического пространства, включая Луну и другие небесные тела [1].
Государства-участники договора обязаны: не выводить на орбиту Земли любые объ-
екты с ядерным оружием или любыми другими видами оружия массового уничтожения; не устанавливать оружие на небесных телах, включая Луну; не размещать такое оружие в космическом пространстве каким-либо иным образом. Принципы данного договора требуют обеспечения безопасности в космосе, исследования и использования его только в мирных целях. Запрещаются применение силы, угроза силой или любые враждебные действия в космосе и из космоса в отношении Земли; запрещения использования космического пространства, Луны, небесных тел в качестве театра войны и военных действий; запрещения размещения в космосе военных баз и укреплений; запрещения использования небесных тел в целях применения силы и угрозы силой в отношении Земли, Луны, космических кораблей, персонала космических кораблей или космических объектов иного назначения; запрещения подготовки военных действий в космическом пространстве в мирное время [3].
Вместе с тем 6 ноября 2017 года Министр ВВС США Хезер Уилсон заявила, что военное командование США рассматривает космическое пространство как поле ведения боевых действий. «Экономически выгодную модернизацию», обновление космических средств ВВС в увязке со стратегическим ядерным арсеналом Хезер Уилсон назвала в качестве одного из приоритетов ВВС США на обозримую перспективу. При этом она добавила, что модернизация в космической сфере направлена на увеличение могущества США «во всех областях деятельности» [9].
Начальник штаба ВВС США генерал Дэвид Голдфин, в свою очередь, заявил, что ожидает от американских военных достижения «превосходства в космосе», которое предполагает «свободу от нападения и свободу маневра»[9].
Здесь, конечно же, стоит констатировать, что намерения США превратить космическое пространство в поле ведения боевых действий требуют пристального внимания мирового сообщества и ключевых международных организаций, а также непосредственно Российской Федерации с целью не допустить гонки вооружений в космосе.
То есть существующие нормы междуна-
родного права, в принципе, запрещающие ведение войны в космосе, судя по вышеприведенным заявлениям, в большинстве своем не соблюдаются, являются неэффективными. По мнению автора, международному сообществу следует переработать существующие нормы, регламентирующиеведение военных действий в космосе.
Следующей не менее важной проблемой права вооруженных конфликтов является проблема определения законности вмешательства одного государства в дела другого государства. С одной стороны, если следовать букве закона - любое вторжение на территорию суверенного государства без особого на то разрешения противоречит статье 2 (4) Устава ООН. С другой стороны, применение силы по гуманитарным соображениям становится оправданным, если ограничивается необходимыми и соразмерными действиями [1].
Актуальность данной проблемы подтверждается систематическими нарушениями норм права вооруженных конфликтов на территории САР. Так, 12 ноября 2017 года Правительство Сирии направило два письма в Совет Безопасности и генеральному секретарю ООН с требованием принять меры для прекращения «военных преступлений» международной коалиции во главе с США. Формальным поводом для обращения стало то обстоятельство, что 10 ноября 2017 года самолеты западной коалиции во главе с США нанесли удары по сирийской деревне Дуэйжи в провинции Дейр-эз-Зор на границе с Ираком, 10 мирных граждан погибли. В связи с этим, как говорится в обращении, «Правительство Сирии призывает СБ ООН немедленно остановить чудовищные преступления этой незаконной коалиции в отношении невинных гражданских и принять меры, чтобы предотвратить большие преступления в отношении сирийского народа и суверенитета Сирии» [12].
В заявлении было отмечено, что США и возглавляемые ими международные силы действуют в Сирии без согласия и координации с официальным Дамаском, а также без резолюции СБ ООН. В конце октября коалиция признала гибель 786 мирных жителей в результате ее ударов в Сирии и Ираке с момента начала
военной операции против террористов в августе 2014 года [8].
В рамках вопроса о законности гуманитарных вмешательств следует отметить, что 31 октября 2017 года Постоянный представитель Сирийской Арабской Республики при Организации Объединённых Наций Башар Джаафари заявил, что власти Сирии расценивают любое военное присутствие на своей территории, будь-то западная коалиция во главе с Соединёнными Штатами или Турция, без согласия официального Дамаска исключительно как агрессию и оккупацию. При этом Россия и Иран проводят военные операции на территории Сирии с одобрения сирийских властей [8].
В этом заявлении, а также приведенных примерах нарушения норм права вооруженных конфликтов, проявляет со всей своей актуальностью вопрос о «законности гуманитарных вмешательств», или другими словами вмешательств одного государства во внутренние дела другого государства [8].
По вопросу законности гуманитарных вмешательств всем членам мирового сообщества необходимо вырабатывать единый кон-венциальный международный документ для регламентации всех обозначенных вопросов.
Следующая проблема применения норм международного гуманитарного права в условиях вооруженного конфликта, заключается в том, что на нынешнем этапе, выражаясь языком права вооруженных конфликтов, война характеризуется применением новых средств методов ведения войны, которые не существовали ранее. То есть данную проблему можно обозначить как проблему запрещения и ограничения в применении новых средств и методов ведения войны. Она имеет непосредственную взаимосвязь с проблемой использования полностью или частично автономных систем вооружения.
Здесь следует отметить, что в связи с модернизацией средств и методов ведения войны, действующие нормы международного права не могут эффективно применяться по отношению к современным конфликтам. Принципы права вооруженных конфликтов, как показывает практика, также не всегда применимы к современным вооруженным конфликтам.
В последние месяцы, с учетом практики
участия российских ВКС в условиях вооруженного конфликта активизировалась работы по модернизации существующих средств ведения войны. Например, в октябре-ноябре 2017 года проведены испытания новых роботизированных танков. Новые боевые машины, зарекомендовали себя лучше, чем военная техника с экипажами. Государственная программа модернизации и вооружения будет включать в себя высокотехнологичные и беспилотные системы.
На оснащение Вооруженных сил России уже в ближайшее время начнут поступать комплексы с многофункциональными беспилотными летательными аппаратами, способными решать не только разведывательные, но и ударные задачи. Об этом 27 октября 2017 года на коллегии Министерства обороны было заявлено министром обороны Российской Федерации. По его словам, за последние несколько лет в армии был значительно расширен круг задач, решаемых с привлечением беспилотной авиации, а также улучшились способы их применения. «БПЛА эффективно используются для ведения воздушной разведки, инженерного обеспечения, радиоэлектронной борьбы, обеспечения связи, а также в составе разведывательно-ударных и разведывательно-огневых контуров»[15].
В частности, с положительной стороны зарекомендовали себя беспилотники при применении военными в Сирии. «Как показывает сирийский опыт, в современных войнах и вооруженных конфликтах возрастает роль робо-тотехнических комплексов. Силами беспилот-ников обеспечивается круглосуточный контроль обстановки практически на всей территории Сирии», С начала сирийской операции интенсивность использования беспилотников возросла там более чем в 2,5 раза. «Если в 2015 году ежемесячно выполнялось до 400 разведвылетов, то сегодня каждый месяц совершается свыше 1 тысячи запусков беспилотных летательных аппаратов», - было отмечено Министром обороны РФ. На последней коллегии Минобороны РФ прозвучали предложения по повышению эффективности использования и дальнейшему развитию беспилотной авиации.[15]
7 февраля 2017 года официальные
представители КНР заявляли, что Китайская Академия аэрокосмической аэродинамики также планирует в 2017 году провести тестовый полет в околоземном космическом пространстве бес-пилотника на солнечной энергии и с размахом крыльев более 40 метров [7].
Международная неправительственная организация HumanRightsWatch в отчете, выпущенном в декабре 2016 года, призывает мировое сообщество к полному запрету на использование полностью автономных систем вооружения, так как эта технология очень опасна, и если она войдет в военные арсеналы, то такие системы вооружения будут применяться за пределами допустимых законом границ. Ряд зарубежных ученых отмечают, что использование названных систем вооружения может быть законным или незаконным в зависимости от того, осуществляется ли оно в соответствии с законами и обычаями ведения войны [10].
Особое внимание привлекает к себе этот вопрос как с правовой, так и с этической точек зрения. Действующее законодательство не рассматривает уникальных аспектов применения полностью автономных систем вооружения. Поскольку международное гуманитарное право является инструментом урегулирования вооруженного конфликта, можно было бы предположить, что нормы МГП должны регламентировать применение полностью автономных систем вооружения. Однако этого будет недостаточно, ведь такие системы вооружения могут применяться и вне вооруженных конфликтов.
В качестве способа разрешения данной проблемы представляется необходимым оценивать соответствие полностью автономных систем вооружения всем сводам международного законодательства, в том числе нормам в области прав человека, так как такие системы вооружения могут нарушить право на жизнь, право на средства правовой защиты или принципы человеческого достоинства, гарантированные международным правом в области прав человека.
В качестве способа решения названной проблемы автор полагает целесообразнымвсе членам международного сообщества провести совместную разработку и принятие специальных международных правовых норм, регламен-
тирующих применение новых средств ведения войны.
Ст. 82.1 Дополнительного протокола 1 обязует каждую из сторон вооруженного конфликта иметь в своем составе юридических советников. Существует мнение о том, что для выполнения положений статьи 82 Протокола I достаточно наличия военных командиров, обладающих глубокими знаниями в области права войны. Однако практика участия многих государств в различных вооруженных конфликтах доказала, что это неверно, а также противоречит приведенной норме международного права. Юридические советники в воинских подразделениях в условиях вооруженного конфликта действительно необходимы[2].
Анализ нормативных правовых актов в сфере деятельности юридических советников в условиях вооруженного конфликта, позволяет говорить о том, что у них существуют следующие обязанности в сфере применения норм права вооруженных конфликтов:
- высказывать свое мнение, даже по собственной инициативе, относительно запланированных или уже осуществляемых военных операций;
- делать экспертные заключения по отдельным вопросам (например, выбор оружия);
- обеспечивать функционирование системы предоставления правовых консультаций, особенно на нижестоящем уровне;
- напоминать командирам об их обязанностях в силу статьи 87 Протокола («Обязанности командиров»)[4].
Леншин С.И., Тюркин М.Л. предлагают включить в перечень обязанностей юридических советников следующие обязанности:
- участие в подготовке помощников
Библиография:
юридических советников, которые могут быть прикреплены к нижестоящим подразделениям;
- активное участие в подготовке крупномасштабных учений, в разработке планов операций военного времени, оценке правовых последствий их осуществления, в частности в том, что касается предполагаемых средств и методов ведения военных действий;
- содействие использованию системы оказания юридической помощи и оценка ее функционирования;
- осуществление надзора за организацией обучения в нижестоящих подразделениях и оценка уровня приобретенных знаний;
- обеспечение сохранения уровня приобретенных знаний и непрерывности обучения праву вооруженных конфликтов.[3]
Данные предложения, конечно же, заслуживают внимания, и будут способствовать правильному применению командованием норм права вооруженных конфликтов в условиях модернизации средств и методов ведения войны, а также изменения характера современных войн и вооруженных конфликтов.
В статье были рассмотрены, основные, по мнению автора, проблемы права вооруженных конфликтов на современном этапе развития международных отношений. Они связаны, в первую очередь, со стремительной эволюцией средств и методов ведения войны, существенным изменением территориальных и временных рамок современных вооруженных конфликтов. Нормы как международного, так и внутреннего законодательства, по мнению автора, должны «идти в ногу со временем», то есть быть адаптированы в соответствии изменением средств и методов ведения войны и характером современных войн и вооруженных конфликтов.
1. Документы по международному гуманитарному праву и другие документы, относящиеся к ведению военных действий. — 5-е изд., дополн. — М.: Международный Комитет Красного Креста, 2010.
2. Батырь В.А. Международное гуманитарное право: Учебник. М., ЗАО «Юридический Дом «Юстицинформ», 2011.
3. Леншин С.И., Тюркин М.Л. Правовой режим вооруженных конфликтов и международное гуманитарное права: Монография. М.: «Право в Вооруженных Силах - консультант», 2009.
4. Мулинен Фредерик де. Право войны. Руководство для вооруженных сил. 3-е изд. М., Международный Комитет Красного Креста, 2003.
5. ДНР передала в международный суд дела пострадавших от действий украинских силовиков [Электронный ресурс] URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/4694111(дата обращения: 17.11.2017).
6. Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ). Контроль над обычными вооружениями в Европе . [Электронный ресурс] URL: http://www.mid.ru/obsie-voprosy-mezdunarodnoj-bezopasnosti-i-kontrola-nad-vooruzeniami(дата обращения: 09.11.2017).
7. Китай испытает беспилотник на солнечной энергии в околоземном пространстве [Электронный ресурс] URL:
https://ria.ru/science/20170207/1487324729.html (дата обращения: 16.11.2017).
8. МИД САР: Сирия призвала СБ ООН остановить военные преступления незаконной «коалиции» США . [Электронный ресурс] URL: https://www.sana.sy/ru/?cat=11658&paged=2. [Электронный ресурс] (дата обращения: 29.11.2017).
9. Пентагон считает космос пространством для ведения боевых действий [Электронный ресурс] URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/4716939 (дата обращения: 04.12.2017).
10. Перевести дискуссию по автономным оружейным системам в официальный формат с выходом на запрещение [Электронный ресурс] URL: https://www.hrw.org/ru/news/2016/12/09/297427 (дата обращения: 27.11.2017).
11. Понятие «серой зоны» и проблемы ее отражения в механизме правового обеспечения международной безопасности (по материалам «белой книги» командования специальных операций США, 2016 г.) URL: http://vvp.milportal.ru/ponyatie-seroj-zony-i-problemy-ee-otrazheniya-v-mehanizme-pravovogo-obespecheniya-mezhdunarodnoj-bezopasnosti-po-materialam-beloj-knigi-komandovaniya-spetsialnyh-operatsij-ssha-2016-g/ (дата обращения: 24.11.2017).
12. Минобороны назвало действия США под Эт-Танфом военным преступлением [Электронный ресурс] URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/4692250(дата обращения: 14.11.2017).
13. Россия предложила ООН «новаторскую» конвенцию о борьбе с киберпреступностью [Электронный ресурс] URL: https://hitech.newsru.com/article/14apr2017/midoon. (дата обращения: 25.11.2017).
14. Частные военные (охранные) компании: международный опыт и перспективы правового регулирования в российской федерации» [Электронный ресурс] URL: http://wp.mNportal.ru/chastnye-voennye-ohrannye-kompanii-mezhdunarodnyj-opyt-i-perspektivy-pravovogo-regulirovaniya-v-rossijskoj-federatsii-2/ (дата обращения: 07.11.2017).
15. Шойгу: В армию скоро поступят ударные беспилотники [Электронный ресурс] URL: https://rg.ru/2017/10/27/shojgu-v-armiiu-skoro-postupiat-udarnye-bespilotniki.html(дата обращения: 22.11.2017).
16. Экс-главком ВКС России рассказал о войне высоких технологий в космосе [Электронный ресурс] URL: https://rg.ru/2017/11/02/eks-glavkom-vks-rossii-rasskazal-o-vojne-vysokih-tehnologij-v-kosmose.html(дата обращения: 27.11.2017).
