CC BY
259
Т.С. Лапина
АКСИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ
Признание ценностного характера культуры широко распространено среди философов и культурологов различных направлений. Приведем несколько высказываний наиболее последовательных проводников ее аксиологического толкования. Риккерт предлагал «понимать под культурой совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями и лелеемых ради этих ценностей ...»Л Согласно П. Сорокину, «именно ценность служит основой и фундаментом всякой культуры»2, а существование мира ценностей и значений культурных систем составляет причину и условие «мира социума». Ссылаясь на то понимание культуры, которого в 60-х годах прошлого века придерживался Н. Чавчавадзе, П.С. Гуревич заключает: «Культура по своей сущности и в самом деле ценностна»3. «Путь, по которому должно идти развитие культуры, - подчеркивал Д.С. Лихачев, - мне кажется, ясен .Это прежде всего преимущественное обращение к человеческим ценно-стям»4. С точки зрения Г.П. Выжлецова, «ценности определяют изнутри, из глубин индивидуальной и социальной жизни то, что мы называем культурой народа и общества.»5. Нельзя не согласиться с положением А.Г. Эфендиева о том, что «культура - это способ, метод ценностного освоения действительности»6. По убеждению М.Б. Туровского: «.Ценностный подход органичен в культуре и для культуры.»7. Мнение Ю.М. Смоленцева о том, что «нельзя считать культурным любое внеприродное явление, оно должно нести определенное ценностное содержание»8, заслуживает поддержки. «.Культура не только технологична, но и ценностна.»9, - замечает Т.П. Малькова. Ю.Н. Солонин полагает, что культура - это «метаценность (супер-, сверхценность)», а «ценности - язык философии культуры»10.
34
Опираясь на подобные положения и собственные интуиции, определим понятие культуры как опыт производства и освоения ценностей людьми. Если рассуждать с точки зрения критериев современного цивилизованного общества, это опыт построения общественного мира согласно «человеческому измерению», но он не существует обособленно и вплетен в «ткань» общественной жизни, в условиях которой далеко не все окультурено и культурно.
Предлагая вышеприведенное сравнительно свежее определение понятия «культура» (хотя и в рамках давно разрабатываемой аксиологической ее интерпретации), продолжим показ того нового, что возможно внести в разработку темы, обозначенной в заглавии статьи. Со времен Античности культура рассматривается философами через противопоставление ее противоположности, под которой понимали разное: то природу (киники, скептики, Руссо), то цивилизацию (Шпенглер и др.), то вечно бурлящую неостановимую жизнь (Зиммель) и т.д. Оставляя в силе отмеченный принцип рассмотрения через противопоставление, надо более точно определить, что же составляет антипод культуры. Считаем несомненной выявленность к настоящему времени в качестве такового антикультуры, которую будем понимать как организованное производство и использование антиценностей в корыстных интересах определенных социальных сил. К ней относятся, например, теневая экономика, оргпреступность, деспотические режимы, манипулирование сознанием масс, тоталитарные религиозные секты. Культура созидательно-деятельностна, тогда как антикультура разруши-тельно-деятельностна, и если антикультура не встречает должного сопротивления, то ею основательно подтачиваются устои общественной жизни. Культура может существовать, только если ее субъекты активно противостоят как естественным разрушительным процессам, так и антикультуре, бескультурью и акультурации.
Дадим определение понятия «философские основания культуры», которое пока отсутствует в культурологической литературе. Руководствуясь пониманием философии как учения о началах, о мировых и родовых формах сущего, природе мирового детерминизма, полагаем, что в предмет философии культуры входят изначальные причины и конечные следствия ее существования11, т.е. такие ее основания, которые, с одной стороны, составляют необходимо обусловливающие ее детерминанты, а с другой - суть явле-
35
ния и процессы, которые она сама детерминирует, включая факторы ее самодетерминации12. Группируя виды указанных оснований по разделам философии, выделим онтологические, гносеологические, философско-антропологические, социально-философские и аксиологические основания, из которых остановимся на последних.
В зависимости от характера признаваемых критериев оценок социальный субъект аксиологически ранжирует произведенное и содеянное людьми, а также саму человеческую деятельность, выявляя ценности и антиценности, полагая критерии оценивания и сами оценки видом духовных детерминант поведенческой активности. Таким образом, культура представляет собой творение людей и в том смысле, что культуроносная предметность производится созидательной деятельностью человека, и в том, что культура эксплицируется посредством аксиологического освоения людьми их собственной активности и всего окружающего. Освоенная культура -будь она материальной, духовной, социальной или политической -одухотворена ценностным отношением потребителя к ее созданиям и создателям.
Культуроносный опыт утверждается «языком» человеческого признания, и вне достаточно высокой оцененности объект специфического качества, созданный людьми, может лишь потенциально выступать проявлением культуры. Как отмечает П.С. Гуревич, «ценности, которые конституируют культуру, рождаются из недр человеческого бытия»13. То есть массовое признание ценностями определенных человеческих деяний и произведений, а также каких-то форм общественной и личностной жизнедеятельности может явиться результатом довольно длительного и трудного их испытания социально-экзистенциальным опытом людей. Поэтому утвержденное в общественном сознании ценностное отношение к определенной деятельности и объектам - одно из важнейших условий их вовлеченности в культурный оборот: такой деятельности учат, подобные объекты берегут, ими могут восхищаться, их изучают теоретически, если это возможно в принципе, воспроизводят и т.п.
Возможны противоречия: есть качественный объект, но он не ценится субъектом, т.е. объект до конца не освоен и составляет невостребованную ценность. И наоборот - есть ценностное отношение к какому-то объекту, который в действительности не содержит культуроносного качества (мнимая ценность). Наделение ценност-
36
ным смыслом неценностей и антиценностей влечет выдавание за культуру по существу не окультуренных или антикультурных форм. Так, за личностью и деяниями кровавого диктатора, а также за диктаторским режимом широкие слои населения в стране в течение длительного исторического периода могут признавать величайшую ценность. Обычно в каждый исторический период в качестве объектов приоритетных человеческих устремлений утверждаются и подлинные, и мнимые ценности. Отделение реальных ценностей от мнимых на основе изучения и обобщения опыта проживания жизни поколениями людей предстает трудной задачей, попытки решить которую составляют важный аспект деятельности субъектов духовного производства. И раньше, и сейчас человечество все еще, бывает, приносит жертвы на пути выявления и утверждения ценностей (например, преимуществ демократии перед недемократическими режимами), ибо такой путь пролегает через столкновение интересов различных социальных сил.
Зададимся вопросом о причине возникновения у социальных субъектов потребности в осуществлении ценностного отбора среди видов, способов и результатов человеческой деятельности, что тоже еще не делалось при освещении природы аксиологии культуры. Эту причину составляет общественная потребность в выделении достояния среди произведенного и содеянного людьми. Человечество остро нуждается в выявлении того, что может стать для него опорами в дальнейшей жизнедеятельности и представляет собой позитивные накопления в условиях цивилизации. Ценностный отбор составляет одно из условий общественного прогресса и средство определения содержательного наполнения культуры, которая не сводится к общественному организму в целом и к которой относится ценностное достояние цивилизации.
Культура имманентна выживающему и развивающемуся обществу, тогда как деградирующее общество, наоборот, характеризуется свертыванием и неразвитостью культурных форм в экономической и иных жизнеобеспечительных областях. Для сознательного проведения окультуривания жизни общества требуется заранее определять приоритетные ценности, подлежащие продуцированию и поддержке. Тогда, когда в условиях конкретного общества представления о ценностях достаточно определенны, а ценностные ориентации различных слоев населения сравнительно четко обо-
37
значены, социальным субъектам легче решать, что среди форм общественной практики утверждать, что, наоборот, подсекать, что из содеянного и произведенного принимать и от чего, напротив, освобождаться.
Значение аксиологических оснований для формирования культуры как бы от обратного подтверждается тем обстоятельством, что в период кризиса культуры ценности размываются, и утрата ценностей характеризует тогда менталитет широких слоев населения. И наоборот, при благодатном выходе страны и нации из кризиса субъекты культуры выполняют ту социально-эвристическую роль, что выносят определенные ценности на передний план общественной жизни в качестве одной из ведущих и спасительных сил14. Как видим, продуцирование и освоение ценностей обладает воистину судьбоносным характером.
Но резонно подчеркнуть, что было бы весьма наивно сводить культуру к механической совокупности достижений и произведенных благ, просто к «инвентаризации». К культуре относятся не только артефакты ценностного характера, но и созидательная деятельность людей, включая освоение уже созданного. Кроме того, надо учитывать постоянную незавершенность в решении вопроса о содержательном наполнении позитивного актива цивилизации. Что считать, что не считать благом, нередко составляет проблему для субъекта, выносимую им обычно в общественное сознание. В ценность может оказаться возведенным недавно осуждаемое, а нечто, только что ценимое, вдруг лишается ореола. Ценности могут «уходить» в полосу исторического забвения, а потом возрождаться, словно птица Феникс из пепла, как произошло, например, с русской религиозной философией Х1Х-ХХ вв., с идеей естественного права в перестроечный период в России. Какими-то поколениями освящается то, что не будет иметь (почти) никакой ценности для других поколений.
Периоды девальвации и переоценки ценностей в истории, как известно, не совсем уж и редкость. Одной из ярких иллюстраций тому является создание в Москве на кладбище Донского монастыря некрополя русской эмиграции, куда в недавнее время были перезахоронены останки белого военачальника А. Деникина, писателя И. Шмелёва, философа И. Ильина, генерала белой армии В. Кап-пеля. Между оценкой и переоценкой иногда проходят века.
38
Разумеется, существуют непреходящие ценности: великие произведения искусства и технические изобретения, научные открытия, фольклор, аксиомы права и др. Но они каждый раз должны осваиваться в качестве таковых новыми поколениями. Культуру ее субъекты вынуждены то и дело утверждать ввиду постоянного возвышения человеческих потребностей, вступления во взрослую жизнь последующих поколений людей и вследствие появления новых человеческих деяний и произведений. Динамика среди состава признанных культуроносных накоплений обусловлена и тем, что в ходе исторического развития по разным причинам то и дело случается, что культурогенный потенциал того или иного социального явления оказывается скрытым для одного или даже для ряда человеческих поколений. Такими причинами могут быть, например, завоевания одних народов другими, подавляющими культуру первых, исходящие от властей запреты на какие-то формы культуры, несправедливая дискредитация и репрессирование субъектов творчества. Вследствие этого так или иначе в разных регионах Земли в различные периоды происходит реставрация когда-то порушенных ценностей и перевод их из латентного в явное состояние.
В общем, определение состава культуроносного достояния -одна из общественных задач, которую субъекты решают постоянно. Можно поэтому заключить, что культура представляет собой постоянный процесс ее становления, она перманентно проблемна. Эта проблемность культуры, относительность граней между ценностями и неценностями превращают идентификацию культуры в сложный, противоречивый и непрестанно сопровождающий общественную историю процесс, который, следует сказать, вводя новый материал, надо выделять и изучать в качестве относительно самостоятельного в духовной жизни общества и который сам входит в число факторов культуроносного созидания.
Производство, выявление, освоение, хранение, наследование и приумножение ценностей, а также благотворное распоряжение субъектов ценностным достоянием составляют сущностное и инвариантное качество культуры, один из законов ее формирования и функционирования. Роль философии в указанных процессах велика и незаменима уже потому, что именно любомудрием устанавливаются наиболее общие критерии возведения в ценность. К ним, во-первых, относится качественность (как человеческой дея-
39
тельности, так и того, что создано) с предметной точки зрения, а во-вторых, соответствие произведенного и содеянного «человеческому измерению», т.е. антропофильность. С аксиологических позиций формы человеческой активности и общественной жизнедеятельности либо одобряются, либо забраковываются, т.е. философская рефлексия составляет базовый духовный фактор культуро-генного производства. Светоносные гуманитарии, умеющие прилагать философию к жизни, включают, можно сказать, зеленый свет для культивирования ценностей и накладывают нравственный запрет на производство антиценностей. Несомненна, например, просветительская роль А. Сахарова, А. Солженицына, Д. Лихачёва, В. Астафьева в процессах выявления культурных образцов и развенчании антикультуры в последние десятилетия в России.
Аксиологический подход дает своего рода руководства, позволяя не фетишизировать вредные для здоровья нации традиции и обряды, не выдавать за культуру низкопробные поделки (вроде, например, китча), а также предостерегая от представлений о положительном опыте исключительно на социально узкой и ограниченной основе: классовой, партийной, национальной, клановой и т.д. Истинная культура по социальной направленности общечеловечна, но обычно облачена в особенные формы: цивилизационные, национальные, региональные, профессиональные и иные. Но мысля реально, необходимо учитывать, что способы и средства человеческой деятельности, а также пути решения социальных, экономических, политических и иных общественных проблем не делятся дихотомически на ценностные и антиценностные. Между этими крайностями находятся компромиссы, «меньшее из зол», паллиативы, которые в определенных условиях могут приобретать значение ценностей, хотя и не абсолютных.
Известно, что в культурологической литературе - особенно если авторами являются историки или социальные антропологи -весьма распространено широкое, так называемое дескриптивное понимание культуры, которая предстает в нем в качестве своеобразия конкретно-исторических общественных укладов. С одной стороны, дескриптивное понимание культуры обладает рядом важных достоинств. Одно из них заключается во внимании исследователя к специфическому колориту, неповторимому своеобразию локализованных во времени и пространстве общественных устройств. Ис-
40
тинный социальный антрополог способен уловить уникальную целостность конкретного социального организма в многообразии его составляющих. При проведении дескриптивного подхода к такому организму выявляются устоявшиеся формы общественного уклада, характеризуются массовые явления, присущие образу жизни нации или народности.
С другой стороны, понимание культуры при проведении указанного подхода оказывается не столько оценочным, сколько констатирующим. Не отождествляется ли тогда культурология с социальной антропологией и этнографией? Естественно, что с таких позиций бывает трудно провести грань между культурой и бескультурьем, ценностями и неценностями. Формы устоявшейся на какой-то исторический период социальной деградации (например, всеобщий «одобрямс», директивное планирование, «чистота анкеты» как главный принцип вербовки кадров при «реальном социализме» в СССР) тоже тогда могут быть отнесены к культуре. В таком контексте призыв «нести культуру в массы» теряет смысл, затрудняется постановка вопроса о защите и оберегании культуры. Что же, выходит, некультурно? Получается - отклонения от общепринятых форм жизненного уклада и образцов поведения, от практикующихся критериев социальной оценки. Однако такие отклонения могут складываться в контркультуру.
Согласно принципу дополнительности аксиологическую и дескриптивную трактовки как противоположные надо синтезировать, в процессе чего возможно усилить положительные качества каждой из них и ослабить отрицательные. В частности, ценностный критерий идентификации культуры желательно дополнить критерием стабильности, если иметь в виду устоявшийся характер форм общественного бытия. Многие ценности культуры, чтобы действительно быть таковыми, должны быть прочно укоренены в общественном укладе и менталитете нации, быть надолго принятыми среди форм общения. Синтезировать дескриптивный и аксиологический подходы к культуре можно, выявив общественные явления, которые одновременно представляют собой и ценности, и устоявшиеся формы общественного уклада. Представляется, что в качестве таковых все родовые формы общественной жизни, как-то: субъект-ность, производство, труд, общественные отношения, общественный порядок и управление, образование, духовная жизнь, медицина,
41
право, нравственность и т.д., и т.п. - относятся к культуре. Они изначально складываются как формы адаптации человека и общества к среде, а также как способы ее освоения и преобразования. Значит, родовые формы общественной жизни - это культурные универсалии, большей частью которых общество владеет с того времени, как становится цивилизованным, и которые представляют собой достояние и накопления человечества в обустройстве людей во Вселенной.
Из вышесказанного следует, что культура обладает «родовитостью». Ведь едва ли можно выделить такие родовые формы общественной жизни, которые в принципе и по существу вредили бы людям и вели их к деградации. Однако антикультурным содержанием могут наполняться их отдельные видовые и подвидовые разновидности. Это, например, агрессивные войны как подвид социальных отношений, необоснованные репрессии как подвид негативных санкций в деле охраны общественного порядка, изуверские и публичные казни как вид социального наказания и способ общественного воспитания. Есть цивилизованный рынок, а есть «дикий» рынок, есть добыча полезных ископаемых, но есть и «золотая лихорадка» со всеми ее уродливыми атрибутами, есть научные эксперименты, но кое-где производятся и антигуманные эксперименты над людьми. Поскольку внимание культуролога и социального антрополога часто бывает обращено в основном на родовые формы в их конкретно-историческом и региональном проявлениях, постольку сближаются аксиологический и дескриптивный подходы к культуре.
* * *
Итак, вследствие того, что основания культуры включают в себя ее изначальные причины и конечные следствия, эти основания составляют общие принципы ее объяснения. Но философия не может остановиться на этапе созерцательности в понимании социального объекта. Принимая во внимание искусственность и рукотвор-ность культуры, еще надо в общем виде показать то, как она производится. Общие принципы ее объяснения либо сами являются также общими и руководящими при этом принципами ее производства, либо тесно сопряжены с ними15. Покажем это применительно к аксиологии.
42
Одна из потребностей, в ответ на которую формируется культура, - это нужда людей в оцененности процесса и результатов человеческой активности. Необходим тщательный, весьма нелегко дающийся отбор среди того, что и как человек совершает и производит, с целью выявления позитивных накоплений среди составляющих цивилизации. Таков, мы считаем, аксиологический принцип объяснения культуры. А своевременность, выверенность, доказательность оценок, готовность субъекта развернуто раскрыть ценностную природу какого-либо объекта, способность субъекта утвердить в общественном сознании мнение об определенных артефактах и определенной человеческой активности как о ценностях, а также его отстаивать составляют аксиологический принцип производства культуры.
Примечания
1. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. - СПб., 1911. - С. 62.
2. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. - М., 1992. - С. 429.
3. Гуревич П.С. Философия культуры: Пособие для студентов гуманитарных вузов. - 2-е изд. - М., 1995. - С. 34.
4. Лихачёв Д.С. Книга беспокойств. Статьи, беседы, воспоминания. - М., 1991. -С. 485.
5. Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. - СПб., 1996. - С. 65.
6. Эфендиев А.Г. Культура // Основы социологии: Курс лекций. - М., 1994. -Ч. I. - С. 140.
7. Туровский М.Б. Философские основания культурологии. - М., 1997. - С. 134.
8. Смоленцев Ю.М. Гуманизм как принцип культуры // Актуальные проблемы культуры ХХ в. - М., 1993. - С. 6.
9. Малькова Т.П. Культура как система // Культурология. - М., 1993. - С. 32.
10. Солонин Ю. Н. Культурология: Ожидания и возможности // Первый Российский культурологический конгресс: Программа. Тезисы докладов. - СПб., 2006. - С. 80.
11. Философия ведет речь не о конкретно-исторических причинах и следствиях существования каких-то определенных культур, а о причинах и следствиях, заключенных в логике общественной истории - в связях, влекущих выживание и развитие человека.
43
12. Развернуто о философских основаниях культуры см.: Лапина Т.С. Философия культуры: Вариант понимания: Монография. - М., 2003. - Гл. 1-5.
13. Гуревич П.С. Философия культуры: Пособие для студентов гуманитарных вузов. - 2-е изд. - М., 1995. - С. 286.
14. См.: Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. - СПб., 1996. - С. 8, 9, 144-145.
15. См. об этом: Лапина Т.С. Культура как объект философского осмысления // Философия и общество. - М., 2005. - № 3. - С. 71-83.
