CC BY
30
Валерий МИРОНОВ,
главный экономист института «Центр развития» НИУ ВШЭ
Для поддержания конкурентоспособности реального сектора рубль должен девальвироваться каждый год примерно на 5-10%.
i
J
Александр ТРУШИН
— Валерий Викторович, насколько, по-вашему, реальна девальвация рубля?
— Сегодня уровень нефтяных цен и другие факторы, которые могут воздействовать на рубль, находятся на таких значениях, что резкой девальвации не предвидится. Рубль уже упал в связи со снижением нефтяных цен за последние полтора-два месяца. Но я не ожидаю дальнейшего их снижения.
Действительно, все еще сохраняется напряженная ситуация в отношениях Ирана и Соединенных Штатов, сложная обстановка на Ближнем Востоке. Но с точки зрения спроса на нефть со стороны Европы, как одного из основных потребителей нефти, кризис пока не вышел за пределы, нарушающие ценовое равновесие. Сегодня ситуация совершенно не похожа на 2008 год, когда цена на нефть снижалась до $40 за баррель. Даже несмотря на огромный долг проблемных стран Европы (почти 3 трлн евро, объем погашения в этом году — около 500 млрд; а совокупные европейские фонды, созданные для борьбы с финансовым кризисом, имеют стоимость примерно в два раза большую), падения спроса на нефть не предвидится.
Что касается рубля, то он уже достиг верхней границы бивалютного коридора (38,15) и, судя по всему, будет удерживаться на этом уровне.
Но в долгосрочном плане нужно иметь в виду, что у нас перманентно растут удельные в валютном выражении издержки на труд. И как следствие, снижается конкурентоспособность российских предприятий. При этом очень слабо растет инвестиционная и падает инновационная активность экономических агентов. Для поддержания конкурентоспособности реального сектора российский рубль должен будет девальвироваться в номинальном выражении каждый год примерно на 5-10%, то есть рубля на два, на три. И такая девальвация скорее всего будет постоянной, пока не сложится новая модель роста.
— Мы вступили в какой-то новый экономический период?
— Да. В нулевых годах у нас каждый год рубль чуть-чуть укреплялся и вырос до 24 за $1, но потом все вернулось на круги своя. И сейчас курс находится на уровне начала 2000-х. Правда, в тот период была очень высокая инфляция. Сейчас Центральный банк борется с инфля-
цией, в гораздо меньшей степени таргетируя валютный курс. Но если не будет со стороны государства стремления поддерживать инвестиционную и инновационную активность, то мы получим зеркальное отражение ситуации начала 2000-х годов: инфляция будет небольшой,
а курс рубля станет постепенно, плавно снижаться к доллару в течение нескольких лет.
— Что это значит?
— Если Центробанк продолжит таргетирование инфляции, то картина в ближайшее десятилетие будет такой: 50%-ная девальвация номинального курса при низких темпах инфляции. Это, наверно, будет лучше для экономики. Снижение инфляции создаст условия для роста инвестиций, потому что будут более низкие процентные ставки. Но курс рубля станет слабее. И это будет снижать возможности
предприятиям покупать импортное оборудование для обновления производства. Население высоким валютным курсом доллара тоже будет недовольно: на ту же сумму рублей они смогут купить меньше товаров. И может возникнуть определенная социальная напряженность.
— А каковы доли спроса и спекулятивной составляющей в формировании цены на нефть?
— Расчеты института «Центр развития» показывают: если мировая экономика растет на 1%, то спрос на сырую нефть увеличивается не более чем на 0,5-0,7%. Тогда как раньше — в 70-е, 80-е и 90-е годы прошлого века — такое увеличение составляло соответственно 2,9, 1,9 и 1,1%. Это значит, что сейчас фактор спроса ограничивает рост цен на нефть. И если бы не было спекулятивных причин, стоимость нефти была бы гораздо ниже. Доля спекулятивных факторов в текущей цене составляет примерно $15-20.
— Иными словами, если бы действовал один только фактор спроса, сейчас цена могла бы быть 75-80?
— Да, за последние 10 лет среднее (с поправкой на инфляцию) значение нефтяных цен составляло около $71 за баррель. Их можно было бы считать равновесными, если бы не одно «но». Есть и третий фактор. На фоне высоких цен на нефть, в том числе после кризиса, раздулись бюджеты нефтедобывающих ближневосточных стран. Например, в Саудовской Аравии уровень сбалансированности бюджета, по имеющимся оценкам, выше этого равновесного уровня. И это тоже следует учитывать. Арабские страны не заинтересованы в увеличении дефицита бюджета, тем более что по арабскому миру прокатилась волна революций, и богатые государства держатся только за счет лояльности населения. Страны ОПЕК дают 40% мировой добычи нефти. Саудовская Аравия в этой организации играет главную роль. Государства ОПЕК могут поддерживать цены на высоком уровне, снижая добычу. А Россия из сочувствия к арабским странам может действовать с ними в унисон. Хотя до сих пор она так не поступала.
Что же касается «военной премии» в цене нефти, то есть напряженности между США и Ираном, то она продлится лишь до выборов в Америке. Любому новому президенту не нужна будет «маленькая победоносная война». И этот фактор просто уйдет. Сейчас создается
12
ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / № 8 (124) 2012
\ УЧЕНЫЙ СОВЕТ \
возможность для экспорта нефти в обход Ормузского пролива, который Иран мог бы заблокировать в случае военного конфликта. Тогда появится больше условий для снижения цен на нефть до уровня, определяемого спросом и предложением.
— Вы сказали, что девальвация 1998 года была обусловлена отчасти ростом издержек. Поясните, пожалуйста, какая зависимость между издержками и девальвацией?
— Когда рубль укрепляется, издержки российских производителей в валютном выражении растут. Стоимость наших товаров в валютном выражении увеличивается, а импортные товары на нашем рынке дешевеют. В то же время рублевая выручка наших экспортеров, которую они получают на внешнем рынке в валюте при прочих равных (например, при стабильных мировых ценах), становится меньше. Следовательно, в росте курса рубля не заинтересованы ни наши производители, которые сталкиваются с более дешевым импортом, ни экспортеры, которые получают меньше рублей за вывозимые товары. Таким образом, создается двойное давление на курс со стороны и внутренних производителей, и экспортеров. Однако при этом потребители выигрывают, потому что импорт становится дешевле. Можно одну и ту же сумму в рублях обменять на большее количество евро или долларов, поехать за границу и там купить больше товаров. Что касается отечественных производителей, они тоже могут купить больше импортного оборудования, но могут и умереть, не выдержав конкуренции с импортом, пока переоснастят свое производство. Как видите, существуют очень разноплановые группы интересов, которые реагируют по-разному на укрепление или ослабление рубля.
— А для государства, для страны все-таки какой рубль целесообразнее: слабый или крепкий?
— Поскольку так много интересов, то как бы государство себя ни повело, все равно кто-то будет обижен. Чтобы держать валютный курс в более-менее фиксированном состоянии, нужно иметь большие резервы. Тар-гетирование курса подвергает рубль опасности атаки
В развитых странах курсы национальных валют свободно плавают и тем самым абсорбируют внешние шоки.—
спекулянтов, которые скоординированными усилиями могут пытаться выкачать из Центробанка резервы. А обычно принято действовать так: чем более развита страна, тем в большей степени курс национальной валюты плавает. Таким образом, национальная валюта как бы абсорбирует все внешние шоки. Если укрепление валюты влияет на конкурентоспособность национальных производителей, то проще позволить ей двигаться, чтобы смягчать эти воздействия. А поддерживать предприятия можно другими способами, допустим, за счет тех же средств,
но тратить их не на валютном рынке, продавая резервы, а обеспечить снижение процентных ставок.
Поэтому для государства выгоден не какой-то низкий или высокий курс рубля, а выгоден плавающий курс, но при условии, что есть адекватные инструменты хеджирования валютных рисков — развитый рынок опционов, фьючерсов. Причем государство может свои резервы, свои доходы страховать, как это сделала Мексика в конце 2008 года. Эта страна тоже зависела от нефти, и когда цена была $100, там поняли, что близится кризис. Минфин Мексики купил опционы на продажу нефти по цене $70, потратив на это $1,8 млрд. Когда цена упала до $40, они продали нефть по цене опциона и получили порядка $8 млрд выручки, из них около $6 млрд чистой прибыли.
— Какие механизмы наше государство может задействовать для таргетирования инфляции?
— Центробанк говорит: если курс плавающий, у нас будут свобода действий и возможность таргетировать инфляцию. Но что именно будут таргетировать — это вопрос. Пока ЦБ намерен в основном таргетировать индекс потребительских цен (ИПЦ). Для сырьевой экономики таргетирование ИПЦ создает следующую опасность. При падении цены нефти рубль ослабляется, импортные товары становятся дороже, а поскольку их доля в нашей потребительской корзине очень велика, то ИПЦ растет. И ЦБ вынужден зажимать кредиты, повышать процентные ставки, усугубляя тем самым кризис для реальной экономики. И наоборот: при росте цен на нефть, при укреплении курса рубля ЦБ может расслабиться и поддержать экономику, «впрыснув» в нее дополнительные деньги, но усугубит ее «перегрев».
Вообще вопрос таргетирования довольно сложный, и нужно держать в поле зрения множество факторов. Таргетирование инфляции само по себе хорошо, потому что снижает ее. Значит, нужно таргетировать и не возвращаться к таргетированию валютного курса. Но можно таргетировать не ИПЦ, так как это усиливает проциклич-ность нефтяной экономики (каковой является российская), а индекс цен производителей, так как в этом ценовом агрегате нет импорта, или другой ценовой показатель.
Совсем не обязательно сразу ориентироваться на использование сложного для применения в сырьевой экономике так называемого правила Тейлора, которое предполагает совместное тар-гетирование ВВП и инфляции. Во всяком случае все это нужно и дальше обсуждать и принимать продуманные решения. Я говорю так, потому что опираюсь на опыт сырьевых стран. И на дебаты, которые сейчас идут в мировой экономической науке, от уровня которой мы все еще очень отстаем.
— А чего надо ожидать в долгосрочном плане?
— В прошлые годы, как показывают расчеты, наша экономика сильно зависела от платежного баланса, то есть от соотношения экспорта и импорта. Если взять экономику за 1991-2012 годы, то, как ни странно, при всех гигантских колебаниях ее траектория в целом придерживалась формулы, которая привязывает рост ВВП к соотношению роста экспорта в валюте в числителе, а в знаменателе — к эластичности прироста импорта
\ УЧЕНЫЙ СОВЕТ \
ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / № 8 (124) 2012
13
к внутреннему спросу. На это обращал внимание и Е. Гур-вич из ЭЭГ на весенней конференции в НИУ ВШЭ весной этого года.
В перспективе у нас не будет темпов роста ВВП на уровне 6-7%, когда экспорт рос на 15, на 20% даже при двукратной и более эластичности прироста импорта к внутреннему спросу (то есть на каждый процент внутреннего спроса импорт рос на 2-3%). Сейчас экспорт будет расти, по долгосрочным прогнозам МЭР, на 4-5% в год. И даже в этих условиях прогноз выходит на 4-4,5% роста ВВП до 2030 года. За счет того, что эластичность импорта к внутреннему спросу снижается до 1,1%. В два-три раза должна вырасти конкурентоспособность наших внутренних производителей. Но как этого достичь, если не улучшается инвестиционный климат? Почему мы все-таки вступаем в ВТО, хотя все этого боялись? Потому что выхода другого нет. Чтобы поддержать темпы роста, мы должны, во-первых, снизить эластичность импорта к внутреннему спросу с двух до одного, а во-вторых, учи-
тывая, что номинальный объем сырьевого экспорта не будет расти прежними темпами, как-то развивать несырьевой экспорт. Поэтому мы и идем в ВТО. Многие из тех, кто ранее был против немедленного вступления в ВТО, сейчас осознают новые нюансы и продавливают консервативных депутатов, которые лоббируют интересы своих отраслей, боящихся конкуренции с импортом.
Нужно отказаться от отраслевой политики старого типа, от поддержки отраслей-«локомотивов». Это бесперспективно: на экспорт выйдут пять-шесть предприятий, и все. Надо просто тотально улучшать инвестиционный климат во всех секторах, чтобы как можно больше предприятий — пусть средних и мелких, но их будут тысячи — выходили на новые экспортные рынки. Надо обучать кадры, снижать кредитную ставку (а для этого нужно снижать инфляцию) и всеми другими способами способствовать росту конкурентоспособности российских производителей на внешнем рынке и, как следствие опыта внешней экспансии, на внутреннем рынке.
\ГРАНИТ НАУКИ \
августа
Центр бизнес-образования «Семинары. Курсы. Тренинги» приглашает в Болгарию прослушать курс «Сложные вопросы исчисления налога на добавленную стоимость. Практика применения изменений в 2012 году». Семинар ориентирован на руководителей организаций и юридических департаментов, юристов, собственников бизнеса, учредителей, акционеров и других заинтересованных специалистов. В программе: «Практика применения поправок, внесенных ФЗ от 19.07.2011 №245-ФЗ в главу 21 НК РФ», «Порядок исчисления НДС в сложных ситуациях», «Проблемы применения нового порядка составления счетов-фактур, ведения книги покупок, книги продаж, утвержденного Постановлением Правительства от 26.12.2011 №1137», «Проблемы применения налоговых вычетов в различных ситуациях», ответы на вопросы слушателей и практические рекомендации.
Ведет семинар П.В. Колпакова, член Палаты налоговых консультантов РФ.
Стоимость — 59 000 руб. (при двухместном размещении в четырехзвездочном отеле).
27 августа —
сентября
Русская школа управления проводит в Москве курс повышения квалификации высшего управленческого персонала компаний «Генеральный директор». В программе следующие темы: «Современная компания: создание эффективной системы управления», «Лидер и команда? Получение выдающихся результатов от обычных людей», «Развитие компании: построение
системы непрерывного улучшения», «Повышение эффективности маркетинга и продаж», «Налоговое планирование. Правовая ответственность руководителя», «Деловые коммуникации. Ресурсы персонального влияния». После изучения каждого вопроса предусмотрены практические занятия. Слушатели получают удостоверение о краткосрочном повышении квалификации государственного образца, «директорскую» папку с учебным материалом, доступ к дополнительным электронным материалам и видеодиск на выбор. Стоимость курса — 55 500 рублей.
3=4
сентября
В Московской школе управления пройдет один из самых популярных двухдневных семинаров «Управление людьми и командами: как в полной мере раскрыть свой лидерский потенциал». Программа будет полезна для менеджеров среднего и высшего звена, отвечающих за управление командой в рамках подразделения или более крупного сегмента бизнеса самых различных организаций. Темы программы: «Основные задачи и проблемы руководителя в условиях глобальных перемен», «Опыт лидера и способы его трансляции членам команды», «Модель управления Коттера и ее актуальность сегодня», «Четырехмерная модель управления командой: индивидуальное, командное и организационное лидерство; социальная ответственность», «Мобилизация команды после проведения реорганизации и сокращения штата».
Ведут семинар Пьер Касс, профессор по лидерству Московской школы управления «Сколково», и Пол Клодель, профессор бизнес-школы Университета 1АЕ А1х-еп-Ргоуепсе. Стоимость — 3000 евро + НДС18%.
ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / № 8 (124) 2012
I
\
\ УЧЕНЫЙ СОВЕТ \
14
