CC BY
26ЭКОНОМИКА
УДК 339 В. ЕГОРОВ,
доктор исторических наук, доктор экономических наук, профессор, первый заместитель директора Института стран СНГ e-mail: korrka@mail.ru
Н. ВОЗОВА,
аспирант РЭУ им. Г.В. Плеханова
Ключевые слова:
протекционизм,
международная торговля, пошлины, энергоносители, торговая война
V. EGOROV,
doctor of historical sciences, professor,
deputy director of the Institute of CIS N. VOZOVA,
post-graduate student of the Plekhanov Russian University of Economics
Keywords:
protectionism, international trade, duties, energy, trade war
АКТУАЛИЗАЦИЯ ПРОТЕКЦИОНИЗМА В СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
И ПРАКТИКЕ
В статье представлен новый взгляд на протекционизм, проявившийся в эпоху перехода глобальной экономической системы от традиционного к индустриальному состоянию и актуализировавшийся в современной экономической теории и практике. В сегодняшней реальности протекционизм обретает коннотации, обусловленные социально-экономической и политической эволюцией глобального миропорядка.
ACTUALIZATION OF PROTECTIONISM
IN THE CURRENT ECONOMIC THEORY AND PRACTICE
The article presents a new view on protectionism, which appeared in the era of the transition of the global economic system from the traditional to the industrial state and was actualized in modern economic theory and practice. In today's reality, protectionism has acquired connotations due to the socio-economic and political evolution of the global world order.
Протекционизм, вызванный к жизни цивилизационным сдвигом от традиционного к индустриальному экономическому миропорядку, приобретает в наши дни новые коннотации. Справедливости ради следует заметить, что с момента становления этот феномен экономической политики и практики имел ряд сущностных черт, определивших его жизненность и динамику.
Во-первых, рождение протекционизма отражало две закономерные тенденции: реализация национальных интересов и глобализация рыночного хозяйства и два соответствующих направления государственной политики. Разновекторность, темпоральность, естественная и историческая обусловленность закономерно определили национально особенные черты суверенных хозяйственных систем и диалектически противоположные составляющие экономической политики государств, направленные на их поддержку.
Либеральный дискурс, предполагающий полное устранение государства из сферы регулирования экономических отношений и абсолютизацию фритредерства, на протяжении более чем двухвекового периода не утвердился в качестве безусловно релевантного и безальтернативного. Напротив, мировая практика свидетельствует о том, что проявления протекционизма составляют органическую черту экономического мейнстрима, как и глобализация.
Во-вторых, с момента утверждения в экономической теории и практике протекционизм не является «мертво-
рожденным дитя» и адекватно встраивается в актуальный экономический процесс. На первом этапе (вплоть до середины XVI в.) протекционизм имел целью поддержание денежного баланса и сохранение «запаса золота», на втором — обеспечение активного торгового баланса и рост товарного экспорта (что соответствовало задачам первоначального накопления капитала), а в период подготовки и реализации промышленного переворота — создание условий для национальных товаропроизводителей и рост индустрии.
Актуальный облик протекционизма определяется доминирующим трендом мирового социально-экономического процесса, придающим ему качество всеобщности. Глобализация как закономерное явление, обусловленное дематериализацией экономики и сопровождающаяся расширением масштабов диффузии национальных хозяйств, совпала с закономерной эволюцией мировой архитектуры капитализма, переживающего стадию явно затянувшегося финансового «ренессанса». Финансовый капитал, как полагал еще Р. Гильфердинг, стремится преодолеть национальные границы, рамки социальных и культурных иден-тичностей. В этих условиях протекционизм обретает содержание политики противодействия десуверенизации экономик и смысл механизма обеспечения национальной безопасности и конкурентных преимуществ.
Новая протекционистская реальность не только осознается мировым сообществом, но стала предметом рассмотрения и заявлений практиче-
ски всех международных структур и форумов. О «новых формах» протекционизма заявил президент России В.В. Путин. «Если прежде в ходу были классические формы протекционизма, — сказал он на Петербургском международном экономическом форуме, — что, конечно, тоже вызывало сожаление, но все-таки: такие как дополнительные импортные пошлины, технические требования или скрытые субсидии, то сегодня речь идет о новом издании протекционизма — об использовании очевидно надуманных предлогов, о ссылках якобы на интересы национальной безопасности. Для чего? Для подавления конкурентов или вымогательства уступок» [10].
Очевидно, что современное «издание» протекционизма имеет качественную новеллу, значительно отличающую его целеполагание от прежних эпох. Турбулентность существующей мир-системы, смена или модуляция центров мировой силы наполняет экономический смысл протекционизма политическими коннотациями. Политизация традиционного содержания протекционизма тем более набирает обороты, чем очевиднее становится попытка центра однополярного мира удержать свое доминирование.
Именно этот центр является законодателем еще одной актуальной черты протекционизма — комплекса мер государственной политики, направленного на реиндустриали-зацию.
Теоретическая и практическая несостоятельность господствовавшего на протяжении многих десятилетий
утверждения о закономерности превращения экономики постмодерна в экономику услуг привела страны, придерживающиеся такой установки, к серьезным проблемам, ставящим под вопрос материальную состоятельность их лидерства.
Неслучайно инициатива актуального проявления протекционизма принадлежит государству, обладающему самым большим экономическим потенциалом. В американском стремлении регенерировать «новый» протекционизм сошлось несколько мотивационных трендов: желание сохранить статус политического и финансового гегемона, придать собственной экономике импульс ускоренного развития, не упустить лидерства в мировой конкуренции. Было несложно предвидеть, что важнейшим препятствием на пути реализации стратегии, вытекающей из этих соображений, станет Китай, экономический рост которого стал во многом возможным благодаря тем же мотивам поведения США, только в иной международной обстановке соперничества с другим безусловным центром силы — СССР.
В последние 15 лет пассив США в торговле с Китаем нарастал значительными темпами и в настоящее время исчисляется гигантской суммой, превышающей 300 млрд долл. (рис. 1).
Министерство торговли США опубликовало доклад, доказывающий нерыночный характер китайской экономики, что позволяет США вводить специальные пошлины на импорт китайских товаров [4].
Рис. 1. Товарооборот Китая и США (2003-2017 гг.) [17]
Проблему значительного дефицита1 во внешней торговле с Китаем администрация Вашингтона планировала решить двумя направлениями давления на Пекин. Во-первых, через установление ввозных пошлин на китайские товары, во-вторых, путем навязывания закупок американского сжиженного природного газа. Свое видение перспектив торгово-экономических отношений с Китаем администрация Трампа изложила в меморандуме «О борьбе с экономической агрессией Китая», подписанным президентом США 22 марта 2018 г.
Первым шагом на пути реализации протекционистской политики США в отношении Пекина должны были стать меры ограничения импорта из этой страны, наносящие ущерб китайской стороне, исчисляемый 60 млрд долл. На Китай распространилось действие введенных США в отно-
шении всех стран, кроме Мексики и Канады, 25% пошлин на ввоз стали и 10% пошлин на ввоз алюминия.
Общий список Министерства торговли США, подлежащих обложению торговыми пошлинами товаров из Китая, включил 1,3 тыс. наименований, в том числе телекоммуникационное, аэрокосмическое, машиностроительное оборудование. «Мы не ведем торговую войну с Китаем, эта война была проиграна много лет назад глупыми или некомпетентными людьми, которые представляли США. Теперь мы имеем дефицит в 500 млрд долл. в год. А кража интеллектуальной собственности уносит еще 300 млрд. Мы не можем допустить, чтобы это продолжалось!» [12].
Первый раунд торговых переговоров между США и Китаем в Пекине закончился безрезультатно. Американская делегация даже заострила точки противоречий с Поднебесной.
1 Некоторыми экспертами эта величина оценивается в 504 млрд долл. 3(19)/2018 Постсоветский материк
В ответ на действия Вашингтона, касающиеся ограничения режима свободной торговли, Пекин опубликовал свой список товаров, импортируемых из США, на которые также планировалось ввести повышенные пошлины (список состоял из 128 наименований, на которые могли быть введены пошлины от 15 до 25%). В случае введения ответных мер ущерб США мог составить несоизмеримо меньшую величину — 3 млрд долл.
Попытка преодоления дефицита США в торговле с Китаем за счет закупки американского СПГ могла покрыть лишь 1/20 его часть. В свою очередь, монополизация Америкой поставок СПГ в Китай неизбежно нанесет ущерб ее союзникам — экспортерам сжиженного газа, Австралии и Катару [18], и будет иметь в качестве последствий дальнейшее разрастание масштабов торговых войн.
Протекционистские меры Вашингтона в отношении Пекина предполагалось реализовать также за счет мер сдерживания китайских инвестиций и ограничения доступа Китая к технологиям.
Представители администрации США полагают, что Пекин субсидирует свои компании для создания конкурентных преимуществ в разработке полупроводников, искусственного интеллекта и робототехники. Однако любая попытка Вашингтона ввести ограничительные санкции без обращения во Всемирную торговую организацию вызывает противодействие со стороны большинства мирового сообщества [8].
В соответствии с заявлениями американских властей об ограничении
доступа Китая к интеллектуальной собственности США одна из крупнейших китайских компаний, ZTE, лишилась до 13 марта 2025 г. права приобретать комплектующие у американских предприятий.
При этом доля американских компонентов в китайской радиоэлектронике составляет 30%. Ранее (2016 г.) компания ZTE попала в список с экспортными ограничениями по обвинению в перепродаже оборудования в Иран и Северную Корею. В марте 2017 г. компания в суде признала свою вину и заплатила 890 млн долл. штрафов.
Однако в 2018 г. дело ZTE было возобновлено. В феврале этого же года представители шести разведывательных организаций, в том числе ЦРУ, ФБР и АНБ, высказались за ограничения в адрес ZTE и Huawei. В отношении последней было высказано обвинение в шпионаже за гражданами США.
На первые шаги в торговой войне США и Китая фондовые рынки отреагировали в конце марта 2018 г. падением индекса Dow Jones на 2,9%, S&P500 - на 2,5% [11].
Парадокс американских мер, направленных на сдерживание китайской экономической экспансии, заключается в том, что, во-первых, инициатором таковой являются США, а во-вторых, попытка переформатировать «Кимерику» грозит обрушением долларовой финансовой архитектуры гегемонии США. В арсенале защитных мер Китая имеется главное оружие -вброс на рынок части американских ценных бумаг (которыми располагает Поднебесная в объеме 1 трлн долл.) (рис. 2) [14].
Рис. 2. Взаимные прямые инвестиции, млрд долл. [19]
В случае состоявшейся торговой войны мог значительно ухудшиться климат американских инвестиций в китайскую экономику.
На Азиатском экономическом форуме председатель КНР Си Цзинь-пин сделал шаг на пути преодоления американо-китайского торгового кризиса. В своей речи китайский лидер заявил о снижении пошлин на автомобили, разрешении зарубежным фирмам (имелись в виду прежде всего американские) увеличить до 51% долю в авиа- и судостроительных СП. В ответ президент США в Twitter написал: «Благодарен китайскому лидеру за добрые слова о тарифах и за доступ американских автопроизводителей, так же как за «просвещение» о политике в области интеллектуальной собственности. «Мы добьемся вместе огромного прогресса!» [13].
Второй раунд переговоров США и Китая 19—20 мая 2018 г. закончился беспрецедентными уступками Поднебесной. Китай согласился к 2020 г. за счет расширения закупок у США на 35—40% продовольствия и энергоно-
сителей уменьшить дефицит торговли на 200 млрд долл. Такие преференции Америке приведут к значительным трансформациям в мировых рынках, что очевидно следует из нижеприведенных данных, касающихся китайских рынков нефти и газа (рис. 3, 4).
Неразрешенным остается вопрос введения пошлин на ввоз алюминия и стали в Америку из Европейского союза, отсроченный до 1 июня 2018 г. «Не хотите платить налог — переносите свою фабрику в США, и налога не будет, — заявил американский президент. — Я встаю на защиту национальной безопасности Америки и для этого ввожу пошлину на ввоз из-за границы стали и алюминия» [7].
В качестве альтернативы пошлинам США предлагали режим торговых квот, покрывающих 63% фактических поставок в 2017 г., что равносильно практически 40% сокращению экспорта металлов из Европы. С новыми условиями торговли согласились Аргентина, Австралия, Бразилия и Южная Корея, ЕС надеялся на урегулирование проблемы на переговорах.
Рис. 3. Поставки газа в Китай в 2016 г., млрд куб. м [16]
Рис. 4. Поставки нефти в Китай в 2016 г., млн т [16]
Однако реальное положение дел в американской алюминиевой и сталелитейной отраслях не вселяет уверенности в положительном исходе проблемы для Европы. Согласно материалам Всемирной ассоциации производителей стали (WSA), объем производства стали в США сократился со 102 млн т. в 2000 г. до 78 млн т. в 2016 г. При этом ее потребление внутри страны
увеличилось. Собственное производство стали покрывает менее 2/3 потребности США. Еще хуже обстоит ситуация с алюминиевой отраслью. По данным геологической службы США (USGS), общий объем производства алюминия сократился с 2004 г. почти вдвое: с 3,7 млн т. до 700 тыс. т. в 2017 г. При этом собственные производственные мощности загружены лишь на 35% [7].
00 02 04 06 08 10 12 14 16
млн. тонн %
■ Объем производства
я Отношение производства к спросу (правая шкала) Рис. 5. Выплавка стали в США2
01 03 05 07 09 11 13 15 17
млн, тонн млн.тонн
Я Производство [первичный) Производство (вторичный) ■ Импорт (правая шкала)
Рис. 6. Производство алюминия в США3
2 Источник: WSA.
3 Источник: USGS.
Учитывая опыт разрешения американо-китайского кризиса, при наличии у Китая значительно более веских оснований противостоять давлению США, шансов на благоприятный исход американо-европейской торговой войны значительно меньше.
В своем сообщении в Twitter Д. Трамп написал, что ЕС, чьи «замечательные страны» ведут очень плохую политику, и в торговле с США жалуются на пошлины, но если европейцы отменят свои «чудовищные барьеры и тарифы» для американской продукции, то США смогут смягчить свою позицию. Иначе под специальные пошлины попадут автомобили из Европы. Замечательно, что второй вариант урегулирования проблемы, озвученный министром финансов США С. Мнучиным, заключается в повышении доли европейских государств в финансировании структур НАТО [5].
Для давления США на ЕС используется уже отработанная на Китае тактика навязывания американских энергоносителей, и прежде всего сжиженного природного газа (СПГ). В случае положительной реакции Германии на ультиматум об отказе от проекта «Северный поток—2» США обещают начать переговоры по новому торговому соглашению. При этом выход Германии из соглашения «Северный поток—2» нанесет ущерб не только российско-германским интересам, но и интересам Украины, так как, выполняя пожелания других европейских партнеров, министр экономики и энергетики ФРГ П. Аль-тмайер достигнет соответствующих договоренностей с Москвой и Киевом
о том, что новый маршрут газового транзита в Европу будет гарантирован поставками российского газа через территорию «незалежной» [2].
Таким образом, как и в случае с Китаем, США в обмен на сохранение режима свободной торговли продавливают своим трансатлантическим партнерам собственный неконкурентный продукт.
Ожидаемо, после 1 июня 2018 г., США отказались продлять отсрочку введения новых пошлин на ввоз стали и алюминия. По словам координатора по трансатлантическому сотрудничеству при канцлере Германии П. Байер, «Европа поняла, что трансатлантические отношения радикальным образом изменились».
Министр финансов Франции Брю-но Ле Мэр назвал пошлины на европейские металлы «необоснованными и опасными» для роста мировой экономики и предупредил, что у ЕС не будет выбора, кроме как «вступить в торговую войну». «Ответственность лежит исключительно на властях США. Только они должны решить, хотят ли они вступать в торговую войну со своими ближайшими партнерами»
[9].
Еще одной мерой американского протекционизма стала налоговая реформа, закон о проведении которой Д. Трамп подписал в декабре 2017 г. Новые положения налоговой политики США, призванные вернуть производство и потоки прибыли в Америку, направлены прежде всего против европейских партнеров [9].
Реформа налоговой системы США предусматривает снижение налога
на прибыль юридических лиц с 35 до 21% и на репатриацию прибыли до 15,5% для наличных средств и до 8% — для безналичных. Имея цель создать благоприятные условия для развития национального бизнеса, Д. Трамп фактически перекладывает трудности, связанные с дефицитом бюджета на плечи рядовых налогоплательщиков, а сокращение поступлений от обложения состоятельной верхушки финансовой элиты усугубляет проблемы нарастающего государственного дефицита бюджета и долга США.
Рутинным инструментом современной политики протекционизма становится практика введения санкций. Под предлогом (как правило надуманным, как в случае с химата-кой в Сирии), прежде всего власти Америки вводят меры ограничения в отношении стран, способных составить конкуренцию американским интересам. Так, последние и, видимо, будущие санкции США в отношении России преследуют цель нанести урон российскому ОПК.
Обычным явлением стало использование протекционистских мер для прямого политического давления. Так, например, США, фактически заинтересованные в продолжении нагнетания конфликтной ситуации на Корейском полуострове, навязывает Южной Корее жесткую позицию в отношении Пхеньяна, шантажируя угрозой выхода из соглашения о свободной торговле [15].
Противники политики протекционизма, ставшей доминирующей во внешнеполитических и внешнеэкономических отношениях США,
утверждают, что «торговый дефицит возникает не из-за того, что мы импортируем тот или иной товар. Торговый баланс определяется прежде всего отношением общих затрат жителей и компаний США на товары и услуги к их производству. Если первое превышает второе, мы получаем импорт» [6].
Так, замещение собственной добычей нефти импорта, создававшего в 2009 г. половину торгового дефицита, не остановило рост последнего, и, напротив, рецессия 2009 г., сокращение потребления и рост сбережений способствовали сокращению дефицита торговли с 709 млрд долл. до 384 млрд. По мнению сторонников неолиберализма, торговый дефицит вообще не должен составлять предмет для беспокойства. Как утверждает главный экономист Manulife&John Hancock Asset Management Меган Грин, «в последнее десятилетие экономика развитых стран с дефицитом торгового баланса росла быстрее, чем стран с профицитом» [6].
Еще одна группа экономистов полагает, что урон от протекционистских мер превышает преимущества. Эксперт Корнеллского университета Э. Прасад утверждает, что перестройка мировых рынков может иметь негативные последствия в том числе и для американской экономики [1].
Эксперты МВФ предупреждают, что протекционизм может стать серьезным фактором снижения темпов глобального экономического развития. Учитывая последние события, связанные с торговыми войнами Трапма, МВФ понизил свои прогнозы относительно роста мирового ВВП (табл. 1).
Таблица 1
Как изменился прогноз МВФ
Отличие от прогноза апреля 2018 г.
2017 2018 2017 2018
Развитые страны 2 1,9 0 -0,1
США 2,1 2,1 -0,2 -0,4
Еврозона 1,9 1,7 0,2 0,1
Развивающиеся страны 4,6 4,8 0,1 0
Россия 1,4 1,4 0 0
Китай 6,7 6,4 0,1 0,2
Мировая торговля 4 3,9 0,2 0
Сказанное убеждает в том, что протекционизм как феномен экономической теории и практики, рожденный в Средневековье, не потерял своей актуальности. На протяжении обозримой истории мировой экономики меры поддержки национальных экономик являлись и являются неотъемлемым
компонентом государственной политики.
Его современное «издание» приобретает новое содержание, выходящее за экономические пределы, и становится одним из инструментов политической конкуренции в глобализирующемся мире.
Список литературы
1. Базанова Е, Петлева В. Так накалялся Трамп // Ведомости. 2018. N 42 (4523). [Bazanova E, Petleva V. Tak nakalyalsya Tramp // Vedomosti. 2018. N 42 (4523)]
2. Башкатова А. Трамп шантажирует Европу газом // Независимая газета. 2018. N 96-97 (7288-7289).
[Bashkatova A. Tramp shantazhiruet Evropu gazom II Nezavisimaya gazeta. 2018. N 96-97 (7288-7289)]
3. Башкатова.. А. Налоговая реформа Трампа напугала европейцев // Независимая газета. 2017. N 273 (7150).
[Bashkatova. A. Nalogovaya reforma Trampa napugala evropejcev // Nezavisimaya gazeta. 2017. N 273 (7150)]
4. Вэй Л., Шлезингер Д., Пейдж Д., Бендер М. На пороге войны // Ведомости. 2017. N 219.
[Vehj L., SHlezinger D., Pejdzh D., Bender M. Na poroge vojny // Vedomosti. 2017. N 219]
5. Джумайло А. Стальные пошлины испытывают на прогиб // Коммерсант. 2018. № 40 (6278).
[Dzhumajlo A. Stal'nye poshliny ispytyvayut na progib // Kommersant. 2018. № 40 (6278)]
6. Зумбрун Д. Пошлины не спасут Трампа от дефицита // The Wall Street Journal // Ведомости. 2018. № 53 (4534).
[Zumbrun D. Poshliny ne spasut Trampa ot deficita // The Wall Street Journal // Vedomosti. 2018. № 53 (4534)]
7. Кудияров С. Патриотизм поневоле // Эксперт. 2018. 14—20 мая. № 20 (1074). [Kudiyarov S. Patriotizm ponevole // EHkspert. 2018. 14-20 maya. № 20 (1074).]
8. Невельский А. Полупроводники против свиней // Ведомости. 2018. № 50 (4531). [Nevel'skij A. Poluprovodniki protiv svinej // Vedomosti. 2018. № 50 (4531)]
9. Оверченко М., Невельский А. Союзники готовы к торговой войне // Ведомости. 2018. № 98 (4579).
[Overchenko M., Nevel'skij A. Soyuzniki gotovy k torgovoj vojne // Vedomosti. 2018. № 98 (4579)]
10. Путин заявил об угрозе экономического кризиса, «которого мир еще не видел» [Электронный ресурс]. URL: https://ria.ru/spief/20180525/1521375813.html
[Putin zayavil ob ugroze ehkonomicheskogo krizisa, «kotorogo mir eshchyo ne videl» [EHlektronnyj resurs]. URL: https://ria.ru/spief/20180525/1521375813.html]
11. Саховская А. Мировая торговая война [Электронный ресурс]. URL: https:// www.vesti.ru/doc.html?id=2998837#
[Sahovskaya A. Mirovaya torgovaya vojna [EHlektronnyj resurs]. URL: https://www. vesti.ru/doc.html?id=2998837#]
12. Скосырев В. Американские пошлины возмутили Китай [Электронный ресурс]. URL: http://www.ng.ru/world/2018-04-05/1_7205_china.html
[Skosyrev V. Amerikanskie poshliny vozmutili Kitaj [EHlektronnyj resurs]. URL: http:// www.ng.ru/world/2018-04-05/1_7205_china.html]
13. Скосырев В. Китай готов предотвратить торговую войну // Независимая газета. 2018. № 75 (7267).
[Skosyrev V. Kitaj gotov predotvratit' torgovuyu vojnu // Nezavisimaya gazeta. 2018. № 75 (7267)]
14. Скосырев В. Пекин может ударить по американской фондовой бирже // Независимая газета. 2018. № 58-59 (7250-7251).
[Skosyrev V. Pekin mozhet udarit' po amerikanskoj fondovoj birzhe // Nezavisimaya gazeta. 2018. № 58-59 (7250-7251)]
15. Скосырев В. Трамп принуждает Южную Корею к войне // Независимая газета. 2017. № 190 (7007).
[Skosyrev V. Tramp prinuzhdaet YUzhnuyu Koreyu k vojne // Nezavisimaya gazeta. 2017. № 190 (7007)]
16. США и Китай на пороге торговой войны. Обобщение [Электронный ресурс]. URL: http://www.interfax.ru/business/606883
[SSHA i Kitaj na poroge torgovoj vojny. Obobshchenie [EHlektronnyj resurs]. URL: http:// www.interfax.ru/business/606883]
17. Торговля между США и Китаем набирает обороты [Электронный ресурс]. URL: http://chinapk.ru/torgovlya-mezhdu-ssha-i-kitaem-nabiraet-oboroty/
[Torgovlya mezhdu SSHA i Kitaem nabiraet oboroty [EHlektronnyj resurs]. URL: http:// chinapk.ru/torgovlya-mezhdu-ssha-i-kitaem-nabiraet-oboroty/]
18. Трамп пошел в газовую атаку на Пекин // Независимая газета. 2018. № 60 (7202).
[Tramp poshyol v gazovuyu ataku na Pekin // Nezavisimaya gazeta. 2018. № 60 (7202)]
19. U.S. Department of Commerce [Электронный ресурс]. URL: https://www. commerce.gov/
