CC BY
57
УДК 821.161.1
М. Н. Коннова
АКСИОЛОГИЯ ВРЕМЕНИ В СТИХОТВОРЕНИИ Б. Л. ПАСТЕРНАКА «НЕОГЛЯДНОСТЬ»
На примере стихотворения Б. Л. Пастернака «Неоглядность» рассматривается взаимосвязь деятельностного и аксиологического компонентов в структуре категории времени.
The article focuses upon the axiological and action components of the 'time' category in Boris Pasternak's poem The spanless (Neoglyadnost).
Ключевые слова: время, пространство, метафора, аксиология, служение, подвиг.
Key words: time, space, metaphor, axiology, service, feat.
Посвящается 65-летию Великой Победы
Отношение ко времени, оценка его сущности с духовных или материальных позиций определяет жизнедеятельность и ценностные ориентиры, целевые установки всего народа и государства. Категории пространства и времени, объединяющие как объективные, так и субъективные характеристики, являются наиболее значимыми в авторской картине мира [1, с. 533]. Цель настоящей статьи — исследование аксиологии времени в стихотворении Б. Л. Пастернака «Неоглядность»1.
Вынесенное в заглавие стихотворения пространственное существительное неоглядность («неоглядное пространство, какое нельзя окинуть взором» [3, т. 2, с. 525]) становится основой для осмысления аксиологии времени. Начальные строки — «Непобедимым многолетье! Прославившимся исполать!» — задают торжественный, победный тон всему стихотворению. Этимологически тождественные церковнославянские лексемы многолетье и исполать (перевод-калька и транслитерация с греческого поААа ¿тп «многая лета») имеют в русском языке метонимическое и эмотивно-экспрессивное созначения: многолетье — «молитвенное возглашение о долгоденствии царственной или иной высокой особы, многая лета» [Там же, с. 335]; исполать — «греч. хвала, слава; ай да молодец, славно, спасибо!» [Там же, с. 55]. Импликация связывает эти слова со строем православного богослужения2, в котором каждый раз сливаются и настоящий момент литургического круга, и вечность «невечернего дня» Царства Небесного. Глубинная семантика церковнославянизмов многолетье и исполать делает их причастными категории вечности.
Обращение поэта к церковнославянской лексике в первых строках стихотворения звучит как исповедание глубокой веры3, во всей полноте выразившейся в стихотворениях периода Великой Отечественной войны и в цикле стихов Юрия Живаго4. В православном контексте раскрывается
1 Поводом к созданию стихотворения «Неоглядность» послужило обращение к поэту редакции газеты «Красный флот» с просьбой отозваться на учреждение 3 марта 1944 года орденов П. С. Нахимова и Ф. Ф. Ушакова. Б. Л. Пастернак откликнулся немедленно — 8 марта стихотворение было напечатано. Официальное признание заслуг великих адмиралов перед Родиной в переломный год Великой Отечественной войны после долгих лет забвения всей русской дореволюционной истории и возможность поэтического осмысления их подвига оказались для него чрезвычайно важными. Тексты стихотворений Б. Л. Пастернака приводятся по изданию [6].
2 Лексема исполать отсылает к высокоторжественному архиерейскому служению, будучи сокращением от греческого: испола эти деспота — «на многие годы, владыка».
3 Истоки православного мировосприятия Б. Л. Пастернака — в далеком детстве. Он пишет Жаклин де Пруаяр 2 мая 1959 года: «Я был крещен в младенчестве моей няней... и факт этот всегда оставался интимной полутайной, предметом редкого и исключительного вдохновения, а не спокойной привычки. Но я думаю, что здесь источник моего своеобразия. Я жил больше всего в моей жизни в христианском умонастроении в годы 1910 —1912-й, когда вырабатывались корни, самые основы этого своеобразия, моего видения вещей, мира, жизни... » [4]. Исповедание веры в военных стихотворениях стало возможным отчасти благодаря переменам в отношении государства к православию. Знаковым стало избрание 12 сентября 1943 года, после почти полного физического уничтожения священства русской православной церкви, патриарха — Сергия (Страгородского; 1867—1944).
4 Ср. фрагменты военных стихов: «Их было трое, откровенно // Отчаянных до молодечества, // Избавленных от пуль и плена // Молитвами в глуби отечества» («Разведчики»); «Земля гудела, как молебен // Об отвращеньи бомбы воющей, // Кадильницею дым и щебень // Выбрасывая из побоища... // О, как он вспомнил те полянки // Теперь, когда своей погонею // Он топчет вражеские танки // С их грозной чешуей
Вестник Российского государственного университета им. И. Канта. 2010. Вып. 8. С. 130 — 133.
глубинный — пасхально-победный — смысл первых слов стихотворения. «Непобедимым
многолетье! Прославившимся исполать!» — эти строки отсылают к непреходящей славе, сиянию святости. Непобедимыми становятся только в вечности, когда невозможно поражение. Подлинная слава даруется Богом.
После торжественного аккорда первых двух строк третья и четвертая звучат спокойно: «Раздолье жить на белом свете // И без конца морская гладь». У М. Фасмера «раздолье от долъ "низина, открытая со всех сторон"; не связано с доля, как часто думают» [7, т. 3, с. 434]. По Вл. Далю, «раздолье (от доля, судьба) простор, обилие и воля... раздолье степи, ширь, гладь» [3, т. 4, с. 27]. Для Б. Пастернака ключевым становится именно далевское, близкое народному, восприятие раздолья как безграничной шири белого света, синонимичного бесконечной глади моря, безбрежности русской судьбы: «И русская судьба безбрежней, // Чем может грезиться во сне, // И вечно остается прежней // При небывалой новизне». Завершающая строфу антитеза прежнего и нового подчеркивает, что пространственная бесконечность является метафорическим прообразом иной, бытийновременной безбрежности русской судьбы, в которой прежнее — душа православной России — при всех поворотах истории — небывалой новизне — остается неизменным — вечным5.
Неотъемлемым звеном метонимической связи пространства и времени является деятельностная семантика — именно деятельность наполняет время и соединяет его с пространством. Деятельностное многообразие русской судьбы раскрывается в третьей и четвертой строфах стихотворения, в которых семантически тождественным («на одноименной грани») предстает все то, что делает русскую судьбу неоглядной во времени и пространстве: ее словесность (ее поэтов похвала), история (историков ее преданья), армия (армии ее дела), флот (блеск ее морского флота), народное творчество (русских сказок закрома). Завершение четвертой строфы подчеркивает неотмирность русской судьбы, ее устремленность к Небу: «И гении ее полета, // И небо, и она сама».
Живым воплощением (вне)временной неоглядности русской судьбы становится в стихотворении подвиг прославленных адмиралов: «Нахимов в звездном ореоле...» Словосочетание звездный ореол, прямым своим значением отсылающее к рубиновой звезде ордена, в середине которого помещено профильное изображение П. С. Нахимова, несет большую эмоциональную нагрузку: звездный ассоциируется с недостижимой небесной высотой, с блеском славы (звездный час), ореол объединяет и земное — «блеск, почет, окружающие кого-н.» [5, с. 450], и небесное — «нимб, венец» [Там же]. Звездный ореол вечной славы окружает образ П. С. Нахимова с минуты его героической кончины на Малаховском кургане осажденного Севастополя.
«И в медальоне — Ушаков...» Медальон не только «большая медаль» [3, т. 2, с. 311], но и ключевой элемент храмовой росписи: в медальонах — изображения святых. Служение непобедимого адмирала Ф. Ф. Ушакова (1745 — 1817) увенчалось церковным прославлением в 2001 году.
Сущность земного подвига прославленных адмиралов раскрывается поэтом в шестой и седьмой строфах, где темпоральная семантика вновь переплетается с деятельностно-бытийной: «Вся жизнь их — подвиг неустанный. // Они, не пожалев сердец, // Сверкают темой для романа // И дали чести образец. // Их жизнь не промелькнула мимо, // Не затерялась вдалеке. // Их след лежит неизгладимо // На времени и моряке». Многократное использование отрицательной частицы / приставки не- подчеркивает причинно-следственное единство самоотверженного труда жизни временной (подвиг неустанный, не пожалев сердец6) и непреходящей славы жизни вечной (жизнь не промелькнула, не затерялась, их след лежит неизгладимо).
Многозначная в своем жизнеутверждающем звучании строка десятой строфы — «За ночью следует рассвет» — предваряет заключительную, одиннадцатую строфу, в которой во всей
драконьею! // Он перешел земли границы, // И будущность, как ширь небесная, // Уже бушует, а не снится, // Приблизившаяся, чудесная» («Ожившая фреска»; о воине, который между боями вспоминает фреску на стенах часовни, куда водила его мать; в воображении его встает образ святого Георгия, как бы сошедшего с фрески и поражающего врага) [4].
5 В первоначальной семантической структуре наречия вечно темпоральный компонент является производным
от деятельностного: век, вечный (укр. вк, болг. век), родственно лит. игёкав 'сила, жизнь', иегкш 'действовать, делать' [7, т. 1, с. 286]. Деятельностный компонент объединяет вечность с новизной, которая —
этимологически — также связана с движением, деятельностью: новый родственно лтш. паи]§ 'стремительный, спешный', др.-прус. типе (по аналогии др.-прус. *]аипв, см. юный) [7, т. 3, с. 78]. Наречие вечно отсылает не
просто к безначальности и бесконечности, но к неизменности и постоянству деятельности, к вечной жизни.
6 В полной мере глубинный пласт семантики словосочетания не пожалев сердец раскрывается в контексте евангельской заповеди о крестном пути: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк 8:34 — 35; ср. Лк 9:23 — 26, Мф 10:37 — 39). Исполнивший Божественную заповедь о любви к ближнему становится наследником вечной жизни [4].
полноте раскрывается смысл пастернаковской неоглядности. Для победоносного флагманского корабля безбрежная ширь неоглядности становится вечностью: «И, все препятствия осилив, // Ширяет флагманский фрегат, // Размахом вытянутых крыльев // Уже не ведая преград».
Исследование аксиологии времени в стихотворении Б. Пастернака «Неоглядность» свидетельствует о неотделимости пространственно-временного континуума от ценностного деятельностного начала, от бытия как служения, внутренняя сущность которого вечно остается прежней при небывалой новизне. Обращение к памяти великих русских адмиралов, которые дали образец чести — жертвенного, самоотверженного служения Родине, — особенно важно сегодня, когда в поиске ценностных, смыслообразующих ориентиров жизни нам так нужны настоящие идеалы.
Список литературы
1. Алексеева В. О. Категории пространства и времени в репрезентации авторского сознания // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: сб. матер. Тамбов, 2008. С. 532 — 535.
2. Ганичев В. Адмирал Ушаков. Исторический роман // Роман-журнал XXI век. 2001. № 6. С. 8 — 105.
3. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 1956.
4. Иеромонах Иов (Гумеров). Как следует оценивать христианские мотивы в творчестве
Б. Л. Пастернака? // Православие. Ru: Интернет-журнал. 26.11.2007. URL: http://
www.pravoslavie.ru/journal/7010.htm (дата обращения: 11.08.2009).
5. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995.
6. Пастернак Б. Избранное: в 2 т. Т. 1: Стихотворения и поэмы. СПб., 1998.
7. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. М., 1986.
Об авторе
М. Н. Коннова — канд. филол. наук, доц., РГУ им. И. Канта, maria.konnova@rambler.ru
Author
Dr. M. N. Konnova, Associate Professor, IKSUR, maria.konnova@rambler.ru
