Научная статья на тему 'Аэрофоны в системе традиционной инструментальной культуры удмуртов'

Аэрофоны в системе традиционной инструментальной культуры удмуртов Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

CC BY
848
111
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА / АЭРОФОНЫ / МУЗЫКАНТЫ-ИЗГОТОВИТЕЛИ / ТЕРМИНОЛОГИЯ / КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЕ / INSTRUMENTAL CULTURE / AEROPHONES / MUSICIANS-PRODUCERS / COLLECTING

Аннотация научной статьи по искусствоведению, автор научной работы — Пчеловодова Ирина Вячеславовна

Духовые музыкальные инструменты финно-угорских народов обнаружены в археологических памятниках, датируемых I тысячелетием до н.э. Наиболее ранние сведения в письменных источниках о флейтовых инструментах удмуртов относятся к к. XIX в. Современные полевые этнографические материалы расширяют наши представления об удмуртских аэрофонах и позволяют уточнить ареал распространения некоторых из них. Терминологическому аспекту изучения традиционных музыкальных инструментов и их генезиса, проблемам коллекционирования удмуртских аэрофонов, описания и изучения состава коллекций посвящена данная статья. Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ, проект № 08-04-80409 а/у

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Wind musical instruments of Finno-Ugric people

Wind musical instruments of Finno-Ugric people are discovered in the archaeological monuments. The earliest information in written sources of the Udmurts flute instruments is dated from the end of 19 century. Modern field ethnographic materials extend the idea of the Udmurt aerophones and allow to specify the spread area of some of them. Udmurt aerophones has been collected in Udmurt institute of history, language and literature of the Ural branch of Russian academy of science.

Текст научной работы на тему «Аэрофоны в системе традиционной инструментальной культуры удмуртов»

КУЛЬТУРА, ИСКУССТВО

УДК 780.6(470.51) И. В. Пчеловодова

АЭРОФОНЫ В СИСТЕМЕ ТРАДИЦИОННОЙ ИНСТРУМЕНТАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ УДМУРТОВ

Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ, проект № 08-04-80409 а/у

Духовые музыкальные инструменты финно-угорских народов обнаружены в археологических памятниках, датируемых I тысячелетием до н.э. Наиболее ранние сведения в письменных источниках о флейтовых инструментах удмуртов относятся к к. XIX в. Современные полевые этнографические материалы расширяют наши представления об удмуртских аэрофонах и позволяют уточнить ареал распространения некоторых из них. Терминологическому аспекту изучения традиционных музыкальных инструментов и их генезиса, проблемам коллекционирования удмуртских аэрофонов, описания и изучения состава коллекций посвящена данная статья.

Ключевые слова: инструментальная культура, аэрофоны, музыканты-изготовители, терминология, коллекционирование.

В удмуртской этномузыковедческой литературе очень мало сведений об аэрофонах - духовых музыкальных инструментах. Я связываю это, с одной стороны, незаинтересованностью ученых, так как первыми исследователями традиционной культуры удмуртов были зарубежные ученые-лингвисты (Ю. Вихманн, Б. Мункачи, Р. Лах). С другой стороны, фиксация сведений о музыкальных инструментах могла затрудняться их использованием в обрядовых действах. Занявшись этим вопросом, я учла сведения письменных источников конца XIX -начала XXI вв., в том числе по археологическим находкам, сведения архивных материалов Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН (далее - УИИЯЛ УрО РАН), фонда ГТРК «Удмуртия», а также экспедиционные материалы, в том числе собранные автором статьи.

Наиболее древний и архаический пласт традиционных удмуртских инструментов составляют аэрофоны, связанные с отдельными видами хозяйственной деятельности. О наличии духовых музыкальных инструментов в древности в культуре финно-угорских народов Волго-Уралья подтверждают звуковые орудия, найденные в археологических памятниках [3]. В частности, на территории Удмуртской Республики на раскопках городища Чеганда I (Каракулинский рай-

он УР) был найден свисток из медвежьего зуба начала I тысячелетия до н.э.1 К. И. Корепанов отмечает, что его ствол имеет два канала и боковое отверстие, что, вероятно, позволяло извлекать звуки разной высоты [14, с. 10]. На городище Иднакар (Глазовский район УР) найдены рябчиковые манки (94 шт.) - сяла чип-сон, датируемые Х-Х111 вв. По определению сотрудника Института экологии УрО РАН П. А. Косинцева, все найденные манки сделаны из бедренных костей соболя или куницы [25]. Исследователь В. В. Радя предполагает, что выбор кости именно этого млекопитающего объясняется тем, «что куница входит в число самых опасных врагов рябчика» [25, с. 75]. Кроме того, кость, как отмечает исследователь, придает свистку тихий, нежный тон. Некоторые сигналы-манки обнаружены также на местах поселения пермских народов - это Гремячанское поселение-святилище и Буйское городище эпохи железа [14].

Духовые музыкальные инструменты были обнаружены на территории Нижнего Прикамья при раскопках Луговского могильника конца VIII-VI вв. до н.э. [14, С. 7]. Это костяные флейты (19 трубок), связанные между собой ремешком, что, по мнению К. И. Корепанова, позволяло приспособить флейту для исполнения различной музыки, в том числе и культовой. Более того, судя по наличию сопровождающих предметов в могильнике, исследователь предполагает, что погребенный был не просто музыкантом, «но и выполнял при жизни какие-то культовые действия» [14, с. 9].

Практически все найденные духовые музыкальные инструменты, как на поселениях, так и в могильниках, изготовлены из кости. Отсутствие подобных инструментов из дерева и растений можно объяснить недолговечностью материала. Современные экспедиционные материалы подтверждают сезонный характер таких инструментов.

Наиболее ранние сведения о флейтовых инструментах относятся к концу XIX в. Так, В. Кошурников, описывая быт удмуртов Сарапульского уезда (совр. Сарапульский район УР), упоминает о «дудках и свистушках», применяемых для охоты на рябчиков, тетерев и уток [15, с. 13]. Об использовании в детской игровой культуре удмуртов Сосновского края (совр. Шарканский район УР) «свистулек из гусиных перьев, травных дудок и корок, снятых с виц ивы, черемухи и липы», пишет и Г. Е. Верещагин [4, с. 187]. Здесь же автор приводит информацию о кукле-свистульке - глиняной свистульке в виде утки, имеющей боковые отверстия [4, с. 189-190].

Первые упоминания об удмуртской волынке мы встречаем в этнографических материалах XVIII-XIX вв. Об использовании волынки в ансамбле с другими инструментами на свадебном пире отмечают Н. П. Рычков, И. Г. Георги, А. Ф. Риттих [7, 26, 27]. Однако эти сведения весьма скудные и не содержат описания самого инструмента. Все авторы отмечают, что на волынке исполняли плясовые напевы и песни. Относительно территории распространения Н. П. Рычков пишет, что волынка используется удмуртами, проживающими в Уфимской провинции. А. Ф. Риттих в своих материалах описывает быт удмуртов Казанского и Мамадышского уездов (совр. Балтасинский и Кукморский районы Республики Татарстан). Ценные сведения о функционировании волынки

1 Инструмент хранится в Национальном музее УР им. Кузебая Герда под №№ 116, 42

дает Н. П. Штейнфельд [34]. Как отмечает автор, музыкант с волынкой являлся обязательным участником свадебного обряда бесермян. Интересно замечание исследователя о том, что "волынщик не аккомпанирует певцам, а играет самостоятельно в промежутке между пением, так что музыка длится беспрерывно" [34, с. 243]. Священник К. Сатрапинский прихода Укан Вятской губернии Глазов-ского уезда (совр. Ярский район УР) приводит следующее описание волынки: инструмент представляет собой "подобие бычачьего пузыря, сшитая из выделанной кожи с двумя небольшими рукавами и со вложенными в них деревянными трубочками, наподобие цевки, из коих одна служит для наполнения пузыря воздухом, что приводится вдыханием, другая для выпуска этого воздуха, что производится давлением, с языком, как у кларнета, и нарезами для пальцев для произведения разнообразия звуков, утвержденная одним концом в рог какого-либо животного, преимущественно большой козий с тою же целью" [17, с. 272]. Автор указывает, что этот инструмент встречается лишь у бесермян данного прихода.

В 70-е-90-е гг. XX столетия количество описываемых аэрофонов увеличивается, в литературе упоминаются такие удмуртские инструменты как узьыгумы -продольная обертоновая флейта, пеллян гумы - дудка с продольной прорезью-щелью, чипсон - свистулька из липы/ивы, быз - волынка, куро чипсон - свистулька из соломы, чипчирган - натуральная продольная труба, тутэктон - пастушеский рожок, скал сюр - труба из коровьего рога. Дается характеристика конструктивных особенностей, приемов игры и технических возможностей инструментов [5, 9, 10,11, 12, 13, 16, 35].

Издание нотных сборников инструментальных наигрышей немногочисленно. Первые образцы музыкальных примеров встречаются в нотном приложении к работе финского ученого Ю. Вихманна [36]. В 1927 г. удмуртский исследователь Кузебай Герд выпустил песенный сборник с нотным материалом [8]. Сборник состоит из восьми разделов, каждый из которых посвящен отдельной локальной традиции. Инструментальные наигрыши на крезе - гуслях, кубызе -скрипке и гармони имеются лишь в трех из них: в первом представлена музыкально-песенная традиция удмуртов, проживающих вдоль р. Валы (совр. Вавож-ский, Увинский и Можгинский районы УР), четвертый посвящен можгинским удмуртам (совр. Можгинский, Алнашский районы УР) и шестой строится на музыкальном материале карлыганских удмуртов (совр. Кукморский и Балтасин-ский районы Республики Татарстан, Мари-Турекский район Республики Марий Эл). Несколько плясовых мелодий представлены в сборнике 1937 г., авторами которого являются М. Петров и А. Каторгин. Однако остается неизвестным, на каких музыкальных инструментах исполнялись опубликованные напевы [23].

Издание следующего нотного сборника песен, записанных по просьбе Е. В. Гиппиуса в 1936 г., осуществилось лишь в 1989 г. [9]. Здесь представлены два песенных наигрыша на узьыгумы - свадебный и рекрутский, и на чипчирга-не - рекрутский. О виртуозности игры удмуртов на чипчиргане Е. В. Гиппиус писал: «Наигрыши на чипчиргане записаны от исполнителя, мастерски владеющего своеобразной техникой игры на этом инструменте. <...> Записи эти показывают, что у удмуртов сохранилось огромное мастерство виртуозного использования верхнего обертонового ряда чипчиргана при аранжировке на нем песенных напевов» [9, с. 28-29]. Еще несколько наигрышей на этих же инструментах опубликованы в сборнике И. К. Травиной «Удмуртские народные песни» [30].

Благодаря современным сборникам из серии «Удмуртский фольклор», количество опубликованных инструментальных наигрышей значительно пополнилось. Так, в первом выпуске, посвященном музыкально-песенной традиции удмуртов Алнашского района, представлен наигрыш на скал сюре [2]. И. М. Нуриева, описывая музыкальную традицию завятских удмуртов, охватила инструментальную культуру данного региона (Кукморский, Балтасинский районы Республики Татарстан, Мари-Турекский район Республики Мари Эл) [21].

Предварительный анализ архивного материала УИИЯЛ УрО РАН позволил выявить несколько нотных образцов, исполненных на удмуртских музыкальных инструментах (крезь, кубыз, гармонь), ранее нигде не опубликованных. Однако многие из них не имеют полной паспортизации или таковая вообще отсутствует. Как правило, это небольшие по объему нотные фрагменты, которые не дают полного представления о наигрыше. Все они были записаны на территории южных районов Удмуртской Республики: Якшур-Бодьинский район - плясовые наигрыши на скрипке2, Алнашский район - наигрыши на гуслях3, Малопургин-ский район - плясовые наигрыши на гармони4.

Таким образом, наиболее полно представлена инструментальная традиция южных, периферийно-южных и отчасти центральных удмуртов. Однако эта информация далеко не исчерпывающая и носит описательный характер. Некоторые сведения об использовании сигналов-манков в традиции северных удмуртов дают лишь археологические материалы. В этом ряду выделяются материалы по бесермянской волынке.

Современные полевые этнографические материалы расширили наши представления об удмуртских аэрофонах. Эти данные позволили уточнить ареал распространения некоторых из них, а также выявить несколько разновидностей музыкальных инструментов.

Впервые в 2004 г. во время фольклорно-этнографической экспедиции в Кез-ском районе УР нам удалось зафиксировать узьыгумы - продольную обертоно-вую флейту5. Для нас это стало уникальной находкой, так как во всех опубликованных материалах сообщалось об исчезновении игры на данном инструменте. Сам исполнитель Евгений Андреевич Худяков (1937 г.р.) называет инструмент гумы - дудка. Инструмент имел длину 49 см, со свистковым окошком и без игровых отверстий. Примечательным фактом явилось то, что материалом для инструмента послужил резиновый шланг. По словам исполнителя, традиционный

2 Научно-отраслевой архив УИИЯЛ УрО РАН, оп. 2-Н № 202, л. 212 - два скрипичных наигрыша. Один из них опубликован в книге: Удмуртская народная песня в творчестве Д. С. Васильева-Буглая: Сборник материалов / ред. Т. Г. Владыкина, М. Г. Ходырева. -Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1992. - С. 92 (Памятники культуры. Фольклорное наследие).

3 Научно-отраслевой архив УИИЯЛ УрО РАН, оп. 2-Н № 200, л. 40, 40а - два наигрыша, исполненных на гуслях. Первый из них опубликован в книге: Удмуртская народная песня в творчестве Д. С. Васильева-Буглая: Сборник материалов / ред. Т. Г. Владыкина, М. Г. Ходырева. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1992. - С. 27 (Памятники культуры. Фольклорное наследие).

4 Научно-отраслевой архив УИИЯЛ УрО РАН, оп. 2-Н № 202, л. 237 - плясовой наигрыш на гармони.

5 Фольклорно-этнографическая экспедиция УИИЯЛ УрО РАН в Кезский район УР, 2004 г., руководитель - Т. Г. Владыкина, состав участников: А. С. Мутина, А. В. Никулин, И. В.Пчеловодова, Е. В. Ложкина, Т. И.Владыкина.

материал (стебель зонтичных растений дягиля/дудника, тростника, пикана, борщевика) недолговечен, а потому он стал использовать современные материалы: резиновый шланг, пластмассовые и алюминиевые трубки. При этом музыкант сохраняет прежнюю традиционную форму инструмента, для чего верхнюю часть инструмента делает из широкой трубки, либо для нижнего выходного отверстия используется узкая трубка.

Изготавливая узьыгумы из стебля растений, Евгений Андреевич опирался, прежде всего, на размеры частей человеческого тела. Так, длина инструмента выбиралась в зависимости от длины руки, что составляло 78-82 см, а ширина инструмента соответствовала ширине большого пальца руки.

Процесс изготовления удмуртской флейты не представляет большой сложности, поэтому самое главное, по мнению Е. А. Худякова, заключается в умении извлекать звук («Если нет привычки, то он [инструмент] свистеть не будет, даже если хорошо сделан»). Сначала пробуют получить чистый звук с открытым нижним отверстием, а затем и при закрытом отверстии («... инструмент должен звучать и при открытом и при закрытом отверстии. А если он у тебя не свистит, когда закрываешь, тогда инструмент не получается.... Делаешь еще раз, другой — и приноравливаешься»). Сам исполнитель отмечает, что у каждого изготовленного им инструмента складывается свой звукоряд.

Простота в изготовлении данного инструмента способствовала его широкому распространению. По словам музыканта, играли всей деревней, кто лучше, кто хуже. Играли на досуге, узьыгумы являлся своего рода собеседником. Применялся инструмент, как правило, в пастушеской среде. Помимо этого под звуки флейты молодежь плясала во время гуляний. В период войны узьыгумы был единственным музыкальным инструментом в деревне.

Традиции игры на узьыгумы хорошо прослеживаются и в Глазовском районе УР. Здесь нам игру на инструменте и процесс изготовления показали Алексей Федотович Семенов (1938 г.р.) и Николай Иванович Чупин (1925 г.р.)6. Употребляется несколько названий: узьыгумы, гумы (дудка) и шулан гумы (свирель/дудка). Отличие этих инструментов от предыдущего состоит в длине: они короче (40-60 см), в редких случаях могли иметь игровые отверстия (не более двух), которые вырезались «на глаз».

Впервые зафиксированы сведения об узьыгумы на юге Удмуртии: в Мало-пургинском районе от Анатолия Дмитриевича Быкова (1938 г.р.)7, в Киясовском районе от Антониды Федоровны Ермаковой (1935 г.р.) и Зинаиды Николаевны Вахитовой (1933 г.р.). По словам А. Д. Быкова, длина вырезалась между перемычками растения и составляла 40-42 см, в Киясовском районе длина инструмента достигала 60-80 см, без грифных отверстий. Анатолий Дмитриевич отдает предпочтение инструментам, сделанным из свежего растения (период сенокоса), чем из сухого (конец августа - начало сентября), отмечая, что в первом случае звук получается более звонким («... такого звука как летом не получается ... Осенью [растение] засыхает и уже нет звонкости звука»). Играли на инструменте по возвращении домой после сенокоса, на пасеке, во время пастушества.

6 Фольклорно-этнографическая экспедиция УИИЯЛ УрО РАН в Глазовский район УР, 2007 г., состав: И. В. Пчеловодова.

7 Фольклорно-этнографическая экспедиция УИИЯЛ УрО РАН в Малопургинский район УР, 2008 г., состав: И. В. Пчеловодова.

У сибирских удмуртов, проживающих в Томской области, также некогда бытовал подобный инструмент под названием узьыгумы8. Жители переселились туда во времена столыпинских реформ (начало XX в.) из Шарканского района (юго-восточная часть Удмуртии). По словам Василисы Петровны Перевозчико-вой (1929 г.р.), инструмент изготавливался из растения чушни - купырь/бутень клубненосный. Нижний конец трубки был закрыт естественной перегородкой, а в верхнюю часть вставлялась свистковая пробка, возможно, были и грифные отверстия.

У каждого исполнителя отличаются и способы звукоизвлечения на узьыгу-мы. Высота звука зависит от силы вдувания воздуха, от напряжения губного аппарата, открывания и закрывания нижнего отверстия инструмента указательным пальцем правой руки. Роль вставной пробки выполняет губа исполнителя. Во время игры узьыгумы прикладывают ко рту таким образом, что свистковое отверстие находится, в нижней части трубки, реже - в верхней. Такой способ игры нам продемонстрировал Е. А. Худяков. Мы можем предположить, что игра Ивана Афанасьевича Шабалина (1901 г.р.), аудиозапись которого была сделана в 1965 г. режиссером удмуртского радио Е. Б. Саушкиным, аналогичная. В Гла-зовском и Малопургинском районах исполнители извлекали звук только за счет вдувания воздуха в верхний конец инструмента, струя воздуха, рассекаясь об острый конец, вдувается в полый ствол инструмента, нижний конец не закрывается. При этом А.Д. Быков продемонстрировал, как за счет подвижности губного аппарата, слегка изменяя положение инструмента, можно создавать мелодии.

Играли на узьыгумы и сольно, и вдвоем, в основном - частушечные наигрыши, которые сопровождались пением. В том числе и в ансамбле с другими инструментами, например, с гармошкой, если совпадал звукоряд инструментов. Исполнители проводили соревнования между собой, лучшие оценивались по мастерству игры (Е. А. Худяков: «На гулянье идешь [играешь], на сенокос идешь — узьыгумы делаешь, во время отдыха играешь: кто кого переиграет, кто победит»). Играли на инструменте, как правило, мужчины и молодые парни, сведений о женщинах-исполнителях мной не зафиксировано. Возможно, это связано со спецификой работы. Все информанты сообщали, что играли на инструменте во время пастьбы, а пастушество в традиционной культуре относится к мужскому виду работ. Девочки и молодые девушки могли играть на узьыгумы шулан 'е -свистульке из дудника/дягиля.

Репертуар исполняемых наигрышей у каждого исполнителя несколько отличается. Е. А. Худяков исполняет лишь плясовые и частушечные наигрыши. Виртуозный узьыгумычи Иван Афанасьевич Шабалин, житель Селтинского района УР, сыграл несколько плясовых наигрышей (эктон гуръёс), трудовых (пур келян гуръёс - наигрышей, исполняемых во время лесосплава плотами), обрядовых (куно гур - гостевой напев), заимствованных (зуч гур - русский напев), а также наигрышей собственного сочинения. На инструменте исполняются и песенные напевы, о чем свидетельствуют немногочисленные публикации. Очень хорошо звучат различные импровизации.

8 Фольклорно-этнографическая экспедиция УИИЯЛ УрО РАН в Чаинский район Томской области, 2006 г. в составе делегации из Удмуртии. Запись И. В. Пчеловодовой.

На предварительном этапе можно сказать, что продольные флейты удмуртов представляют собой явление, характерное практически для всех групп удмуртов. По способу звукоизвлечения узьыгумы сводится к двум типам. Первый из них представляет открытую продольную флейту со свистковым вырезом чаще без игровых отверстий (если таковые вырезались, то их количество не превышало двух). Длина инструмента зависит от длины руки играющего, однако она могла быть и короче, что связывалось с желанием исполнителя настроить определенный диапазон звучания инструмента. Второй тип представляет собой закрытую продольную флейту со свистковой пробкой и, возможно, с игровыми отверстиями.

Аналогичные инструменты встречаются в инструментальной традиции финно-угорских народов (коми - отика полян, мари, мордвы, венгров и т. д.), в музыкальной культуре татар и башкир Волго-Камья (курай). Типологически сходные инструменты имеются в русской культуре (травяная дудка/калюка), а также в традиционной музыкальной культуре народов Сибири, в частности, у тувинцев (мургу), алтайцев (шоор), где для изготовления также используются стебли зонтичных растений (тростник, дягиль, ревень, пикан, борщевик и др.).

К особому виду охотничьих сигнальных инструментов относится чипчирган -натуральная продольная труба без игровых отверстий и без мундштука длиной 100-150 см. Евгений Андреевич Худяков перестал играть на чипчиргане уже давно. Причиной этого оказалась сложность игры на инструменте. Несмотря на длительное отсутствие практики игры, он показал нам своеобразный способ зву-коизвлечения на этом инструменте (звук извлекается не вдуванием, а втягиванием воздуха исполнителем)9. Технология изготовления не представляет большой сложности. Традиционным материалом является полый стебель недоспелки копьевидной. Срезается стебель необходимой длины, после чего инструмент проверяют на звук.

Об изготовлении пастушьего рожка - тутэктона - нам рассказал Николай Андреевич Пронин (1940 г.р.), житель Малопургинского района. Весьма интересно его замечание о том, что трубку делал только кузнец: под воздействием огня медь или железо свертывали в трубку конусообразной формы. Мундштук делается из деревянной катушки для ниток: одна половина катушки срезается, на другую натягивается резинка, которая закрепляется нитками. Между катушкой и резинкой вставляют ржаную солому или спички, соответствующие ширине резинки. Звук инструмента, громкий и резкий, зависит от силы натягивания резинки, от ее ширины и толщины: чем она тоньше и уже, тем звук инструмента более яркий и звонкий, - а также от силы вдувания. Поздние варианты рожка делали из стеклянных бутылок. Для этого дно бутылки обматывают ниткой и нагревают зажженной спичкой, спустя несколько минут опускают в холодную воду, после чего дно отпадает по линии натянутой нити и получается своеобразная трубка.

Тутэктон выполнял в основном коммуникативную функцию: с его помощью подавали сигналы о времени выгона и возвращении скота, использовали для управления им в поле. Как говорит Н. А. Пронин, если пастух не подавал сигнала к сбору скота, то по возвращении в деревню люди высмеивали и даже

9 Фонограммархив УИИЯЛ УрО РАН, ВК 182.

ругали его за это («Ой, без рожка ушли пастухи», ругались люди. Иногда ведь и не почувствуешь [когда корову выводить надо], поэтому в деревне [он] главный был»). Не исключено, что пастухи подобным образом передавали друг другу и определенную информацию. Среди пастухов выделялись искусные виртуозы, исполняющие на пастушьем рожке довольно сложные мелодии.

До сих пор среди охотников большой популярностью пользуются рябчиковые манки - сяла чипсон/пеллян. Манки из липы делают в апреле-мае. Срезается несколько веточек. На верхнем конце ветки делается косой срез, на нижнем конце - круговой надрез коры, которая удаляется. Легким постукиванием рукояткой ножа ствол освобождают от коры. На расстоянии примерно 2 см от косого среза на коре вырезается свистковое отверстие. Освобожденный от коры ствол разделяют на две части. Одна из них, длиной 1,5-2 см, служит вставной пробкой для верхней части. В ней подрезают место для щели, после чего инструмент проверяют на свист. Если он не звучит, то срез делается чуть глубже. Оставшаяся часть ствола вставляется в нижнее отверстие. С ее помощью регулируют высоту звука, добиваясь наиболее приближенного звучания к свисту рябчика. Охотники, в зависимости от высоты звука, выделяют голос самца или самки рябчика.

Техника изготовления манка из гусиного пера не отличается. Детали, вставляемые внутрь полого пера, изготавливаются из веток ели, липы, ивы.

Волго-Камье с древнейших времен является зоной активного контактирования различных племен: финно-угорских, тюркских, индоевропейских. Интересную информацию о генезисе и использовании аэрофонов в традиционной практике может дать терминология музыкальных инструментов. Некоторые вопросы, касающиеся этимологии названий некоторых инструментов, рассмотрены в работах А. Н. Голубковой [11, 12], Т. Г. Владыкиной [6], И. М. Нуриевой. [20].

Для обозначения удмуртских аэрофонов употребляется несколько терминов: шулан, чипсон, пеллян, гумы, сюр, быз. Рассмотрим каждое из этих определений последовательно.

Шулан - наиболее распространенный термин, означающий 'дудка, свисток, свистушка, флейта' [1, с. 350], 'свистулька' [32, с. 508]. Название происходит от звукоподражательного глагола шуланы 'свистеть, свистнуть'. Видимо, «свистко-вый» тембр становится одной из главных причин для определения данным термином разных по конструктивным особенностям инструментов. Прежде всего, определением шулан обозначаются свободные аэрофоны, где извлечение звука происходит с помощью свиста: турын шулан 'свистулька из травы', туй шулан 'свистулька из тонкой бересты', пулэсь шулан 'свистулька из дерева' - инструмент представляет собой туго натянутую берестяную ленточку, обрамленную деревянными брусками.

Этим же термином исполнители обозначают закрытые продольные флейты: дудка из дудника/дягиля, представляющая собой одиночную продольную флейту без игровых отверстий, и дудка из дудника/дягиля с продольной прорезью-щелью (расщепленным стеблем) - шулан гумы. Звукообразование здесь производится вдуванием воздуха в полость трубки.

Кроме того, в определении шулан отражается характерная для семейства флейтовых конструктивная особенность - наличие свисткового устройства, чего нет в вышеуказанных инструментах: чирс гумылэсь шулан 'свисток из дудника' -открытая продольная губно-щелевая флейта со свистковым вырезом, с игровы-

ми (не более двух) или без игровых отверстий; беризь/бадьпу/палэзьпу шулан 'липовый/ивовый/рябиновый свисток' - закрытая продольная флейта со свист-ковым вырезом, вставной деревянной пробкой со щелью, без грифных отверстий; сюй шулан 'глиняная свистулька' - окарина в форме рыбы или птицы.

Наряду с определением шулан для обозначения инструментов могут употребляться и другие термины: чипсон 'свистулька, свирель' [1, с. 321], 'свисток, свистулька, свирель, манок, дудочка, пищик' [32, с. 475], и пеллян 'раздувать, нашептывать с целью излечения' [1, с. 217], 'дуновение, дутье, раздувание, дудка' [32, с. 337].

Возможно, в традиционном сознании шулан и чипсон воспринимаются как тождественные друг другу инструменты, так как звук имеет «свистковый» тембр. Отсюда несколько названий одного и того же инструмента. Например, свисток из дудника (чирс гумылэсь шулан) имеет второе название - чипсон гумы, липовый/ивовый/рябиновый свисток - беризь/бадьпу/палэзьпу чипсон. Манок на рябчика, аналогичный по своей конструкции липовому свистку, зафиксирован под названием сяла чипсон.

Этим же термином обозначаются инструменты, в конструкции которых имеется язычок (аэрофоны кларнетного типа). К таким инструментам относится куро чипсон 'свистулька из ржаной соломы'. Куро чипсон использовался также в качестве пищика для волынки. У бесермян такой инструмент называется куро быз 'соломенная волынка', так как по своему звучанию напоминает традиционный инструмент бесермян быз (волынку) [24, с. 86].

Термин пеллян встречается в основном в центральных и в некоторых южных районах Удмуртии. Так, в Кизнерском районе УР пеллян употребляется для обозначения рябчикового манка - сяла пеллян, а в Увинском и Вавожском районах этим термином обозначаются практически все аэрофоны. Дудка из дудника с расщепленным стеблем имеет второе название - пеллян гумы, что напрямую связано со способом звукоизвлечения: пелляны 'дуть'. Анализируя этимологию слова пеллян, А. Н. Голубкова отмечает, что двойное значение слова - 'дуновенье, дутье, раздувание' и 'лечение нашептыванием, наговором' (пелляськон кыл 'лечебный заговор'), - дает возможность предположить использование пеллян гумы в качестве обрядового инструмента в знахарской практике [12, с. 66]. Интересная информация зафиксирована мной в одной из экспедиций в 2005 г. -во время проведения календарного праздника гырон быдтон у южных удмуртов, посвященного окончанию пахоты. Играли на глиняной свистульке - сюй шулан. Использование этого инструмента в другое время запрещалось во избежание нанесения вреда будущему урожаю10.

Следующее определение связано с материалом изготовления духовых инструментов: гумы 'трубка, полый стебель растения, полый предмет' [32, с. 115]. Слово «гумы» было распространено в общепермский период и относится к древним, индоиранским заимствованиям. Встречается несколько названий инструментов, фиксирующих растение, из которого они сделаны: чирс гумы, колыс гумы 'борщевик сибирский' [29, с. 23], узьыгумы 'дягиль лесной, дудник' [29, с. 47], гоно гумы/гоно колыс 'борщевик мохнатый' [29, с. 15]. К этому же ряду примыкает чипчирган - натуральная продольная труба без игровых отверстий и

10 Научно-отраслевой архив УИИЯЛ УрО РАН, дело № 2Н-1383 «б». С. 6.

мундштука. Название инструмента связано с растением, из которого оно изготавливается: чипчирган 'какалия/недоспелка копьевидная' [29, с. 49].

Теперь обратимся к другому инструменту - быз 'бесермянская волынка'. Этимологически термин быз наиболее близок тюркскому buza, что означает 'теленок', а также подражательному глаголу buzla-, bozla- 'реветь, кричать' (о животных) с именной основой buz [28, с. 239-241], отсюда же удмуртское бозге-тыны 'жужжать, гудеть'. Очевидно, что этот термин был заимствован от соседних тюркских народов (татар). Как отмечает Г. М. Макаров, «это название перешло к удмуртам от татар...» и является укороченной формой слова кубыз [19, с. 83]. Термин быз и обозначаемый им инструмент был известен лишь в традиционной культуре бесермян. В современной культуре бесермян этим же термином называется свистулька из ржаной соломы за счет гудящего звука. Название кубыз встречается в инструментальной традиции южных и завятских удмуртов, обозначающий струнный инструмент. В одном случае это музыкальный лук, который прикладывается ко рту (типа варгана), в другом - это скрипка. У татар-кряшен этим термином обозначается еще и гармоника в связи со схожестью в протяжном звучании, как у волынки или скрипки. Почему же инструмент типа волынки не известен южным и периферийно-южным удмуртам, имеющим тесные этнокультурные и территориальные связи с татарами? Возможно, бесермяне сохранили это название, оказавшись в другом для них окружении - среди северных удмуртов, в то время как завятские удмурты перенесли его на другой инструмент - струнный, который мог заменить собой волынку. В этой связи интересное явление было зафиксировано И. М. Нуриевой - в тембровом исполнении обрядовых напевов в кукморской песенной традиции исследователь выявила близость к волыночным наигрышам [22, с. 202-203].

Таким образом, в названии инструмента могли отразиться материал, из которого изготавливался воздушный резервуар (шкура, кожа животного), и тембр звучания (резкий, сильный).

В удмуртском языке сохранилось понятие бургетыны 'трубить'. В качестве существительного - бургы - этот термин употребляется лишь в значении 'медная трубка (в самогонном аппарате)'. Однако в кукморском и бавлинском диалектах бургы (бeргъ) употребляется в значении 'дудка, сделанная из дудника'. По своей этимологии слово бургы тяготеет к тюркскому быргы 'горн, рожок, труба, дудка' (музыкальный инструмент) [30, с. 56]. В древности он обозначал род натуральной трубы, который изготавливался из рога крупных животных, вытачивался из дерева, гнулся из металлической жести. В настоящее время этим термином обозначаются медные духовые пастушеские инструменты из рога коровы или быка, а также из жести [18, с. 98]. В удмуртской инструментальной традиции подобные инструменты обозначаются термином сюр/скал сюр 'рог/коровий рог', который также имеет древнетюркское происхождение.

Одним из важных направлений в сохранении материальной и духовной культуры этноса является коллекционирование. Это своего рода документация, фиксирующая быт той или иной эпохи, традиции, культуры. Благодаря музейным коллекциям мы можем видеть сегодня многие ушедшие из употребления предметы быта материальной культуры, к числу которых относятся и музыкальные инструменты.

Одна из ранних коллекций, в состав которой входит музыкальный инструмент удмуртов, относится к началу XX в. В 1906 г. земским учителем из села Шаркан был осуществлен целенаправленный сбор материалов по бесермянской культуре в Глазовском уезде Вятской губернии (Глазовский район УР). Благодаря этому, в Российском Этнографическом музее была сформирована коллекция И. К. Зеленова, состоящая из 119 предметов [33]. Привезен инструмент из д. Б. Жуам Глазовского уезда (совр. д. Жувам Юкаменского района УР) в 1906 г. Представленный в коллекции Российского этнографического музея быз сохранился в лучшем состоянии, в отличие от двух волынок, хранящихся в фондах Национального музея УР. О способе игры на волынке сам И. К. Зеленов оставил следующее замечание: «Музыкант, имея надутый воздухом мех, подмышкой нажимает его заставляет течь воздух по игральным трубкам и перебирая пальцами, воспроизводит мелодию»11.

На сегодняшний день одна из богатых коллекций удмуртских традиционных музыкальных инструментов хранится в фондах Национального музея УР имени Кузебая Герда. Данная коллекция наиболее полно отражает инструментальную культуру удмуртского народа. Здесь имеются и археологические находки, инструменты, датируемые XIX в., отреставрированные и отреконструи-руемые, а также инструменты, изготовленные в XX-XXI вв.

С недавнего времени целенаправленный сбор традиционных аэрофонов ведется и в Удмуртском ИИЯЛ УрО РАН. Из числа охотничьих инструментов в коллекции имеются сяла чипсон/пеллян - рябчиковый манок, сделанный в 2005 г. современным охотником И. П. Седовым из липовой коры (1964 г.р), бадьпу/палэзьпу шулан - ивовый/рябиновый свисток - одновидовые инструменты, носящие название от рода дерева, из которого они изготовлены.

Также в коллекции представлен чипчирган, изготовленный из дудника/дягиля лесного Е. А. Худяковым в 2004 году. Им же сделан другой инструмент - узьыгумы. Пастуший рожок - тутэктон - для нашей коллекции сделал Н. А. Пронин в 2006 г.

Благодаря экспедициям 2007-2009 гг. коллекция инструментов значительно пополнилась. Были сделаны видеозаписи изготовления флейтовых инструментов: шулан/чипсон гумы - свистульки из дягиля лесного: свистковый механизм сохраняется как у продольной флейты, но длина инструмента может варьироваться. Так, в коллекции имеются инструменты длиной 21 см, 30 см и 44 см. Из этого же растения делается другой инструмент, представляющий собой закрытую трубку с частичной продольной прорезью-щелью (расщепленным стеблем) - шулан/пеллян гумы.

Среди инструментов детской игровой культуры в нашей коллекции появились свистулька из ржаной соломы - куро чипсон и деревянная свистулька с берестой - пулэсь туй шулан. Все они сделаны в Глазовском и Ярском районах. В д. Золотарево Глазовского района информацию об игре на открытой флейте со свистковым вырезом - шулан/пеллян гумы - мы получили от В. П. Золотаревой (1933 г.р.). Этот инструмент использовался преимущественно среди девочек.

Собранные в коллекции традиционные инструменты удмуртов дают возможность сопоставлять и сравнивать удмуртскую инструментальную культуру с

11 Быз хранится в фондах РЭМ под № 1111-112 abcde.

культурой других народов. Кроме того, такого рода коллекции являются хорошим наглядным материалом в процессе обучения в общеобразовательных, средних и высших учебных заведениях.

Таким образом, в традиционной практике удмуртов музыкальные инструменты составляют важную часть. Некоторые из них, благодаря народным мастерам и музыкантам, до сих пор продолжают звучать. Более того, полевые материалы, зафиксированные в настоящее время, расширяют наши сведения о технологии изготовления и функционировании удмуртских аэрофонов, что позволяет ввести их в контекст мировой культуры.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Борисов Т. К. Удмурт кыллюкам = Толковый удмуртско-русский словарь (ок. 15 тыс. слов). - Ижевск: УИИЯЛ УрО АН СССР, 1991. - 384 с. - (Памятники культуры Удмуртии. Лингвистическое наследие).

2. Бойкова Е. Б., Владыкина Т. Г. Песни южных удмуртов: Материалы и исследования. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1992. - Вып. 1. - 192 с. (Удмуртский фольклор).

3. Бояркин Н. И. Древние звуковые комплексы восточных финнов (по археологическим материалам) // Финно-угорские музыкальные традиции в контексте межэтнических отношений: сб. науч. тр. / Отв. ред. Н. И. Бояркин. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2008. - С. 23-70.

4. Верещагин Г. Вотяки Сосновского края. - СПб,1886. - 218 с.

5. Вертков К., Благодатов Г., Язовицкая Э. Атлас музыкальных инструментов народов СССР. - Изд-во 2-е, доп. и перераб. - М.: Музыка, 1975 - С. 73-75.

6. Владыкина Т. Г. Удмуртский фольклор: проблемы жанровой эволюции и систематики. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1997. - 356 с.

7. Георги И. Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. -Ч.1. - СПб, 1776. - С. 55-66.

8. Герд К. Удмурт калык кырзанъёс. - Ижевск: Удкнига, 1927. - 1-тй книга 3-тй шуккетэз. - 113 с.

9. Гиппиус Е. В., Эвальд, З. В. Удмуртские народные песни: Тексты и материалы. -Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1989. - 84 с. Памятники культуры. Фольклорное наследие.

10. Голубкова А. Н. Музыкальная культура Советской Удмуртии (1917-1967). -Ижевск: Удмуртия, 1978. - 156 с.

11. Голубкова А. Н. К вопросу о ранних этапах формирования музыкальной культуры удмуртов // Истоки искусства Удмуртии / Отв. ред. В. В. Ложкин. - Ижевск: УИИ-ЯЛ УрО АУ СССР, 1989. - С. 3-11.

12. Голубкова А . Н. Роль музыкальных инструментов и инструментальной музыки в духовной культуре удмуртов // Вестник Удмуртского университета. - 1992. - № 6. -С. 63-69.

13. Карпов А. М. Древние музыкальные инструменты (К этнографическому изучению) // Истоки искусства Удмуртии / Отв. ред. В. В. Ложкин. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1989. - С. 12-22.

14. Корепанов К. И. Музыкальные инструменты эпохи железа Волго-Камского региона VIII века до н.э. - III века н.э. - Уфа: Изд-во БЭК, 1998. - 24 с.

15. Кошурников В. Быт вотяков Сарапульского уезда Вятской губернии. Этнографический очерк. - Казань, 1880. - 44 с. (Приложение к ИОАИЭ при Казанском университете за 1879 год).

16. Кунгуров С. Н. Удмуртские традиционные музыкальные инструменты. Ижевск, 1994. - 28 с.

17. Луппов П. Н. Материалы для истории христианства у вотяков в первой половине XIX века. - Вятка: Губернская типография, 1911. - 318 с.

18. Макаров Г. М. Традиционные духовые музыкальные инструменты татар Вол-го-Камья (Проблемы генезиса и исторической реконструкции). - Казань, 2006. - 126 с.

19. Макаров Г. М. О формировании музыкально-инструментальной культуры фин-но-угров Волго-Камья в древности (по материалам народной терминологии) // Финно-угорские музыкальные традиции в контексте межэтнических отношений: сб. науч. тр. / Отв. ред. Н.И. Бояркин. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2008. - С. 71- 89.

20. Нуриева И. М. Удмуртский крезь: терминологическая загадка // Инструменто-ведческое наследие Е. В. Гиппиуса и современная наука / Ред. кол.: Д. Абдулнасырова, Ю. Бойко, Е. Хаздан, И. Мациевский и др. - СПб, 2003. - С. 74-76.

21. Нуриева И. М. Песни завятских удмуртов. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. -Вып. 2. - 332 с. (Удмуртский фольклор).

22. Нуриева И. М. Обрядовое пение удмуртов: жест и тембр // Инструментальная музыка в межкультурном пространстве: проблемы артикуляции / Отв. ред. И.В. Мациевский. - СПб.: Астерион, 2008. - С. 201-204.

23. ПетровМ., Каторгин А. Удмурт калык кырзанъёс нотаосын. - Ижевск: Удгиз, 1937. - 46 с.

24. Попова Е. В. Игрушки из растений в детской игровой культуре удмуртов и бе-сермян // Традиционная культура. - 2005. - № 3. - С. 85-93.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

25. Радя В. В. Опыт акустической характеристики манков с городища Иднакар // Исследования по средневековой археологии лесной полосы Восточной Европы. Сб. статей. - Ижевск, 1991. - С. 75-79.

26. Риттих А. Ф. Материалы для этнографии России. Казанская губерния. XIV. -Казань, 1870. - С. 201-215.

27. Рынков Н. П. Журнал или дневниковые записки Путешествия капитана Рычко-ва по разным провинциям Российского государства.1769-1770. - СПб: Императорская Академия наук, 1770. - С. 156-182.

28. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. - М., 1978. - 349 с.

29. Соколов С. В., Туганаев В. В. Биологической нимкылъёсын кылбугор = Словарь биологических терминов / Под общей редакцией С. В. Соколова. - Ижевск: Удмуртия, 1994. - 144 с.

30. Тараканов И. В. Иноязычная лексика в современном удмуртском языке. Учебное пособие по лексикологии удмуртского языка для студентов высших учебных заведений. - Ижевск, 1981. - 105 с.

31. Травина И. К. Удмуртские народные песни. - Ижевск: Удмуртия, 1964. - 228 с.

32. Удмуртско-русский словарь: ок. 35 000 слов / Под ред. В. М. Вахрушева. - М.: «Русский язык», 1983. - 592 с.

33. Фролова И. С. Комплектование коллекций по этнографии бесермян в собрании Российского этнографического музея // О бесермянах. Сб. статей. - Ижевск, 1997. -С. 121-129.

34. Штейнфельд Н. П. Бесермяне. Опыт этнографического исследования // Календарь и памятная книжка Вятской губернии на 1895 г. - Вятка, 1894. - С. 220-259.

35. Яковлев В. И. Волынка у поволжских народов // Музыкальный фольклор и творчество композиторов Поволжья: сб. тр. / Отв. ред З.Н. Сайдашева - Вып. 73. - М., 1984. - С. 75-83.

36. Wichmann J. Y. Wotjakische Sprachproben. Im auftrage der finnisch-ugrischen gesellschaft gesammelt und herausgegeben. I. - Helsingfors, 1893. - S. 194-199.

Поступила в редакцию 15.02.2010 г.

I. V. Pchelovodova

Wind musical instruments of Finno-Ugric people are discovered in the archaeological monuments. The earliest information in written sources of the Udmurts flute instruments is dated

from the end of 19 century. Modern field ethnographic materials extend the idea of the Udmurt aerophones and allow to specify the spread area of some of them. Udmurt aerophones has been collected in Udmurt institute of history, language and literature of the Ural branch of Russian academy of science.

Key words: instrumental culture, aerophones, musicians-producers, collecting.

Пчеловодова Ирина Вячеславовна,

кандидат филологических наук Удмуртский ИИЯЛ УрО РАН г. Ижевск ул. Ломоносова, 4 E-mail:pchelka@ni.udm. ru

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.