CC BY
17ИСМАГИЛОВ Рашид Фаатович,
профессор Санкт-Петербургской академии Следственного комитета Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор (г. Санкт-Петербург, Россия), е-таН: filippova@lotpp.ru
ГАВРИЛОВА Елена Николаевна,
аспирант Юридического института (Санкт-Петербург), е-таН: elena9043577@gmail.com
ГУТМАН Матвей Юрьевич,
Профессор Санкт-Петербургского военного ордена Жукова института войск национальной гвардии Российской Федерации, доктор юридических наук, кандидат исторических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации (г. Санкт-Петербург, Россия), е-таИ: mygutman@gmail.com
АКСИОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ ПРАВА
Аннотация. Понимание бытия абсолютного Добра как абсолютной свободы личности, формируемое в классической философии права, является высшей формой конкретного мышления всеобщего единства мироздания и может составить действительную предпосылку для разработки ценностных оснований национальной правовой идеологии. Классическая немецкая философия дает теоретико-методологические средства для такого понимания ценностных оснований права; русская философия раскрывает смысл этой правовой аксиологии. Единство классической философии и философии Достоевского формирует исходную точку построения национальной суверенной философии права: развитие понятия права из идеи абсолютного добра, понятой в ее аксиологическом измерении.
Ключевые слова: Кант, Гзгель, Достоевский, философия, философия права.
ISMAGILOV Rashid Faatovich,
Professor of the St. Petersburg Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation, Doctor of Law, Professor (St. Petersburg, Russia)
GAVRILOVA Elena Nikolaevna,
graduate student of the Law Institute (St. Petersburg)
GUTMAN Matvey Yuryevich,
Professor of the St. Petersburg Military Order of Zhukov, Institute of National Guard Troops of the Russian Federation, Doctor of Law, Candidate of Historical Sciences, Professor, Honored Worker of Higher School of the Russian Federation
(St. Petersburg, Russia)
AXIOLOGICAL CONTENT OF GERMAN AND RUSSIAN CLASSICAL
PHILOSOPHY OF LAW
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
DOI: 10.24412/2076-1503-2022-6-369-375 NIION: 2018-0076-6/22-792 MOSURED: 77/27-023-2022-6-990
Annotation. The understanding of the existence of absolute Good as absolute freedom of the individual, formed in the classical philosophy of law, is the highest form of concrete thinking of the universal unity of the universe and can form a real prerequisite for the development of value bases for national legal ideology. Classical German philosophy provides theoretical and methodological means for such an understanding of the value bases of law; Russian philosophy reveals the meaning of this legal axiology. The unity of classical philosophy and philosophy of Dostoevsky forms the starting point of the construction of a national sovereign philosophy of law: the development of the concept of law from the idea of absolute good, understood in its axiological dimension.
Key words: Kant, Hegel, Dostoevsky, philosophy, philosophy of law.
Ценностное измерение институтов гражданского общества, государства, права в истории правовой мысли определяется трактовкой права как выражения высшей нравственной идеи, ставшей ориентиром для регулирования деятельности личности. «В истории правовой мысли традиционно уделялось самое значительное внимание роли социальных и духовных ценностей в обосновании и действии права» [3, стр. 191-192]. При этом нужно иметь в виду, что понятие ценности не является этически нейтральным. Оно предполагает отношение, во-первых, к всеобщей идее абсолютного добра, во-вторых, к идее абсолютной ценности отдельного человека. Эти идеи не являются чем-то внешним по отношению друг к другу, а значит, их следует трактовать как два полюса единой идеи абсолютной гармонии мироздания и при таком понимании относиться к ним как к двуединому ориентиру для выработки правовой идеологии и правовой политики [8, стр. 91-92].
Понимание идеи абсолютного блага в качестве порождающей модели морали и права берет свое начало в философии Платона. Платон понимал законы государства и нормы морали как результат причастности к вечной идее справедливости. В свою очередь, любая объективная идея - первообраз земных вещей и отношений - является результатом саморазличения высшей абсолютной идеи. Абсолютная идея не может быть определена посредством какой-либо конечной, ограниченной, формулировки. Но все же наиболее близким к ее конкретизации является идея блага, или абсолютного добра, что следует из содержания диалога «Филеб» [14, стр. 29-37].
Сегодня абсолютное благо, составляющее основу системы ценностей общества и государства, может трактоваться нами в качестве того, что составляет сущность бытия институтов организации гражданского общества и государства. С той оговоркой, конечно, что мы помним о зафиксированном Платоном различии между бытием идеи и бытием причастной этой идеи вещи (вещи в самом широком смысле слова, а значит и процесса, и организации, и социального института и т.п.), а также о существенном для античной философии различии. Здесь сами институты граждан-
ского общества и государства, наше участие в их функционировании, наша вписанность в их деятельность, будут иметь ценностное измерение. Именно это имел в виду Платон, когда утверждал, что справедливым человек может быть только в справедливом государстве. Если справедливость как воплощение в деятельности человека высшего блага имеет значение ценности, то с тем же правом значение ценности имеет и государство, и организованное общество, и их институты, фиксирующие организованность общества и государства по модели абсолютного добра.
В качестве исторической альтернативы заявленной позиции выступила точка зрения, сформированная установками трансцендентальной философии И. Канта и И.Г. Фихте. Здесь идея блага трактуется в качестве принципа разума, в качестве идеала, который разум дает себе как нравственный ориентир практического субъекта. При этом Кант также говорил об объективности как категорий рассудка, так и идей разума в том смысле, что они не являются продуктом нашей воли; но это - объективность форм деятельности субъекта, которые он находит в себе. Ценностный аспект - это не качество самого предмета, а форма нашего отношения к нему, фиксируемая в определяющем, либо рефлексирующем суждении. Так понимал ценность и отнесение предмета к ценности Кант. Так понимали их в начала ХХ столетия и правоведы-неокантианцы, с творчеством которых, начиная с Г. Кельзена, аксиологическая проблематика начинает занимать одно из центральных мест в философии права [13, стр. 49-52].
Кант убедительно показал, что свобода в праве не может быть понята и объяснена, если ограничить само право лишь системой позитивного законодательства [12, стр. 353]. По Канту, позитивное законодательство имеет эмпирическую природу, а свобода не может быть выявлена ни в каком эмпирическом содержании. В своих правовых работах Кант раскрыл эту противоречивую сущность права и теоретическую сложность его понимания. Кант фиксирует ситуацию, которая сложилась в правовой науке к рубежу XVIII - XIX вв., когда эмпирический метод показал себя неприемлемым для познания сущности права, а рационалистический метод в его вольфианском
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
варианте исчерпал свои возможности. Таким образом, для дальнейшего развития правовой науки требовалось прежде всего становление нового метода познания, основы которого были заложены в «Критике чистого разума». Именно основоположник трансцендентальной философии доказал, что развернуть знание о праве в систему дискурсивных понятий возможно, лишь поняв сущность свободы и выразив ее ценностное измерение.
По мере развития метода познания свободы в ее аксиологическом измерении усложнялась и конкретизировалась правовая теория, наполняясь новым содержанием и ставя перед собой новые задачи, прежде всего связанные с требованием дедукции и обоснования фундаментальных правовых категорий, в том числе и исходное для теории права понятие субъекта права.
«В немецкой классической философии всеобщее единство мышления и бытия впервые трактуется не только как субстанция, но и как субъект, что составило исход всей предшествующей философии от античности до Нового времени. Субстанция-субъект понимается здесь как активная, самоосуществляющаяся свобода, при одновременной экспликации христианского понимания свободы в качестве высшего дара человеку, трактуемого в контексте теодицеи. Ни Канта, ни Фихте уже не удовлетворял подход сторонников метафизического варианта теории естественного права, дедуцировавших правовые категории из основоположений, которые догматически трактовались как врожденные идеи разума, данные человеку в качестве некоторого «факта сознания"» [17, стр. 91]. Развитие такой формы познания права осуществлялось, начиная с утверждения Канта о фундаментальном значении трансцендентной свободы для дедукции права. Его продолжением стала идея И.Г. Фихте о необходимости раскрыть понятие свободы как процесса деятельности, введя сам этот процесс в контекст наукоучения, а потом, уже на этом фундаменте, содержательно дедуцировать комплекс основоположений теории права.
Развивая учение об абсолюте как о диалектическом единстве всеобщего и единичного, субстанции и субъекта, абсолютного блага и абсолютной свободы, Г.В.Ф. Гегель в «Феноменологии духа» показал, что формой истины может быть лишь та наука, которая установлена и развивается в качестве системы знаний, методов и основоположений: «Истинной формой, в которой существует истина, может быть лишь научная система ее» [4, стр. 3]. И только в дискурсивном поле этой системы теория права может, согласно учению Гегеля, достичь уровня теоретически обо-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
снованного знания. Таким образом, соответствие теории принципу системности является для Гегеля необходимым условием построения науки о праве. Парадигмальное для классической философии права понятие свободы системно конкретизируется Гегелем в дискурсивном пространстве, тематизируемом понятием «духа» [8, стр. 46-148]. На этом уровне теоретического осмысления идея свободы приобретает значение внутренней формы системы правовых категорий. Таким образом в философии права Гегеля получает свое дальнейшее развитие новая парадигма правовой мысли, предложенная ранее Кантом и Фихте.
Ценностное измерение права позволяет обосновать ценность государства и институтов государственной власти. Прежде всего речь должна идти о государственном суверенитете. В классической правовой мысли идея суверенитета раскрывается как институциональное проявление субъектности государства, обеспечивающей целостность его органов и самодостаточность в отношении других государств. Именно аксиологическое начало идеи суверенитета с особой отчетливостью выразил Гегель. По Гегелю, суверенитет является высшей ценностью для государства и народа и исключает существование какой-либо наднациональной инстанции над государством. В конечном итоге для Гегеля, высшим судом для суверенных государств является только сама всемирная история, обращение к которой оказывается конечным результатом философско-право-вого исследования [5, стр. 369]. История является единственным и исключительным основанием для легитимизации государственного суверенитета. В историческом процессе человек и общество раскрывают для себя ценностную природу суверенитета и утверждают свою готовность и способность отстаивать эту ценность. Поэтому философия права Гегеля может стать наиболее глубоким теоретическим основанием для современных правоведов, стремящихся сохранить представление о государственном суверенитете как высшей социально-правовой ценности.
В целом, классическая правовая мысль в своем высшем развитии приходит к представлению о двойном значении идеи ценностей в праве: во-первых, государство и его справедливые законы являются одной из важнейших ценностей человека и общества; а во-вторых, само государство и законы являются справедливыми и истинными лишь тогда, когда они стоят на страже социально-нравственных ценностей. Для современного общества такими ценностями прежде всего являются идея справедливости [11; 22], идея свободы человека и государства [10], национальная религиозная традиция и национальная культура
[19; 20], и наконец, само государство как единственно возможное социальное пространство реализации свободы человека.
Нравственно-правовой фундамент истинного государства составляют идея государства как всемирно-исторического субъекта и идея государства как суверена, которые являются различными модусами единой субстанциальной нравственно-правовой ценности, воплощающей высшую идею абсолютного добра [2; 9]. Разрушение этих ценностных основ ведет к размыванию различия между истинным государством и «шайкой разбойников» (Аврелий Августин). Купирование возможностей такой трансформации государства в современном мире связано с укреплением режима законности, развитием демократических институтов и формированием общественного правосознания, стержнем которого является признание права и государства важнейшими социальными ценностями, связано с упрочением и развитием государственного суверенитета, воплощающего собой всю полноту и внутреннее содержательное единство ценностей общества.
Отечественная суверенная правовая идеология и философия права должны иметь отчетливо выраженное аксиологическое измерение, что соответствует традициям русской правовой культуры [15; 16; 18]. Классическая философия права, при обязательном условии ее реинтерпре-тации в национальных российских традициях, является соразмерной задаче выражения аксиологического измерения права, государства, национального суверенитета, единства личностных прав и обязанностей. Речь идет о выражении в формах теоретического мышления и дискурсивного обоснования того нравственно-правового содержания, которое в России традиционно всегда понималось как ценностное содержание.
Творчески переосмысляя традицию историко-философского процесса и историко-правового процесса, философия права становится подлинно оригинальной, а значит и «суверенной». Сознательно включаясь в традицию, она становится открытой всем мировым тенденциям развития права и правовой мысли, становится способной понять ее различные языки и вписаться в мировой научный и идеологический дискурс. Она развивается не как замкнутая, а, наоборот, как открытая философско-правовая система и правовая идеология, не на вторичных ролях, а на равных включаясь в этот дискурс. Это и означает, как раз, действительный суверенитет, который предполагает вовсе не замкнутость, а прежде всего субъект-ность сильной и открытой позиции и в политике, и в философии.
Идея глубокой внутренней связи права, познания и свободы стала и исторически, и логически исходным пунктом национальной культуры, русской философско-правовой и этической мысли народов России. По сути, уже в первом памятнике русской национальной идеологии получила свое дискурсивное выражение идея свободы и ее правового и нравственного обоснования, осознанная в дальнейшем как фундаментальная ценностная основа российской государственности. Начиная со времен митрополита Илариона (XI в.) для русской философско-правовой мысли всегда были важны те тенденции в правоведении, которые акцентировали внутреннее единство право и справедливости. Именно эту традицию продолжал в рационалистическом XIX веке Ф.М. Достоевский. Казалось бы, русский писатель не был юристом и не писал научных работ по теории права. Однако это не помешало наиболее влиятельному в России начала ХХ столетия философу права П.И. Новгородцеву указать на Достоевского как на родоначальника «своеобразных элементов русской философии права» [8, стр. 15].
Как мы видели, в классической философии права от Платона до Гегеля идея блага, которая в трансцендентальной философии интерпретируется как система ценностей, является тем, что опосредует связь абсолюта с личностью, правом и государством. Классическая философско-пра-вовая и этическая теория, независимо от ее трактовки абсолюта, в любом случае именно через идею блага вводит то абсолютное содержание, без которого невозможно помыслить право. Ведь человек подчиняется нормам права и морали не только в силу того, что испытывает на себе принуждающую деятельность государства. Но прежде всего потому, что право и мораль являются для него высшей ценностью, не чуждой самой сущности человека. Следование человека нормам права в большинстве случаев согласуется с нормами морали, и наоборот. И те, и другие обретают власть над человеком лишь возвышаясь над временными потребностями и страстями так, как абсолют возвышается надо всем относительным и единичным. В таком случае власть норм не подавляет человека, а наоборот, актуализирует и социально окрашивает его внутреннюю свободу, внося гармонию в многообразие человеческих поступков и отношений. Именно поэтому, как нам представляется, право «по сравнению с другими социальными регуляторами... в наибольшей степени способно обеспечить определенность и предсказуемость общественных отношений» [21, стр. 241].
Эти нормы - своего рода призма, расщепляющая чистый свет абсолютного блага в многоцве-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
тие человеческих поступков. Как раз здесь становится особенно актуальным наследие Достоевского с его непрестанным стремлением найти всеобщую гармонию в самом человека, в глубинах его духа. В противном случае всеобщая гармония будет видеться человеку лишь «хрустальным дворцом», куда ему хода нет. Уделом такого человека будет ад «подпольного» сознания. Избежать этого ада, по Достоевскому, может лишь тот, для кого абсолютная мысль, мысль абсолютного добра, есть «Синтез вселенной» [6, стр. 175]. Мысль об абсолютности Добра, о его единстве и единственности, напротив, обеспечивает аксиологию права и государства. Но такая мысль должна быть в состоянии эксплицировать свою собственную отрицательность, обнаруживаемую в акте мышления небытия, мышления зла [8, стр. 85-87]. Достоевский показывает, как за всеми формами апологетики небытия и смерти, стоит именно невозможность помыслить единство абсолютной гармонии мира и личности человека, невозможность примирить «хрустальный дворец» всеобщей гармонии и всеобщего смысла со свободой человека, вплоть до свободы отринуть уже всякий смысл и «показать язык» этой гармонии.
Но практическим следствием отказа от смысла и ценности всеобщей гармонии неизбежно оказывается смерть. Это может быть смерть духовная, например, запечатленная в акте кощунства в «Бесах» или в «фантастической», придуманной, жизни человека, общества, государства, в основе которой лежит не действительная мысль, а внешняя рефлексия [7, стр. 157-170]. Это может быть и реальная, физическая, смерть жертвы от руки духовно опустошенного убийцы или же смерть самоубийцы. Здесь нужно вспомнить рассуждения «логического самоубийцы» в «Записках из подполья», «Бесах», в «Дневнике писателя» и др. - тема к которой писатель возвращался вновь и вновь.
Вопрос о действительности и ценности абсолютного добра актуален для человека, прежде всего, как вопрос о его взаимосвязи со всеми другими людьми. Ведь если такой, физически неочевидной, связи (допустим, для человека на Луне в одном из «интеллектуальных экспериментов» Достоевского), не существует в действительности или же она не признается человеком, то может быть оправдано любое преступление (пример с «заочным убийством» мандарина в Китае), а значит, не существует ни морали, ни права. Классическая философия перевела абстрактную проблему единого и многого на уровень нравственной проблемы познания человеком своей истины, которая единит его со множеством всех других людей. Ведь, истина едина, хотя и всегда существует в
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
реальности как определенность индивидуального нравственного порядка личности. Достоевский точно также фокусирует проблему гармонии единого и «расходящегося» многого в проблему нравственного единства людей. Если это единство существует и оно значимо для человека, то он не может совершить преступление даже, если об этом преступлении ни один человек никогда не узнает и, в принципе, не сможет никогда узнать. А это и значит, что свобода как конкретность идеи абсолютного полагает себя для человека как его «основная ценность», а следовательно, нормы права действуют на ценностном уровне.
Таким образом, понимание бытия абсолютного Добра как абсолютной свободы является высшей формой конкретного мышления всеобщего единства мироздания. Классическая философия дает теоретико-методологические средства для такого понимания. Философия Достоевского раскрывает его смысл. Единство классической философии и философии Достоевского формирует исходную точку построения национальной суверенной философии права: развитие понятия права из идеи абсолютного добра, понятой в качестве конкретной, синтетической идеи [1, стр. 177-178].
Согласно Достоевскому, право возникает из потребности преодолеть последствия преступления и покарать преступника. Однако полагающееся ему наказание должно быть справедливым. Любая несправедливость в решении суда, будь то в назначении несоразмерного наказания, а в некоторых случаях и в освобождении от него, только порождает новую несправедливость, а потому искажает изначальный замысел права.
Несовершенство закона и суда для Достоевского означает только необходимость их совершенствовать. Достоевский вовсе не призывает отвергнуть закон и суд только потому, что творимое ими добро (в данном случае - защита ребенка) несовершенно, непоследовательно и половинчато. Разум мирится с половинчатостью добра, зная о его совершенствовании, возрастании и развитии, как и всего живого. Но он не готов примириться даже с частичным злом, зная о его конечном небытии. Здесь проявляется своего рода онтологическая асимметрия добра и зла, отчетливо выраженная в наследии Достоевского.
Философское учение Достоевского о праве дало толчок развитию русской философско-пра-вовой мысли, причем не только в лагере близких к Достоевскому славянофилов, но и последовательных западников. Актуальность идей классиков русской философии права для понимания ценностных оснований российского государства сегодня становится все более очевидной.
Список литературы:
[1] Бастрыкин А.И., Исмагилов Р.Ф., Сальников В.П. Взаимосвязь идеи абсолютного добра и свободы человека в философии права Ф.М. Достоевского // Юридическая наука: история и современность. - 2021. - № 6. - С. 176-181.
[2] Бастрыкин А.И., Исмагилов Р.Ф., Сальников В.П. Идея Добра в творчестве Ф.М. Достоевского и ее влияние на развитие философии права (к 200-летию Ф.М. Достоевского) / Вступительное слово профессора А. Александрова; Следственный комитет Российской Федерации. - СПб.: Фонд «Университет», 2021. - 380 с. (Серия: «Наука и общество»).
[3] Богатырёв Д.К., Сальников В.П. Ценности, мышление, культура в пространстве духовной жизни // Мир политики и социологии. - 2019. -№ 9. - С. 186-194.
[4] Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. - СПб: Наука, 1992. - 44 с.
[5] Гегель Г.В.Ф. Философия права. - М.: Мысль, 1990. - 524 с.
[6] Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах / АН СССР, Институт русской литературы (Пушкинский дом). Т. 20. Статьи и заметки. 1862 - 1865. - Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1980. - 432 с.
[7] Захарцев С.И., Масленников Д.В., Сальников В.П. Бытие и рефлексия: онтологические основания права в философии Ф.М. Достоевского // Мир политики и социологии. - 2018. - № 12. - С. 157-171.
[8] Захарцев С.И., Масленников Д.В., Сальников В.П. Логос права: Парменид - Гегель -Достоевский. К вопросу о спекулятивно-логических основаниях метафизики права. - М.: Юрли-тинформ, 2019. - 376 с. DOI 10.17513/пр.467
[9] Захарцев С.И., Масленников Д.В., Сальников В.П. Свобода как конкретность идеи абсолютного добра в философии права Достоевского // Мониторинг правоприменения. - 2020. - № 1. -С. 4-7. DOI: 10.21681/2226-0692-2020-1-04-07
[10] Идея свободы. Право. Мораль (классическая и постклассическая философия права): Монография / Под ред. докт. юрид. наук С.И. Захарцева; И.А. Ананских, И.Н. Грибов, С.И. Захарцев, Н.В. Зорина, И.Р. Исмагилов, О.А. Клименко, О.Ю. Лежнева, С.Ф. Мазурин, Б.В Маков, Д.В. Масленников, А.К. Мирзоев, П.А. Петров, Е.А. Поливко, К.Г. Прокофьев, О.В. Пылева, В.П. Сальников, М.В. Сальников, Ф.О. Чудин-Курган. -М.: Юрлитинформ, 2020. - 288 с.
[11] Исмагилов Р.Ф., Сальников В.П. Право и справедливость: исторические традиции и современные модели (Историко-правовой анализ теоретических исследований актуальных вопросов
отношения идеи права и идеи справедливости в ХХ-ХХ! вв.): Монография. - СПб.: Фонд «Университет», 2017. - 324 с. (Серия: «Наука и общество»).
[12] Кант И. Основы метафизики нравственности. Критика практического разума. Метафизика нравов. - СПб.: Наука, 1995. - 528 с.
[13] Крушельницкий М.А., Масленников Д.В. Понятие основной нормы как предпосылка неокантианской модернизации Гансом Кельзеном юридического позитивизма // Юридическая мысль. - 2016. - № 6. - С. 49-53.
[14] Лебедев С.П. Единое и благо в теологии Платона // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. - 2020. - Т. 21. - № 1. - С. 29-37.
[15] Сальников В.П. Правовая культура. Гл. XX // Общая теория государства и права. Академический курс в трех томах / Отв. ред. М.Н Марченко. 4-е изд., перераб. и доп. Том 3: Государство, право, общество. - М.: ИНФРА-М, 2013. - С. 503-530.
[16] Сальников В.П. Социалистическая правовая культура: Методологические проблемы / Под ред. Н.И. Матузова. - Саратов: СГУ, 1989. -144 с.
[17] Сальников В.П., Масленников Д.В. Два способа дедукции права и морали в классической трансцендентальной философии: смысл различия // Право. Порядок. Ценности: Монография / Общ. ред. Е.А. Фролова. - М.: Блок-Принт, 2022.
- С. 90=99.
[18] Сальников В.П., Сальников М.В. Правовая культура и правовая традиция в их категориальном соотношении и понимании // Правовое государство: теория и практика. - 2014. - № 3(37).
- С. 13-19.
[19] Сальников В.П., Сальников М.В. Национально-этнические ценности в правовой культуре и политико-правовых традициях // Вестник Башкирского ун-та. - 2014. - № 3. - Том 19. - С. 10961099.
[20] Сальников М.В. Национальное и универсальное начала в политико-правовой традиции (теоретико-правовой и аксиологический анализ) // Юридическая наука: история и современность. - 2013. - № 10. - С. 11-32.
[21] Фролова Е.А. Право как фактор социальной стабильности: теория и философия права // Право. Порядок. Ценности: Монография / общ. ред. Е.А. Фролова. - М.: Блок-Принт, 2022. - С. 240-262..
[22] Экимов А.И. Аксиома соотношения справедливости и права // Мир политики и социологии.
- 2015. - № 1. - С. 13-23.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
Spisok literatury:
[1] Bastrykin A.I., Ismagilov R.F., Sal'nikov V.P. Vzaimosvyaz' idei absolyutnogo dobra i svobody cheloveka v filosofii prava F.M. Dostoevskogo // YUridicheskaya nauka: istoriya i sovremennost'. -2021. - № 6. - S. 176-181.
[2] Bastrykin A.I., Ismagilov R.F., Sal'nikov V.P. Ideya Dobra v tvorchestve F.M. Dostoevskogo i ee vliyanie na razvitie filosofii prava (k 200-letiyu F.M. Dostoevskogo) / Vstupitel'noe slovo professora A. Aleksandrova; Sledstvennyj komitet Rossijskoj Fed-eracii. - SPb.: Fond «Universitet», 2021. - 380 s. (Seriya: «Nauka i obshchestvo»).
[3] Bogatyryov D.K., Sal'nikov V.P. Cennosti, myshlenie, kul'tura v prostranstve duhovnoj zhizni // Mir politiki i sociologii. - 2019. - № 9. - S. 186-194.
[4] Gegel' G.V.F. Fenomenologiya duha. - SPb: Nauka, 1992. - 44 s.
[5] Gegel' G.V.F. Filosofiya prava. - M.: Mysl', 1990. - 524 s.
[6] Dostoevskij F.M. Polnoe sobranie sochinenij v tridcati tomah / AN SSSR, Institut russkoj literatury (Pushkinskij dom). T. 20. Stat'i i zametki. 1862 - 1865. - L.: Nauka. Leningradskoe otdelenie, 1980. - 432 s.
[7] Zaharcev S.I., Maslennikov D.V., Sal'nikov V.P. Bytie i refleksiya: ontologicheskie osnovaniya prava v filosofii F.M. Dostoevskogo // Mir politiki i sociologii. - 2018. - № 12. - S. 157-171.
[8] Zaharcev S.I., Maslennikov D.V., Sal'nikov V.P. Logos prava: Parmenid - Gegel' - Dostoevskij. K voprosu o spekulyativno-logicheskih osnovaniyah metafiziki prava. - M.: YUrlitinform, 2019. - 376 s. DOI 10.17513/np.467
[9] Zaharcev S.I., Maslennikov D.V., Sal'nikov V.P. Svoboda kak konkretnost' idei absolyutnogo dobra v filosofii prava Dostoevskogo // Monitoring pravoprimeneniya. - 2020. - № 1. - S. 4-7. DOI: 10.21681/2226-0692-2020-1-04-07
[10] Ideya svobody. Pravo. Moral' (klassich-eskaya i postklassicheskaya filosofiya prava): Mono-grafiya / Pod red. dokt. yurid. nauk S.I. Zaharceva; I.A. Ananskih, I.N. Gribov, S.I. Zaharcev, N.V. Zorina, I.R. Ismagilov, O.A. Klimenko, O.YU. Lezhneva, S.F. Mazurin, B.V Makov, D.V. Maslennikov, A.K. Mirzoev, P.A. Petrov, E.A. Polivko, K.G. Prokof'ev, O.V. Pyleva, V.P. Sal'nikov, M.V. Sal'nikov, F.O. CHudin-Kurgan. -M.: YUrlitinform, 2020. - 288 s.
[11] Ismagilov R.F., Sal'nikov V.P. Pravo i sprav-edlivost': istoricheskie tradicii i sovremennye modeli
(Istoriko-pravovoj analiz teoreticheskih issledovanij aktual'nyh voprosov otnosheniya idei prava i idei spravedlivosti v HKH-HKHI vv.): Monografiya. - SPb.: Fond «Universitet», 2017. - 324 s. (Seriya: «Nauka i obshchestvo»).
[12] Kant I. Osnovy metafiziki nravstvennosti. Kritika prakticheskogo razuma. Metafizika nravov. -SPb.: Nauka, 1995. - 528 s.
[13] Krushel'nickij M.A., Maslennikov D.V. Pon-yatie osnovnoj normy kak predposylka neokantian-skoj modernizacii Gansom Kel'zenom yuridicheskogo pozitivizma // YUridicheskaya mysl'. - 2016. - № 6. - S. 49-53.
[14] Lebedev S.P. Edinoe i blago v teologii Pla-tona // Vestnik Russkoj hristianskoj gumanitarnoj akademii. - 2020. - T. 21. - № 1. - S. 29-37.
[15] Sal'nikov V.P. Pravovaya kul'tura. Gl. XX // Obshchaya teoriya gosudarstva i prava. Akademich-eskij kurs v trekh tomah / Otv. red. M.N Marchenko. 4-e izd., pererab. i dop. Tom 3: Gosudarstvo, pravo, obshchestvo. - M.: INFRA-M, 2013. - S. 503-530.
[16] Sal'nikov V.P. Socialisticheskaya pravovaya kul'tura: Metodologicheskie problemy / Pod red. N.I. Matuzova. - Saratov: SGU, 1989. - 144 s.
[17] Sal'nikov V.P., Maslennikov D.V. Dva spos-oba dedukcii prava i morali v klassicheskoj transcen-dental'noj filosofii: smysl razlichiya // Pravo. Pory-adok. Cennosti: Monografiya / Obshch. red. E.A. Frolova. - M.: Blok-Print, 2022. - S. 90=99.
[18] Sal'nikov V.P., Sal'nikov M.V. Pravovaya kul'tura i pravovaya tradiciya v ih kategorial'nom soot-noshenii i ponimanii // Pravovoe gosudarstvo: teoriya i praktika. - 2014. - № 3(37). - S. 13-19.
[19] Sal'nikov V.P., Sal'nikov M.V. Nacion-al'no-etnicheskie cennosti v pravovoj kul'ture i poli-tiko-pravovyh tradiciyah // Vestnik Bashkirskogo un-ta. - 2014. - № 3. - Tom 19. - S. 1096-1099.
[20] Sal'nikov M.V. Nacional'noe i universal'noe nachala v politiko-pravovoj tradicii (teoretiko-pravovoj i aksiologicheskij analiz) // YUridicheskaya nauka: istoriya i sovremennost'. - 2013. - № 10. - S. 11-32.
[21] Frolova E.A. Pravo kak faktor social'noj stabil'nosti: teoriya i filosofiya prava // Pravo. Pory-adok. Cennosti: Monografiya / obshch. red. E.A. Frolova. - M.: Blok-Print, 2022. - S. 240-262..
[22] Ekimov A.I. Aksioma sootnosheniya spravedlivosti i prava // Mir politiki i sociologii. - 2015. - № 1. - S. 13-23.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
