CC BY
727. RGAVMF. F. 410. Op. 2. D. 206. L. 198 ob.
28. RGAVMF. F. 410. Op. 1. D. 206.
29. RGAVMF. F. 1374. Op. 1. D. 27. L.L. 258-259.
30. RGAVMF. F. 296. Op. 1, D. 75a. L. 12.
31. RGAVMF. F. 410. Op. 2. D. 922. L.L. 85-85 ob.
32. Petrov A.I. Amurskij shchit // G.I. Nevel'skoj. Dokumenty i materialy (1813-1876). - SPb.: Blic, 2017. - S. 376-377.
ВОРОБЬЁВ ВЛАДИМИР ЕВГЕНЬЕВИЧ - председатель Севастопольского городского отделения Всероссийской общественной организации «Русское географическое общество» (v.vorobyev@rgo.ru)
ХАПАЕВ ВАДИМ ВАДИМОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры «Всеобщая история и мировая культура», заместитель директора Института общественных наук и международных отношений Севастопольского государственного университета (khapaev007@mail.ru)
АБАЕВ ЕВГЕНИИ АЛЕКСАНДРОВИЧ - магистрант, кафедра «Всеобщая история и мировая культура, Севастопольский государственный университет (eaabaev@sevsu.ru)
VOROBYOV, VLADIMIR E - Chairman of the Sevastopol City Branch of the All-Russian Public Organization "Russian Geographical Society" (v.vorobyev@rgo.ru)
KHAPAEV, VADIM V. - Ph.D. in History, Associate Professor of the Department of General History and World Culture, Deputy Director of the Institute of Social Sciences and International Relations of the Sevastopol State University (khapaev007@mail.ru) ABAEV, EVGENIY A. - undergraduate, Department of General History and World Culture, Sevastopol State University (eaabaev@sevsu.ru)
УДК 94(470.62).08:332.334 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-6-23-28
УМАРОВ Д.В.
АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА ИМПЕРИИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ХОДЕ
КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
Ключевые слова: Северный Кавказ, Кавказская война, аграрная политика, земельная собственность, землепользование, наместник, мирные горцы, горская элита.
В статье речь идет о формировании аграрной политики Российской империи в ходе Кавказской войны. Показано, что, с одной стороны, в данное время проводилась последовательная колонизация замиренных горских земель казаками и переселенцами, а с другой присутствовало отчетливое понимание того, что расселение «мирных горцев» на равнине должно жестко контролироваться властями. Наряду с этим, российские власти исходили из того, что горцев необходимо наделить землей в достаточном количестве, что должно было снизить их естественный протестный потенциал, порождаемый самыми разными причинами. Автор отмечает, что в ходе войны ситуация аграрной неопределенности была неизбежной, поэтому русская администрация, в силу сложности военного положения, откладывала решение аграрного вопроса, признавая за представителями лояльной кавказской горской элиты только право владения и пользования занимаемыми земельными наделами. Таким образом, глобальное решение аграрного вопроса на Северном Кавказе откладывалось «до после войны».
UMAROV, D.V.
AGRARIAN POLICY OF THE EMPIRE IN THE NORTH CAUCASUS DURING THE CAUCASUS WAR
Key words: North Caucasus, Caucasian war, agrarian policy, land ownership, land use, governor, peaceful highlanders, mountain elite.
The article deals with the formation of the agrarian policy of the Russian Empire during the Caucasian War. It is shown that, on the one hand, at this time, consistent colonization of the peaceful mountain lands by Cossacks and settlers was carried out, and on the other hand, there was a clear understanding that the resettlement of "peaceful highlanders" on the plain should be tightly controlled by the authorities. Along with this, the Russian authorities proceeded from the fact that the highlanders should be given sufficient land, which should have reduced their natural protest potential, generated by a variety of reasons. The author notes that during the war, the situation of agrarian uncertainty was inevitable, therefore, the Russian administration, due to the complexity of the martial law, postponed the solution of the agrarian issue, recognizing for representatives of the loyal Caucasian mountain elite only the right to own and use the occupied land plots. Thus, the global solution of the agrarian issue in the Caucasus was postponed "until after the war".
Экспансия Российской империи на Кавказе изначально предполагала передел земельных владений, который затрагивал практически все стороны, так или иначе участвовавшие в войне. Русский офицерский корпус - так называемые «кавказцы», рассчитывали на щедрые земельные пожалования из рук императора. Лояльные к империи горские вожди также предполагали конвертировать верность империи в расширение своих владений, в том числе и за счет горских племен, сражавшихся с империей. «Немирные» горцы также рассчитывали увеличить подконтрольные им земли за счет «мирных». В данной ситуации, на перспективы земельного передела самым непосредственным образом влияли военные действия, в ходе которых самым обычным делом стали массовые передвижения горских народов. В ходе длительной войны лояльные и враждебные к империи горские племена не раз меняли свой политический вектор, как и их вожди, не раз переходившие на сторону недавних врагов.
В результате, исторически сформировавшиеся межплеменные земельные границы, особенности взаимоотношений племенных вождей с русской администрацией, переселение мирных горцев к Кавказской линии порождали крайнюю сложность и запутанность земельного вопроса. Весь этот аграрный гордиев узел пришлось, где развязывать, а где и разрубать в ходе аграрной реформы на Северном Кавказе, которая началась уже после завершения войны в 1860-х гг.
Однако и во время войны некие движения в перераспределении земельных владений на Северном Кавказе начались на рубеже 1820 - 1830-х гг., когда российская администрация на Кавказе высочайшим повелением от 8 февраля 1829 г. материально стимулировала переселение горских народов на равнину с целью изменения традиционного жизненного уклада горцев и превращения их в оседлых земледельцев. Имелась в этом решении и очевидная военно-политическая составляющая, превращавшая вчерашних противников в подконтрольных «мирных» горцев.
Для этого из сумм из Государственного Казначейства горцам выплачивали: «безвозвратно - а). на построение жилищ, вместо леса, по 23 руб. 50 коп. асс.; б). хлебом разного рода в зерне для посевов <.. .> в). на заведение плугов с принадлежностями по 11 руб. асс. Заимообразно: на 4 года без процентов, по 125 руб. на покупку волов, разного скота и хозяйственных принадлежностей» [1]. Указанное решение предполагало довольно серьезные финансовые вливания, позволявшие горцам закрепиться на равнинных землях. Однако на начало 1830-х гг. таких горцев было критически мало.
В конце 1830-х гг., когда военные действия на Северном Кавказе приняли бескомпромиссный характер, высочайшим повелением 18 февраля 1837 г. была предпринята попытка начать раздачу горских земель чинам Отдельного Кавказского корпуса, однако военная ситуация была такова, что «раздача земель во Всемилостивейшее пожалование частным лицам в Губерниях <.. > и Области Кавказской впредь до окончательного размежевания там оных» вскоре была приостановлена. В январе 1839 г. Николай I повелел: «Приостановленную Высочайшим повелением раздачу земель <.. > разрешить на общих основаниях <.. > по мере назначения в оных особых для того участков» [2].
В июне 1840 г., в условиях нарастания войны, оставили свои земли и ушли в горы чеченцы. В этой связи царские власти немедленно объявили, что «чеченцы отказались от своей земли» [3, с. 11]. В результате, власти, используя ситуацию, вновь вернулись к идее формирования феномена «мирных горцев», предполагая переселять их на освободившиеся земли и распространять на переселенцев финансовые преференции упомянутого высочайшего повеления от 8 февраля 1829 г. В результате, в 1840 г. началось переселение горцев на равнину, с сопутствующим наделением их землей. Ручеек таких переселенцев поначалу был незначительным, но со временем число переселенцев неуклонно увеличивалась. Соответственно, им требовались свободная земля для расселения и материальная поддержка.
Впрочем, ситуация в указанной сфере зависела от хода военных действий. Так, в 1844 г., когда повстанцы Шамиля одержали ряд военных побед, чеченцы Малой Чечни поставили вопрос о своем возвращения на земли вдоль Терека. В частности, широко известный в горской среде кадий Иса вел довольно активные переговоры с российскими властями, обещая вывести от Шамиля 4.000 семей, в том случае, если им разрешат вернуться в прежние места проживания. В этой связи Шамилю пришлось принимать экстренные меры по пресечению указанной деятельности кадия [3, с. 12]. Отмеченный факт свидетельствует, что потенциал «мирных горцев», имевших склонность к переселению, был значительно выше уровня их фактического возвращения в родные места.
Следует подчеркнуть, что общая ситуация оставалась вполне устойчивой в течение длительного времени. Выплаты из Государственного казначейства шли горцам с 1829 г. вплоть до 1851 г., невзирая на подчас острые фазы противостояния на Кавказе. Более того, в июне 1851 г., по представлению наместника князя М.С. Воронцова, на законодательном уровне было принято решение - деньги, выдававшиеся горцам на каждое семейство заимообразно (по 125 руб. асс. или 35 руб. 71 коп. сер.), «с них сложить, и на будущее время подобные пособия, как по незначительности самой суммы, так и по незначительности числа добровольно с Кавказа являющихся горцев, выдавать им без возврата» [4]. При всей «незначительности числа добровольно с Кавказа являющихся горцев», администрация наместника М.С. Воронцова всячески старалась закрепить эту тенденцию, в рамках элементов проводившейся тогда интеграционной политики.
Поскольку на территории Закавказья предполагалось начать активный процесс межевания земель, в сентябре 1846 г. Николай I подписал «Положение о школе кавказских межевщиков». Но еще в 1837 г. командир Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютант барон Г.В. Розен испрашивал высочайшего разрешения «на прием в роту топографов, состоящую при Отдельном Кавказском корпусе, топографами, на правах вольноопределяющихся, тех из молодых горцев, оставляемых родителями своими в Тифлисе на воспитание, которые признаны им будут к тому достойными». Николай I разрешил эту практику «в виде изъятия из общего правила» [5]. В перспективе, подготовленные в этой школе специалисты должны были заниматься межеванием земель и на Северном Кавказе. По этому Положению учащиеся школы обучались «при роте топографов №3, состоящей при Отдельном Кавказском корпусе» и подчинялись «тому же начальству, в ведении коего состоит сия рота». В школу набиралось 50 воспитанников «из детей туземцев, как дворянского, так и недворянского происхождения <.. > не моложе 12 и не старее 16 лет. Они должны знать: читать и писать по-русски, и иметь первоначальные основания грамматики и арифметики, а воспитанники христианского исповедания сверх того краткий катехизис и священную историю» [6].
Поскольку империя закреплялась на землях Кавказа, то уже в 1840-х гг. к наместнику начали поступать просьбы от жителей мирных селений, аулов, находившихся под контролем Шамиля, и отдельных лиц, включая офицеров, старшин, духовных лиц, об официальном закреплении родовых и благоприобретенных земель в собственность [7].
Прецеденты к этому времени имелись, поскольку процесс закрепления земель в собственность местной элиты уже начался в Закавказье. Именной указ Николай I «О поземельных правах Беков, Меликов и Агаларов», данный наместнику 6 декабря 1846 г., предписывал: «1. Независимо от земель, пожалованных Нами Ханам, Бекам, Меликам из Армян и другим лицам за особые отличия и подвиги, утвердить в их потомственном владении все те земли, коими роды их обладали во время присоединения мусульманских провинций к России и которые теперь находятся в бесспорном их владении. 2. Земли, населенные и ненаселенные, отобранные после 1840 года у некоторых из владельцев, не за преступления и не судебным, а административным порядком, возвратить тем лицам, у которых они были отобраны, или наследникам их и утвердить в их владении, на основании 1 пункта». Очень важным было и то, что в этом обширном документе указывалось, что «10. Владельцам земли, в разделе своего имения между наследниками, предоставить руководствоваться, сверх Российских законов, правилами, в шариате на этот предмет существующими, а равно адатом или местным обычаем» [8].
Документ завершался констатацией: «За сим Мы твердо уверены, что высшее мусульманское сословие Закавказского края, обеспеченное в способах своего существования утверждением за членами оного тех земель, коими они ныне пользуются, будет всегда готово, не смотря на возраст и состояние, по первому призыву, являться в ряды Наших храбрых воинов и отправлять с ревностию и усердием те обязанности, которые будут на это сословие возлагаемы» [8].
Цитируемый выше документ получил дальнейшее развитие, когда 28 декабря 1847 г. Николай I утвердил «Положение о взаимных отношениях Агаларов (агаларами именовали племенную знать и феодалов на территории современного Азербайджана - авт.) и поселян, живущих на землях, возвращаемых Агаларам и утверждаемых за ними на основании Высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 года (20672)» [9]. В документе констатировалось, что поселяне, проживающие на землях, переданных агаларам, сохраняют обрабатываемую ими землю. Также регламентировались все повинности поселян, отрабатываемые в пользу владельца земли, определялось количество рабочих дней, отрабатываемых в пользу агаларов и т.п. [10]. Это был отчетливый сигнал, о котором было прекрасно известно горской элите Северного Кавказа, когда «особые отличия и подвиги» на стороне империи на законодательном уровне конвертировались в подтверждение потомственных земельных владений.
На Северном Кавказе русская администрация на законодательном уровне также была вынуждена принимать решения, связанные с массовыми переселениями горских народов, порожденными войной. Ситуация осложнялась тем, что земли, покинутые горцами, моментально заселялись казаками или переселенцами из империи. Как правило, горцам занятые земли не возвращали, поэтому возникали неизбежные конфликты, которые принимали, подчас, острые формы. Эти локальные земельные споры были настолько сложными и противоречивыми, что проблема через Наместника и Кавказский комитет выходила на высочайший уровень.
Например, в октябре 1848 г. состоялось высочайшее повеление, «объявленное Министру финансов», об учреждении «особого Пристава над Карабулаками и Чеченцами». Напоминая «историю вопроса», Кавказский наместник князь М.С. Воронцов писал военному министру князю А.И. Чернышову, что «во время бывшего в 1841 г. восстания, часть Карабулаков отложилась от нас, а остальная часть, шесть сот семейств, оставаясь нам покорною, переселилась на жительство к Назрановцам, где она и поныне по необходимости проживает, и управляется Назрановским приставом. Между тем, пребывание Карабулаков и Назрановцев крайне стесняет последних, в особенности в поземельном пользовании <...> По этому князь Михаил Семенович признал необходимым выселить Карабулаков из назрановского общества, назначить им для жительства окрестности укреплений: Нестеровского и Ачхоевского, равно поста Казак-Кичу, и все вообще пространство на правом берегу Сунжи, от п. Эльдырхановского до Верхней Индырки, и определить к ним особого Пристава, под названием Пристава над Карабулаками и Чеченцами, так как в эти же места переселяется и часть выходящих к нам Чеченцев» [11].
Действительно, после восстания 1841 г. сохранившие лояльность к империи назрановские старейшины и «часть Карабулакского общества» обратились к военному министру А.И. Чернышову (июль 1842 г.) с прошением «об оставлении за ними занимаемых ими земель». В прошении подчеркивалось: «В 1810 г. мы Ингушский народ вольной и ни от кого независимой поселясь около урочища Назрана (от которого приняли название Назрановцев) по приглашению Российского генерала майора Дель Поцце чрез посредство почтеннейших старшин наших решились добровольно и единодушно вступить в подданство Российского императора» [12, л. 1]. Просьбы старейшин сводились к следующему: 1. Разрешить восьми старейшинам «предстать пред лицом Государя Императора в С. Петербурге, для изъявления верноподданической признательности»; 2. Освободить их с потомством от податей; 3. Занимаемую назранцами землю утвердить за ними; 4. Избавить от ответственности «за следы хищников, чрез их землю проходящих»; 5. Сосланных «из общества их людей, за маловажные преступления, возвратить на родину».
В свою очередь, командир Отдельного Кавказского корпуса генерал Е.А. Головин, предлагая поддержать просьбу назрановцев, извещал А.И. Чернышова: «народ назрановский, как отличавшийся издавна преданностью к Правительству, а в последнее время, когда почти все соседственные к нему племена добровольно, по крайней мере без сопротивления, передались Шамилю, один, несмотря на свою малочисленность, смело противостоял возмутителям и даже, при содействии нашем, нанес ему поражение, заслуживает особенного нашего внимания и отличия пред другими горцами. По сему я полагал бы по просьбе поданной назрановцами, освободить их навсегда от податей и утвердить за ними занимаемую ими теперь землю» [12, л. 11].
Военный министр доложил Николаю I просьбу назрановцев и тот принял решение: 1. «земли, которые им принадлежат, за ними утвердить»; 2. «от податей освободить их впредь на пять или на шесть лет»; 3. Разрешить прислать в Петербург депутатов в числе 2-3 человек; 4. На просьбу об освобождении сосланных «высочайшего соизволения не последовало» [12, л. 12об.]. Другими словами, в основе решений земельных вопросов на Северном Кавказе лежала лояльность горцев по отношению к империи.
Вместе с тем, неопределенность границ земельных наделов казаков, горцев и военных гарнизонов, неизбежная в ходе войны, порождала массу проблем, которые предполагалось решать на постоянной основе только после завершения военных действий на Кавказе. Но перспективы «замирения Кавказа» были довольно смутными, а острота текущих земельных проблем была такова, что варианты их решения начали проговариваться уже в начале 1850-х гг.
Поскольку земельный фонд в предгорьях был относительно незначительным, то русская администрация, при определении земельного надела для горцев, исходила из принципа достаточности, деля землю на удобную и неудобную для пропитания и хозяйствования. Вопрос величины земельного надела являлся принципиальным, поскольку он рассматривался как один из важнейших факторов обеспечения стабильности региона. Например, в письме от 6 февраля 1852 г. наместник князь М.С. Воронцов писал князю А.И. Барятинскому: «Я глубоко убежден, что, считая от 4 до 5 десятин на душу, т.е. на каждого чеченца, это будет для них более чем достаточно, чтобы жить хорошо, тем более что земли, которыми мы их наделили, превосходны, вполне производительны и орошаемы или удобны к орошению» [13, с. 174-175]. По мнению наместника князя М.С. Воронцова, аграрный вопрос надо было
решать незамедлительно, поскольку ««.претерпевая беспрестанные от наших войск поражения, будучи стеснёнными, в своих заблуждениях и средствах к существованию отнятием у них в последнее время лучших земель, стали переходить в значительном числе и теперь беспрестанно являются с желанием переселиться под покровительство России» [3, с. 12].
Действительно, многолетние непрерывные военные действия привели к тому, что в 18561857 гг. у чеченцев наступил голод. В результате, чеченцы стали выходить из-под контроля имамата Шамиля целыми наибствами. В этой ситуации Наместник Кавказа сообщил начальнику Левого фланга Кавказской линии: «.государь император приказать изволил покорность надтеречных чеченцев не принимать иначе, как под условием их разоружения и переселения во внутрь линии <...> правительство желает использовать бегство надтеречных чеченцев и взять в казну их земли <.. > на левом берегу Сунжи предположено устроить казачьи станицы» [3, с. 11].
Все эти аграрные процессы шли очень неравномерно, напрямую завися от военно-политической ситуации. Так, когда военно-политическая ситуация на Северном Кавказе обострялась, царская администрация немедленно обещала горцам самые благоприятные перспективы в решении аграрного вопроса. В частности, обращенная к чеченцам прокламация фельдмаршала князя А.И. Барятинского (1859) представляла собой попытку стабилизировать ситуацию путем обещаний земельных пожалований горцам буквально накануне их восстания. Не случайно вопрос о земле в ней был выделен особо: «Все земли и леса на плоскости, где жил чеченский народ до возмущения 1839 г., будут отданы вам в вечное владение, исключая тех, которые заняты под укрепления с принадлежащими к ним покосными местами: эти земли навсегда, остаются собственностью казны. Те же земли и леса в горной полосе, которыми народ до возмущения не пользовался и откуда вышел при нынешней покорности, останутся в запасе в распоряжении правительства. Вам отведутся земли на каждый аул соразмерно числу жителей, и каждому аулу будет дан акт и план на вечное владение землей» [14, с. 251]. Следует иметь в виду, что на конец Кавказской войны, все население Чечни составляло 81.360 чел. и на 1 мужчину приходилось меньше 2 десятин земли [3, с. 7].
Таким образом, наместники, формируя на протяжении 1840 - 1850-х гг. аграрную политику империи на Северном Кавказе, на завершающем этапе войны решали, прежде всего, военно-политические задачи. С одной стороны, ими проводилась последовательная колонизация замиренных горских земель казаками и переселенцами. С другой стороны, существовало отчетливое понимание того, что расселение «мирных горцев» на равнине должно жестко контролироваться властями. Наряду с этим, имелось также понимание того, что горцев необходимо наделить землей в достаточном количестве, что должно было снизить их естественный протестный потенциал, порождаемый самыми разными причинами. Эта ситуация аграрной неопределенности была неизбежной в ходе войны. Русская администрация, в силу сложности военного положения, откладывала решение аграрного вопроса, признавая за представителями лояльной кавказской горской элиты только право владения и пользования занимаемыми земельными наделами. Другими словами, глобальное решение аграрного вопроса на Кавказе откладывалось «до после войны».
Литература и источники
1. О назначении станиц, в которые Горцы, поступающие в войско Донское, должны быть водворены. №14053. 16 декабря 1840 г. // ПСЗРИ. Изд.2. Т.ХУ. ЧХ
2. Разрешение отвода земель по Всемилостивейшему пожалованию в Саратовской и Оренбургской губерниях и Кавказской области. №11981. 31 января 1839 г. // ПСЗРИ. 2 изд. Т.ХГУ. ЧХ
3. Ибрагимова З.Х. Царское прошлое чеченцев: политика и экономика. - М., 2009.
4. Выдача пособий горцам с семействами, добровольно являющимся с Кавказа в войско Донское для поселений. №25238. 5 июня 1851 г. // ПСЗРИ. Изд.2. Т.ХХУ! Ч1.
5. О разрешении принимать в роту топографов, состоящую при Отдельном Кавказском корпусе, топографами молодых горцев. 22 апреля 1837 г. // ПСЗРИ. 2 Изд. Т.12. Ч.1. №10167.
6. Положение о школе кавказских межевщиков. №20373. 2 сентября 1846 г. // ПСЗРИ. 2 изд. Т.ХХГ Ч.П.
7. Арансукаева М.С. Постановка аграрного вопроса и наделение землей привелигированных лиц в Чечне и Ингушетии в XIX - начале XX вв. // https://naukarus.com/postanovka-agrarnogo-voprosa-i-nadelenie-zemley-privilegirovannyh-lits-v-chechne-i-ingushetii-v-xix-nachale-xx-vv Дата обращения 17.11.2021
8. О поземельных правах Беков, Меликов и Агаларов. №20672. 6 декабря 1846 г. // ПСЗРИ. Изд.2. Т.ХХ! Ч.П.
9. Высочайше утвержденное положение о взаимных отношениях агаларов и поселян, живущих на землях, возвращаемых агаларам и утверждаемых за ними на основании Высочайшего рескрипта 6 декабря 1846 г. №21825. 28 декабря 1847 г. // ПСЗРИ. 2 изд. Т.ХХП. Ч1.
10. ПСЗРИ. Изд. 2. Т.ХХШ. Ч1. Учреждение комиссии для наделения агаларов землями. №22109. 18 марта 1848 г.
11. Учреждение особого Пристава над Карабулаками и чеченцами. №22641. 10 октября 1848 г. // ПСЗРИ. Изд.2. Т.ХХШ. ЧХ
12. По просьбе назрановского и части Карабулакского общества об оставлении за ними занимаемых ими земель // Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф.1268. Оп.1. Д.311 б.
13. Зиссерман А.Л. Фельдмаршал Князь Александр Иванович Барятинский. 1815-1879. - Т. 1. - М., 2020.
14. ХасбулатовА.И. Аграрные преобразования в Чечне и Ингушетии и их последствия (Х1Х-ХХ вв.). - М., 2006.
References and Sources
1. O naznachenii stanic, v kotorye Gorcy, postupayushchie v vojsko Donskoe, dolzhny byt' vodvoreny. №»14053. 16 dekabrya 1840 g. // PSZRI. Izd.2. T.XV. Ch.I.
2. Razreshenie otvoda zemel' po Vsemilostivejshemu pozhalovaniyu v Saratovskoj i Orenburgskoj guberniyah i Kavkazskoj oblasti. №»11981. 31 yanvarya 1839 g. // PSZRI. 2 izd. T.XIV. Ch.I.
3. Ibragimova Z.H. Carskoe proshloe chechencev: politika i ekonomika. - M., 2009.
4. Vydacha posobij gorcam s semejstvami, dobrovol'no yavlyayushchimsya s Kavkaza v vojsko Donskoe dlya poselenij. №»25238. 5 iyunya 1851 g. // PSZRI. Izd.2. T.XXVI. Ch.I.
5. O razreshenii prinimat' v rotu topografov, sostoyashchuyu pri Otdel'nom Kavkazskom korpuse, topografami molodyh gorcev. 22 aprelya 1837 g. // PSZRI. 2 Izd. T.12. Ch.1. №10167.
6. Polozhenie o shkole kavkazskih mezhevshchikov. №20373. 2 sentyabrya 1846 g. // PSZRI. 2 izd. T.XXI. Ch.II.
7. Aransukaeva M.S. Postanovka agrarnogo voprosa i nadelenie zemlej priveligirovannyh lic v Chechne i Ingushetii v XIX - nachale XX vv. // https://naukarus.com/postanovka-agrarnogo-voprosa-i-nadelenie-zemley-privilegirovannyh-lits-v-chechne-i-ingushetii-v-xix-nachale-xx-vv Data obrashcheniya 17.11.2021
8. O pozemel'nyh pravah Bekov, Melikov i Agalarov. №20672. 6 dekabrya 1846 g. // PSZRI. Izd.2. T.XXI. Ch.II.
9. Vysochajshe utverzhdennoe polozhenie o vzaimnyh otnosheniyah agalarov i poselyan, zhivushchih na zemlyah, vozvrashchaemyh agalaram i utverzhdaemyh za nimi na osnovanii Vysochajshego reskripta 6 dekabrya 1846 g. №»21825. 28 dekabrya 1847 g. // PSZRI. 2 izd. T.XXII. Ch.I.
10. PSZRI. Izd. 2. T.XXIII. Ch.I. Uchrezhdenie komissii dlya nadeleniya agalarov zemlyami. №22109. 18 marta 1848 g.
11. Uchrezhdenie osobogo Pristava nad Karabulakami i chechencami. №22641. 10 oktyabrya 1848 g. // PSZRI. Izd.2. T.XXIII. Ch.I.
12. Po pros'be nazranovskogo i chasti Karabulakskogo obshchestva ob ostavlenii za nimi zanimaemyh imi zemel' // Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arhiv (RGIA). F.1268. Op.1. D.311 b.
13. Zisserman A.L. Fel'dmarshal Knyaz' Aleksandr Ivanovich Baryatinskij. 1815-1879. - T. 1. - M., 2020.
14. Hasbulatov A.I. Agrarnye preobrazovaniya v CHechne i Ingushetii i ih posledstviya (XIX-XX vv.). - M., 2006.
УМАРОВ ДЖАМБУЛАТ ВАХИДОВИЧ - кандидат политических наук, Президент Академии наук Чеченской республики. UMAROV, DZHAMBULAT V. - Ph.D. in Political Sciences, President of the Academy of Sciences of the Chechen Republic (katayama_1969@mail.ru).
УДК 94(47.56).072:35.07 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-6-28-33
ШАЙХИСЛАМОВ Р.Б., МИННЕБАЕВА Т.А. К ВОПРОСУ О ПРАКТИКЕ ЗАМЕЩЕНИЕ ВЫБОРНЫХ ДОЛЖНОСТЕЙ В СИСТЕМЕ МЕСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ В ГУБЕРНИЯХ ДОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ (НА ПРИМЕРЕ ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ)
Ключевые слова: Оренбургская губерния, сословный строй, дореформенная Россия, самоуправление, дворянское собрание, государственная служба, чиновники, земский суд, уездный суд.
В статье рассматриваются особенности развития сословного «самоуправления» в дореформенной России. На основе анализа архивного источника - официального письма от «Его Превосходительства Оренбургского городского гражданского губернатора» Григория Васильевича Нелидова о напоминании завершения срока его службы на этой должности («Трехлетие»)» (1823 г.), осуществлен анализ практики корпоративного самоуправления дворян Оренбургской губернии в процессе избрания лиц, замещавших должности в местном управлении. Показано, что большинство выборных должностей в губернии замещались именно сословными представителями, избираемыми корпорацией дворян, в силу чего дворянское сословие в целом играло особую роль в местном управлении. Показан процесс уравнивания выборной дворянской службы с государственной.
SHAIKHISLAMOV, R.B., MINNEBAEVA, T.A. TO THE QUESTION OF THE PRACTICE OF FILLING INTO ELECTIVE POSITIONS IN THE SYSTEM OF LOCAL GOVERNMENT IN THE GOVERNANCES OF PRE-REFORM RUSSIA (ON THE EXAMPLE OF ORENBURG PROVINCE)
Key words: Orenburg province, estate system, pre-reform Russia, self-government, noble assembly, civil service, officials, zemstvo court, district court.
The article discusses the features of the development of class "self-government" in pre-reform Russia. Based on the analysis of an archival source - an official letter from "His Excellency Orenburg City Civil Governor" Grigory Vasilievich Nelidov about a reminder of the completion of his term in this position ("Three Years")" (1823), an analysis was made of the practice of corporate self-government of the nobles of the Orenburg province in the process of electing persons who hold positions in local government. It is shown that the majority of elective posts in the province were filled by estate representatives elected by the corporation of nobles, due to which the noble estate as a whole played a special role in local government. The process of equalizing the elective noble service with the state service is shown.
Проблемы местного самоуправления, его полномочия и эффективность в решении местных задач в современной России вызывают повышенное внимание государства и общества, поскольку они имеют большую практическую значимость для дальнейшего развития страны. Актуальность проблемы повышает в последнее время интерес исследователей к истории отечественного опыта
