CC BY
0
«АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ ПРЕДМЕТНОСТЬ» КУЛЬТУРЫ В СИСТЕМЕ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ РУССКОГО НЕОКАНТИАНСТВА И
ФЕНОМЕНОЛОГИИ
И.М. Мешков, канд. филос. наук, доцент
Гуманитарно-педагогической академии (филиал) «Крымского Федерального университета им. В.И. Вернадского» в г. Ялта (Россия, г. Ялта)
DOI:10.24412/2500-1000-2024-5-6-68-73
Аннотация. Рассматривается определение «аксиологическая предметность» выведенная Э. Гусерлем как отношение предмета к ценности. Анализ таких взаимосвязей «предметности» и ценности в философии русского неокантианства и феноменологии позволяет определить ряд тенденций. Представители первого направления, такие как Т. Райнов и Ф. Степун сумели переосмыслить немецкое неокантианство в ключе их основных аксиологических особенностей: противопоставление ценности и бытия, а также постепенное отмежевание предмета от ценности. Данные представленные ценностные соотношения были характерны для концепции Г. Риккерта. Философы русского неокантианства в свою очередь обосновали ценность в рамках бытия, а также отождествили предмет с ценностью. Концептуально, мыслители пришли к выводам, характерным для феноменологии. Соотнесение ценности с бытием становится подобно «абсолютному онтологизму» феноменолога М. Шелера. «Идеальные сверхпредметы» как ценности даны феноменологическому рассмотрению по Т. Райнову, что в определённой степени соответствует ноэме Э. Гуссерля, осознанию «предметного мира в его аксиологическом измерении». Русское неокантианство отождествляет предмет с ценностью в реализованном «единстве», которое обеспечивается по Т. Райнову - творчеством, соединяющим вещь и идею, смысл. Такое «единство» Ф. Степун именует «предметной ценностью свершения». Подобная формулировка присутствует у феноменолога Н. Гартмана как «ценность реализации ценности», осуществляет которую человек. В выше представленном контексте «аксиологическая предметность» в своём «единстве», «свершении», «реализации» есть культура.
Ключевые слова: «аксиологическая предметность», ноэма, ноэзис, ценностная ориентация, «предмет-ценность», «эйдос», «абсолютный онтологизм», «значимость», культура.
Русское неокантианство в отличие от своих немецких коллег баденской школы имело свои особенности, хотя и шло в «фарватере» традиций дискурса И. Канта, а также Г. Риккерта. Русская кантианская философия отходит от неокантианской проблемы противопоставления бытия и ценности, соответствующая тезису Г. Риккерта, в котором «сущность ценности - значимость, а не фактичность» [1, с. 55]. Ценности - трансцендентальный смысл, лежащий «над» и «до» всякого бытия [2, с. 45-46]. Отечественное неокантианство в представленном контексте сближается с позицией феноменологии, где «предметы-ценности» являются «неоспо-
римым» бытием по М. Шелеру [3, с. 268]. То есть, русское неокантианство приобретает феноменологические особенности в аспекте отождествления объекта (предмета) и ценности. Отношение предмета к ценности соответствует определению Э.Гуссерля - «аксиологическая предметность» [4, с. 240, 270]. Русский неокантианец Т. Райнов в своей концепции использует феноменологический метод для преодоления разделения ценности и предмета [5, с. 65-68]. По словам мыслителя, ценности также являются «сверхиндивидуальными», в силу чего они подлежат феноменологическому рассмотрению [5, с. 75-76].
Исходя из выше приведённых особенностей, русское неокантианство в плане «аксиологической предметности» является «промежуточным звеном» между классическим немецким кантианством баденской школы и феноменологией. В представленном отношении можно взглянуть на ретроспективу концепций баденской школы, выяснить её влияние на русское неокантианство, которое соотносится с феноменологией.
«Аксиологическая предметность», соотношение предмета и ценности в неокантианстве и феноменологии
Русский исследователь баденской школы немецкого неокантианства Л. Столович провёл определённые обобщения относительно соотношения предметов и ценностей в концепции Г. Риккерта, где выделил:
- ценности;
- ценный предмет или благо культуры;
- предмет чуждый ценности, то есть составляющий природу.
Исходя из отношений ценности и предмета, философ определяет «три мира»:
- мир ценностей - идеального, или значений, не являющийся «предметностью»;
- мир культуры, включающий в себя предметы-блага, имеющие отношения к ценности;
- мир природы, состоящий из предметов чуждых ценности [6, с. 415].
Мыслитель считает «первый мир» включающим в себя ценности с отсутствием предметов. «Второй мир» состоит из предметов, связанных с ценностями. «Третий мир» предполагает предметы отдельные от ценностей.
Л. Столович обращает внимание на концепцию Г. Риккерта, где имеет место «отделение», противоположность ценности и предмета, предмета и культуры, а также природы [6, с. 415]. В представленном отношении, по словам Г. Риккерта -трансцендентальная ценность лишь связана с действительностью через блага культуры и оценку как акту субъекта [1, с. 66].
На данную ретроспективу указывает и исследователь С. Силенко, по словам которого Г. Риккерт «отделяет ценность с одной стороны от оценки, а с другой, от
блага, тем самым отказывается как от чисто субъективного, так и объективного понимания природы ценности, существовавшего среди его предшественников» [7, с. 15].
В свою очередь, Т. Райнов пытается преодолеть «разделение», и делает он это методологически, с помощью феноменологического метода [5, с. 65-68]. То есть, концепция мыслителя в данном плане фе-номенологична, где центральным элементом системы ценностных ориентаций становится предмет. Ориентация на «предметность» также сближает концепцию Т. Райнова с феноменологией Э. Гуссерля, М. Шелера и Н. Гартмана.
По мнению Т. Райнова ценность - продукт творчества образующего «единство» предмета. «Единство» - это «сущность» всякой ценности и творчества [5, с. 75-76].
Исходя из позиции мыслителя «всякое проявление сознания имеет две стороны:
а) индивидуально-психологический процесс осознания и
б) «сверхиндивидуальный» момент ценности: ценности - сверхиндивидуальны. Поэтому они подлежат не психологическому, а феноменологическому рассмотрению, которое «вычитает» из «предмета» явление-феномена, психологический акт, оставляя «объединённую материю сознания» [5, с. 75-76].
Таким образом, с позиции Т. Райнова «предмет-ценность» как объект - является результатом воздействия «процесса осознания» и феноменологического рассмотрения, учитывая «сверхиндивидуальный» характер ценностей. Представленная мыслителем система восприятия в определённой степени соответствует ноэзису как «процессу сознания» по Э. Гуссерлю [4, с. 240, 270]. Очевидно, что любой процесс по Т. Райнову - имеет направленность на «предмет-ценность», «вычитая» из него психологический акт, и оставляя «объединённую материю сознания» [5, с. 75-76]. Данная трактовка согласно исследователю феноменологии К. Свасьяну, подобна концепции Э. Гуссерля, где феномен, не есть предмет, вещь, существующая сама по себе, вне сознания, но «самообнаружение и самополагание вещи в потоке сознатель-
ных переживаний» [8, с. 86]. По Э. Гуссерлю ноэзис как процесс сознания не содержит ценностей, но через интенци-ональность - направленность сознания, порождает ноэму, предметный мир в его аксиологическом измерении [4, с. 240, 168, 270]. Представленная интерпретация «предметов-ценностей» по Т. Райнову схожа с ноэмой, выведенной Э. Гуссерлем.
«Предметы» как объекты, будучи осознанными, подлежат воздействию человека. В данном контексте высказывался другой представитель русского неокантианства Ф. Степун, разделявший «ценности состояния» - это жизнь как таковая, включающая «формы творчества», а также «предметные ценности свершения», они же являются ценностями культуры. Между этими ценностями существует несовместимость, стремление к преодолению которой ведёт к трагедии творчества [9, с. 186-194].
Исходя из высказывания Ф. Степуна, можно сделать вывод, что «предметы-ценности», они же «предметные ценности свершения» - это результат акта субъекта, которым в данном случае является творчество. Творчество - это производная от «ценности состояния», то есть состояния человека. Человек в данной связи, не только осознающий феноменологическим способом субъект, но и непосредственно действующий, творящий. Вместе с тем, по словам мыслителя, отличие жизни и предметных ценностей связано с тем, что человек понимает и предчувствует наличие идеи конечности, определяющей эти предметные ценности, наряду с присущей им, хотя и крайне ограничены присутствующей в каждой из них - идеей бесконечности [10, с. 117-119]. То есть, человек в своей жизни и творчестве осознаёт свою конечность, а также вещей им созданных, но, тем не менее, судя по всему, он пытается достигнуть вечности через религию, увековечить себя в искусстве.
Относительно идеи бесконечности, вечности, подобным образом высказывался и представитель феноменологии М. Шелер, по словам которого, человек «соучаствует в актах непрерывного творения мира и участвует в сопровождении идей и сопро-
вождающих вечную любовь ценностей из первоистока самих вещей» [11, с. 61]. Творящая сущность человека говорит о том, что он в его самости - это единственное место становления Бога [11, с. 94].
Обобщая концепции Ф. Степуна и М. Шелера, можно прийти к заключениям относительно творчества, а именно то, что человек в своей деятельности через искусство пытается следовать идеи бесконечности «сопровождая вечную любовь ценностей», и в этой попытке он становится «местом становления Бога».
Следуя концепции Т. Райнова, что ценность - продукт творчества образующего «единство» предмета. «Единство» - это «сущность» всякой ценности и творчества [5, с. 75-76]. Ценность есть «единство», встречается только в предмете и никогда вне его. Предмет предполагает «единство», предмет возникает только благодаря ценности и вместе с нею. «Ценность есть ценность только в предмете, а предмет есть предмет только благодаря ценности». «Совокупность ценностей, как опредмечивающих единств есть культура» [5, с. 75-76]. По мнению мыслителя, существует не только «ценность-предмет» как результат, «продукт творчества» но и идеальная ценность как замысел, воплощаемый в предмете. В данном плане, предмет характеризуется как чувственно-постигаемый, умопостигаемый, идеальный [5, с. 75-76]. То есть, предметы действительности чувственно-постигаемы, а идеальные предметы - умопостигаемы.
Умопостижение идеального предмета, способность через творчество выразить его в чувственно-постигаемом предмете действительности является попыткой отобразить в нём «идею бесконечности».
Выделяя идеальные предметы, концепция Т. Райнова в некоторой степени схожа с позицией М. Шелера, вычленявшего «сверхпредметы». По его мнению, ценности - идеальные предметы, они представляют собой неоспоримое бытие. Ценности объективны на столько, что они «не могут быть созданы или уничтожены» [3, с. 268]. Не смотря на свою идеальность, «сверхпредметы» явлены чувственному созерцанию, они постигаются субъектом через
чувствование [3, с. 273]. М. Шелер различал, «имеет ли вещь ценность в себе или только для нас» [3, с. 248]. То есть, ценности воспринимаются им в двух категориях - как замысел, «сверхпредметы» и как результат, относительные «предметы-ценности».
Подобным образом, что и М. Шелер, «аксиологическую предметность» представляет другой видный феноменолог Н. Гартман, который отождествляет ценности по способу бытия с идеями Платона [12, с. 46]. По сути, Н. Гартман в качестве идеальных ценностей предполагал «сверхпредметы», «эйдосы». По мнению философа, ценность имеет качество (определённость), она же является идеальной сущностью, и природу ценности - это содержание или «материя» определённой ценности (отвечая на вопрос, что такое: польза, красота, альтруизм). Делая полезные и красивые вещи, совершая альтруистические поступки, человек сам создаёт природу этих ценностей, но не творит качества ценностей [12, с. 52]. Мыслитель утверждал, что реализация ценностей в процессах и результатах деятельности есть сама ценность, более того, в сущности, всех ценностей заложено, что их осуществление само является ценным [12, с. 52]. По сути, «ценности реализации ценности», «ценности свершения», «опредмеченные единства» являются культурой.
О культуре и творчестве примечательно высказывался представитель русского неокантианства Н. Бердяев, по словам которого, результатом творческого акта, «всякого его осуществления являются лишь материальные культурные ценности. И великая творческая энергия человека, не достигая своей конечной имманентной цели, «исходила» в культуру этого мира. И вместо иного бытия творилась... культура» [13, с. 130]. По словам мыслителя, культура осуществляет истину в познании, в философских и научных книгах; добро -в нравах, бытии и общественных установлениях; красоту - в книгах стихов и картинах, в статуях и архитектурных памятниках, в концертах и театральных представлениях; Божественное - лишь в куль-
туре и религиозной символике» [14, с. 164].
Заключение
Таким образом, на основании вышеизложенного, можно заключить, что немецкое неокантианство скорее «разводит» понятия ценности и предмета в концепции Г. Риккерта. Не являясь фактичностью, ценности в определённой степени противостоят бытию. Тем не менее, ценности хотя и не объективны, но связаны с действительностью, с благами культуры. Блага представляют собой предметы как ценные части действительности, не являющиеся ценностями, но имеющими к ним отношение. В данном контексте, «аксиологическая предметность» представляет собой не отождествление предмета и ценности, а отношение предмета к трансцендентальной ценности.
Русское неокантианство в отличие от немецкого, преодолевает противопоставление бытия и ценности, предмета, ценности. С позиций Т. Райнова и Ф. Степуна -ценность заключена в предмете, она феноменологически осознаваема, рассматриваема в нём подобно ноэме Э. Гуссерля как «предметном мире в его аксиологическом измерении». «Аксиологическая предметность» в русском неокантианстве по Т. Райнову сближается с феноменологией в том, что существуют «чувственно-полагаемый предмет-ценность» действительности, и «умопостигаемый», идеальный «предмет-ценность». Идеальные ценности тем самым, будучи «сверхиндивидуальными», явлены феноменологическому рассмотрению.
Концепции русского неокантианства и феноменологии сближаются также и в том, что предполагают деятельностную, творческую роль человека, который «умопостигаемый предмет-ценность» осуществляет в действительности. Так, по мнению феноменолога М. Шелера, человек усматривая «сверхпредметы-ценности» - соучаствует в актах непрерывного творения мира, реализовывая их из плана идеального - в действительность. Русское неокантианство показывает аналогичное видение «аксиологической предметности», по которому «вещь-ценность» является отраже-
нием идеального смысла в предмете. То вещей» реализуя деятельностью «сверх-есть, предмет и ценность составляют предметы» в относительные «предметы-«единство» благодаря творчеству, соеди- ценности». Такого рода ценности по няющее их по Т. Райнову. Ф. Степун до- Т. Райнову представляют собой «опредме-полняет данное представление, утверждая, ченные единства» являющиеся культурой. что творчество призвано преодолеть «раз- Культурную ценность феноменолог рыв» ценности и предмета, образуя «пред- H. Гартман, характеризует как «ценность метные ценности свершения», то есть само реализации ценности», указывая, что сама создание произведения искусства, его за- реализация ценностей уже является цен-вершённость. По словам мыслителя, в ным, и именно человек их осуществляет в произведениях культуры как ценностях предметах культуры и поступках. По отражена идея бесконечности. Дополняет утверждению неокантианца H. Бердяева, данную мысль подобным высказыванием результатом творческого акта являются феноменолог M. Шелер, у которого «чело- материальные ценности культуры, и в век соучаствует в актах творения мира» этом творческая энергия человека «исхо-прикоснувшись к вечности путём «сопро- дит» в культуру. вождения любви из первоистока самих
Библиографический список
1. Риккерт Г. №уки о природе и науки о культуре; пер. С. И. Гессен. - M.: Республика, 1992. - 128 с.
2. Риккерт Г. Два пути познания // ^вые идеи в философии. - СПб., 1913. - Сб. 7. Теория познания. - С. 1-79.
3. Scheler M. Der Formalismus in der Ethik und die materiale Wertethik. Halle, 1921. -б7б p.
4. Husserl E. Ideen zu einer reinen Phanomenologie und phanomenologishen Philosophie. -Halle: Erstes Buch, 1922. - 323 s.
5. Райнов Т. Введение в феноменологию творчества // Вопросы теории и психологии творчества (Иепериодическое изд., выходящее под ред. БА. Лезина). Т. 5. Вып. 1. Теория творчества. Mифотворчество. - Харьков, 1914.
6. Столович Л. H. Красота. Добро. Истина: очерк истории эстетической аксиологии. -M.: Республика, 1994. - 464 с.
7. Силенко С. В. Философия Г. Риккерта: единство гносеологии, методологии и аксиологии: автореф. дис. ... канд. филос. наук: 09.00.01, 09.00.03. - Ростов н/Д., 2006. - 24 с.
8. Свасьян KA. Феноменологическое познание. Пропедевтика и критика. - Ереван, 1987. - 265 с.
9. Степун Ф. Трагедия творчества (Фридрих Шлегель) // Логос. - M.: Тип. Рус. Т-ва, 1910. - Кн. 1. - С. 171-196.
10. Степун ФА. Сочинения / Сост., вступ. статья, прим. Библиография В.К. Кантора. -M.: РОССПЭ^ 2000. - 1000 с.
11. Шелер M. Положение человека в космосе. - M.: Изд-во иностр. лит., 1976. - 425 с.
12. Гартман H. Этика. - СПб.: Владимир Даль, 2002. - 707 с.
13. Бердяев H.A. Смысл творчества // Философия творчества, культуры и искусства. В 2 томах. Т. 1. - M.: Искусство, 1994. - 1052 с.
14. Бердяев H.A. Смысл истории. - M.: Mbion^ 1990. - 176 c.
«AXIOLOGICAL OBJECTIVITY» OF CULTURE IN THE SYSTEM OF VALUE ORIENTATIONS IN RUSSIAN NEO-KANTIANISM AND FENOMENOLOGY
I.M. Meshkov, Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor
Humanitarian and Pedagogical Academy (Branch) of V. I. Vernadsky Crimean Federal
University in Yalta
(Russia, Yalta)
Abstract. The definition of "axiological objectivity" derived by E. Huserl as the relation of an object to value is considered. An analysis of such interrelations between "objectivity" and value in the philosophy of Russian neo-Kantianism and phenomenology makes it possible to identify a number of trends. Representatives of the first direction, such as T. Rainov and F. Stepun, managed to rethink German neo-Kantianism in terms of their main axiological features: the opposition of value and being, as well as the gradual dissociation of the object from value. These presented value ratios were typical for the concept of G. Rickert. The philosophers of Russian neo-Kantianism, in turn, substantiated value within the framework of being, and also identified the object with value. Conceptually, thinkers have come to conclusions characteristic of phenomenology. The correlation of value with being becomes similar to the "absolute ontologism" of the phenomenologist M. Scheler. "Ideal superobjects" as values are given to phenomenological consideration according to T. Raynov, which to a certain extent corresponds to the noema of E. Husserl, the awareness of the "objective world in its axiological dimension". Russian neo-Kantianism identifies the object with value in the realized "unity", which is provided according to T. Raynov - creativity, connecting the thing and the idea, meaning. F. Stepun calls this "unity" the "objective value of accomplishment." A similar formulation is present in the phenomenologist N. Hartmann as "the value of the realization of value ", which a person realizes. In the context presented above, "axiological objectivity" in its "unity", "accomplishment", "realization" is culture.
Keywords: "axiological objectivity", noema, noesis, value orientation, "object-value", "ei-dos", "absolute ontologism", "significance", culture.
