CC BY
176
УДК 343.1
DOI: 10.24411/2587-9820-2020-10091 Зайцева Елена Александровна,
профессор кафедры уголовного процесса учебно-научного комплекса по предварительному расследованию в ОВД Волгоградской академии МВД России доктор юридических наук, профессор
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУТА ПРИОСТАНОВЛЕНИЯ ПРОИЗВОДСТВА ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
Аннотация. В статье анализируется структура правового института приостановления производства по уголовному делу, делается вывод о наличии в нем четырех самостоятельных субинститутов; исследуются основания и условия для приостановления уголовного производства. Обращается внимание на дополнение системы общих условий приостановления предварительного следствия тремя новыми условиями, нашедшими отражение в частях 6, 7 и 8 ст. 208 УПК РФ.
Ключевые слова: институт приостановления производства по уголовному делу, основания и условия для приостановления предварительного расследования.
Zaitseva Elena Aleksandrovna,
Professor of the Department of criminal procedure
of the educational and scientific complex
for preliminary investigation in the Internal Affairs Agencies
of the Volgograd Academy of the MIA of Russia,
Doctor of Law, Professor
ACTUAL PROBLEMS OF THE INSTITUTION OF SUSPENSION OF CRIMINAL PROCEEDINGS
Abstract. The article analyzes the structure of the legal institution of suspension of proceedings in a criminal case, concludes that it has four independent subinstitutions; examines the grounds and conditions for suspension of criminal proceedings. Attention is drawn to the addition of three new conditions to the system of General conditions for suspending a preliminary investigation, which are reflected in parts 6, 7 and 8 of article 208 of the criminal procedure code of the Russian Federation.
Keywords: institute for suspending criminal proceedings, grounds and conditions for suspending the preliminary investigation.
Правовой институт приостановления производства по уголовному делу являет собой специфическое нормативное образование в системе уголовно-процессуальной отрасли права. Его регулятивным воздействием охватываются не только отношения, возникающие в ходе предварительного расследования — нормы указанного института востребованы в уголовно-процессуаль-
ной деятельности суда первой инстанции на стадии подготовки к судебному разбирательству и в судебном разбирательстве уголовного дела, а также при рассмотрении его в апелляционном порядке1. Такой «сквозной» характер действия нормативных предписаний, образующих правовой институт приостановления производства по уголовному делу, обусловлен спецификой процессуальной деятельности на стадии предварительного расследования, стадии подготовки к судебному разбирательству, стадии судебного разбирательства и апелляционного производства. Дело в том, что упомянутые стадии предусматривают в качестве сущностного компонента уголовно-процессуальной деятельности исследование доказательств с участием лица, подвергаемого уголовному преследованию, что означает, что при его отсутствии по различным причинам, исключающим возможность его непосредственного участия в доказательственной деятельности, производство по уголовному делу исключается. Именно это обстоятельство превращает уголовно-процессуальный институт приостановления производства по уголовному делу в «межстадийный» институт, нормы которого применяются в четырех стадиях уголовного судопроизводства.
Справедливости ради следует подчеркнуть, что нормативную общность, предназначенную для регулирования уголовно-процессуальных отношений в связи с приостановлением производства по уголовному делу, исследовали многие авторы. Так, А. В. Кочетова справедливо указывала на специфику этого института, нормы которого востребованы «на стадиях предварительного расследования, назначения судебного заседания или судебного разбирательства в связи с возникновением предусмотренных законом оснований, препятствующих дальнейшему производству по делу» [1, а 9]. Ее позиция, хотя и не охватывает проблематику действия норм указанного института на стадии апелляционного производства, видится нам более взвешенной и логичной по сравнению с мнением М. С. Егоровой (М. С. Колосович), которая утверждает, «что институт приостановления производства по делу — это единый правовой институт, который в разных отраслях права имеет свои особенности регулирования однородных общественных отношений, в соответствии с которыми происходит деление на субинституты: уголовно-процессуальный, арбитражный и гражданско-процессуальный» [2]. Вряд ли можно признать, что единый институт образуют нормативные предписания различных отраслей права. Дело в том, что любой правовой институт обособляется в структуре отрасли права по предмету правового регулирования — по специфическим правоотношениям, которые он призван упорядочивать.
1 Часть 1 ст. 389.13 УПК РФ подчеркивает, что при производстве по уголовному делу в суде второй инстанции применяются положения глав 35—39 УПК РФ, а глава 35 «Общие условия судебного разбирательства», как известно, содержит ст. 253, определяющую основания приостановления производства по уголовному делу в суде. Следовательно, положения ст. 253 УПК РФ в полной мере распространяются и на правоотношения, возникающие при апелляционной проверке судебных решений.
146
А раз эти нормативные образования регулируют уголовно-процессуальные, арбитражные, гражданско-процессуальные отношения, то нелогично считать их компонентами единой нормативной общности, потому что предмет правового регулирования у них различается по отраслевой принадлежности.
Тем не менее идея М. С. Егоровой (М. С. Колосович) о выделении в структуре правового института приостановления производства по делу самостоятельных подразделений — субинститутов — видится нам продуктивной. Дело в том, что специфика правоотношений в связи с приостановлением производства по уголовному делу на стадиях предварительного расследования, подготовки дела к судебному разбирательству и в судебном разбирательстве (суда первой или второй инстанции) — разнится, что требует обособления в структуре рассматриваемого института нормативных образований, призванных регулировать правоотношения на соответствующих этапах (стадиях) уголовного судопроизводства. Именно для этих целей весьма удачно подходит идея о выделении в правовом институте приостановления производства по уголовному делу самостоятельных подразделений — субинститутов. Таким образом, в структуре данной нормативной общности можно обозначить следующие субинституты:
1) приостановления предварительного расследования (нормы его сосредоточены в главе 28 УПК РФ);
2) приостановления производства по уголовному делу подготовки дела к судебному разбирательству в суде первой инстанции (ст. 238 УПК РФ);
3) приостановления производства по уголовному делу в суде первой инстанции (ст. 253 УПК РФ);
4) приостановления производства по уголовному делу в суде второй инстанции (ст. 253 УПК РФ).
При этом последний субинститут, несмотря на то, что его нормативные предписания охватываются той же статьей 253 УПК РФ (что имеет место в случае с субинститутом приостановления производства по уголовному делу в суде первой инстанции), тем не менее, является самостоятельным подразделением внутри правового института приостановления производства по уголовному делу, т. к. отличается от предыдущего субинститута спецификой предмета правового регулирования. Дело в том, что при внешнем сходстве этих компонентов анализируемого правового института, уголовно-процессуальные отношения, возникающие при производстве в суде первой инстанции и в суде второй инстанции отличаются, что обусловлено своеобразной ролью этих судебных производств в системе уголовного процесса. Поэтому, полагаем, следует разграничивать эти нормативные образования внутри исследуемого нами правового института.
Выделяемые субинституты различаются не только по предмету правового регулирования, но и по «набору» оснований и условий для принятия решения о временном перерыве в производстве по уголовному делу, что обусловлено спецификой уголовно-процессуальной деятельности на соответ-
147
ствующих стадиях. Четкая регламентаций оснований и условий приостановления производства по уголовному делу — залог адекватного правоприменения и, соответственно, законности выносимых решений, как органов предварительного расследования, так и суда. К тому же следует принимать во внимание востребованность на практике норм данного института, что наглядно демонстрирует официальная статистика.
Так, по данным Судебного департамента при Верховном суде Российской Федерации, в 2019 г. остаток неоконченных производством уголовных дел составил 102 тыс. 64, из них приостановлено производством — 9 тыс. 90 уголовных дел1. В 2018 г. остаток неоконченных уголовных дел был меньше — 88 тыс. 701, при этом судами приостановлено в этот период было 9 тыс. 161 уголовное дело2. Согласно официальной статистике МВД России, в 2018 г. остались нераскрытыми 860 тыс. 408 преступлений, по которым впервые были приостановлены уголовные дела по различным основаниям3. В 2019 г. данный показатель увеличился и составил 915 тыс. 204 преступле-ний4. И это только впервые приостановленные уголовные дела, а, как известно, по многим уголовным делам аналогичные решения принимаются неоднократно.
Соответственно, анализ результатов прокурорско-надзорной деятельности на основании отчетов Генпрокуратуры РФ показывает, что в 2018 г. прокурорами было отменено 432 тыс. 661 постановление органов предварительного расследования о приостановлении уголовного дела. В 2019 г. этот показатель несколько снизился и составил 416 тыс. 285 отмененных постановлений о приостановлении уголовных дел5. Однако он остается значительным — чуть менее половины всех постановлений о приостановлении производства предварительного расследования по впервые приостановленным уголовным делам, что свидетельствует о проблемах в данном направлении
1 Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции. Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2019 год [Электронный ресурс]. — URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5258 (дата обращения: 16.10.2020).
2 Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции. Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2019 год [Электронный ресурс]. — URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=4891 (дата обращения: 16.10.2020).
3 Состояние преступности в России за январь — декабрь 2018 г. [Электронный ресурс]. — URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/16053092/ (дата обращения: 16.10.2020).
4 Состояние преступности в России за январь — декабрь 2019 г. [Электронный ресурс]. — URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/19412450/ (дата обращения: 16.10.2020).
5 Основные результаты прокурорской деятельности за январь — декабрь 2019 г. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.genproc.gov.ru/upload/iblock/5fb/0112_2019.pdf (дата обращения: 16.10.2020).
деятельности органов предварительного расследования. Постановления следователей о приостановлении предварительного следствия признаются незаконными и необоснованными ввиду неправильного установления оснований для принятия решения и несоблюдения указанных в УПК РФ условий, что актуализирует проблемы четкости нормативного выражения оснований и условий в тексте уголовно-процессуального закона.
Что касается системы оснований приостановления уголовного дела, то традиционно в ней выделяют четыре элемента — по числу пунктов в ч. 1 ст. 208 УПК РФ, тем более, что законодатель так и констатирует: «Предварительное следствие приостанавливается при наличии одного из следующих оснований». Однако детальный анализ каждого из пунктов позволяет сделать вывод о неудачности формулировки как минимум одного основания, предусмотренного п. 2 ч 1 ст. 208 УПК РФ (как максимум — можно еще поспорить относительно качества регламентации последнего основания, закрепленного в п. 4).
Поясним свою позицию. Пункт 2 регулирует две следственные ситуации, имеющие различные правовые последствия для лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование: 1) когда подозреваемый или обвиняемый скрывается (тут уже реакция закона однозначна — течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности прерывается); 2) когда местонахождение указанных лиц неизвестно по иным причинам (данная ситуация не порождает негативных последствий для них). Кроме того, юридически различается и модель поскриминального поведения преследуемого лица: в первом случае он совершает умышленные действия, направленные на избежание уголовной ответственности, на сокрытие от органов предварительного расследования; во втором случае доказательствами такого неправомерного поведения следователь и дознаватель не располагает, поэтому презюмируется, что лицо не скрывается. Как видим, и случаи разнятся по модели поведения обвиняемого и подозреваемого, и юридически значимые последствия диаметрально противоположны с точки зрения интересов преследуемого лица. Полагаем, отличия настолько существенны, что объединять в одно основание эти два разных случая — нелогично, тем более, что по традиции русского языка разделительный союз «либо» между однородными членами используется для их противопоставления. Значит, и по канонам русского языка, здесь две взаимоисключающие ситуации, которые должны получить достойное самостоятельное нормативное выражение, например в виде двух разных пунктов:
«2) подозреваемый или обвиняемый скрылся от следствия;
2.1) место нахождения подозреваемого или обвиняемого не установлено по иным причинам».
Также, как ранее было отмечено, нарекания в части регламентации вызывает и п. 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. Этот пункт тоже регулирует две следственные ситуации: одна связана с соматическим заболеванием обвиняемого
149
или подозреваемого, а другая — с психическим заболеванием. При этом соматическое заболевание вполне можно удостоверить медицинским заключением, о чем вполне справедливо пишут авторы комментария к УПК РФ под редакцией Г. И. Загорского: «Медицинское заключение выдается специалистами по профилю, соответствующему имеющемуся у подозреваемого или обвиняемого заболеванию. Медицинское заведение, выдавшее заключение, должно иметь документально подтвержденное право заниматься врачебной деятельностью» [3]. Однако о наличии у обвиняемого или подозреваемого психического заболевания можно судить исключительно на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы, которая не только констатирует факт заболевания, но и устанавливает характер его течения, опасность лица для себя и окружающих. То обстоятельство, что указанные сведения получают только путем производства судебно-психиатрической экспертизы, не вызывает сомнений — это прямо предусмотрено в п. 3 ст. 196 УПК РФ как основание обязательного назначения судебной экспертизы. Только судебные психиатры могут установить временный или хронический характер заболевания — а это имеет существенное значение с точки зрения дальнейшего движения уголовного дела. Как правило, при констатации временного характера психического заболевания возникает основание, урегулированное п. 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, для приостановления уголовного дела, а при наличии хронического заболевания необходимо начать производство о применении принудительных мер медицинского характера (глава 51 УПК РФ). Однако на практике возникают ситуации, когда при временном характере психического заболевания требуется длительный срок для лечения обвиняемого (подозреваемого), ввиду чего следователю приостанавливать производство по уголовному делу нельзя, т. к. подобное заболевание нередко предусматривает принудительное помещение в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях. Как известно, только суд вправе поместить лицо в подобные стационары (п. 2 ч. 1 ст. 29 УПК РФ), руководствуясь процедурами, регламентированными главой 51 УПК РФ. Поэтому следователь в описываемых ситуациях начинает производство о применении принудительных мер медицинского характера — несмотря на временное течение заболевания.
Полагаем, продемонстрированное различие между порядком установления соматического и психического заболеваний диктует объективную необходимость отражения этой специфике в тексте закона. Целесообразно пункт 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ изложить в следующей редакции:
«4) временное тяжелое заболевание подозреваемого или обвиняемого, удостоверенное медицинским заключением или заключением судебно-психи-атрической экспертизы, препятствует его участию в следственных и иных процессуальных действиях».
Проанализированные нами основания, перечисленные в ст. 208 УПК РФ ряд авторов именует «фактическими» [4] — только они применимы в хо-
150
де предварительного расследования (эти основания М. С. Колосович называет «безусловными» [5, с. 182]).
«В судебных стадиях процесса наряду с аналогичными фактическими основаниями (за исключением неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, как обстоятельства, влекущего объективную невозможность перехода от досудебного к судебному производству) присутствует и основание юридическое, связанное с невозможностью разрешения судом уголовного дела по существу до принятия решения иным компетентным органом (Конституционным судом РФ)» [4].
По мнению М. С. Колосович, применительно к стадии предварительного расследования данное основание называется «условным»: «К условному основанию, предоставляющему право приостановления предварительного следствия, относится принятие Конституционным судом РФ к рассмотрению жалобы о несоответствии Конституции примененного или подлежащего применению (выделено нами — Е. З.) по данному уголовному делу уголовно-процессуального закона (ст. 98 Закона „О Конституционном Суде Российской Федерации")» [5, с. 182]. Формулировка данного тезиса вызывает возражение: в соответствии с редакцией ст. 97 ФКЗ № 1 «О Конституционном Суде Российской Федерации»1, действовавшей на момент издания учебника, где отражена эта позиция М. С. Колосович, жалоба гражданина в КС РФ считалась приемлемой только в случае, когда предметом обжалования выступал примененный по делу закон, затрагивающий конституционные права и свободы граждан: «закон применен в конкретном деле, рассмотрение которого завершено в суде, при этом жалоба должна быть подана в срок не позднее одного года после рассмотрения дела в суде» (п. 2 ст. 97). Такая ситуация в реалиях весьма сложна и проблематична для применения на стадии предварительного расследования в качестве основания для приостановления производства по уголовному делу:
— должен состояться суд, и должно быть принято решение по делу;
— уголовное дело после вынесения судом итогового решения должно быть возвращено в порядке ст. 237 УПК РФ (из судебных проверочных стадий) прокурору, который направит дело следователю для дополнительного расследования;
— и вот только тогда «сработает» данное условие приемлемости жалобы: закон применен в конкретном деле, дело находится в производстве у следователя, а кто-то из участников обжалует примененный в этом деле ранее уголовно-процессуальный закон.
Следовательно, тезис о жалобе на «подлежащий применению закон» в контексте предварительного расследования неверен по сути, а тезис о жа-
1 Конституционном Суде Российской Федерации: федер. констит. закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ (ред. от 29.07.2018) // СЗ РФ. — 1994. — № 13. — Ст. 1447; СЗ РФ. 2018. № 31. Ст. 4811 (недействующая редакция).
лобе «на примененный закон» весьма проблематичен для реализации на практике. После принятия Федерального конституционного закона от 9 ноября 2020 г. № 5-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон „О Конституционном Суде Российской Федерации"»1, изменения редакций соответствующих статей, логика законодателя сохранилась — жалоба на неконституционный закон признается приемлемой лишь в случае, когда состоялось применение этого закона.
Иначе выстраивалась ранее и выстраивается сейчас согласно действующему обновленному регулированию система отношений в судебном производстве: для судов в ФКЗ № 1 «О Конституционном Суде Российской Федерации» закреплены свои правила приемлемости запроса в КС РФ: «Суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации закона, подлежащего применению им в указанном деле, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного закона» (ч. 1 ст. 101 данного закона в предыдущей редакции). Именно поэтому в п. 3 ч. 1 ст. 238 УПК РФ говорится о таком основании для приостановления уголовного дела в суде, как направление «судом запроса в Конституционный Суд Российской Федерации или принятия Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению жалобы о соответствии закона, примененного или подлежащего применению в данном уголовном деле, Конституции Российской Федерации». Повод проверить подлежащий применению закон может быть инициирован только судом, а проверка уже примененного закона на основании судебного запроса может начаться как по усмотрению самого суда, так и по просьбе участников процесса, которые, по сути, выступают в этой ситуации «реальными инициаторами» обращения суда в КС РФ.
Остается только открытым вопрос о том, почему законодатель предусмотрел данное основание исключительно для стадии подготовки к судебному разбирательству и не распространил его действие непосредственно на рассмотрение уголовного дела по существу в суде первой инстанции (в числе оснований приостановления производства по уголовному делу, согласно ст. 253 УПК РФ, указаны: сокрытие подсудимого от суда и его тяжкое заболевание, «исключающее возможность явки»). Полагаем, что обращение в КС РФ может иметь место и в судебном разбирательстве уголовного дела, как по первой инстанции, так и апелляционном порядке, что диктует необходимость соответствующего дополнения положений ст. 253 УПК РФ.
Таким образом, анализ системы оснований приостановления уголовного дела на стадии предварительного расследования и в суде первой и второй инстанций позволяет утверждать о том, что:
1 О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»: федер. констит. закон от 9 ноября 2020 г. № 5-ФКЗ // Рос. газ. — № 53. — 2020. — 11 нояб.
1) эта система нуждается в корректировке — с учетом наших предложений по оптимизации нормативного выражения самих оснований;
2) расширение круга оснований за счет «условного» основания, связанного с обращением в КС РФ, невозможно ввиду установленных ФКЗ № 1 правил приемлемости жалоб и запросов, направляемых в КС РФ;
3) назрела объективная необходимость дополнить этим основанием положения ст. 253 УПК РФ, предусмотрев возможность приостановления уголовного дела в суде первой и апелляционной инстанциях по правилам п. 3 ч. 1 ст. 238 УПК РФ.
Не меньший интерес с точки зрения простора для дискуссий представляет система условий для приостановления уголовного дела. Традиционно в учебной литературе выделяют общие условия (они должны быть достижимы по любому уголовному делу для применения любого основания) и частные условия (их нужно соблюсти для определенных оснований приостановления уголовного дела). При этом из учебника в учебник переписывается уже ставшая банальностью фраза, что «К общим условиям относятся: 1) доказанность по делу события преступления; 2) выполнение до приостановления всех следственных действий, производство которых возможно в отсутствие подозреваемого (обвиняемого)» [5, с. 186—187]. Такой же подход продемонстрирован и в учебниках под редакцией профессора Л. В. Головко [4], профессора Э. К. Кутуева [6, с. 316—317] и в учебном пособии Б. Т. Без-лепкина [7]. Однако подобное изложение группы общих условий приостановления уголовного дела не соответствует действующему законодательству: в 2015 г. Федеральным законом № 190-ФЗ1 и в 2017 г. Федеральным законом № 50-ФЗ ст. 208 была дополнена новыми частями 6, 7, 8, содержащими общие условия, которые должны быть соблюдены следователем до принятия решения о приостановлении производства предварительного расследования по любому из перечисленных в ч. 1 данной статьи оснований. Несмотря на это, значимое для института приостановления предварительного расследования, событие, учебная литература не отразила по большей части факт наполнения новыми элементами системы общих условий приостановления производства по уголовному делу следователем. Одно из редких исключений в этом ряду — учебник под редакцией А. В. Ендольцевой, О. В. Химичевой и Е. Н. Клещиной, где авторами обращается внимание на эти новеллы, и они позиционируются в учебнике именно в качестве общих условий приостановления предварительного следствия [8, с. 363—364]. Но с учетом того, что
1 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 29 июня 2015 г. № 190-ФЗ // СЗ РФ. — 2015. — № 27. — Ст. 3981.
2 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части совершенствования порядка осуществления государственной защиты: федер. закон от 28 марта 2017 г. № 50-ФЗ // СЗ РФ. — 2017. — № 14. — Ст. 2009.
учебник увидел свет в 2016 г., в нем, естественно, не отражены дополнения ст. 208 УПК РФ, имевшие место в 2017 г.
Итак, о каких новых общих условиях идет речь? Они связаны с деятельностью следователя:
1) по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, — при соблюдении баланса публичного интереса и частного интереса лица, не являющегося обвиняемым или подозреваемым, на чье имущество наложен арест) (ч. ч. 6, 7 ст. 208 УПК РФ);
2) по обеспечению интересов охраняемых лиц, в отношении которых применены меры безопасности (ч. 8 ст. 208 УПК РФ).
Первый комплекс действий следователя, связанный с арестованным имуществом (ч. ч. 6, 7 ст. 208 УПК РФ), нуждается в анализе с точки зрения качества нормативного регулирования. По нашему мнению, ч. 6 являет собой образчик избыточной нормативной регламентации. Так, начало данной части гласит: «Если по уголовному делу наложен арест на имущество в соответствии с частью третьей статьи 115 настоящего Кодекса, следователь до приостановления предварительного следствия обязан установить обстоятельства, подтверждающие, что арестованное имущество получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия» и т. д. В любом случае, если судом наложен арест на имущество согласно ч. 3 ст. 115 УПК РФ (имущество третьих лиц), то следователь до обращения в суд с ходатайством уже должен доказать, что это имущество обладает признаками, указанными в ч. 3 ст. 115 УПК РФ, которые законодатель зачем-то перечисляет в ч. 6 ст. 208 УПК РФ.
Полагаем ч. 6 должна выглядеть следующим образом: «Если по уголовному делу наложен арест на имущество в соответствии с частью третьей статьи 115 настоящего Кодекса, следователь до приостановления предварительного следствия обязан рассмотреть вопрос о возможном изменении ограничений, связанных с владением, пользованием, распоряжением арестованным имуществом, либо об отмене ареста, наложенного на имущество».
Таким образом, анализ дополнений ст. 208 УПК РФ, имевших место в 2015 и 2017 г. позволяет сделать вывод о том, что система общих условий приостановления предварительного расследования получила три новых компонента, нашедших отражение в ч.ч. 6, 7, 8.
Итак, изложенное в данной статье свидетельствует о том, что вопросы оснований и условий приостановления предварительного расследования нуждаются в дальнейшем научном анализе, с учетом которого следует сформулировать содержание норм, образующих институт приостановления производства по уголовному делу, в оптимальном режиме.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Кочетова А. В. Актуальные вопросы института приостановления производства по уголовному делу: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / А. В. Кочетова. — Челябинск, 2006. — 262 с.
2. Егорова М. С. Институт приостановления производства по уголовному делу и обеспечение прав и законных интересов участников уголовного процесса при реализации его норм: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / М. С. Егорова. — Волгоград, 2004. — 24 с.
3. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под науч. ред. Г. И. Загорского [Электронный ресурс]. — М.: Проспект, 2016. — Доступ из справ.-правовой системы «Консультант плюс».
4. Курс уголовного процесса [Электронный ресурс] / Под ред. Л. В. Головко [Электронный ресурс]. — М.: Статут, 2016. — 1278 с. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант плюс».
5. Колосович М. С. Понятие, основания и условия приостановления предварительного следствия. Уголовный процесс: учебник. В 3 ч. Ч. 2. Досудебное производство по уголовным делам. — 5-е изд., перераб. и доп. / М. С. Колосович // под ред. В. Г. Глебова, Е. А. Зайцевой. — Волгоград: ВА МВД России, 2017. — 260 с.
6. Уголовно-процессуальное право (Уголовный процесс): учебник для вузов / Под ред. проф. Э. К. Кутуева; науч. ред. и вступ. слово проф. В. П. Сальникова; 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Санкт-Петербургский ун-т МВД России; Фонд «Университет», 2019. — 583 с.
7. Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс в вопросах и ответах: учеб. пособ. / Б. Т. Без-лепкин. — 8-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2017. — 328 с.
8. Уголовно-процессуальное право (Уголовный процесс): учебник для вузов / под ред. А. В. Ендольцевой, О. В. Химичевой, Е. Н. Клещиной. — М.: Московский университет МВД России имени В. Я. Кикотя, 2016. — 630 с.
