CC BY
74
ЖУРНАЛ ИНСТИТУТА НАСЛЕДИЯ
2017/1(8) 1 Сетевое научное рецензируемое издание ISSN 2411-0582 THE HERITAGE INSTITUTE JOURNAL
Нематериальное наследие
Строганов М. В.
Актуализация «Лучинушки»
Аннотация. Статья посвящена истории «Лучинушки - яркого примера того, что происходит, когда мы пытаемся с самыми благими намерениями актуализировать народное наследие. Эта история заставляет нас очень осторожно относиться ко всяким попыткам актуализации.
Ключевые слова: русская песня, лучинушка, аутентичность, актуализация.
Песню «Лучинушка» с первой строкой «Лучина, лучинушка березовая» следует отличать от жестокого романса «То не ветку ветер клонит» (музыка А. Е. Варламова, стихи С. С. Стромилова, 1840-е), который имеет то же название. В народном репертуаре «Лучинушка» — далеко не самая популярная, но вне народной культуры она принадлежит к числу брендовых. Песня была актуализирована уже давно и в разные периоды получала разные интерпретации. Актуализация любого явления народной культуры означает включение его в чуждый ему контекст и интерпретацию его на чуждом ему языке. При этом само явление подвергается вполне естественной деформации. Актуализация «Лучинушки» в XIX—XX вв. сопровождалась многочисленными мифами и недоразумениями, которые сформировались отчасти в результате осознанной деятельности работников и исследователей культуры, отчасти в результате неправильного сопоставления фактов. Но в любом случае — из благих намерений актуализировать наше наследие. Литература вопроса невелика, но она помогает в сборе материала [1].
Первая запись песни принадлежит А. С. Пушкину, но она была опубликована только в 1913г. [2] и не могла повлиять на репутацию песни [3]. С. А. Бугославский считал, что по вине переписчика эта запись является контаминацией, «механическим соединением» трех песен: «Беседа моя, беседушка» (первые три строки), «Лучинушка» (строки 4—10) и «Сестрицы, голубушки, ложитеся спать» (со строки 11 до конца) [4]. Между тем этот переписчик (очевидно, сам П. В. Киреевский) сделал к песне два важных примечания. Первое: «Первых трех стихов обыкновенно не поют», то есть: эти стихи не относятся к данной песне. А к стиху «Сафьянны сапожки поскрыпывают» прибавил, что «в новейших песенниках» «песня кончается <...> стихом» «Натуральной тросточкой постукивает», «остальные же внесены в другую» [5]. Судя по этим примечаниям, «переписчик» и сам прекрасно понимал, что начало и окончание данного текста не относится к песне о лучинушке. Кроме того, мы не обнаружили
отдельные записи песни, которая, в соответствии с утверждением С. А. Бугославского, начинается словами «Сестрицы, голубушки, ложитеся спать». Ссылкой на «переписчика» С. А. Бугославский хотел отвести от Пушкина упреки в недоброкачественной записи текста, и в известном отношении преуспел в этом: во всяком случае с 1941 по наши дни никто не сомневается в достоинствах Пушкина как фольклориста-собирателя.
Никто не сомневается и достоинствах Пушкина как фольклориста-интерпретатора. В 1833 г. он набросал стихотворение «В поле чистом серебрится...», в которое упомянул песню «Лучинушка». Однако следует стихотворение было опубликовано только 1884 г. и поэтому также не могло оказать влияние на общественное мнение: «Пой, ямщик! Я молча, жадно / Буду слушать голос твой. / Месяц ясный светит хладно, / Грустен ветра дальний вой. // Пой: «Лучинушка, лучина, / Что же не светло горишь?» [6].
В специальной статье, целью которой является «тема слуховой чуткости, высокой музыкальности А. С. Пушкина», это стихотворение названо «подлинным шедевром», «гимном русской крестьянской протяжной песне - феномену мировой культуры!» [7] Можно смеяться над риторикой данной статьи, но в разговоре об отношении Пушкина к народным песням она проникает и в серьезные исследования: «Своим тонким чутьем, своим глубоким проникновением в народное творчество Пушкин воспринял народные песни так, как их понимал сам народ» [8].
Между тем никакой «слуховой чуткости» это стихотворение не обнаруживает. У Пушкина ямщик поет «Лучинушку», которая является и по условиям бытования (семейно-бытовая), и по содержанию (упоминание свекрови) сугубо женской песней. Даже сейчас мы практически не встречаем мужчину, в репертуаре которого есть жестокий романс «Уродилась я, как в поле былинка», тем более четкая гендерная дифференциация песенного репертуара существовала в пушкинское время.
Мы не хотим поколебать кумир Пушкина. Но мнение, что гений стоит в просвещении наравне не со своим, а с нашим веком, нарушает принцип историзма. Пушкин записывал и понимал фольклорные тексты так, как было принято в его время, и в этом нет ничего необычного. Мы, наверное, никогда не узнаем, кто виноват в том, что «Лучинушка» в пушкинской записи соединена с фрагментами других песен, но не стоит винить кого-либо, чтобы оправдать «наше всё». И уж тем более никто, кроме Пушкина, не виноват в том, что «Лучинушку» у него поет не баба, а мужик. Это не соответствует фактам, но зато отвечает пушкинской концепции национального характера: «От ямщика до первого поэта / Мы все поем уныло».
Пушкин был не одинок в понимании песни «Лучинушка» как мужской. Среди «разбойничьих», бурлацких песен упоминается она и в поэме И. С. Аксакова «Бродяга» (1848): «Он пел про тоску, про злодейку-кручину, / Про молодцев добрых, лучину-лучину, / Про белые снеги, про темную ночь, / Про девицу-душу, отецкую дочь, / Он пел про село, про знакомое горе, / Про дальнюю степь, незнакомое море, / Про Волгу-раздолье, бурлацкий привал...» [9] А. Н. Островский в пьесе «Доходное место» (1857) в конце 3-го действия изображает сцену в трактире. Трактирный слуга «Василий, по приказанию из другой залы, заводит машину. Машина играет „Лучинушку". Жадов поет. / „Лучина, лучинушка, березовая!.." / Василий. Пожалуйте-с! Нехорошо-с! Безобразно-с!» [10] Жадов поет
женскую крестьянскую песню. Судя по всему, «Лучинушка» была так популярна в качестве репрезентативной русской народной песни, что ее знали и интеллигентские круги. Однако сам народ оценивает это пение песни иначе: «Нехорошо-с! Безобразно -с!» Жадов выражает песней свои «тоску» и «жалобу», но Василий видит здесь только пьяное безобразие.
И точно так же как Пушкин, как ямщицкую песню, описывает «Лучинушку» Н. А. Добролюбов в стихотворении «Дорожная песня» (1857, опубликовано 1862). Создается впечатление, что Добролюбов знал неопубликованное стихотворение Пушкина, хотя это совершенно неверно: «Мчитесь, кони, ночью влажной, / Пой «Лучину», мой ямщик: / Этой жалобы протяжной / Так понятен мне язык!.. <...> Пой, ямщик, твоя кручина / И во мне волнует кровь: / Ведь и мне мою лучину / Облила водой свекровь. // А то как было в избушке / Хорошо она зажглась!.. / Бог простит моей старушке: / Тьма по сердцу ей пришлась» [11]. Добролюбов пишет стихотворение от лица мужчины, но вставляет в него слова, которые могла сказать только женщина: «Ведь и мне мою лучину / Облила водой свекровь». Создается впечатление, что ямщики пели только женские протяжные песни о лучине. «Лучинушка» становится брендом русской культурной жизни, русской «тоски» и «жалобы». Полагая, что эти «тоска» и «жалоба» выражают позицию самого народа, народники использовали песню в целях своей политической пропаганды, и С. С. Синегуб написал на основе «Лучинушки» агитационную песню «Свободушка» (1873, необоснованно приписывалась Д. А. Клеменцу). Завершало эту линию стихотворение М. И. Цветаевой «Лучина» (1931), в котором ключевое слово песни замещается словом Россия, предметом цветаевской тоски и жалобы [12].
Пушкинская запись была неизвестна до 1913 г., но при жизни Пушкина песня была опубликована в популярном сборнике Д. Н. Кашина. Вот текст, который был напечатан вместе с нотами: «Лучина, лучинушка березовая, / Что же ты, лучинушка, неясно горишь? / Что же ты, лучинушка, неясно горишь, / Неясно горишь, не вспыхиваешь? / Подружки, голубушки, ложитеся спать: / Ложитеся спать, вам некого ждать. / А мне, младешеньке, всю ночку не спать, / Всю ночку не спать, мила друга ждать. / Вдоль по улице молодец идет, / Вдоль по широкой удаленькой. / Ай жги, ай жги, говори, / Вдоль по широкой удаленькой. / Как на молодце смурной кафтан, / Опоясочка шелковая. / Ай жги, ай жги, говори, / Опоясочка шелковая. / Опоясочка шелковая, / Рукавички барановые. / Ай жги, ай жги, говори, / Рукавички барановые. / На нем шапочка бархатная / И околушек черного соболя. / Ай жги, ай жги, говори, / Околушек черного соболя. / Пора молодцу красавицу любить, / Пора девице удалого любить. / Ай жги, ай жги, говори, / Пора девице удалого любить. А! / Ай жги, ай жги, говори. А! / Говори. А!» [13] У Кашина мы видим сознательную контаминацию «Лучинушки» с плясовой песней, и в угоду этой контаминации Кашин отказывается от объяснения, почему лучина горит не ясно, и только констатирует этот факт. Протяжная семейно -бытовая песня о тяжелой жизни молодухи в семье мужа легким движением руки превращается в частую плясовую песню о свободной любви девушки к молодому парню.
Интерпретация «Лучинушки» как плясовой песни была не уникальной, но редкой [14], и немногие публикаторы позволяли себе такие вольности [15]. Песня в таком варианте была очень популярна, и А. А. Григорьев в поэме «Олимпий Радин» (1845) спорил с такой интерпретацией: «Русский быт, / Увы! совсем не так глядит, — / Хоть о семейности его / Славянофилы нам твердят / Уже давно, но, виноват, / Я в нем не вижу ничего / Семейного... <...> тускло зимним вечерком / Горит лучина, — хоть
не спать / Бедняжке ночь, и друга ждать, / И тешить старую любовь, / Что ту лучину залила / Лихая, старая свекровь... / О, верьте мне: невесела / Картина — русская семья...» [16]. Григорьев так определенно перечисляет сюжетные мотивы, что мы можем точно идентифицировать песню.
Совершенно иную интерпретацию «Лучинушки» дал А. Л. Гурилев (видимо, в 1840-е гг.). В его аранжировке песня вновь стала протяжной и короткой, даже излишне короткой, так что конфликт молодухи и свекрови остался за ее пределами [17]. Этот-то короткий вариант, видимо, певица итальянской оперной труппы в Петербурге Рита Бернарди, что засвидетельствовал Н. А. Некрасов в сатире «Балет»: «Неужели молчать славянину, / Неужели жалеть кулака, / Как Бернарди затянет „Лучину", Как пойдет Петипа трепака?.. / Нет! где дело идет о народе, / Там я первый увлечься готов. / Жаль одно: в нашей скудной природе / На венки не хватает цветов!» [18]. Более полный вариант опубликовал Ю. Н. Мельгунов в 1879 г.: «Лучина моя, лучинушка березовая! / Что же ты, моя лучинушка, не жарко ты горишь? / Или ты, моя лучинушка, в печи не была? / — Я была в печи, в печи вчерашней ночи; / Лютая моя свекровушка в печку лазила, / В печку она лазила, лазила, воду ставила, / Воду она ставила, ставила, да чугун воды разлила; / Всю меня, лучинушку, всее залила» [19]. Запись эта стала основой для всех последующих исполнений «Лучины». В основном это мужчины: Ф. Шаляпин, С. Лемешев, В. Маркин, ансамбль «Русичи», рок -группа «Аверс», хотя Шаляпин утверждал, что слышал песню от народа. Гораздо реже женщины поют ее: Р. и К. Лисициан, «вокальный квартет», «хор русской песни» (так названы записи в Интернете) [20]. Актуализация «Лучинушки» идет по пути Пушкина, и среди исполнителей преобладают мужчины.
Если песню с таким названием поют женщины, то это совершенно другая песня, в основе которой лежит стихотворение Н. А. Панова «Лучинушка» («Ночь темна -темнешенька», 1896) и в которой в качестве припева есть следующие слова: «Лучина-лучинушка / Неясно горит» [21]. Песню эту исполняли и исполняют: Н. Плевицкая, Л. Зыкина, Т. Петрова, Т. Медведева, Е. Шаврина, А. Петровская [22].
История «Лучинушки», которую мы описали очень коротко, — это яркий пример того, что происходит, когда мы пытаемся с самыми благими намерениями актуализировать народное наследие, и заставляет нас очень осторожно относиться ко всяким попыткам актуализации.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Сидельников В. М. Поэтика русской народной лирики: пособие для вузов. М.: Учпедгиз, 1959. С. 33—36; его же. Русская песня «Лучинушка» // Вопросы фольклора. Томск, 1965. С. 30—37; Шнейдерман Р. С. Из истории «Лучинушки» // Ученые записки Калининского гос. пед. ин-та. Т. 46: Очерки русской поэзии. 1966. С. 99-120.
[2] Сперанский М. Н. К истории песен, собранных А. С. Пушкиным // Сборник в честь 70-летия Д. Н. Анучина. М.: Общ -во любителей естествознания, антропологии и этнографии, 1913. С. 211.
[3] Пушкин А. С. Полн. Собр. соч.: В 10 т. Л.: Наука, 1977. Т. 3. С. 402—403; ср.: Литературное наследство. М.: Наука, 1968. Т. 79: Песни, собранные писателями. Новые материалы из архива П. В. Киреевского. С. 196-197. № 20.
[4] Бугославский С. А. Русские народные песни в записи Пушкина // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. [Вып.] 6. С. 195).
[5] Пушкин А. С. Полн. собр. соч. : В 10 т. Т. 3. С. 402, 403; Лит. наследство. Т. 79. С. 196, 197. Пушкинская запись ближе всего к новгородскому варианту: Великорусские песни в народной гармонизации / Зап. Е. Линевой. Вып. II. СПб.: Изд. АН, 1909. С. 3-11.
[6] Пушкин. Полн. собрание сочинений: В 16 т. [Л.]: Изд-во АН СССР, 1948. Т. III. С. 307.
[7] Богданов И. А., Меньших Н. В. «Поющий леший»: о слуховой чуткости А. С. Пушкина и роли живого звучания, фольклорной звучности в его творчестве».- URL: http://igarbogd.blogspot.ru/2009/03/blog-post.html.
[8] Бугославский С. А. Русские народные песни в записи Пушкина. С. 200.
[9] Аксаков И. С. И слово правды... Стихи, пьеса, статьи, очерки / Предисловие, составление и комментарии М. А. Чванова. Уфа: Башкирское кн. Изд -во, 1986. С. 74.
[10] Островский А. Н. Полн. собрание сочинений: В 12 т. М.: Искусство, 1974. Т. 2. С. 82.
[11] Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. М.; Л.: Худож. литература, 1964. Т. 8. С. 59-60.
[12] См. о связи этого стихотворения с Пушкиным: Айзенштейн Елена. Марина Цветаева. Статьи и материалы. М.: Издат. решения, 2015.
[13] Русские народные песни, собранные и изданные для пения и фортепиано Даниилом Кашиным. М.: Тип. Селивановского, 1834. Кн. 2: Песни полупротяжные.
[14] Песни северо-восточной России. Песни, величания и причеты / Зап. Александром Васнецовым в Вятской губернии. М.: Типолит. Д. А. Бонч-Бруевича, 1891. С. 136-137.
[15] Подарок любителям пения: Собр. песен народных, малороссийских, цыганских, святочных и свадебных, художественных романсов и т. д. / Сост. Обществом любителей пения и музыки, М., 1877; перепеч.: Русские песни / Сост. И. Н. Розанов. М.: Гослитиздат, 1952; Такун Ф. И. Славянский базар. М.: Совр. муз., 2005. Первые 10 строк поет Т. Милашкина: http://mp3-
town .ru/pes nya/% CB% F3% F7% E 8% ED% F3% F 8% EA%E0.html.
[16] Григорьев Аполлон. Стихотворения. Поэмы. Драмы / Вступит. статья, сост., подгот. текста и примечания Б. Ф. Егорова. СПб.: Академический проект, 2001. С. 179—180.
[17] URL: http://www.notarhiv.ru/ruskomp/gurilev/noti/1%20%2868%29.pdf.
[18] Некрасов Н. А. Полн. co6p. сочинений и писем : В 15 т. Л.: Наука, 1981. Т. 2. С. 238.
[19] Русские песни, непосредственно с голосов народа запис. и с объяснениями изд. Ю. Н. Мельгуновым. М.: Тип. Э. Лисснер и Ю. Роман, 1879. Вып. 1. № 8 («хоровая»). Великорусские народные песни / Изд. А. И. Соболевский. Т. II. СПб.: Изд. АН, 1896. С. 471.
[20] Наиболее полный свод исполнений «Лучина, лучинушка березовая» см.: http://mp3-town.ru/pesnya/%CB%F3%F7%E8%ED%F3%F8%EA%E0.html. Исполнение песни группой «Аверс» см.: https://www.realmusic.ru/prochorov/.
[21] Песни и романсы русских поэтов / Вступ. статья, подгот. текста и примечания В. Е. Гусева. М.; Л.: Советский писатель, 1965. Библиотека поэта. Большая серия. 2е изд.
[22] URL: http://mp3-town. ru/pesnya/% CB% F 3% F7%E8% E D% F3% F 8% EA% E0. html.
© Строганов М.В., 2017. Статья поступила в редакцию 08.0 2.2017.
Строганов Михаил Викторович,
доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой истории русской литературы Тверского государственного университета (Тверь),
Stroganov M.
Actualization of the song Lutchinushka
Abstract. The article discusses the history of the song ' Lutchinushka' which gives a vivid example of what happens when we try to actualize national heritage with good intentions. The history makes us treat any attempts of actualization very carefully.
Key words: Russian song, 'lutchinushka', authenticity, actualization.
Stroganov Mikhail Viktorovich,
D. in Philology, professor,
Head of the Russian Literature History Chair of the Tver State University (Tver).
Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/122.html
