CC BY
118© И.В. Ерофеева, 2009
АКСИОСФЕРА СОВРЕМЕННЫХ СМИ: СПЕЦИФИКА И КОМПОНЕНТЫ КОНСТРУИРОВАНИЯ
И.В. Ерофеева
Общеизвестно, что любое творчество направлено на интерпретацию реальности и, соответственно, на создание или истолкование деталей окружающего мира. Явный парадокс журналистики заключается в том, что публицистика всегда претендует, в силу своего отличительного функционального качества, на объективность и несомненную реальность. Но одновременно, оставаясь все-таки творческой деятельностью, активно осваивает и переосмысливает реальное пространство и время.
Мы утверждаем, что пресса - зеркало общества, но журналист физически не может быть этим зеркалом. Он - зеркальщик, вещь в себе, он может протереть зеркало, а может и взять кривое. Журналист - создатель медиареальности, и как бы ни старался работник массовой коммуникации быть максимально объективным, он обречен на определенное программирование окружающего мира инструментарием внутренних личностных составляющих. Поэтому общий текст СМИ представляет собой конструкцию, ориентированную на «угол зрения наблюдателя» (Ж. Де-лез), а «угол зрения», направление мысли непосредственно обусловлены Моделью Мира творца.
Модель Мира - это упрощенное отражение всей суммы представлений человека о реальности в рамках конкретной общественной структуры. С помощью данной смысловой схемы человек понимает устройство окружающей действительности и учится жить в ней. Несомненно, Модель Мира - структура субъективного опыта, некая личная концепция жизни. Но кроме сугубо самобытных составляющих она включает также универсальные духовные основания национальной культуры, в которой был рожден и воспитан человек. Современная этнопсихология утверждает, что
обработка времени и пространства осуществляется душой и сознанием человека, сформированными природой на генетическом и социальном уровнях его развития. Национальная Модель Мира селекционирует признаки действительности согласно своим внутренним законам и принципам интегрирует и трансформирует весь массив воспринимаемого. Случайные признаки отсеиваются, фиксируются лишь наиболее характерные, наиболее информативные для носителя определенного менталитета.
Современные рыночные условия существования СМИ еще более усугубляют положение относительной объективности российской журналистики, которая одновременно является слугой двух господ: общественного мнения и власти (Г. Шиллер). Информационные фантомы и конструкции, как сочетание достоверной и недостоверной информации или заведомо ложной, соотносятся с доминирующими интересами лиц, проводящих информационную политику, и используются как инструмент формирования социальных, нравственных и политических установок. Медиатекст не столько рассказывает о реальном, сколько творит новую виртуальную реальность. Никто из профессионалов не скажет: излагаю новость, они предпочитают правдиво говорить -делаю новость.
В результате макет реальности становится прямо пропорционален воображению, способу мышления, системе ценностей, вере, контексту социально-политической ситуации, корпоративным правилам преподнесения материала и т.д. Созданный макет есть теория, а теория часто умозрительна, особенно если учесть объективную сложность мироздания, влекущую за собой естественные ошибки и заблуждения в процессе его познания. Не случайно еще в XIX веке критик «чистого искус-
ства» А.В. Дружинин в диалоге с представителями реалистического направления в литературе задавался вопросом: «Будьте верны действительности. Но где критерий, где путеводная нить?».
Внутренняя природа виртуала автономна. Данная реальность подчиняется своим законам природы, в ней свое время и свое пространство, не сводимые к законам, времени и пространству порождающей реальности. Это образ искусственного, реально-иллюзорного мира. Но тот, кто создает его, рассчитывает на обратную связь со стороны участников виртуального действа. Для создателя и реципиента это реальный мир пространственновременных отношений.
Автор медиатекста учитывает интересы и вкусы аудитории, использует разнообразные приемы воздействия, вовлекая в свой искусственный мир, где царствуют созданные представления, мнения и ценности. Так сложилось, что общество живет в неких всем понятных и логично выстроенных представлениях о ситуации в стране и в мире. В информационном обществе именно средства массовой информации формируют национальную картину мира, утверждают основные общественные, социальные и мировоззренческие категории, задают генеральное направление дальнейших рассуждений и интерпретаций. Журналисты, как и другие создатели массово-коммуникационной ситуации, определяют отношение общества к власти, милиции, этносам, родине, семье и т.д. В информационном пространстве конструируются внешние координаты, та или иная модель действительности (по большому счету - оптимистическая или пессимистическая).
Подобное устройство виртуального мира позволяет говорить о сознательном формировании системы духовно-нравственных ценностей. Автору представляется возможным выделение особого пространства - ценностной сферы СМИ (аксиосферы), дефиниция которой могла бы выглядеть следующим образом. Аксиосфера - относительно самостоятельная виртуальная сфера СМИ, аккумулирующая систему духовно-нравственных ценностей (формулируемых и пропагандируемых в обществе институтом СМИ), обладающая определенной совокупностью жанровых, се-
мантических и структурных компонентов. Жанровые особенности определяются идеологией постмодерна, структурные - спецификой ритуала. Будучи всепроникающим лейтмотивом общего текста СМИ, аксиологическое пространство - достаточно завуалированная (кодифицированная) сфера виртуального мира, проявляющая себя через систему преобладающих тем, мотивов, интересов, языковых ресурсов, образного потенциала, символики.
Жанровое оформление аксиосферы отражает преобладающую эстетику современной эпохи, детерминированную постмодерном. «В аргументации собственной легитимности постмодернизм стремится к всеохватности гуманитарного знания», - отмечает исследователь И.П. Ильин [3, с. 3]. Некогда элитное художественное направление сегодня растворяется в различных сферах массовой культуры. И целенаправленная установка постмодерна «осмеять иллюзионизм масс-медиа» звучит сейчас, по меньшей мере, парадоксально хотя бы потому, что проблема постсоветского теоретического вакуума в журналистике, констатирующего кризис метода средств массовой коммуникации, стала объективно решаться художественными ресурсами постмодернизма.
В нашем исследовании мы не ставим перед собой задачу подробно обрисовать уже известные науке постмодернистские атрибуты современных СМИ, нас, в первую очередь, интересует аксиологическая неоднозначность существования элементов постмодерна в виртуальном пространстве.
В современном рыночном «обществе спектакля» (Ги Дебор) гиперреальность (Ж. Бодрийяр) становится товаром. Именно поэтому виртуальный продукт креативных операций журналиста должен быть, несомненно, целостным и в смысловом плане оправданным, иными словами, он должен иметь востребованное, прозрачное (ясное) для потребителя конкретное содержание. Универсальное решение указанной проблемы - апелляция к ресурсам российского менталитета.
Авторы работы «Российская цивилизация: общество и личность» В.А. Тонких, Ю.Л. Ярец-кий трактуют менталитет как «совокупность осознаваемых и бессознательных факторов» [7,
с. 67-68]. Менталитет - понятие достаточно многогранное: это и структура интеллекта, и шкала ценностей, алгоритм духа и категорический императив граждан. Менталитет непосредственно связан с национальным характером, архетипами и коллективным бессознательным, он есть некий культурно-генетический код, с которым человек рождается и который отчасти усваивает (но в большей степени рефлексирует по поводу) в процессе социализации. Указанные составляющие национальных представлений дают возможность утверждать, что именно инструментарий российского менталитета является основным фактором интереса со стороны отечественного потребителя.
Сегодня обращение к универсальным факторам интереса - показатель профессионализма, что и пытаются интуитивно или осознанно реализовать в режиме постмодерного диалога работники массовой коммуникации. Диалоговая стратегия, как минимум, протекает в двух направлениях: апелляция к интеллекту и апелляция к чувствам аудитории. Первое направление работы требует немалых энергетических, технических и временных затрат. Поэтому в постмодерном дискурсе СМИ предпочтение отдается второму направлению в развитии диалога. При помощи новых медиасредств стало возможным максимально активизировать человеческие чувства, перевести мировосприятие на язык знаков, превратив природу в культуру, в имманентную семиотическую систему (И. Хассан).
Значимым в этом процессе является тот факт, что масса думает образами, порождающими друг друга ассоциативно (З. Фрейд). Она не утруждает себя попыткой выверить их соотношение с действительностью. Формируя и учитывая подобные особенности мыслительных операций массового человека, создатели медиатекста стараются эмоционально воздействовать на аудиторию в русле «постмодернистской чувствительности». Современные СМИ отражают реальность по законам зрелища.
Основную победу постмодернизм масс-медиа одержал именно в сфере «абсолютизации теории театра». Мир для художников постмодернистской культуры - грандиозный, впечатляющий спектакль, шоу. Подобное устройство виртуального пространства имеет
прагматическую основу. Ведь «человеческая культура возникает и развертывается в игре, как игра», - писал Й. Хейзинг [8, с. 20]. Игра -необходимый элемент масскультуры, основной атрибут постмодерна и, соответственно, средств массовой информации.
Конструирование игровой гиперреальности осуществляется в рамках востребованной национальной философии, берущей свои истоки в смеховой культуре (Святки, Масленица). Масленица медиатекста означает центробежную силу вольного языка, веселую относительность предметов, участие в диком беспорядке жизни, имманентность смеха и игры. Игровые элементы пронизывают все аспекты журналистской деятельности: особенности личности журналиста (имидж), трансформацию факта в журналистском тексте, эффекты воздействия на массовое сознание. Элементы грандиозного масленичного спектакля легко обнаруживают себя и в ло-госфере современных СМИ, предпочитающих яркий демократичный, экспрессивный стиль изложения материала. В подобном лексическом обрамлении формулируются бессознательные, иррациональные возбудители аудиторного интереса. Нас пугают и развлекают «масками»: приведениями, экстрасенсами, домовыми, маньяками, людьми нетрадиционной сексуальной ориентации.
Виртуальное масленичное представление ориентировано в постмодернизме на духовно раскрепощенное (адогматическое) сознание. В принципе для постмодернистов неприемлемо все то, что кажется им закосневшим и превратившимся в стереотип. Постмодерн, ощущающий исчерпанность самой истории, стремится к освобождению от гнета любой власти: будь то традиционные ценности или перечень относительных социальных зависимостей. Российский постмодерн также отличается деканонизацией (И. Хасан) - маргинальным отношением к морали и нравственности, отказом от канонов. В царстве Масленицы существует сокращенная истина, разграничение подлинного и ложного, правды и вымысла теряет свою четкость.
Ценностями журналисты играют, используя при этом театральный прием «пер-форманса» (перформация - перекодировка, перемещение). Перформансная коммуника-
ция - своеобразный смысловой генератор, процесс порождения смыслов, рассчитанный на неадекватную реакцию, интерес со стороны аудитории. Основная цель перформан-са - снятие норм и табу. Политолог Сергей Кара-Мурза выделяет достаточно популярный прием, используемый журналистами, -«представление сообщений в виде запретного плода, атака на табу и запреты ввиду отсутствия собственной оформленной идеологии» [4, с. 610].
Действительно, игра предполагает некую вседозволенность, она, по утверждению Й. Хейзинга, «есть свобода» [8, с. 20]. В современном тексте СМИ осуществляется глобальный эксперимент по переигрыванию традиционных ценностей. «Перемещаясь», ценности теряют свое истинное содержание, пер-формируются, изменяются. М. Бахтин писал: «Игра - это мир-перевертыш, инобытие, где жизнь... разыгрывает... другую свободную (вольную) форму своего существования» [1, с. 263]. И тогда утвердившаяся в течение веков духовная система ценностей в России изменяется в пространстве СМИ «с точностью наоборот», по принципу «дьявол - обезьяна Бога»: «не лги» заменено на «ложь во спасение», «не прелюбодействуй» - на «проституция - один из вынужденных, но неплохих путей дохода», «не воруй» - на благородное «отними деньги у купающихся в роскоши», «не убий» преобразуется в сомнительное «а почему бы и нет, если это спасет десятки тысяч других людей». И арифметика Раскольникова, развенчанная еще в XIX веке Ф.М. Достоевским, в XXI столетии оправдывает войны в Чечне, Югославии и Ираке. А темы проституции, гомосексуализма, наркомании и преступности становятся популярной медиатопикой.
И все-таки следует признать, что несмотря на относительную нейтрализацию национальных смыслов, мы в силу своей ментальности благостно обречены фокусировать внимание, в первую очередь, на проблемах добра и зла (даже в таких асимметричных телеформатах, как «Школа злословия», «К барьеру!», «Битва экстрасенсов», «Русские сенсации» и др.). Доктор психологических наук Татьяна Гавриловна Стефаненко констатирует, что русский человек делает акцент на мо-
рально-этических компонентах интеллектуальности [6, с. 71].
Карнавальное (масленичное) действо рождается и протекает в хаосе. Незавершенность, открытость, антисистемность, неопределенность, включающая в себя все виды неясностей, двусмысленностей, разрывов повествования и перестановок, - черты постмо-дерного миропорядка СМИ. Текст средств информации выстраивается по законам фрагментированного или децентрированного дискурса - информационной разорванной структуры, лишенной центра, целостности. Если постараться представить общий текст виртуального пространства СМИ, он обнаружит себя в виде собрания неупорядоченных, фрагментарных картинок, рассказывающих о наводнениях, террористических актах, арестах, преступлениях, пожарах и войнах. В «ризома-тической» (Ж. Делеза) структуре текста информация о концепциях уступает место идейности. Но эта проблема не является сугубо профессиональной. Сегодня в российском обществе нет ясно оформленной позитивной идеи, которая бы сблизила информационные политики различных СМИ. Проблема общественного идеала в России и, соответственно, в журналистике остается открытой.
Подводя итоги тезисному обзору проблемы, приходится констатировать, что объективные и оправданные стремления постмодерна освободиться от стереотипов сознания и клише, с одной стороны, обогатили идейно-тематическое и технологическое поле современной журналистики. С другой стороны, игровой характер виртуального пространства трансформировал ценностную картину российской духовности.
Еще один компонент аксиосферы - ритуал - категория уже структурного порядка, помогающая оформить дискурс СМИ как востребованную, эффективную систему. Если попытаться суммировать все наши представления о ритуалах (языческих, христианских, социальных, психологических и др.), то дефиниция будет выглядеть следующим образом. Ритуал (лат. ritualis - обрядовый) - сложившаяся система регламентированно последовательных действий, соответствующих какому-либо акту (религиозному, гражданскому, дипломатическому, этическому), имеющая
отчетливое внешнее оформление. Это регулярно воспроизводимое символическое действие, которое характеризуют повтор, продление, стремление к объединению, для выражения определенных социально-культурных взаимоотношений (признание системы ценностей, организующей во всех аспектах жизнь человека, поддержание авторитетов, социальнонормативной системы и т. д.).
Журналистика в принципе ритуальна. Как любая устоявшаяся в социуме профессия, она состоит из привычных, последовательных действий, имеющих символическое, творческое наполнение (сбор фактуры, подготовка материала, верстка газеты, планерки, пресс-конференции и т.д.). Все, что связано с потреблением продукта СМИ, также тяготеет к ритуальному оформлению. Удовлетворение потребностей в информации, отдыхе (релаксации), приобщение к массовой культуре с помощью СМК (средства массовой коммуникации) для среднестатистического потребителя есть процесс каждодневный, имеющий специфическое, стереотипное обрамление: кто-то предпочитает это делать за чашкой чая за столом, а кто-то - на любимом диване.
Итак, медиаритуал - это структурно-содержательный уровень функционирования массовой информации, который непосредственно регламентирует и организовывает процесс, определяет порядок и часто содержание действий. Ритуал в СМИ выражает связь субъекта (журналиста и потребителя) с системой социальных отношений и ценностей, это некая сложившаяся традиция определенного информационно-социального взаимодействия.
Ритуал всегда связан с сущностными потребностями человека. Говоря символическим языком, СМК поглощены поисками «камня мудрости» и «эликсира бессмертия». Медиатопика журналистики естественно ориентирована на человеческий фактор. Информационное пространство рассказывает о счастье, надежде, любви, добре и зле, жизненных силах, здоровье. Необходимое ритуальное объединение проходит под лозунгами известных мифологем: «Россия, вперед!», «Вина одна на всех (без покаяния нет будущего у страны)» и т.д. В эпоху экономической нестабильности в информационном пространстве фигу-
рируют иные медиацитаты: «все страны должны пройти шоковую терапию», «в переходный период необходимо потерпеть, затянуть пояса, перенести неизбежные тяготы сообща» и т. д. В подобных контекстах эффективность сказанного напрямую зависит от количества употребляемого местоимения «Мы», подчеркивающего общность решения. Так, названия газет «Голос народа», «Ваша реклама», «Ваша удача», «Твой день», «Твоя вертикаль» - языковая манипуляция с подобными же лексическими ресурсами. Данная технология, получившая образное название «фургон с оркестром», эксплуатирует первобытный страх людей остаться в одиночестве. Человек - существо массовое, в большинстве своем предпочитающее «плыть по течению» со всеми, нежели пойти против толпы.
Нельзя также не учитывать и важную потребность в национальной идентификации, проявляющуюся в необходимом восприятии, эмоциональном оценивании, переживании своей принадлежности к нации. Указанное основание единения все чаще используется в российской журналистике, а в качестве семантического инструментария выступают концепты «патриотизм» и «соборность». «Боевой корабль - это кусочек родины, в каких бы морях он не шел», - утверждает репортер Дмитрий Кайстро, рассказывая о нелегкой службе на море (Вести недели. - 2008. -20 янв.). Другой журналист этого же канала, Наталья Карелина, в традиционный для майских праздников материал ко Дню Победы вводит константу «соборность» в качестве лейтмотива текста: «Только единством мы победили фашистских захватчиков, - с гордостью говорят ветераны» (Вести. - 2008. - 12 мая).
Ритуальная церемония обязана быть зрелищной. Немалую роль в ярком мифоритуальном характере СМИ играет личность журналистов, ведущих, ди-джеев. Профессионально подкованные в области психологии, они естественно справляются с ролью «жрецов, шаманов и даже оракулов». Как и положено «священным слугам богов», они придумывают себе маски-имиджи, красят волосы и облачаются в соответствующие одеяния, не забывая о необходимых ритуальных атрибутах (экстравагантные костюмы, невероятные
серьги, бабочки, татуировки, кожаные кепки и банданы, огромные бороды и т. д.).
Яркость современной журналистики во многом обусловлена законами постмодерна. Медиаритуал в режиме «постмодернистской чувствительности» насыщает обычные действия эмоциями и экспрессией, придает им форму, превращает заурядное в особенное, исключительное в обычное. В ритуальном пространстве средств информации существуют культовые празднества и обрядовые танцы: ток-шоу, словесные дуэли, игры, тусовки, скандальные пресс-конференции, презентации, вечера. В ритуале, как правило, нет зрителей, только участники. Узнать ритуал -значит войти в его ритм, ощутить себя частью всего мира, приобщиться к событиям вселенского (или регионального) масштаба.
Как мы видим, ритуал подразумевает не только форму подачи информации, но и аксиологию медиатекста. И здесь приходится признать, что современная отечественная журналистика, активно используя инструментарий американских и западноевропейских СМИ, часто синтезирует новые формы с чуждой для России аксиологией (философия индивидуализма, блага и пользы, утилитарная нравственность, культ плотской любви, «мышления без сердца», идея необходимой агрессии и «абсолютной свободы» и т. д.). Последнее утверждение, увы, имеет непосредственное отношение к так называемым рейтинговым медиатекстам, выстроенным на многочисленных, но явно не искусных психотехниках: игровое шоу, ток-шоу и реалити-шоу («Поле чудес», «Фабрика звезд», «Сердце Африки», «Пусть говорят», «Голод», «Дом», «Камеди Клаб», «Обыск и свидание» и др.). Согласно ритуальным законам мир новых истин оформляется вербально. Ценности произносятся вслух, публично. В психологии журналистики это явление получило название «перенос внешних характеристик во внутренние». То, что сказано публично, уже сложнее подвергается сомнению (например, в сектах клятву произносят вслух).
Ритуал многозначен, как всякое символическое действие. Знаковость человеческой культуры - всеобъемлющий феномен и, согласно Чарльзу Моррису, базис для понимания основной формы человеческой деятель-
ности. Введение знакового поля расширяет смысловой контекст высказывания. Роль магических знаков в СМИ, в первую очередь, выполняют повторяющиеся заставки и знаковые ходы, у каждого телеканала, передачи они свои. Также в медиатекстах мы часто наблюдаем использование традиционной символики, что заметно обогащает сферу сказанного, восполняя ее прошлыми воспоминаниями, прежними знаниями и чувствами. Например, газета «Аргументы и факты», отвечая на нелегкий вопрос «Какие опасности подстерегают президента Медведева?», удачно и знаменательно озаглавила материал - «Испытание шапкой Мономаха» (2008. - № 17).
С точки зрения уже указанной нами трансформации системы ценностей в современной России интересен символ-образ Мадонны - знак, определяющий содержание актуальной женской культуры. Очертания ее внешности можно найти в многочисленных современных журналах, телесюжетах и даже на визитной карточке шоколадных конфет или геля для душа. Сегодня популярен образ независимой, раскрепощенной, гиперсексуальной женщины. Данный преобладающий знак явно плагиирован из американской культуры. Любая страна имеет свою систему семиотических кодов, но «если государство принимает коды чужой страны, - утверждает Г. По-чепцов, - оно исчезает» [5, с. 100].
И все-таки основная задача ритуала в СМИ - повторная демонстрация определенных технологий. Последние в информационном обществе развиваются с невероятной быстротой. Так, одним из популярных приемов влияния на массовое сознание, эксплуатирующих страх, является «привнесение элементов драматизма в материал». Еще Геббельс был знаком с этим методом, который он именовал «законом эмоционального нагнетания». В науке данная технология получила название «клип-мейкерство» - вырисовывание картинки по принципу «максимум эмоций, минимум сознания» (яркий пример - ряд передач на канале НТВ: «Программа максимум. Интриги. Скандалы. Расследования», «Русские сенсации», «Криминальная Россия» и др.).
Еще один универсальный для журналистики прием - «правило упрощения» - позволяет быть автору текста понятным и адекват-
ным потребностям среднестатистического потребителя. Способом же внедрения новых идеалов в мозаичной культуре СМИ являются лозунги. У истоков данной технологии стоял Наполеон, который и обосновал основные ее атрибуты: краткость, выразительность, повторяемость, переходящая в действие. Современные лозунги ориентированы на обобщения (М.И. Скуленко) и сверхгенерализацию (Г.Г. Почепцов). Обобщения, как правило, строятся на основе единичного случая: «Все мужчины одинаковы», «У Явлинского страшно много американских денег» и т. д.
Список медиатехник, трансформирующих традиционную картину мира российского человека, можно было бы продолжить: переполнение информацией, выборочное абстрагирование, осмеяние, преувеличение (катаст-рофизация), акцентирование внимания (процесс-капля, смещение акцентов, прием клапана, воздействие на слабые места) и т.д. Но представляется интересным и более целесообразным остановиться на возможных технологиях позиционирования смыслов российской духовности в журналистском произведении, которые непосредственно связаны с семантическим компонентом аксиосферы СМИ. В аспекте содержания ценностное пространство медиатекста центрируется вокруг концептов и архетипов.
Концепт есть смысловая схема, аккумулирующая устойчивые представления, понятия, чувства и эмоции нации о важных категориях человеческого бытия (родина, семья, государство и др.). Будучи «смысловыми ячейками» в ментальном мире российского человека, они находят свое выражение в реальной жизни: в слове, образе, чувстве, действии. Через концепты национальная культура входит в ментальный мир человека, посредством концептов человек сам приобщается к культуре.
Концепт может стать идеей медиатекста. Известно, что идейная основа - обязательная часть профессионально написанного медиапроизведения. Жанровые критерии определяют объем и качество культивирования идеи в тексте: в заметке ее можно только обозначить (например, в подтексте с помощью скрытого комментирования), а в аналитическом материале - целостно представить.
Так, 2008 год объявлен годом семьи. Константа «семья» в российской культуре имеет четкое и емкое наполнение, ознакомившись с которым, возможно преобразовать концепт в лейтмотив публикации. Корреспонденты программы «Вести-Чита» в репортаже о городской выставке «Птица семейного счастья» конструируют сюжет ресурсами семантического поля концепта «семья»: совместное творчество - жизнь - дети - любовь - уют: «В моих руках один из необычных экземпляров, - говорит ведущая Дарья Юринская, -пример того, как теплота семейных отношений превращает обычную лесную корягу в живой символ домашнего уюта» (Вести. -2008. - 15 марта).
Семантический пласт аксиосферы также представлен архетипами. По мнению психолога К.Г. Юнга, живую ткань коллективного бессознательного народа составляют архетипы (греч. - первообраз, осадок психического опыта): образ матери-земли, женщины, мудрого старца, героя и т. д. Швейцарский психиатр был уверен, что люди хотят любить свое бессознательное, а это, в первую очередь, первобытные образы, заложенные в человеческой природе, некие когнитивные структуры, в которых в краткой форме записан весь опыт человечества.
Активность репрезентации архетипов в медиатексте имеет ряд преимуществ. Архетипы всегда привлекательны для аудитории. Использование архетипа в журналистском тексте позволяет усилить подсознательные впечатления, «всколыхнуть забытые воспоминания» (К.Г. Юнг). Сакральные образы обеспечивают недостающее звено между мотивацией потребителя СМИ и продажей медиапродукта. Внутреннее поле символа завораживает, его эмоциям и «специфической энергии» противостоять практически невозможно.
Так, одним из сильных архетипов, встроенных в личную жизнь человека, является образ дома. В прочтении данного символа сфера человеческого «Я» отличается наибольшей ранимостью. Дом - интимное пространство человека, его искренне любят и оберегают, не «выносят сор из избы», потому, как справедливо отмечено в заголовке одной из публикаций газеты «Аргументы Недели», следует: «Скажи, какой у тебя дом, и я расскажу о
тебе все» (2007. - 19 июля). Архетип «дом» символизирует в медиатексте «традицию, хранилище мудрости, связь с предками, защищенность, тепло и комфорт»: «Дом на свете всех милее» (Аргументы недели. - 2008. - 24 янв.); «Наш дом - наша крепость, защита от внешних невзгод и проблем» (Комсомольская правда. - 2008. - 25 апр.); «Дом мудрости» -о творчестве Пришвина (Комсомольская правда. - 2008. - 14 февр.).
В известной на Руси «притче о блудном сыне» отрок после долгих блужданий и суетливой жизни возвращается к порогу родного дома, обретая наконец-то Истину бытия. Дом - это не только площадка выхода, отправления в большой мир, это удачное окончание нелегкого пути в поисках смысла: «Каждый куда-то стремится, спешит, ищет свой настоящий путь и подлинный дом, из которого уже никогда не хочется уйти» (Аргументы недели. - 2007. - 14 июня); «Долгая дорога к дому» (АН. - 2007. - 26 июля); «Долгая дорога к земле... и дому» (АН. - 2008. - 4 апр.).
Архетипы не вызывают отторжения, воспринимаются как знакомый контекст, стимулируя «эффект доверия» к информационному продукту, так как первообразы представляют собой врожденные идеи, мысленные представления, изначальные, испокон века существующие образы восприятия и действования.
Архетипические представления также помогают за минимальное количество времени донести максимум смысла. Удачно воплощенный архетип позволяет ощутить реальность во всем ее многообразии, в мельчайших каплях смысла, предлагаемый факт превращается в чувственно-интеллектуальную целостность, в которой, несмотря на идейный стержень, существует множество значений. И тогда обычный репортаж, например телевизионного журналиста Дмитрия Кайстро о военных учениях, может превратиться в размышление о жизни и мире:
Богоявленская ночь прошла незаметно. Потом наступило утро и день с обычными хлопотами. А рассветным утром случилось чудо - на боевой корабль в открытом океане, невесть откуда, опустился белый голубь - символ светлого праздника - как когда-то две тысячи лет назад святой дух в виде белого голубя сошел на Христа в водах Иордана. Корабли объединенной ударной группы, тем вре-
менем, идут к восточной Атлантике. Экипажи готовятся к предстоящим учениям (Вести недели. -2008. - 20 янв.).
Но основное преимущество использования архетипов в медиатексте заключается в том, что первообразы, будучи средством концентрации национальных представлений, при грамотной репрезентации не влекут за собой деструктивных эффектов воздействия на аудиторию. Еще К.Г. Юнг выдвинул идею о защитной роли символов - первообразов, которые обладают сакральным началом, определяют жизненный путь человека и являются его внутренним стержнем. Адекватные операции с архетипами в процессе воздействия на аудиторию лишь оживляют сложившуюся систему ценностей и необходимых для существования человека святынь.
Анализ ритуальных компонентов, имеющих место в СМИ, позволяет сформулировать функциональное поле ритуала в журналистике. Основная функция - коммуникативная - очевидна и обусловлена природой средств информации. Поддержание смыслов и ценностей культуры - также важная задача ритуала, которая была обозначена Э. Дюркгеймом как воспроизводящая функция. Еще одна функция социализации индивида - организующая и подготовительная, она подразумевает усвоение человеком необходимых качеств, без которых невозможно его бытие в обществе. Также ритуал обладает психотерапевтической функцией - снимает психологическое напряжение, гармонизирует человеческую психику (К. Юнг).
Итак, ритуальное объединение - достаточно разветвленный и сложный процесс, вбирающий природные (естественные) и искусственные (виртуальные) средства организации. С прагматической точки зрения использование ритуала, как наиболее эффективного средства «захвата аудитории», оправданно и понятно. Но конструирование ритуального пространства по свободным от традиций моделям неизменно обречено на распространение чуждых нашей культуре смыслов и ценностей.
В информационную эпоху не текст задается реальностью, а тексты создают реальность. Ежедневное поглощение асимметричной информации - псевдоидеи, иные смыслы, трагические события, истории с нетипичными (маргинальными) персонажами и т. д. - вызывает пси-
хическую реакцию дистанцирования. Люди привыкают к Ненорме, она «принимается к сведению», попадает в ранг условных событий. Граница между реальным и символическим стирается. Симулякры заполняют жизненное пространство человека. Такие составляющие медиатекста, как скорость подачи, многоуровневая суггестивность и др., способствуют интересу аудитории к информационному продукту, но это часто не означает понимания полученного контекста. Картинки и ценности неосознанно потребляются. По утверждению М.А. Бережной, «постоянная эмоциональная вовлеченность (без адекватной критики) может обернуться социальной апатией» [2, с. 33].
Нельзя также не учитывать тот факт, что человек воспринимает реальность в образах, которые выстраиваются в соответствии с системой ценностей. Вывод прост: изменяя семантику образов, структуру воображения, реально воздействовать на ценностную сферу человека. Можно изменить на некоторое время периферийные элементы массового сознания - потребительские желания аудитории, а можно медленно и тотально разрушать духовную почву в жизни народа.
И даже наблюдаемая в российском информационном пространстве успешная переработка иных смыслов ресурсами российского менталитета, увы, не делает проблему менее актуальной. Защитники глобализации в своих аргументах часто используют термин «глока-лазация», утверждая, что нет надобности беспокоиться относительно национальных интересов, так как мировые бренды - смыслы - приспосабливаются к условиям, интересам и потребностям страны. Только качество информационного оружия определяется его базовыми принципами: мимикрией (когда информационное оружие по-вторяет по форме типичный элемент разрушаемой системы, но несет при этом иное содержание) и адаптацией. Она подчеркивает возможность изменять среду в соответствии с требо-ваниями вводимого содержа-
ния. Удачное приспособление чуждых смыслов - результат эффективного использования информационных технологий в рамках информационно-психологической войны.
Выявление основных составляющих ак-сиосферы: структурных, жанровых, содержательных - позволяет облегчить не только комплексный анализ ценностного пространства СМИ, но и рефлексию творцов медиатекста относительно произведенного информационного продукта. Творческий процесс - явление целостное, в котором выбор формы, метода и приемов, языковых ресурсов, идейной канвы основывается на ценностной парадигме сознания автора. Работа с аксиологией сегодня есть показатель профессионального мастерства. В эпоху вертикальной глобализации журналист и любой другой субъект массовой коммуникации должны чувствовать особую ответственность за артикулируемую духовную сферу медиапроизведения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин, М. М. Эстетическое наследие и современность / М. М. Бахтин. - Саранск : Изд-во Морд. ун-та, 1992. - 368 с.
2. Бережная, М. А. Социальная тележурналистика / М. А. Бережная. - СПб. : Роза мира, 2005. -250 с.
3. Ильин, И. П. Постмодернизм: от истоков до конца столетия / И. П. Ильин. - М. : Интрада, 1998. -255 с.
4. Кара-Мурза, С. Манипуляция сознанием / С. Кара-Мурза. - М. : Алгоритм, 2000. - 736 с.
5. Почепцов, Г. Г. Информационные войны / Г. Г. Почепцов. - М. : Рефл - бук ; К. : Ваклер, 2000.- 576 с.
6. Стефаненко, Т. Г. Этнопсихология / Т. Г. Сте-фаненко. - М. : Аспект Пресс, 2006. - 368 с.
7. Тонких, В. А. Российская цивилизация: общество и личность / В. А. Тонких, Ю. Л. Ярецкий. -Воронеж : Истоки, 1999. - 104 с.
8. Хейзинг, Й. Ното Ludеns (Человек играющий) / Й. Хейзинг. - М. : ЭКСМО-Пресс, 2001. - 352 с.
