CC BY
7
Винник Д.В. Академическая уния и «интернационализация науки» ка средства ограничения суверенитета
13 марта 2024 10:00 // 2024-1(38)
Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12. № 1. С. 2-2.
Nauka. Obsestvo. Oborona. 2024. Vol. 12, no. 1. P. 2-2.
УДК: 327.88
DOI: 10.24412/2311-1763-2024-1-2-2
Поступила в редакцию: 11.03.2024 г. Опубликована: 14.03.2024 г. Submitted: March 11, 2024 Published online: March 14, 2024
Для цитирования: Винник Д.В. Академическая уния и «интернационализация науки» как средства ограничения суверенитета // Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12, №1(38). С. 2-2.
https://doi.org/10.24412/2311-1763-2024-1-2-2.
For citation: Vinnik D.V. Academic union and the «internationalization of science» as instruments of sovereignty restriction. -Nauka. Obsestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2024;12(1):2-2. (In Russ.).
https://doi.org/10.24412/2311-1763-2024-1-2-2.
Конфликт интересов: О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось. Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.
© 2024 Автор(ы). Статья в открытом доступе по лицензии Creative Commons (CC BY). https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/ © 2024 by Author(s). This is an open access article under the Creative Commons Attribution International License (CC BY)
СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ
Оригинальная статья
АКАДЕМИЧЕСКАЯ УНИЯ И «ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ НАУКИ» КАК СРЕДСТВА ОГРАНИЧЕНИЯ СУВЕРЕНИТЕТА
Винник Дмитрий Владимирович 1
1 Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация,
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3410-8023, e-mail: dvinstor@vk.com
Аннотация:
Статья посвящена восстановлению суверенитета над научной деятельностью. В публичной риторике чиновников и учёных распространён тезис, что наука является международной «по определению». Этот тезис ложен, потому что наука есть деятельность по поиску истины, а не форма международного сотрудничества. Этот тезис спекулятивен, поскольку он используется для утверждения приоритета интернациональных корпоративных академических интересов над общегосударственными, для ограничения суверенитета России в сфере науки. Концепция МНТС закрепляет приоритет международных интересов над отечественными; принцип деполитизации науки не позволяет государству вмешиваться в международную научную деятельность при любых политических событиях, включая войну. Это означает, что МНТС ограничивает полноту государственного суверенитета. Вводится понятие академической унии, означающее подчинение целей российской науки международной, а по сути западной повестке, а также западным образовательным и наукометрическим стандартам. Академическая уния была закреплена в нормативных документах, таких как МНТС и преследовала цели колониального освоения России странами Запада и транснациональными корпорациями. В академической среде популярен корпоративный космополитизм и пацифизм. Космополитизм используется для сопротивления усилиям государства по суверенизации науки. Пацифизм трактует любую вовлечённость учёных в дело защиты Отечество как абсолютно морально неприемлемую. Эти умонастроения важно преодолеть. Важна декларация, что государственная политика в области науки и техники преследует в первую очередь интересы России, поэтому любые сотрудники государственных, а также бюджетных НИИ и ВУЗов, обязаны исходить именно из этого приоритета как в своей деятельности, так и в публичных высказываниях на тему этой деятельности.
Ключевые слова: международная наука, уния, коллаборация, наукометрия, академия наук, природа науки, космополитизм, деполитизация, пацифизм, корпоративные интересы
ВВЕДЕНИЕ
После начала Специальной военной операции (СВО) понятие суверенизации стало особенно востребованным в политическом и народно-хозяйственном дискурсе. Радикальный разрыв ассиметричных, не справедливых и исключительно опасных отношений с Западом поднял вопрос о необходимости восстановления полноты государственного контроля за некоторыми отраслями и видами деятельности, - контроля, который был фактически утерян в предыдущие десятилетия.
Либеральные прозападные реформы настигли науку и образование в последнюю очередь, когда контроль над основными государственными институтами был восстановлен, а злободневные проблемы безопасности государства решены. Поначалу реформы не воспринимались как собственно прозападные, поскольку проводились под лозунгами модернизации, инноваций, национальных проектов, ответов на «вызовы», включая глобальные «большие вызовы». Фундаментальную роль в публичном обосновании этих реформ играл тезис о международной или интернациональной природе научной деятельности. Как будет показано в первых двух разделах, этот тезис не только логически спекулятивен по способу своего использования, но и содержательно ложен. Помимо интернационализации науки имели место процессы фактически прямого переподчинения отечественного образования и науки западным институтам через систему грантового финансирования и международных соглашений. Формально многие российские учёные подчинялись Министерству образования и науки, а содержательно отчитывались перед зарубежными фондами и научными изданиями, которые контролировали содержание их научной деятельности. Это явление раскрывается в третьем и четвёртом разделах и именуется академической унией.
СПЕКУЛЯТИВНЫЙ ТЕЗИС О МЕЖДУНАРОДНОЙ ПРИРОДЕ НАУКИ
Внедрение западных наукометрических методов и стандартов оценки научной деятельности повсеместно обосновывалось тезисом о международной природе научной деятельности. Продемонстрируем, как этот тезис использовался в публичной риторике крупных учёных и чиновников.
Например, помощник Президента РФ Андрей Фурсенко, экс-министр образования и науки ограничился простым, но очень сильным универсальным суждением: «Наука всегда была, есть и будет международной» (1). Академик Александр Сергеев, будучи Президентом РАН добавил к этому тезису антиизоляционистское следствие: «Наука по определению международная, поэтому в изоляции ничего не сделаешь» (2). Академик РАН Владислав Панченко предпочитает рассматривать нашу науку как сегмент мировой: «Мировая наука по определению интернациональна. Поэтому российская академическая наука, будучи одним из значимых сегментов мировой науки, традиционно открыта для взаимодействия с зарубежными партнерами» (3).
Министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков также неоднократно прибегал к обсуждаемому тезису: «Любая наука по определению интернациональна, у неё нет границ, национальностей, религиозной принадлежности. Все учёные решают важные для человечества задачи» (4), из чего, по мнению министра, следует, что «только в хорошей международной кооперации могут быть реализованы многие проекты» (5).
Пожалуй, только в программе кандидата на должность президента РАН академика Дмитрия Марковича можно обнаружить патриотическое использование искомого тезиса: «Наука по определению интернациональна. В ситуации информационной и научно-технологической блокады возрастает ценность каждого сохранённого контакта в сфере исследований на любом уровне, от государственной академии до отдельного учёного. РАН как научная институция должна поддерживать постоянную связь со всеми своими иностранными членами и по мере возможностей вовлекать их в свои инициативы и мероприятия» (6).
Об угрозе изоляционизма предупреждает заместитель директора по научной работе Института прикладной физики РАН Ефим Хазанов: «Фундаментальная наука, по определению, интернациональна, и любая изоляция ведёт только к деградации» (7). Нам известно, что изоляции бывают разной степени и формы, например, наука в СССР сталкивалась с очень сильной изоляцией, но была не в пример сильнее. Однако Е. Хазанов настаивает именно на неприемлемости любой изоляции.
Если одни учёные используют тезис о международной природе науки для продвижения кооперации, то есть и те, которые прибегают к нему для дискредитации идеи суверенизации науки: «Любая наука по определению интернациональна. Если какая-то часть науки объявляется суверенной, она перестает быть наукой и превращается в нечто иное» (8). Так считает член-корреспондент РАН, антиковед Аскольд Иванчик. С ним явно согласен заведующий лабораторией «Сверхпроводящие метаматериалы» НИТУ «МИСиС» Алексей Устинов: «Настоящая наука не может быть "суверенна", она не имеет границ» (8).
Тезис о международной природе науки воспринимается как само собой разумеющийся. Между тем тезис этот глубоко спекулятивен. Спекулятивность тезиса демонстрируется тем, как его активно используют для критики необходимости суверенизации науки, о которой открыто заявил Дмитрий Песков (9). Оппоненты суверенизации без устали напоминают об исключительной важности «научной мобильности», коллаборации, свободного обмена идеями, корпоративной солидарности «республики учёных» и т.п. При этом сторонникам суверенизации приписывается намерение всё перечисленное отменить и запретить. По сути мы имеем дело с проявлением академического космополитизма, особенно такая аргументация распространена в среде представителей общественных наук.
КОСМОПОЛИТИЗМ КАК КОРПОРАТИВНАЯ АКАДЕМИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА
В чём причина академического космополитизма? У этого есть глубокие исторические корни. С одной стороны, академическое сообщество представляет собой доживший до наших дней реликт типичной средневековой западноевропейской университетской корпораций с собственными правилами и известной автономией, включавшей даже собственный суд. Первой функцией университетов было присуждение учёных степеней, которые давали право преподавать повсюду, куда распространяется власть понтифика или Священной Римской империи [7]. Это означает, что внутри католического мира академики обладали очевидным наднациональным статусом.
С другой стороны, во многих странах, включая Россию, современная наука организована в «национальные» или «государственные» академии наук. Эти институции являются наследием эпохи Просвещения и промышленной революции. Государственные академии включают в свой состав иностранных членов, но, в первую очередь они направлены на развитие наук в своих странах. Сотрудники таких академий фактически являются государственными служащими и обязаны присягать на верность монарху или республике.
В начале XXI века либеральные реформаторы, апеллируя к американскому опыту, решили усилить университетскую науку и понизить статус государственной академии наук (РАН) до «клуба учёных». Это удалось в значительной степени. Многочисленные критики справедливо отмечали, что наука в России изначально была государственной, а не университетской, — поэтому её «переезд» в университеты губителен. В самом деле, усиление университетской науки скорее укрепляет именно средневековый космополитический дух несмотря на то, что академическая демократия в последние годы сильно попрана, - многие факультеты реформированы в «институты», а их деканы стали «директорами». В чём же разница? Декана выбирает учёный совет, а директора назначает ректор, которого в прошлом выбирали, а теперь фактически назначает министерство. Но, важно понимать, что заказчиком этого вмешательства в средневековую корпоративную коллегиальность является не столько само государство, сколько транснациональные корпорации, которые стремятся приспособить университеты под свои нужды. По этой причине они и внедряют свои формы менеджмента, свой бизнес-новояз, новые формы оценивания и цифрового контроля.
Порой создаётся впечатление, что некоторые сотрудники РАН трактуют прилагательное «российская» в названии Академии как историческое недоразумение или географическую условность. Принадлежность к международной корпорации учёных, средневековому академическому цеху, дожившему до наших дней, выдвигается на первый план и, порой, полностью затмевает гражданский долг.
Подобное отношение есть результат того, что уместно назвать академической унией по аналогии с унией церковной. Католический Запад веками пытался подчинить своей власти Русскую православную церковь, навязывая зарекомендовавшую себя форму греко-католической унии. Этому не суждено было сбыться, кроме как на Западной Украине. Однако, после 1991 года уния была заключена не с РПЦ, а с РАН как форма ограничения суверенитета России в сфере научной деятельности. Наша наука была лишена полноценного государственного финансирования, с одной стороны и, взята на содержание Западом через систему грантов, с другой. Зарплаты удерживались униатами внутри страны намеренно на нищенском уровне, даже когда государство оказалось способным финансировать науку.
Патриотическая партия в академической среде оказалась морально подавлена и почти перестала пополняться молодёжью. Несмотря на все академические свободы, декларируемые и даже фактические, система контроля убеждений в этой среде работала и до сих пор работает очень эффективно. Лучшим выпускникам университетов прививались космополитические и пацифистские ценности, они привлекались к программам международных стажировок, превращаясь в своеобразных интеллектуальных янычар, врагов государственных интересов, в том числе, -в сфере научной деятельности.
Вернёмся от вопросов генетических к логическим. Допустим, что тезис о международной природе науки истинен. Что из этого следует? Можно сформулировать вопрос и иначе: что из этого тезиса должно следовать, а что следовать не должно? В действительности суждение о международном характере науки весьма малосодержательно в том смысле, что из него не следует ничего особенного. Оно является малоспецифичным общим суждением, банальностью. Существует великое множество видов деятельности, которые подразумевают интенсивное международное сотрудничество, мобильность и корпоративный дух. Первое, что приходит в голову, - военное дело. В самом деле, вооружённая борьба обычно носит трансграничный характер. Чем военное дело не международное по своей сути? Военные постоянно обмениваются опытом, учатся в других странах, имеют собственных дипломатических представителей, свою собственную разведку и целые управления международного военного сотрудничества! Быть может, из этого следует, что военная образование должно подчиняться неким международным нормам? Ничего подобного, наши офицеры получают образование сообразно отечественным воинским традициям и задачам обеспечения обороноспособности своей страны. Быть может, этот тезис даёт моральное право военным не уважать своё государство; утверждать, что они ему ничем не обязаны; отказываться соблюдать государственную тайну ради поддержания международной профессиональной солидарности и «транспарентности обмена передовыми идеями и технологиями»? Или этот тезис позволяет им оспаривать приказы, настаивать на приоритете международного права? Ничего подобного нет, эти вопросы сами по себе звучат абсурдно.
Тезис о международной сущности научной деятельности на самом деле просто ложен. «Международность» как некое свойство у науки, конечно же, присутствует, но этот признак не является существенным. Суть науки заключается в поиске истины. Достигается ли эта истина при помощи симпозиумов на шикарных тропических курортах или в лабораториях закрытых и аскетичных таёжных поселений, значения не имеет. Во многом превратное понимание сути науки является результатом работы социальной эпистемологии, направления, которое раздуло значение общественных факторов научной деятельности, предав забвению её изначальную суть.
Также спекуляция известным тезисом используется как аргумент для мер по защите информации, ради «свободного обмена идеями и торжества духа транспарентности». Нечто подобное предлагал политик Борис Надеждин: «Развитие военных технологий и инноваций должно приносить пользу экономике страны и интегрироваться в гражданский сектор, а не прятаться под грифом секретно» (10).
НЕОБХОДИМОСТЬ СУВЕРЕНИЗАЦИИ НАУКИ
Вопрос о результатах реформы образования стал одним из крайне болезненных для нашего общества. Либерализация образования насытила школу множеством плохих и откровенно вредных учебников, различными курсами, внедрявшими ложные знания об отечественной истории, разрушавшими любовь к Родине, традиционные ценности и представления об объективной научной истине. В среднем образовании значительное недовольство вызывало отчуждение учителя от ученика, которое проявилось в отказе от устных экзаменов в пользу тестов, а также в иных инструментах цифровизации, включая ЕГЭ / ОГЭ. В высшей школе в рамках т.н. Болонского процесса, с целью вступления в Европейское Пространство Высшего Образования, с 2003 года стали навязываться западные методические и организационные подходы под предлогом создания условий для международной академической мобильности; внедряться надзор за «качеством» образования с целью установления «стандартов транснационального образования»; саботировать естественные процессы обучения с помощью детальной и абсурдной методической регламентации в рамках «компетентностного» подхода.
Экономист И.Г. Дежина из Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара считает, что научная политика России перед началом СВО «была в целом направлена на встраивание России в мировую науку и занятие в ней достойных позиций. Это наиболее ярко проявлялось в мерах по развитию вузовской науки (ориентация на мировые рейтинги, новый менеджериализм как атрибут западной культуры (курсив мой. - Д.В.) и даже в том, что РАН всё больше становилась экспертной структурой, хотя и в урезанном виде» [2, с. 143].
Интересно, как этот автор, исследующий научную политику, оценивает результаты проекта «5-100», который был запущен в 2012 году и ставил своей целью к 2020 году вхождение пяти российских вузов в первую сотню мировых: «К 2019 г. стало очевидно, что цель проекта была нереалистичной, и вузы не в состоянии перескочить через сотни позиций в рейтингах, чтобы попасть в топ-100. К завершению Проекта "5-100" в 2020 г. университеты-участники продвинулись в предметных рейтингах, но не смогли войти даже в топ-200 основных мировых рейтингов» [2, с. 143]. Однако И.Г. Дежина оценивает этот проект «в положительном ключе», поскольку он «способствовал интернационализации российской науки».
О том, что, стремление соответствовать новым требованиям увеличило количество наукообразного публикационного шлака на порядок, автор умалчивает. Рецепция американской концепции университетской науки привела к тому, что к написанию научных статей принуждались те преподаватели, которые либо давно потеряли к этому интерес, либо никогда его не имели. К значительно возросшей за последние десятилетия педагогической и бюрократической нагрузке прибавилась научная. Это привело к неизбежному росту имитационной активности и к коммерциализации этой
деятельности. Особенно драматичные черты данный процесс генерации наукообразной бессмыслицы в погоне за публикационными показателями приобрёл в общественных науках.
С анализом типичных форм наукообразия можно познакомится в статье Д.В. Винника «Эпистемический искупитель. Свод приёмов легитимации бессмыслицы», по результатам которого автор приходит к тревожному выводу о «глубочайшем истощении классических представлений об объективной истине» [1, с. 89]. Профессиональные и научно честные публикации по общественным наукам столкнулись с проблемой либеральной политической цензуры, -западные журналы отказывались публиковать статьи, не удовлетворяющие антироссийской повестке, а отечественных журналов, входящих в рейтинги Scopus и Web of Science, оказалось исключительно мало. И даже в них либеральная политическая цензура часто оказывалась не менее свирепой, чем в журналах зарубежных. Ещё одним негативным следствием наукометрической реформы стал несоразмерный рост влияния научных изданий. Это привело к появлению особого класса «мусорных» или «хищнических» журналов, ставших взимать с авторов плату за публикации [6]. Увы, даже многие старые, зарекомендовавшие себя журналы не удержались от соблазна взимать плату, столкнувшись с огромными очередями авторов, желающих выполнить требования по количеству публикаций.
Планы по «встраиванию России», а точнее по её освоению западными неоколониальными институтами, затронули не только высшее образование, но и среднюю школу. К подобным планам, следует отнести проект Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) «Будущее образования и навыков: Образование 2030», с описанием которого можно познакомится на сайтах НИУ ВШЭ (11) и Департамента образования и науки города Москвы (12). Проект был призван адаптировать образование стран, участвующих в проекте, под нужны международных «стейкхоулдеров»: «Успешность школьной системы зависит от политических решений, направленных на решение будущих вызовов. В этой связи проект позволит сформировать общее понимание компетенций, связанных со специфическими знаниями, навыками и ценностями (курсив мой. - Д.В.) в будущем и наладить диалог между ключевыми стейкхолдерами разных стран для реализации школьных реформ и обеспечения конкурентоспособности, эффективности и актуальности образования для будущих потребностей» (11).
Язык проекта чрезвычайно засорён новоязом «эффективного менеджмента» и т.н. концепции «форсайта образования», однако кое-что ясно совершенно точно, - авторы проекта не скрывают своих целей будущего вмешательства в политические решения отдельных стран через предельно радикальные реформы средней школы, полностью перечёркивающие сотни лет эволюции педагогической науки. Губительная природа «форсайта образования» и концепции «Образование 2030» раскрыта в совместной статье Д.В. Еврезова и Б.О. Майера [3].
Согласно пояснениям МИД РФ, ОЭСР была создана в 1948 году в качестве распорядителя плана Маршалла (13). Это означает, что изначально эта организация была создана для нужд англо-американского оккупационного освоения Европы и, как можно увидеть по её многочисленным проектам, сохранила свои первородные оккупационные черты в полной мере. Россия должна была вступить в ОЭСР в 2015 году и, это должна была быть очередная победа западнистов после присоединения к ВТО. Вступление России в ОЭСР было полностью прекращено только в 2022 году, причём не по инициативе России, а согласно решению самой ОЭСР.
В мае 2022 года Председатель Государственной Думы Вячеслав Володин заявил, что выход из Болонской системы поддерживают все фракции (14), хотя сама реформа была, по сути, давно забыта, став просто страшным символом реформы образования. Скоро и западные наукометрические рейтинги перестали быть обязательными, но сами наукометрические требования отменены не были, было принято решение заменить их российскими. Процесс суверинизации науки начался, но явно забуксовал.
ФЕНОМЕН ЛИБЕРАЛЬНЫХ «ХУНВЕЙБИНОВ»
Как стало ясно в ходе Специальной военной операции, огромное количество гуманитарных кафедр, факультетов и даже ВУЗов оказались не просто насыщены, но фактически захвачены прозападными агентами влияния. Подобная участь постигла даже «Президентскую академию» РАНХиГС, в которой неолиберальные «хунвейбины» устраивали массовые акции психологического давления в отношении патриотично настроенных профессоров [4]. В самом деле, о каком суверенитете в области образования можно вести речь, если сама «Президентская академия» оказалась предельно слабым звеном перед вредоносным иностранным влиянием? Многие преподаватели и студенты до сих пор боятся открыто поддержать свою сражающуюся армию, свой народ и своё государство.
Приведём другой показательный пример. Весной 2022 года студенты НИУ ВШЭ подписали петицию под названием «Не допускать Э.Г. Мацкявичюс до должности руководителя Департамента медиа НИУ ВШЭ». Письмо содержит следующее обвинения в адрес уже назначенного декана: «В 2015 году Эрнест Гедревич заявил, что раньше он придерживался международных эталонов журналистики, но с началом новой холодной войны для него их больше нет. Мы считаем, что человек с такой позицией не может руководить одним из крупнейших департаментов, выпускающих будущих сотрудников медиа. Просим вас отстранить его от должности и назначить на неё более компетентного сотрудника» (15).
Отложим вопрос о причинах столь дерзкого поведения студентов, позволяющих публично оспаривать профессионализм декана, обратимся к упомянутым «международным стандартам журналистики». На эту тему написаны целые книги, но ни в одной из них нельзя найти список, который можно отождествить с подобными стандартами. Все «стандарты» сводятся к набору различных рекомендаций и манифестов от разношёрстных международных организаций.
Вполне либерально-глобалистское по своему духу учебно-методическое пособие СПбГУ «Международные стандарты профессиональной этики журналистов» признаёт следующее: «Международные стандарты журналистики многими воспринимаются негативно, так как считается, что они навязывают какие-то условности — англо-саксонской культуры или англо-американской традиции» [5, с. 9].
Как мы видим, студенты считают себя вольными судить о профессионализме профессоров на основании неких сомнительных «этических» деклараций, в сверхценность которых они верят искренне, на основании превратно понимаемой «международности». Откуда взялась подобная сверхценность, мнимое нарушение которой вызывает столь неадекватную реакцию? Ответ только один - это результат воспитания в радикальной космополитической атмосфере, на тот момент доминировавшей в университете. В своё время в НИУ ВШЭ расцвела культура доносительства по западному образцу на темы харрасмента, политкорректности, нарушения инклюзивности и прочих популярных лево-либеральных тем либерального идеологического контроля. Абсолютным фарсом выглядит история 2020 года, когда начальник Военного учебного центра НИУ ВШЭ Владимир Коргутов получил выговор за утверждение о том, каким словом в армии принято правильно называть геев! (16) Это стало результатом студенческой жалобы администрации вуза. Мы имеем дело с работой «невидимого колледжа», лево-либерального парткома, который убеждён в своем неформальном влиянии и в своей полной безнаказанности.
Обратимся к публикации в прессе, рассказывающей об удручающей обстановку в СПбГУ, которая подтверждает данную точку зрения: «Даже в Учёном совете СПбГУ среда неоднозначна. В какой-то момент любому патриотически настроенному преподавателю становится понятно, что, выступая на любом научном собрании университета, нужно очень тщательно выбирать выражения. Потому что даже если руководство университета настроено патриотически, конкретная аудитория, от которой человек зависит, — это люди «либеральных» взглядов, которые не хотят видеть тех, кто идёт вразрез с их программой. Такой расклад сил формировался в течение многих лет. Теперь "либералы" в университете сильны, они в большинстве. Они "накачивают" студентов, они решают, кто займёт основные посты. Они правят бал, и они работают со студентами в нужном им ключе» (17). В публикации утверждается, что эта проблема затрагивает всю систему образования, начиная с отдельных академиков РАН, которые «на протяжении 30 лет, откровенно служа западным интересам и живя на западные гранты, контролируют при этом нашу систему образования». На их фактически «диверсионную деятельность много лет смотрели, закрыв глаза» (17).
Ультра-либеральная идеология и актуальная повестка дня часто маскируется под наукообразный лексикон, расплодившийся в современных гуманитарных науках. Появилось огромное количество новых направлений, единственный смысл финансирования которых — не в поиске истины, а в управлении умами научных сотрудников и преподавателей. Мы имеем дело с инфляцией гуманитарного знания, — количество новых направлений и новых дисциплин, возникших только за последние три десятка лет, умопомрачительно. Эти «науки» не улучшают нашего понимания общества, а создают плотную дымовую завесу из «устоявшихся» модных псевдопонятий, мешающую способности к понимаю общества.
КОЛОНИАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ КОНЦЕПЦИИ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
Обратим внимание на Концепцию международного научно-технического сотрудничества Российской Федерации (МНТС), одобренную решением Правительства Российской Федерации от 8 февраля 2019 года (18). Международное сотрудничество в общих положениях рассматривается как «средство интеграции российской науки в мировое научное пространство с учётом национальных интересов Российской Федерации, а также как значимый фактор глобального общественного развития, направленный в первую очередь на развитие науки и решение проблем общемирового масштаба (курсив мой. - Д.В.)» (18, с. 4).
Как можно увидеть, сотрудничество понимается не как средство заимствования идей и технологий ради развития отечественной науки, но как средство интеграции, т.е. встраивания в некую «мировую науку». Это означает, что встраивание постулируется как самостоятельная ценность. Между тем, ни одна форма интеграции немыслима без частичного подчинения тому, во что деятельность встраивается. Это частичное подчинение может быть вполне оправдано, однако, если интеграция декларируется как самостоятельная цель, вряд ли можно рассчитывать на то, что подчинение будет носить умеренный и даже просто ограниченный характер.
В самом деле, концепция декларирует учёт национальных интересов, но они вовсе не стоят на первом месте. Например, утверждается, что интересы МНТС «определяются как глобальным контекстом, так и собственными задачами Российской Федерации» (18); что при реализации «учитываются международные обязательства Российской Федерации, связанные с участием в международных организациях и объединениях, а также национальные интересы...» (18). Утверждение приоритета решения проблем общемирового масштаба звучит, бесспорно, благородно, но не слишком ли это большая ноша для разгромленных за последние три десятилетия остатков большой советской науки?
Концепция содержит любопытные ограничения в принципах, которых можно считать фактическим добровольным ограничением суверенитета России в области международного научно-технического сотрудничества. Одним из принципов является «деполитизированность», которая предполагает «нераспространение существующих или потенциальных политических ограничений (курсив мой. - Д.В.) на сферу научных исследований и разработок, направленных на расширение знаний человечества и поиск ответов на «Большие вызовы», решение гуманитарных и иных общечеловеческих задач - кроме тех, которые противоречат общественным интересам, принципам гуманности и этики; - отказ от вмешательства в реализацию МНТС по политическим или идеологическим причинам» (18). Это
означает, что международно-техническое сотрудничество не может быть скорректировано с нашей стороны ни при каких условиях вообще, поскольку никакие даже потенциальные политические ограничения не признаются резонными для вмешательства! Формально даже война не может являться такой причиной. После начала СВО страны Запада вероломно разорвали множество направлений сотрудничества, но принципы Концепции запрещают ответные меры. Судя по всему, для авторов Концепции очень важно закрепление максимальной автономии науки от влияния государства в форме «свободы от политики». Позволим ещё немного формализма. Строго говоря, принцип деполитизации выводит МНТС из-под действия ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике».
Апелляция к принципу аполитичности обычно используется «пятой колонной» превратно и ассиметрично, - учёные, поддерживающие СВО, обвиняются в привнесении политики в науку и образование. Сторонники этой установки считают, что даже портрет Президента в кабинете нарушает принцип, не говоря о цитатах высшего военно-политического руководства, особенно - в присутствии иностранцев, которых это может «задеть и оскорбить».
Пожалуй, самым наглядным примером спекуляции аполитичностью является открытое письмо «хунвейбинов» к руководству Института общественных наук РАНХиГС, которое подписало 290 человек. Резолютивная часть письма содержит почти очевидные требования наказать профессора Н.П. Таньшину за критику русофобски-настроенного коллеги: «Ранее РАНХиГС объявлял себя вузом вне политики, поэтому мы требуем руководство всё же придерживаться этого принципа. В свою очередь, мы призываем созвать специальную независимую комиссию, которая оценит законность произошедшего, и, при соответствующем решении, добьётся дисциплинарной ответственности для сотрудников, которые были причастны к ситуации» (19).
Действительно, «Президентская академия» некогда объявила себя вне политики, чем воспользовались предельно политизированные западной космополитической, русофобской и пацифистской пропагандой студенты.
Обращение к норме «ВУЗ вне политики» в данном случае особенно цинично, поскольку рассматривает акты публичной поддержки официальных властей, своего государства, как форму политической предвзятости. Это очень популярный среди западнистов полемический приём, призванный нейтрализовать любую критику в свой адрес. Требования деполитизации государственных институтов являются совершенно органичными для либерального политического крыла с времён Перестройки. В действительности они закрепляют скрытую либеральную монополию на владение политической повесткой в государственных учреждениях. Фактическое правоприменение тезисов деполитизированности в документах различного уровня говорит о том, что этот принцип применяется ассиметрично, как форма ограничения суверенитета Российской Федерации над разными видами деятельности.
Впрочем, в одном месте МНТС внутренние вопросы всё-таки стоят на первом месте: «Реализация настоящей Концепции предполагает поддержку внутрироссийского и международного диалога власти, научного сообщества, бизнеса и институтов гражданского общества с целью согласования и распространения актуальных взглядов на МНТС, лучших практик, а также популяризации МНТС» (18). Почему, защищая свою деятельность от вмешательства государства под предлогом аполитичности, авторы позволяют вмешиваться в несвойственных для них вопросы диалога власти и гражданского общества? Быть может, главная цель МНТС в этом и заключается, - быть обоснованием поддержки влияния зарубежных субъектов на государство с помощью НКО?
Обратим внимание, как на сайте Министерства науки и высшего образования описывается исходящая международная академическая мобильность: «В рамках реализации программ исходящей международной академической мобильности гражданам Российской Федерации предоставляется возможность пройти краткосрочное обучение в зарубежных университетах, получить опыт преподавания и проведения научной работы за рубежом полностью или частично за счёт принимающей стороны» (курсив мой. - Д.В.) (20). Как мы видим, возможность стажироваться за рубежом за счёт своего государства, на своих достойных правах не предусматривается. Если работа за рубежом финансируется принимающей стороной, тогда в чём роль Министерства? Судя по всему, эта роль заключается в информационной поддержке по обеспечению вывоза за рубеж отечественного церебрального капитала, которое можно рассматривать как форму контрибуций Западу после поражения в Холодной войне. Россия была приговорена не только к изъятию природных ресурсов и уничтожению конкурентных производств, но и к системному отбору лучших мозгов, - воспитанию «интеллектуальных янычар».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. Тезис, что наука является международной по определению, ложен и спекулятивен с логической точки зрения. Тезис ложен, потому что любое определение науки содержит утверждение, что наука является деятельностью по поиску истины, но вовсе не содержит суждения, что наука есть форма международного сотрудничества. Спекулятивность тезиса состоит в том, что, если его понимать как уместный риторический приём для обоснования ценности международной научной кооперации, он часто используется некорректно, - для обоснования ограничения суверенитета России в сфере научной деятельности, для утверждения приоритета интернациональных корпоративных академических интересов над общегосударственными. Этот тезис является вредным и заслуживает исключения из публичной риторики официальных лиц.
2. Концепция международного научно-технического сотрудничества Российской Федерации (МНТС) закрепляет приоритет международных интересов над отечественными. Принцип деполитизации МНТС содержит положение о нераспространении даже возможных политических ограничений на сферу науки, что самым циничным образом ограничивает полноту государственного суверенитета. В военное время это особенно неприемлемо. Концепция выходит за пределы своей компетенции, декларируя содействие диалогу власти и гражданского общества, что, в совокупности с иными признаками, следует рассматривать как попытку использования настоящего документа для нужд иностранного влияния на российскую власть.
3. В академической среде крайне популярен корпоративный космополитизм, поскольку космополитическая аргументация используется для сопротивления усилиям государства по суверенизации науки; сама суверенизация науки часто объявляется неприемлемой научными сотрудниками. Космополитизм обычно является мнимым, поскольку он есть не более чем форма прикрытия прозападных и конкретно проамериканских интересов по контролю над отечественной академической средой. Космополитизм часто сопровождается пацифизмом, который трактует любую вовлечённость учёных в дело защиты Отечества как абсолютно морально неприемлемую. Особенно пацифизм имеет распространение в общественных науках. Необходима кампания по преодолению космополитизма и пацифизма как вредоносных концепций как в академической среде, так и в обществе в целом.
4. Суверенизация отечественной науки есть комплексная государственная задача, выполнение которой должно начинаться с высокой декларации о том, что государственная политика в области науки и техники преследует в первую очередь интересы России, поэтому любые сотрудники государственных, а также бюджетных НИИ и ВУЗов, обязаны исходить именно из этого приоритета как в своей деятельности, так и в публичных высказываниях на тему этой деятельности.
Примечания
1. «Наука всегда была, есть и будет международной»: Помощник Президента РФ Андрей Фурсенко на Просветительском марафоне «Знание» // Российское общество «Знание» [электронный ресурс], 02.09.2022. -URL: https://znanierussia.ru/news/nauka-vsegda-byla-est-i-budet-mezhdunarodnoj-pomoshnik-prezidenta-rf-an... (дата обращения 10.03.2024).
2. Президент РАН: науку не сделать в изоляции // ТАСС, 06.06.2019. - URL: https://tass.ru/interviews/6513972
3. Роль Российской академии наук в реализации Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации // Поиск, 22.09.2017. - URL: https://poisknews.ru/magazine/28853/ (дата обращения 10.03.2024).
4. Научно-образовательный Курчатник // Научно-образовательная политика [электронный ресурс], 10.02.2020. -URL: https://t.me/scienpolicy/7864 (дата обращения 10.03.2024).
5. Фальков заявил об открытости России к международному сотрудничеству в области науки // ТАСС, 09.02.2023. -URL: https://nauka.tass.ru/nauka/17009101 (дата обращения 10.03.2024).
6. Программа кандидата на должность президента РАН академика Дмитрия Марковича. Часть первая. Позиционирование РАН // Сибирское отделение РАН [электронный ресурс], 18.09.2022. -URL: http://web.nsc.ru/ru/programMarkovich_ch1 (дата обращения 10.03.2024).
7. Ефим Хазанов: «Не могу сидеть в башне из слоновой кости» // Троицкий вариант. 2021. № 9. С. 6-7. -URL: https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/435893/Troitskiy_variant_Nauka_9_328_4_maya_2021... (дата обращения 10.03.2024).
8. Что простые российские граждане и ученые думают о состоянии научной отрасли // Дзен.ш [электронный ресурс], 07.08.2019. -
URL: https://dzen.ru/a/XUfrbHtL0gCuuUYJ#:~:text=«Любая%20наука%20по%20определениlo%20интернациональна.,каф... (да обращения 10.03.2024).
9. Дмитрий Песков призвал сделать российскую науку более суверенной // Ведомости, 14.03.2023. -URL: https://www.vedomosti.ru/society/articles/2023/03/14/966413-peskov-prizval-suverenizirovat-rossiisku... (дата обращения 10.03.2024).
10. Проект предвыборной программы Бориса Надеждина [электронный ресурс]. - URL: https://cdn.nadezhdin2024.ru/ Программа%20Бориса%20Надеждина.pdf (дата обращения 10.03.2024).
11. Сабельникова Е. Международный проект «Образование 2030» // Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» [электронный ресурс], б/д. - URL: https://globalcentre.hse.ru/nletter10.1 (дата обращения 10.03.2024).
12. Московский центр качества образования Департамента образования и науки города Москвы [электронный ресурс], б/д. - URL: https://mcko.ru/pages/i_s_q_e_maeq (дата обращения 10.03.2024).
13. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) // Министерство иностранных дел Российской Федерации [электронный ресурс], 15.06.2023. -URL: ittps://www.mid.ru/ru/foreign_policy/international_organizations/1537536/
14. Володин рассказал о поддержке Думой выхода РФ из Болонской системы образования // Интерфакс, 25.05.2022. -URL: https://www.interfax.ru/russia/842778?ysclid=lto6meevud25841087 (дата обращения 10.03.2024).
15. Не допускать Э.Г. Мацкявичюс до должности руководителя Департамента медиа НИУ ВШЭ // Change.org, PBC [электронный ресурс], 27.05.2022. - URL: https://www.change.org/p/не-допускать-э-г-мацкявичюс-до-должности-руководителя-департамента-медиа-ни... (дата обращения 05.01.2023)
16. ВШЭ объявила выговор двум студентам, которые выложили в интернет нецензурный монолог преподавателя военной кафедры о геях // Вести образования, 02.04.2020. - URL: https://vogazeta.ru/articles/2020/4/2/incident/12290-vshe_obyavila_vygovor_dvum_studentam_kotorye_vy.. (дата обращения 05.01.2023)
17. Спецоперация «СПбГУ». Как Запад получает контроль над молодежью России // Регнум, 30.03.2022. URL: https://regnum-ru.turbopages.Org/regnum.ru/s/news/3549115.html (дата обращения 05.01.2023)
18. Концепция международного научно-технического сотрудничества Российской Федерации // Министерство науки и высшего образования Российской Федерации [электронный ресурс], июль 2021. -URL: https://minobrnauki.gov.ru/upload/2021/07/kontseptsiya_MNTS_Rossiyskoy_Federatsii.pdf (дата обращения 10.03.2024).
19. Открытое письмо студентов ИОН РАНХиГС руководству Академии // docs.google.com [электронный ресурс], б/д. -URL: https://docs.google.eom/forms/d/1bAQBjLjRYftppKbwGDbjXwIuLeM6RqUyHh2baykOVuQ/viewform? edit_requested.. (дата обращения 10.03.2024).
20. Исходящая международная академическая мобильность // Министерство науки и высшего образования Российской Федерации [электронный ресурс], б/д. - URL: https://minobrnauki.gov.ru/about/deps/dms/miam/ (дата обращения 10.03.2024).
Список литературы
1. Винник Д.В. Эпистемический искупитель. Свод приёмов легитимации бессмыслицы // Философия науки. 2016. № 3. С. 76-95.
2. Дежина И.Г. Научная политика России в 2018-2022 годах: противоречивые сигналы // Социологический журнал. 2023. № 2. С. 132-149.
3. Еврезов Д.В., Майер Б.О. «Образование 2030» вызов системе образования. Форсайт образования план создания «Людей одной кнопки»? // Вестник Новосибирского государственного педагогического университета. 2014. № 2. С. 118-129.
4. Иванов А. Травля русского историка Таньшиной, «расчехлившей» врага из РАНХиГС // Завтра, 17.05.2022. [Офиц. сайт]. - URL: https://zavtra.ru/events/travlya_russkogo_istorika_tan_shinoj_raschehlivshej_vraga_iz_ranhigs
5. Международные стандарты профессиональной этики журналистов: учеб.-метод. пособие / Сост. А.В. Байчик, Ю.В. Курышева, С.Б. Никонов. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, Высш. шк. журн. и масс. Коммуникаций. 2012. 102 с.
6. Михаилов О.В. Феномен «мусорных» журналов как прямое следствие коммерциализации науки // Социология науки и технологий. 2018. № 2. С. 56-69.
7. Уваров П.Ю. Парижский университет и местные интересы (конец XIV — первая половина XV вв.) // Средние века. 1991. Вып. 54.
Информация об авторе
Винник Дмитрий Владимирович, доктор философских наук, профессор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация.
Автор-корреспондент
Винник Дмитрий Владимирович, e-mail: dvinstor@vk.com
MODERN RUSSIA
Original Paper
Academic union and the «internationalization of science» as instruments of sovereignty restriction
Dmitriy V. Vinnik 1
1 Financial University under the Government of the Russian Federation,
Moscow, Russian Federation, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3410-8023, e-mail: dvinstor@vk.com
Abstract:
An article is devoted to the restoration of sovereignty over scientific activity. The thesis that science is international by definition is common for officials and influential academics public rhetoric. This thesis is obviously false, because science is an activity to search for truth, and not a form of international cooperation. This thesis is highly speculative, since it is used to assert the priority of international corporate academic interests over national ones, to limit Russia's sovereignty over the national science. Russian conception of international scientific-technological cooperation (ISTC) fixes the priority of international interests over domestic ones. Nominally the principle of depoliticization in this document does not allow the government to interfere in international scientific cooperation during any geopolitical states of affairs, including the war. It follows that the namely conception limits sovereignty of a state. The concept of "academic union" is introduced by analogy with the church union. This concept means subordination of the Russian scientific goals to international goals, and in fact to the Western agenda, including Western educational and scientometric standards. The academic union was enshrined in regulatory documents such as the ISTC and pursued an aim of the colonial development of Russia by Western countries and international corporations. Corporate cosmopolitanism and pacifism are popular in the academic community. Cosmopolitanism is used to resist the government efforts to improve sovereignty over national science. Pacifism construes any involvement of scientists in the Fatherland defense activities as absolutely unacceptable from the moral standpoint. It is important to overcome these mindsets. It is important to declare the statement that government policy in the field of science and technology primarily pursues the interests of Russia. It follows that any state employees, as well as government research intuitions and universities are obliged to proceed from this priority statement in their activities and in professional public judgments.
Keywords: international science, collaboration, scientometrics, Academy of Sciences, nature of science, cosmopolitanism, depoliticization, pacifism, corporate interests
References
1. Vinnik D. V. (2016) Epistemicheskij iskupitel'. Svod priyomov legitimacii bessmyslicy [«Epistemic redeemer. The code of tricks used to legitimate nonsense]. - Filosofiya nauki. 2016. No. 3. P. 76-95. (In Russ.)
2. Dezhina I. G. (2023) Nauchnaya politika Rossii v 2018-2022 godah: protivorechivye signaly [Russian's science policy in 2018-2022: controversial signals]. - Sociologicheskijzhurnal. 2023. No. 2. P. 132-149. (In Russ.)
3. Evrezov D. V., Majer B. O. (2014) «Obrazovanie 2030» vyzov sisteme obrazovaniya. Forsajt obrazovaniya plan sozdaniya «Lyudej odnoj knopki»? [Education 2030" is a challenge to the education system. Foresight of education plan to create "One-button People"?]. - Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2014. No. 2. P. 118129. (In Russ.)
4. Ivanov A. (2022) Travlya russkogo istorika Tan'shinoj, «raschekhlivshej» vraga iz RANHiGS [The persecution of the Russian historian Tanshina, who "revealed" the enemy from RANEPA]. - Zavtra [on-line], 17.05.2022. Available at: https://zavtra.ru/events/travlya_russkogojstorika_tan_shinoj_raschehlivshej_vragajz_ranhigs (accessed 11.03.2024). (In Russ.)
5. Bajchik A. V. (Ed.) (2012) Mezhdunarodnye standarty professional'noj etiki zhurnalistov: ucheb.-metod. posobie [International standards of professional ethics of journalists: studies. Manual]. Saint-Petersberg: Saint-Petersberg. gos. un-t, Vyssh. shk. zhurn. i mass. Kommunikacij. 2012. (In Russ.)
6. Mihailov O. V. (2018) Fenomen «musornyh» zhurnalov kak pryamoe sledstvie kommercializacii nauki [The phenomenon of garbage magazines as a direct consequence science of the commercialization]. - Sociologiya nauki i tekhnologij. 2018. No. 2. P. 56-69. (In Russ.)
7. Uvarov P. Yu. (1991) Parizhskij universitet i mestnye interesy (konec XIV — pervaya polovina XV vv.) [University of Paris and local interests (the end of 14th - the first half of the 15th century)]. - In: Srednie veka. 1991. Vol. 54. (In Russ.)
Information about the author
Dmitriy V. Vinnik, Dr. Sci. (Philosophy), Propfessor of the Department of Social Scinces of Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation.
Corresponding author
Dmitriy V. Vinnik, e-mail: dvinstor@vc.com
Nauka. Obsestvo. Oborona. 2024. Vol. 12, no. 1. P. 2-2.
