CC BY
67
АКАДЕМИЧЕСКАЯ РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ ВЫСШИХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ШКОЛ РОССИИ1
Е.В. БАЛАДНИЙ,
доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Центрального
экономико-математического института РАН (ЦЭМИ РАН), заведующий кафедрой управления миграционными процессами и региональным развитием,
Государственный университет управления, г. Москва,
e-mail: [email protected];
Н.А. ЕНИМОВА,
кандидат экономических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления, Государственный университет управления, г. Москва,
e-mail: [email protected]
В последние годы конкуренция среди российских университетов, ведущих подготовку по экономике, усиливается. Для установления результатов такой конкуренции в статье предлагается специальный академический рейтинг, направленный на определение результативности исследовательской деятельности российских вузов, основанный на учете их публикаций в ведущих экономических изданиях страны. Проведены прикладные расчеты и составлен рейтинг за 2010-2012 гг. Осуществлена проверка рейтинга на устойчивость. Раскрывается модель успеха университетов, вошедших в первую десятку рейтинга.
Ключевые слова: высшее экономическое образование; академический рейтинг; конкуренция.
ACADEMIC EFFECTIVENESS OF RUSSIAN HIGHER ECONOMIC SCHOOLS
E.V. BALATSKY,
Doctor of Economics (DSc), Professor, Leading Staff Scientist at the Central Economics and Mathematics Institute of the Russian
Academy of Sciences (CEMI RAS), Head of Department of migration management and regional development at the State
University of Management, Moscow, e-mail: [email protected];
N.A. EKIMOVA,
Candidate of Economics (PhD), Associate Professor at the Department
of State and Municipal Administration, The State University of Management, Moscow, e-mail: [email protected]
In recent years, competition among Russian higher economic schools increased. To establish the results of this competition, the article suggests a special academic ranking designed to determine the effectiveness of research activities of Russian universities, based on the account of their publications
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 12-02-00169а).
© Е.В. Балацкий, Н.А. Екимова, 2014
TERRA ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
in leading economic journals of the country. The ranking is made for the period from 2010 to 2012. Verification of the stability of the ranking is made. A model of the universities' success is revealed.
Keywords: higher economic education; academic ranking; competition.
JEL classification: I23.
Введение
В последние годы в России наметился деструктивный тренд в регулировании высших учебных заведений страны. Применяемые регулятором инструменты на поверку оказываются политизированными и имеют весьма условное отношение к реальной результативности образовательных учреждений; в статье анализируется одна из последних попыток Министерства образования и науки (МОН) РФ, направленная на выявление неэффективных вузов и основанная на пороговых значениях специальных показателей. На этом фоне актуализируется задача создания альтернативных методик и инструментов оценки качества образовательных услуг. Как правило, такая задача решается путем составления разнообразных образовательных рейтингов. Авторами предлагается академический рейтинг (АР), основанный на учете публикационной активности вузов, осуществляющих экономические исследования и подготовку экономистов.
Разработанный рейтинг проверялся авторами на устойчивость к изменению весовых коэффициентов и размера журнальной выборки; проводилась и содержательная верификация полученных результатов. Ранее аналогичный рейтинг уже был апробирован, но для более узкого круга журнальной выборки (Балацкий, 2013); там же была дана подробная характеристика исходной информационной базы. В более ранних публикациях был сделан обзор похожих исследований, а также обоснована целесообразность составления АР для экономических вузов России (Балацкий, 2012а;Балацкий, 2012Ь); общий обзор зарубежной практики рейтингования вузов сделан в (Кинчарова, 2013). Убедительная критика системы рейтингования приведена в (Соколов, 2013; Что изменил рейтинг Минобрнауки, 2013); методы альтернативного рейтингования на основе исходных данных МОН РФ предлагаются в (Гаффорова, Елисеева, Юрченко, Репина, 2012).
Кроме того в статье рассматриваются организационные факторы конкуренции российских университетов, включая процессы слияния-поглощения и борьбу статусов. Отдельно обсуждается вопрос о практическом использовании предложенного рейтинга для систематического мониторинга вузов.
1. Рынок университетов: необходимость информационных маркеров
В настоящее время российский рынок вузов, занимающихся подготовкой экономистов и ведущих экономические исследования, довольно обширен и неструктурирован. Непонимание места каждого вуза на рынке образования присуще как абитуриентам, так широкой общественности, регуляторам и самим вузам. Рынок нуждается в большей прозрачности и транспарентности, в наличии неких понятных информационных маркеров.
Пытаясь решить эту задачу в рамках реализации Указа Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки», МОН РФ в ноябре 2012 г. провело мониторинг вузов с точки зрения эффективности их деятельности; было обследовано 502 государственных вуза и 930 филиалов.
Эффективность вузов оценивалась по пяти критериям: 1. Образовательная деятельность (средний балл ЕГЭ студентов, принятых на очную форму обучения по программам бакалавриата и специалитета (средневзвешенное значение)); 2. Научно-исследовательская деятельность (объем НИОКР в расчёте на одного научно-педагогического работника (НПР));
3. Международная деятельность (удельный вес численности иностранных студентов, завер-
шивших обучение, в общем выпуске студентов (приведённый контингент)); 4. Финансовоэкономическая деятельность (доходы вуза из всех источников в расчете на одного НПР);
5. Инфраструктура (общая площадь учебно-лабораторных зданий вуза в расчете на одного студента (приведенного контингента)) (Мониторинг, 2012). Критерием неэффективности для вузов было наличие пяти или любых четырех показателей, величина которых не превышает порогового значения (табл. 1).
Таблица 1
Пороговые значения показателей эффективности вузов России
Регион Показатели эффективности
Образовательная деятельность, баллы Научноисследовательская деятельность, тыс. руб. Международная деятельность, % Финансовоэкономическая деятельность, млн руб. Инфраструктура, м2
РФ 60 50 0,7 1,1 11
г. Москва 63 95 3,0 1,5 13
г. Санкт-Петербург 63 75 3,0 1,5 13
Несложно видеть, что практически все централизованные нормативы являются ресурсными и не имеют никакого отношения к качеству образовательных услуг. Более того, многие показатели диагностируют ситуацию с точностью до наоборот. Например, большой инфраструктурный показатель как раз и означает неэффективное использование площадей: грамотно выстроенная логистика учебного процесса позволяет использовать аудиторный фонд вуза практически непрерывно (в вечерние часы и в выходные дни) и тем самым снижать потребность в помещении. Кроме того, низкое значение данного показателя говорит о высоком спросе на образовательные услуги данного института и необходимости расширения его учебных площадей, но никак не о его неэффективности. Сегодня уже зафиксированы курьезные ситуации, когда строительство бассейна в вузе добавляет ему квадратные метры и повышает инфраструктурный коэффициент, хотя на аудиторной работе этот никак не сказывается.
Средний балл ЕГЭ также ничего не говорит о качестве образования, свидетельствуя лишь о некоем подобии репутации вуза и его популярности. Более того, расчет среднего балла ЕГЭ предполагает своеобразную регулятивную казуистику. Так, в общий агрегат абитуриентов попадают все группы, включая идущих по конкурсу, вне конкурса, по договору и «целевиков». Однако к последним трем группам бессмысленно предъявлять повышенные ЕГЭ-требования. Абитуриенты, поступающие вне конкурса, а также «целевики» принимаются в рамках социальной миссии университетов. Первым, в числе которых инвалиды и прочие лица с затрудненной социализацией, обеспечивается социальная адаптация как разновидность гуманитарной помощи; вторые принимаются в рамках социальной поддержки государственных ведомств и регионов на льготных условиях. Разумеется, такая социальная помощь идет вразрез с ориентацией на высокий балл ЕГЭ. Если же говорить о «договорниках», то их балл заведомо ниже тех, кто идет по конкурсу, чем, собственно, и обусловлен платный характер оказываемых им услуг. В этом смысле критерий высокого балла ЕГЭ «договорников» приходит в явное противоречие с другим критерием - доходом вуза на одного НПР. Следует учесть и тот факт, что в обществе до сих не затихает волна критики самого института ЕГЭ, каждый год приносит новые приемы фальсификации этого способа оценки знаний выпускников. В научной литературе предлагаются эффективные варианты ограничения роли ЕГЭ путем его «смешивания» с традиционными вступительными экзаменами в вузы (Полтерович, 2005).
Использование процента иностранных студентов вообще является некорректным: если учитывать в этом агрегате учащихся из бывших республик СССР, то это явная профанация показателя, ибо подобный контингент не требует специальных международных (англоязычных) программ; если же этот контингент не учитывать, то это в чистом виде юридическая коллизия. Сегодня практика использования этого показателя дошла до того, что в разряд иностранных студентов попадают выходцы даже из таких непризнанных государств, как Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье.
В отношении критерия дохода вуза на одного НПР имеется не менее противоречивая ситуация. Так, с одной стороны МОН РФ поощряет университеты к максимальному зарабатыванию денег по коммерческим направлениям, а, с другой, - оно само же и ограничивает рыночные доходы вузов, утверждая им сверху планы по численности «договорников» (превышение этих лимитов запрещено).
Еще более нелепым представляется попытка министерства заставить вузы заниматься прикладной научной деятельностью, выставляя при этом минимальные границы исследовательской активности. Особенно странным это требование оказывается в отношении социальных и гуманитарных специальностей, которые, как показывает мировой опыт, с трудом поддаются коммерциализации (Кларк, 2011). Однако главным изъяном системы МОН РФ является отсутствие учета противоречия
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
между преподавательской и исследовательской деятельностью. Например, в подведомственных МОН РФ вузах в 2010 г. доля средств, полученных от выполнения НИОКР в общих доходах, составляла около 15%, а число научных ставок в их общем количестве не превышало 6%. При этом 72% научных ставок замещалось на условиях совместительства (Гусев, 2012). Это означает, что исследовательская деятельность в вузах превратилась в своеобразное хобби для преподавателей и ведется в несистематическом режиме. Фактически речь идет о стимулировании неэффективных любительских форм занятий наукой в вузах. Не удивительно, что такая практика порождает экзотические формы наращивания соответствующего показателя. Например, два университета заказывают друг другу исследования таким образом, чтобы произвести взаимозачет по ним: по факту денег никому не добавилось, а отчетность улучшилась.
В настоящее время МОН РФ работает над внедрением шестого показателя эффективности, в виде доли выпускников вуза, обратившихся за истекший год в службу занятости в поисках трудоустройства. Считается, что чем меньше этот процент, тем выше котируются выпускники вуза на рынке труда. Однако и этот показатель лишь отдаленно относится к качеству образования, свидетельствуя скорее о масштабе социального капитала родителей выпускников, чем об уровне профессиональной подготовки молодого специалиста. Успех в деле трудоустройства зависит не столько от квалификации молодого специалиста, сколько от его личных связей, включая связи родителей. Кроме того, огромную роль здесь играет географический фактор: по уровню насыщенности региональные рынки труда России отличаются очень сильно.
Помимо указанных недостатков, в литературе отмечались дополнительные изъяны методики МОН РФ. Так, она обеспечивала заведомое преимущество некоторых типов вузов перед другими. Например, у сельскохозяйственных вузов площадь лабораторий выше среднего за счет оранжерей и теплиц (Соколов, 2013). Очередным курьезом можно считать отмеченную аналитиками закономерность: если вузы начнут развиваться в направлении, заданном рейтингом МОН РФ, то они будут все дальше от попадания в международные турнирные таблицы. Сюда же следует добавить, что многие показатели эффективности МОН РФ являются производными от характеристик города или региона: например, возможность взимать плату со студентов или привлекать средства на НИОКР зависят от богатства региона. И, наконец, вызывает нарекания сама схема отбора вузов. Расчеты показывают, что отдельные университеты, которые имели средние по шкалам, превышающие средние 2/3 российских вузов, тем не менее попали в 26% неэффективных, а некоторые «эффективные» были хуже 95% всей популяции (Что измерил рейтинг Минобрнауки, 2013).
Введенные МОН РФ показатели научной общественностью воспринимаются как политический трюк, позволяющий ликвидировать (путем слияний, поглощений или закрытий) неугодные вузы; в печати обнародуются «черные списки» «неэффективных» вузов («Черный список» вузов обновили, 2012). Причем в группу «провинившихся» вузы могут попадать в зависимости от поведения их ректоров, которые в последнее время все больше оказываются вовлеченными в политические процессы. Типичный пример тому - присоединение Российского государственного торгово-экономического университета (РГТЭУ) к Российскому экономическому университету (РЭУ) им. Г.В. Плеханова: личность, политические пристрастия и «вина» ректора РГТЭУ С.Н. Бабурина активно обсуждались в СМИ. Безусловно, рынок высшего образования нуждается в альтернативных, более объективных, оценочных инструментах. Таковым вполне может выступить предлагаемый АР, который установит конструктивные информационные маркеры на основе публикационной активности вузов.
Следует отметить, что предлагаемый рейтинг с методической точки зрения пока не имеет серьезных «конкурентов». Все сложные синтетические рейтинги вузов являются непрозрачными и лишь еще больше запутывают потребителей. Единственным более простым рейтинговым фильтром сегодня является рейтинг вузов по уровню среднего балла ЕГЭ, рассчитываемый Высшей школой экономики (ВШЭ) с 2010 г. Однако и этот рейтинг не имеет прямого отношения к результативности вузов и качеству образования. Как отмечалось выше, он фиксирует некий общественный престиж университетов и спрос на них со стороны абитуриентов. В этом смысле он может быть отнесен к разряду имиджевых (репутационных) рейтингов. Несмотря на это, рейтинг ЕГЭ, существующий всего три года, уже стал популярным инструментом для многих пользователей. Более того, его наличие, по всей видимости, и обусловило включение соответствующего показателя в число показателей эффективности МОН РФ (см. табл. 1).
Можно отметить также еще и рейтинг научной и публикационной активности российских вузов, разработанный ВШЭ. Он основывается на оценке интегрального показателя, который представляет собой сумму следующих параметров: среднегодовое число грантов РГНФ и РФФИ в расчете на
100 штатных преподавателей вуза; число статей в базе Российского индекса научного цитирования (РИНЦ) в расчете на 1 штатного преподавателя; индекс цитирования статей научно-педагогических работников вуза в базе РИНЦ; число наименований журналов ВАК, издаваемых вузом (Рейтинг, 2010). Данный рейтинг позволяет проранжировать вузы по направлениям специализации, включая социально-экономические университеты. Однако этот рейтинг был лишь однократно составлен - в октябре 2010 г.
Можно отметить и попытку построения рейтинга вузов Благотворительным фондом В. Потанина (Рейтинг вузов фонда Потанина), который используется для ротации вузов, участвующих в образовательных программах Фонда и получил название рейтинга азарта (Демина, 2013). Однако этот рейтинг специально не выделяет вузы, ведущие экономистов.
Сказанное позволяет утверждать, что предлагаемый АР может стать важным дополнением к существующим методам оценки высших экономических школ России. Не претендуя на главенство в этом процессе, он должен занять в нем заметное место в силу своей нацеленности на результат.
2. Академический рейтинг вузов: идеология и вычислительный алгоритм
Идея АР заключается в составлении рейтинга вузов, занимающихся экономическими исследованиями, в зависимости от числа их публикаций в ведущих российских научных изданиях экономического профиля. Логика данного подхода такова: в ведущих научных журналах страны формируются основные научные тренды; кто доминирует на страницах этих изданий, тот и определяет научные тренды; в свою очередь, кто определяет научные тренды, тот и обеспечивает более качественное образование в соответствующей области. Более подробное аргументирование и обоснование такого подхода приведено в (Балацкий, 2012а; Балацкий. 2013).
Рассмотрим более подробно алгоритм АР.
В основе АР лежит показатель г, который представляет собой сумму баллов, набранных >ым университетом в .-ом журнале. Тогда скоринговый (рейтинговый) балл (х) каждого университета в каждом журнале вычисляется по формуле:
х.. = (х. / тах {х.})100%. (1)
Итоговый рейтинговый балл публикационной активности университета определяется путем взвешивания его баллов по каждому журналу:
т
хг = т а }ху (2)
.=1
где т - число журналов, попавших в выборку; а. - весовые коэффициенты, показывающие удельный вес баллов, набранных всеми университетами в .-ом журнале:
а. = х. / тх., (3)
1=1
где г. - сумма баллов, набранных всеми университетами в .-ом журнале:
2.=т V (4)
-1 1=1 3
где п. - число университетов, фигурирующих в .-ом журнале.
Процедура взвешивания (2) обусловлена тем обстоятельством, что российские журналы предоставляют вузам страны информационную площадку, зачастую не сопоставимую по размеру.
Важным показателем исследовательской деятельности вузов является стабильность присутствия их сотрудников на страницах журналов. Дело в том, что некоторые вузы осуществляют точечную экспансию и активно публикуются в одном-двух журналах, тогда как другие университеты идут широким фронтом и присутствуют во всех основных изданиях, хотя и не слишком масштабно. В связи с этим целесообразно ввести в рассмотрение еще один важный индикатор - коэффициент стабильности присутствия вуза в отобранных журналах (к.):
к =( — £ы, 1100%' (5)
‘ 1 т .=1 1 1
где и - логическая (булева) переменная:
иц =
1, если гн > 0
1 (6) 0, если Ту = 0 , 4 '
Коэффициент стабильности к. уже сам по себе способен обеспечить объективное ранжирование университетов, показывая системность позиционирования ими своих исследований в сред-
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ствах печати, в связи с чем имеет смысл интегрировать этот фактор в искомый рейтинг. Для этого можно воспользоваться процедурой взвешивания
Смысл свертывания (7) состоит в том, чтобы нивелировать масштаб точечного распространения исследовательских результатов вузов. Эвристически выбранный весовой коэффициент в = 0,7 позволяет уравновесить глубину (масштаб) и ширину (стабильность) публикаций вузов и тем самым избежать перекосов в оценке их истинного положения на рынке научной информации. Главенство фактора масштаба не вызывает сомнения, тогда как количественная мера в = 0,7 в общем случае может быть оспорена. В дальнейшем этот спорный момент будет решен при экспериментировании
В отношении первичного показателя г.. имеется несколько правил, которые используются для устранения возможных статистических коллизий.
Первое правило состоит в том, что при наличии в статье нескольких (п) соавторов, работающих в разных организациях, вузу, в котором работает один из соавторов, присваивается балл, равный г..=1/п. Если, например, в статье имеется три соавтора, один из которых работает в академическом институте, а двое других - в одном и том же вузе, то этот вуз получает балл, равный 2/3.
Второе правило состоит в том, что число организаций, которые представляет тот или иной автор, не имеет значения. Например, если статья написана одним автором, который работает в трех организациях, одна из которых является неким вузом, то этот вуз получает балл, равный единице; если этот автор работает одновременно в трех вузах, то каждый вуз получает балл, равный единице. В основе данного принципа лежит представление о том, что если университет хоть как-то связан с автором статьи, то он участвовал в создании этой статьи в той доле, которая принадлежит рассматриваемому автору статьи (в случае наличия соавторов). Второе правило приводит к тому, что совокупный балл, набранный всеми университетами, оказывается немного больше числа опубликованных статей. Однако это смещение на практике, как правило, невелико и не ведет к искажению итоговых рейтинговых оценок.
Согласно третьему правилу, основные статьи журнала получают один балл, а дополнительные материалы - полбалла. Подобный алгоритм определяется тем обстоятельством, что многие российские журналы имеют такие рубрики как «Горячая тема», «Письма в редакцию», «Обсуждение книг», «Вокруг книг», «Круглый стол», «Коротко о разном», «Научная жизнь» и т. п. Статьи в таких рубриках не могут игнорироваться, но их котировка должна быть ниже полноценных исследовательских статей.
Одна из особенностей предлагаемого алгоритма состоит в том, что выборка изучаемых университетов задается не экзогенно, а эндогенно. Иными словами, набор рейтингуемых вузов заранее не известен, а формируется в процессе сбора исходной информации (г..). В выборку попадают лишь те университеты, чьи сотрудники публикуются в изучаемых журналах. Некоторые из вузов сформированной выборки могут присутствовать лишь в нескольких журналах и отсутствовать в других. Это означает, что подобные вузы будут иметь нулевой рейтинг в журналах, в которых они не представлены, и это будет учитываться при реализации процедуры взвешивания (2). Университеты страны, не размещавшие свои статьи в изучаемых журналах и не попавшие в окончательную академическую выборку вузов, выпадают из количественного анализа. Фактически все они объединяются в однородную группу университетов-аутсайдеров с нулевым рейтингом.
Принципы отбора отечественных экономических журналов подробно раскрыты в (Балацкий, 2013). На их основе нами были отобраны 12 журналов для составления рейтинга вузов, ведущих подготовку по экономическим специальностям: «Вопросы экономики» (ВЭ), «Общество и экономика» (ОЭ), «Проблемы прогнозирования» (ПП), «Пространственная экономика» (ПЭ), «Экономика и математические методы» (ЭММ), «Экономическая наука современной России» (ЭНСР), «Журнал Новой экономической ассоциации» (ЖНЭА), ЭКО, Мировая экономика и международные отношения (МЭМО), Экономист (Э), Маркетинг (М), Деньги и кредит (ДК).
Что касается временного среза анализа, то нами выбран интервал в 3 года - 2010-2012 включительно. Такой подход означает, что формируемый АР имеет трехгодовую «память». Например,
(7)
(8)
с АР.
рейтинг 2012 г. охватывает результаты вузов за 2012 и предыдущие 2 года; в противном случае АР становится чрезмерно чувствительным.
3. Выборка экономических журналов и ее характеристики
Отобранные нами журналы имеют сильно различающиеся параметры, которые сами по себе несут определенную информационную нагрузку. Для упорядочения имеющихся данных введем три индикатора для каждого журнала.
1. Информационный потенциал журнала в абсолютном ^) и относительном (а) выражении. Данный показатель необходим для того, чтобы понять, насколько обширной является та информационная площадка, которую журнал предоставляет университетам страны.
2. Информационное разнообразие журнала п.. Данный показатель позволяет оценить степень вузовской диверсификации информационной площадки журнала.
3. Размер ядра исследовательских университетов в абсолютном (у.) и относительном (у.0) выражении, где у.=п.-п. . у.=(1-п. /п.)100%; п. - число вузов, случайно попавших в рейтинг (в
У У услуч -7.0 ' услуч у ' услуч *■' ' *■' г \
нашем случае такими считаются вузы, у которых набранный балл меньше двух, т. е. гц<2). Данный индикатор показывает, сколько вузов стабильно размещают свои статьи на страницах соответствующего журнала и тем самым реально конкурируют за передовые места в академическом рейтинге. Выбранная граница отсечения г<2 представляется вполне оправданной, так как вуз, разместивший в журнале менее двух статей за три года, не может конкурировать за лидирующие места в национальной системе высшего образования.
Оценка данных показателей позволила получить сравнительные данные по журналам выборки (табл. 2). Как оказывается, издания очень сильно различаются практически по всем показателям. Особенно это характерно для университетского ядра, которое для М в 12,5 раза выше, чем для ПЭ. В работе (Балацкий, 2013) указаны причины таких перепадов, в связи с чем мы не будем останавливаться на этом вопросе. Само же наличие указанной дифференциации в индикаторах журналов полностью оправдывает процедуру взвешивания журнальных рейтингов университетов с помощью весовых коэффициентов, учитывающих богатство научного контента изданий.
Таблица 2
Характеристики журнальной выборки (2010-2012 гг.)
Информационный потенциал Ядро университетов Информационное
Журналы Абсолютное Относительное Абсолютное Относительное разнообразие
значение (г.) значение (а), % значение (у.) значение (у.0), % (п.)
ВЭ 169,7 0,17 16 44,4 36
ОЭ 73,0 0,07 8 22,8 34
ЖНЭА 63,8 0,06 5 29,4 17
ПП 24,8 0,03 4 19,1 21
ПЭ 15,3 0,02 2 15,4 13
ЭНСР 43,3 0,04 8 26,7 30
ЭММ 30,3 0,03 6 24,0 25
ЭКО 150,5 0,15 20 31,3 64
МЭМО 96,5 0,10 10 41,7 24
Э 72,7 0,07 12 31,6 38
М 153,3 0,15 25 42,4 59
ДК 96,1 0,10 7 18,9 37
4. Эмпирические результаты
Как уже отмечалось, выборка университетов является скользящей в том смысле, что зависит от их присутствия на страницах отобранных журналов. В связи с этим нами по умолчанию предполагается, что вузы, не вошедшие в АР, автоматически получают нулевой рейтинговый балл и с этой точки зрения не отличаются друг от друга. Что касается масштаба выборки, то он составляет 177 вузов страны. Это означает, что выбранный пул из 12 журналов более чем достаточен для идентификации 100 лучших университетов России. Мировая практика построения рейтингов такого рода показывает, что списка Тор-100 ведущих вузов страны вполне достаточно (Балацкий, 2012а);
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
вузы, оказавшиеся за пределами этого списка, не попадают в сферу пристального интереса ни потребителей, ни властей, ни бизнеса.
Результаты выполненного рейтингования приведены в табл. 3, в которой для краткости представлены лишь первые 30 высших экономических школ России.
Таблица 3
Российский академический рейтинг вузов, % (2010-2012 гг.)
Номер Университет Коэффициенты Обобщенный рейтинг, (й), %
Активности (Хі) Стабильности (К)
1 Высшая школа экономики (ВШЭ) 22,1 83,3 100,0
2 Московский государственный университет (МГУ) им. М.В. Ломоносова 8,7 91,7 83,0
3 Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) 4,9 91,7 76,5
4 Российская академия народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при Президенте РФ 7,1 83,3 74,1
5 Финансовый университет (ФУ) при Правительстве РФ 5,6 83,3 71,5
6 Государственный университет управления (ГУУ) 7,8 66,7 63,0
7 Санкт-Петербургский государственный экономический университет (СПбЭУ) 1,9 75,0 58,9
8 Российский экономический университет (РЭУ) им. Г.В. Плеханова 2,0 66,7 52,9
9 Санкт-Петербургский государственный университет (СПбГУ) 3,5 58,3 49,3
10 Новосибирский государственный университет (НГУ) 2,4 58,3 47,3
11 Южный федеральный университет 0,8 50,0 38,5
12 Уральский федеральный университет им. Б.Н. Ельцина 0,6 50,0 38,2
13 Российский государственный социальный университет 0,4 50,0 37,8
14 Новосибирский государственный технический университет (НГТУ) 3,7 41,7 37,3
15 Казанский (Приволжский) федеральный университет 1,5 41,7 33,6
16 Ростовский государственный экономический университет (РИНХ) 0,8 41,7 32,3
17 Волгоградский государственный университет 0,8 41,7 32,3
18 Кемеровский государственный университет 0,6 41,7 31,9
19 Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского 1,3 33,3 27,1
20 Российский университет дружбы народов 0,8 33,3 26,2
21 Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского 0,7 33,3 25,9
22 Московский государственный университет экономики, статистики и информатики 0,7 33,3 25,9
23 Российский государственный университет нефти и газа им. И.М. Губкина 0,7 33,3 25,9
24 Тюменский государственный университет 0,6 33,3 25,7
25 Российский государственный аграрный университет -МСХА им. К.А. Тимирязева 0,5 33,3 25,6
26 Петрозаводский государственный университет 0,4 33,3 25,4
27 Самарский государственный экономический университет 0,4 33,3 25,4
28 Дагестанский государственный университет 0,6 25,0 19,7
29 Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина 0,6 25,0 19,6
30 Санкт-Петербургский государственный политехнический университет 0,6 25,0 19,6
Полученные оценки позволяют сделать следующие выводы.
Во-первых, в стране имеется хорошо очерченная десятка вузов-лидеров. Безоговорочным лидером является ВШЭ, за которой следует МГУ; эти два вуза лидируют настолько уверенно, что догнать их вряд ли кому-либо удастся. Фактически эти два вуза являются «несдвигаемыми» столпами российской экономической науки. Следующая тройка вузов - МГИМО, РАНХиГС и ФУ - образуют конкурентную группу, в которой вполне возможны перестановки. Можно предположить, что в дальнейшем эти вузы будут вести отчаянную борьбу за третье место. Между остальными пятью университетами из первой десятки идет жесткая конкуренция, но передвижки между ними возможны на 1-2 места, не более. И, на наш взгляд, почти нереально, чтобы какой-то вуз из второй десятки смог перейти в первую десятку.
Во-вторых, университеты из Тор-10 культивируют две диаметрально противоположные стратегии. Первая, которой наиболее системно придерживались МГУ и МГИМО, состоит в том, чтобы идти максимально широким фронтом своими публикациями по специальным научным изданиям. Так, публикации МГУ и МГИМО фигурируют почти во всех обследованных журналах. Вторая стратегия заключается в максимальной точечной «оккупации» определенных изданий. Такой линии поведения придерживался СПбГУ и отчасти ВШЭ. Наличие двух разнонаправленных стратегий научной экспансии (вширь и вглубь) уже само по себе представляет интересную особенность разворачивающихся конкурентных процессов.
В-третьих, некоторые вузы-лидеры из Тор-10 придерживаются, в основном, согласованной политики в отношении своих национальных и международных рейтинговых позиций. Например, ВШЭ, занявшая 1-е место в российском АР, стоит на 2-м месте в международном рейтинге ЯЕРЕС; для МГУ характерны соответственно 2-е и 5-е места, для СПбГУ - 9-е и 8-е, для Новосибирского университета - 10-е и 9-е, для РАНХиГС - 4-е и 12-е (Тор25%, 2012). Этим университетам так или иначе удалось скоррелировать внутреннюю и внешнюю публикационную активность. На этом фоне несколько однобокими выглядят вузы, занявшие передовые места в российском АР, но не фигурирующие в международных рейтингах: ГУУ, ФУ, РЭУ и др. Эти заведения явно отдали предпочтение национальному рынку научных публикаций. Но, пожалуй, еще более странно выглядят вузы, которые стали лидерами в рейтинге ЯЕРЕС, получив незавидные места в российском АР. Так, например, РЭШ заняла
1-е место в ЯЕРЕС и лишь 42-е в АР, Дальневосточный федеральный университет (ДФУ) - 16-е и 39-е, Европейский университет в Санкт-Петербурге (ЕУСПб) - 10-е и 57-е. Эти организации отдали приоритет англоязычным научным изданиям, в значительной степени проигнорировав русскоязычные журналы.
В-четвертых, в полученных данных хорошо просматривается дисциплинарная специализация вузов-лидеров, т. е. каждый вуз «оккупирует» журналы своего профиля. Например, ВШЭ удерживает первую позицию в ВЭ, ОЭ, ЖНЭА, ЭНСР, ЭММ и МЭМО, ГУУ - в М; ФУ - в ПП и ДК; МГУ - в Э и ЭНСР (делит 1-е место с ВШЭ); СПбГУ - в ЭММ (делит 1-е место с ВШЭ); НГТУ - в ЭКО; МГИМО занимает
2-е место в МЭМО. Из приведенных фактов становится особенно очевидным отрыв ВШЭ от остальных вузов - она доминирует в половине обследованных журналов.
5. Качественная верификация академического рейтинга
Построенный АР позволяет лучше уяснить исследовательский потенциал российских вузов, в которых ведется подготовка экономистов. Однако открытым остается вопрос о том, насколько адекватен этот рейтинг и можно ли ему доверять.
Надо сказать, что на сегодняшний день не существует (и не может существовать!) надежных методов оценки качества и надежности рейтингов. В большинстве случаев рейтинги оцениваются на самом общем, интуитивном уровне - не противоречат ли они каким-то очевидным фактам. Для верификации нашего рейтинга вполне можно воспользоваться этим принципом.
АР является достаточно прозрачным и полностью отвечает принципу фальсифицируемости -он может быть легко проверен и пересчитан любым заинтересованным субъектом. Вся используемая при его построении информация имеется в открытом доступе и, зная правила начисления баллов, легко повторить всю учетную и вычислительную процедуру. Узким местом рейтинга является выборка журналов, которая, базируясь на мнении экспертов, может быть оспорена.
Итак, есть ли в АР явные несоответствия действительности и логические нестыковки?
Выявленный лидер в лице ВШЭ представляется абсолютно логичным, и этот результат вполне предсказуем - было бы странным обратное. Если же учесть, что в ВШЭ уже давно внедрена многоуровневая система материального поощрения сотрудников за активную пропаганду вуза
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
в СМИ (т. е. за научные публикации с указанием бренда ВШЭ), то выявленный факт становится почти самоочевидным. Так что здесь расчетный результат вполне соответствует визуальным наблюдениям.
Стоит отметить два факта, которые проливают дополнительный свет на безусловное лидерство ВШЭ. Во-первых, исследователи ВШЭ активно сотрудничают с коллегами из других организаций и пишут статьи в соавторстве; представители других вузов России продуцируют преимущественно сольные тексты. Во-вторых, многие сотрудники ВШЭ работают параллельно в других (двух и более) организациях. Можно утверждать, что, если бы эти два принципа в исследовательской деятельности ВШЭ отсутствовали, то ее первое место в АР было бы под большим вопросом. Иными словами, умение сотрудничать с внешним миром, которое является важным элементом стратегии ВШЭ, лежит в основе ее академического успеха; остальные университеты пока не переняли эту политику, что и не позволяет им эффективно конкурировать с лидером.
Что касается набора вузов из Тор-10, то он представляется также абсолютно прогнозируемым, ибо все вузы списка являются признанными лидерами в области экономического образования. Более того, даже порядок ранжирования этих университетов соответствует интуитивному представлению экспертов и общественности об их значимости и «силе». Большая часть вузов из первой десятки обладает тем или иным специальным статусом с соответствующими университетскими бюджетами (об этом подробнее будет ниже). В этом смысле не удивительно, что наиболее богатые вузы страны, имеющие финансовые ресурсы для стимулирования своих исследователей, занимают ведущие позиции в академическом рейтинге.
Состав второй и третьей десятки вузов также представляется вполне естественным, так как это всё довольно солидные учебные заведения, многие из которых давно предпринимают усилия по укреплению своих университетских брендов и получению достойного места на рынке высшего образования. Выявленная же аномалия, связанная с низкими местами РЭШ, ДФУ и ЕУСПб довольно легко объясняется. РЭШ и ЕУСПб - малые вузы, ориентированные на англоязычное научное пространство; по численности сотрудников они напоминают, скорее, кафедру или факультет, нежели университет. Если бы их штат был в 10-20 раз больше, то даже при их нынешней политике они, скорее всего, вошли бы в первую десятку вузов. Что касается ДФУ, то его международные амбиции старательно разогревались Правительством РФ все последние годы, что, в совокупности с его приграничной спецификой, выразилось в явном крене в сторону международных научных изданий.
Таким образом, АР не генерирует явных ошибок, что позволяет квалифицировать его как работоспособный диагностический инструмент.
6. Оценка устойчивости академического рейтинга
Эффективный рейтинг должен давать не только качественно правильные результаты, но и количественно устойчивые оценки. Для проверки АР на наличие этого признака можно воспользоваться ранговым коэффициентом перестановок:
£=1 хк(о) - (9)
п 1
где Ш°> - ранг (номер) 1-го университета в базовом рейтинге (0); Ы.(1) - ранг (номер) 1-го университета в новом рейтинге (1).
Соотношение (9) предназначено для анализа чувствительности АР к изменению коэффициента распределения р. Можно предположить, что изменение р способно привести к радикальной перестановке вузов в турнирной таблице. Коэффициент (9) показывает, на сколько мест в среднем передвигается вуз при изучаемом сдвиге в величине р.
Чтобы лучше понять происходящие трансформации с АР при изменении р, целесообразно изучать поведение коэффициента (9) для каждой десятки рейтинга. Это позволит понять, в какой части АР происходят наиболее заметные изменения. Эксперимент предполагает движение от базового значения р=0,7 в обе стороны.
Формула (9) может быть использована и для оценки трансформации АР при переходе от одной выборки журналов к другой. В нашем случае имеется базовая выборка из 7 журналов и расширенная выборка из 12 журналов. Здесь также целесообразно оценить интенсивность сдвигов в каждой десятке.
Результаты экспериментальных расчетов приведены в табл. 4, на основе которой можно сделать определенные выводы.
Таблица 4
Оценки устойчивости академического рейтинга вузов России
Номер десятки Величина р Изменение выборки журналов (7-12)
0,1 0,4 0,5 0,8 0,9
1 0,6 0,2 0,2 0,2 0,8 0,4
2 0 0 0 0,6 0,8 21,1
3 0 0 0 0 0 27,9
4 0 0 0 0 0 15,9
5 0 0 0 0 0,2 63,9
6 0 0 0 0 0 62,9
7 0 0 0 0 0 44,8
8 0 0 0 0 0 49,2
9 0 0 0 0 0 49,7
10 0 0 0 0 0 63,1
100 0,06 0,02 0,02 0,08 0,18 40,0
Во-первых, АР обладает поразительной устойчивостью к изменению весового коэффициента в. Даже самые радикальные корректировки пропорций между «глубиной» и «шириной» почти не меняют структуры базового рейтинга. Причем для происходящих изменений характерна следующая закономерность: все перестановки происходят в рамках первой десятки. Таким образом, изменение коэффициента в, не затрагивая «тело» рейтинга, проявляется в незначительных рокировках университетов-лидеров из первой десятки. Следовательно, сам АР сконструирован вполне удовлетворительно и не провоцирует неоправданных перестановок университетов при небольших параметрических корректировках.
Во-вторых, расширение выборки журналов приводит к умеренным передвижкам вузов в рейтинге. Чтобы более объективно оценить данный эффект, следует воспользоваться показателем эластичности передвижек:
Е = Б/ Аш. (10)
Несложно видеть, что эластичность учитывает прирост выборки. Это означает, что данные последнего столбца табл.4 нужно уменьшить в 5 раз, чтобы оценить эффект от роста выборки на один журнал. Тогда общий итог по Тор-100 оказывается равен 8, что можно с некоторой долей условности трактовать как умеренный в том смысле, что в среднем вуз при переходе к новому рейтингу не выходит из своей десятки (мы абстрагируемся от пограничных состояний вуза).
В-третьих, расширение выборки журналов в большей степени затрагивает не лидеров, а аутсайдеров рейтинга. Это означает, что расширение профессионального поля «плодит» новых аутсайдеров, сбивающих старых аутсайдеров со своих мест. Тем самым мы получаем обоснование исходного принципа, что рейтингование должно вестись по очень ограниченной журнальной выборке. Любое расширение ядра журналов порождает «броуновское» движение в теле рейтинга, а лежащие в их основе конкурентные процессы все больше зависят от случайных факторов.
В-четвертых, первая десятка рейтинга обладает почти фантастической устойчивостью к расширению журнальной выборки. Даже почти 2-кратное увеличение поля ведет к изменению позиции в среднем меньше чем на полместа. Если же говорить в терминах эластичности (10), то величина перестановок становится пренебрежимо малой (Е=0,08). Данный факт недвусмысленно говорит о том, что первые 10 университетов-лидеров идентифицированы верно и никакие манипуляции с журнальной выборкой не могут поколебать их позиции.
Таким образом, можно констатировать, что построенный АР обладает свойством инвариантности как с точки зрения журнальной выборки, так и относительно системы весовых коэффициентов. Наиболее ярко это свойство проявляется в отношении вузов-лидеров, которые даже при сильных вариациях в исходных условиях рейтингования не уступают свои позиции ни друг другу, ни иным вузам-конкурентам.
7. Административная конкуренция университетов: слияния-поглощения и борьба статусов
Выше было показано, что наибольший интерес в построенном АР представляет первая десятка вузов. Попытаемся теперь выяснить некоторые закономерности попадания вузов в эту десятку лидеров.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
ТЕИІА ЕСОЫОМСУБ ^ 2014 Том 12 № 1
Первым фактором преуспевания вузов служит их официальный академический статус, который предполагает три разновидности в порядке возрастания: институт, академия, университет. Сегодня главным трендом стало стремление всех вузов стать университетом. Анализ выборки вузов, попавших в АР, позволяет построить табл. 5.
Таблица 5
Структура российских вузов в академическом рейтинге, %
Группа вузов в рейтинге Вид учебного заведения
Университеты Академии Институты (школы)
1-50 92 6 2
51-100 80 12 8
101-177 69 17 14
Всего 79 12 9
Несложно видеть, что, чем ниже место группы вузов в АР, тем меньше в ней доля университетов и, наоборот, выше удельный вес академий и институтов. Тем самым академические успехи вуза довольно явно коррелируют с его академическим статусом: у университетов больше шансов стать лидерами, чем у институтов и академий. В этом смысле можно говорить, что преодоление двух статусных ступеней и выход на третью для вуза является первым шагом к лидерству. В первой десятке вузов АР только один не имеет статуса университета - РАНХиГС.
Вторым шагом к успеху является обретение вузом высокого административного статуса. Здесь следует рассмотреть несколько разновидностей статуса: ведущий классический университет, федеральный университет, национальный исследовательский университет, особый статус (например, ведомственная принадлежность вуза). Из табл. 6 видно, что оба ведущих классических университета страны (МГУ и СПбГУ) оказались в первой десятке АР. Тем самым данный статус является своеобразной гарантией академического успеха вуза. Другим мощным фактором успеха является особый статус вуза - из первой десятки им обладают РАНХиГС (статус - при Президенте РФ), ВШЭ и ФУ (статус - при Правительстве РФ), МГИМО (статус - при Министерстве иностранных дел РФ). Определенное значение имеет и статус исследовательского университета (НИУ), которым из первой десятки обладают ВШЭ и НГУ. Надо признать, что эта разновидность статуса является не определяющей, а скорее вспомогательной, так как из 29 НИУ страны только 4 вошли в Тор-30 АР2. И, наконец, статус федерального университета обладает еще меньшим потенциалом, так как ни один его представитель не попал в первую десятку АР, хотя во второй десятке они заняли достойное место.
Таблица 6
Взаимосвязь позиций вузов с их статусами, 2013 г.
Статус Место в рейтинге
Первая десятка Вторая десятка Третья десятка
Ведущий классический университет 2 0 0
Национальный исследовательский университет 2 1 1
Объединившиеся вузы 5 3 0
Федеральные университеты 0 3 0
Вузы с особым статусом 4 0 0
Третьим шагом к успеху университета является его агрессивная политика, направленная на присоединение (поглощение) других вузов. Среди первой десятки такие действия за период 2010-2012 гг. были характерны для РАНХиГС, ФУ, ВШЭ, СПбГЭУ и РЭУ. Как правило, подобные слияния приводят к образованию университетов-гигантов, конкуренция с которыми со стороны обычных вузов становится почти невозможной. Захват дополнительных кадров пополняет «копилку» публикаций поглощающего вуза, что поднимает его в турнирной таблице АР. Более того, нынешние схемы слияния позво-
2 Одно из объяснений низкой доли вузов-лидеров среди НИУ состоит в том, что данный статус свойственен в большей степени техническим вузам, для которых экономические исследования не являются профильными.
ляют не просто получить «чужих» исследователей, но и произвести их жесткую селекцию, оставив самых активных и продуктивных.
Рассмотренные три фактора успеха вузов неравномерно распределяются по первой десятке университетов АР, но при этом полностью покрывают ее. И лишь один вуз - ГУУ - остался незатронутым вторым и третьим факторами; РАНХиГС, не имеющий статуса университета, компенсировал этот недостаток прямым подчинением Президенту РФ и активным поглощением других вузов. Тем самым можно говорить о наличии своеобразной и довольно устойчивой трехшаговой модели успеха.
Поясним механизм действия фактора административного статуса. Во-первых, он напрямую сопрягается с программой развития вуза, которая подкрепляется деньгами из федерального бюджета. Например, в 2014 г. объем бюджетного финансирования программ развития 15 НИУ составит 4,3 млрд руб., что означает 286 млн руб. на каждый НИУ (О федеральной целевой программе, 2013). Как правило, разные статусы не дублируются из-за недопустимости дублирования расходования бюджетных средств. При этом федеральные университеты изначально в большей степени ориентированы на подготовку кадров, а не на исследовательскую деятельность, чем и обусловлены их не самые высокие позиции в АР. Во-вторых, административный статус является «прикрытием» вуза при реализации административной конкуренции. Сегодня ни один вуз не гарантирован от рестрикций со стороны властей и агрессии со стороны университетов-конкурентов. Прямой выход ректора вуза на федерального министра, Правительство или Президента страны позволяет обеспечить надежную защиту от недружественных атак со стороны властей более низкого уровня и связанных с ними агрессивных университетов.
Серьезность опасности поглощения вуза хорошо иллюстрирует случай с ГУУ, в отношении которого со стороны РАНХиГС в 2012 г. была инициирована попытка присоединения. Как уже указывалось, это единственный вуз из первой десятки АР, который не имел административного «прикрытия»; несмотря на свои размер, репутацию и историю, он оказался в зоне внимания одного из университетов-поглотителей. Проведенные расчеты показывают, что если бы намечавшееся поглощение состоялось, то РАНХиГС получил бы в АР скоринг в 93,8% и переместился с 4-го места на 2-е, опередив МГУ и вплотную приблизившись к ВШЭ. Тем самым масштаб эффекта от слияния может быть очень значительным.
В заключение подытожим рассмотренную трехшаговую модель успеха университета. На первом шаге - «выход» на рынок - вуз должен вырасти до определенного размера, чтобы выполнить требования МОН РФ и получить статус университета. Данная мера делает вуз полноправным и полноценным участником рынка высшего образования и дает ему шанс на последующий успех. На втором шаге - «защита» от рынка - университет должен укрепить свои позиции путем получения особого статуса и укрепления связей с властью, что позволит ему обезопасить себя от неожиданных сюрпризов со стороны конкурентов. И, наконец, третий шаг - «завоевание» рынка - предполагает активизацию полученного административного ресурса и вхождение в альянс с властью ради поглощения более слабых вузов и усиления за счет этого своих рыночных позиций. По нашему мнению, высокая академическая результативность вуза становится одним из следствий такого рода административной конкуренции.
Заключение
Предложенный АР позволяет структурировать рынок высшего образования в части подготовки экономистов. Такая информация может быть полезна трем группам заинтересованных лиц: абитуриентам, которые во многом дезориентированы при выборе вуза экономического профиля; представителям регулятора в лице сотрудников МОН РФ для выработки более сбалансированных решений; представителям университетов, которые также зачастую не понимают своих истинных позиций на рынке. Не исключено, что систематическая подготовка АР приведет к тому, что вузы начнут ориентироваться на него и включаться в конкуренцию за передовые места в нем.
В западных странах ежегодную подготовку таких рейтингов берут на себя отдельные университеты, которые являются лидерами в соответствующем разделе науки. На наш взгляд, в России такую миссию мог бы взять на себя один из университетов первой десятки АР.
ЛИТЕРАТУРА
Балацкий Е.В. (2012а). Мировой опыт составления и использования рейтингов университетских факультетов // Общество и экономика, № 9.
ТЕ!^ ЕООМОМЮиБ ^ 2014 Том 12 № 1
TERRA ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1
Балацкий Е.В. (2012b). Российская практика оценки эффективности университетских программ // Общество и экономика, № 11.
Балацкий Е.В. (2013). Академические успехи российских университетов экономического профиля // Европейский журнал экономических исследований, № 2.
Гаффорова Е.Б., Елисеева Т.И., Юрченко Е.Г., Репина Е.Я. (2012). К вопросу об оценке эффективности (результативности) научно-инновационной деятельности однопрофильных вузов России // Европейский журнал экономических исследований, № 1.
Гусев А.Б. (2012). Современный профиль вузовской науки в России и перспективы его изменения // Капитал страны, 15 октября.
Демина Н. (2013). Рейтинг азарта // Полит.ру, 06 июля. Доступно на: http://polit.ru/ article/2013/06/06/rating_fondpotanin/.
Качество приема в вузы (2012) // Сайт Высшей школы экономики. Доступно на: http://www. hse.ru/ege/second_section2012/rating/2012/44361765/gos/.
Кинчарова А. (2013). Мировые рейтинги университетов: методология, эффекты и критика // Препринт. Томск. Доступно на: http://past-centre.ru/wp-content/uploads/2013/04/Metodologiya_ mirovyh_reitingov_universitetov.pdf.
Кларк Б.Р. (2011). Поддержание изменений в университетах. Преемственность кейс-стади и концепций. М.: Изд. дом Высшей школы экономики.
Мониторинг деятельности федеральных образовательных учреждений высшего профессионального образования (2012). М.: Министерство образования и науки РФ. Доступно на: http:// down.ctege.info/abitura/2013/monitoring-vuzov-minobr-2013.zip.
О федеральной целевой программе «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2014-2020 годы и внесении изменений в федеральную целевую программу «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы. Постановление Правительства РФ № 424 от 21.05.2013. Доступно на: http://government.ru/media/ files/41d467e75ea42b9d1b10.pdf.
Полтерович В.М. (2005). К руководству для реформаторов: некоторые выводы из теории экономических реформ // Экономическая наука современной России, № 1(28).
Рейтинг вузов // Сайт Благотворительного фонда В. Потанина. Доступно на: http://www. fondpotanin.ru/rejting-vuzov-c63.
Рейтинг научной и публикационной активности российских вузов (2010) // Доступно на: http://www.hse.ru/org/hse/sc/u7.
Соколов М. (2013). Физиология рейтинга // Полит.ру, 25 мая. Доступно на: http://polit.ru/ article/2013/05/25/ranking/.
«Черный список» вузов обновили (2012) // Интерфакс, 21 ноября. Доступно на: http://www. interfax.ru/russia/txt.asp?id=276881.
Что измерил рейтинг Минобрнауки? Статистический анализ (2013). Полит.ру, 24 мая. Доступно на: http://polit.ru/article/2013/05/24/rossiyskie_reitingy/.
Top 25% Institutions and Economists in Russia, as of August (2012) // Доступно на: http://ideas. repec.org/top/top.russia.html#authors.
REFERENCES
About the federal target program «Scientific and scientific-pedagogical personnel of innovative Russia» 2014-2020 and alterations the federal target program «Scientific and scientific-pedagogical personnel of innovative Russia» 2009-2013. Russian Government regulation № 424, 21.05.2013. Available at: http://government.ru/media/files/41d467e75ea42b9d1b10.pdf. (In Russian.)
BalatskyE.V. (2012a). The world experience of the composition and the using rankings of faculties. Journal of the society and the economy, no. 9. (In Russian.)
Balatsky E.V. (2012b). Russian practice of evaluating the effectiveness of university programs. Journal of the society and the economy, no. 11. (In Russian.)
Balatsky E.V. (2013). The academic achievements of Russian economic universities. European Journal of Economic Studies, no. 2. (In Russian.)
Clark B. (2011). Maintenance of changes in the universities. Continuity case studies and conceptions. Moscow: Higher School of Economics. (In Russian.)
Demina N. (2013). The ranking of excitement. Polit.ru, July 06. Available at: http://polit.ru/ article/2013/06/06/rating_fondpotanin/. (In Russian.)
Gafforova E., Eliseeva T., Urchenko E. and Repina E. (2012). Towards the question about the estimation of efficiency of scientific-innovative activity-type universities of Russia. European Journal of Economic Studies, vol. 1, no. 1. (In Russian.)
Gusev A. (2012). The modern profile of University science in Russia and perspectives of its changes. Federal on-line magazine «The capital of the country». (In Russian.)
Kincharova A. (2013). The world university rankings: methodology, effects and criticism. Tomsk: Preprint. Available at: http://past-centre.ru/wp-content/uploads/2013/04/Metodologiya_mirovyh_re-itingov_universitetov.pdf. (In Russian.)
Monitoring the activities of the federal educational institutions of higher education (2012). Moscow: The Ministry of education and science of the Russian Federation. Available at: http://down.ctege.info/ abitura/2013/monitoring-vuzov-minobr-2013.zip. (In Russian.)
Polterovich V.M. (2005). Towards a Manual for Reformers: Some Conclusions from the Theory of Economic Reform. Journal of economic science of modern Russia, vol. 28, no.1. (In Russian.)
Sokolov M. (2013). Physiology of ranking. Polit.ru, May 25. Available at: http://polit.ru/ article/2013/05/25/ranking/. (In Russian.)
The new black-list of higher schools (2012). Interfax, November 21. Available at: http://www.mter-fax.ru/russia/txt.asp?id=276881. (In Russian.)
The quality of the enrolment to the universities (2012). Higher School of Economics. Available at: http://www.hse.ru/ege/second_section2012/rating/2012/44361765/gos/. (In Russian.)
The ranking of higher schools. The Vladimir Potanin Foundation. Available at: http://www.fondpo-tanin.ru/rejting-vuzov-c63. (In Russian.)
The ranking of research and publication activity of Russian higher schools (2010). Available at: http://www.hse.ru/org/hse/sc/u7. (In Russian.)
Top 25% Institutions and Economists in Russia, as of August 2012. Available at: http://ideas.repec. org/top/top.russia.html#authors. (In Russian.)
What did the ranking of The Ministry of education and science of the Russian Federation measure? Statistical analysis (2013). Polit.ru, May 24. Available at: http://polit.ru/article/2013/05/24/rossi-yskie_reitingy/. (In Russian.)
TERRA ECONOMICUS ^ 2014 Tom 12 № 1
