CC BY
26УДК 336.741.2
АДЕКВАТНО ЛИ НАЗВАНИЕ СОВРЕМЕННОЙ ДЕНЕЖНОЙ СИСТЕМЫ?
Ю.А. Кропин
WONDER WHETHER THE NAME OF THE MODERN MONETARY SYSTEM?
Yu.A. Kropin
Аннотация. Рассматривая вопрос об адекватности названия современной денежной системы как «фидуциарной», в статье ставятся вопросы более общего порядка, в частности - об устройстве этой денежной системы, о том, что в ее рамках являют собой деньги, представителями чего выступают денежные средства, эмитируемые центральным банком, насколько обоснована в современных условиях эмиссионная функция ЦБ? Решение данных вопросов является крайне актуальным делом как для тех стран, в которых ЦБ находится в частной собственности, так и для тех стран, в которых он принадлежит государству. Необходимость поиска верных ответов на поставленные вопросы обуславливается противоречивостью сложившейся рыночной практики.
Ключевые слова: фидуциарная денежная система, золотостандартная денежная система, центральный банк, денежные средства, число денежных единиц, вещественное содержание рынка.
Abstract. Considering the adequacy of the name of the modern monetary system as a «fiduciary», the article raises questions of a more General order; in particular about the unit of this monetary system, that within it are money, representatives of which are funds issued by the Central Bank whether in modern conditions the emission function of the Central Bank? The solution of these questions is highly relevant, for those countries where the Central Bank is privately owned, and for those countries in which it belongs to the state. The need for finding the right answers to the questions caused by the inconsistency of current market practice.
Keywords: fiduciary monetary system; zolotorudnaja monetary system; the Central Bank; the funds; the number of currency units; physical content market.
Название современной денежной системы - «фидуциарная» - определяется итальянским словом «fides», означающим «верю», «доверяю». Соответственно, иначе современную денежную систему можно назвать доверительной. Однако возникает вопрос: кому и чему именно могут доверять рядовые участники рыночных отношений,
оперирующие денежными средствами? Этот вопрос является одинаково интересным как в тех странах, в которых Центральный банк (далее: ЦБ) находится в частной собственности, так и в тех странах, в которых он принадлежит государству.
В странах, в которых ЦБ находится в частной собственности, вопрос о том, кому, какому именно лицу могут доверять владельцы денежных средств, особенно интересен ввиду явной неопределенности этого лица. Кого можно считать таковым лицом:
- государство, принимающего участие в назначении руководителя ЦБ;
- ЦБ как таковой;
- непосредственно руководителя (руководство) ЦБ;
- совладельцев данного банка;
- владельцев контрольного пакета этого банка как дочерней компании коммерческих банков?
Неолиберальная школа экономической мысли таковым лицом считает государство. И потому представители данной школы
- в частности, в США - утверждают, что «приемлемость бумажных долларов находит опору в том факте, что государство говорит: эти доллары - деньги. В нашей экономике бумажные деньги, по существу, являются декретивными деньгами, они - деньги потому что так сказало государство» [7, с. 269]. Однако такое утверждение является не вполне необоснованным. Дело в том, что эмитентом «бумажных долларов» в США выступает не государство, а частная компания, не входящая в состав государства, хотя и имеющая в своем названии слово «федеральная». И если именно данная компания - Федеральная резервная система (далее: ФРС) - занимается эмиссией «бумажных долларов», то доверять, очевидно, следует ей, а не государству, отстраненному от эмиссии долларов. Государство в лице казначейства эмитирует лишь долговые обязательства и продает их ФРС США. Федеральное казначейство и Федеральная резервная система - это разные, экономически обособленные друг от друга организации.
По сути дела, ФРС США является продолжением не государства, а коммерческих банков - акционеров данной частной «федеральной» компании. И потому доверять в рамках фидуциарной денежной системы - в частности, в США - следовало бы совладельцам ФРС. Однако и здесь возникает вопрос: доверять следует всем этим совладельцам, или же только тем коммерческим банкам, которые имеют контрольный пакет акций ФРС США? При этом необходимо заме-
тить, что понимание того, какие именно банки владеют контрольным пакетом акций ФРС США, остается для общественности несколько смутным. Эта смутность усугубляется тем обстоятельством, что владельцы контрольных пакетов акций самих этих коммерческих банков также не пользуются широкой известностью.
Таким образом, вопрос об определении того конкретного лица, которому можно было бы доверять в рамках фидуциарной, или, иначе сказать, доверительной денежной системы, действительно остается открытым в тех странах, в которых ЦБ находится в частной собственности коммерческих банков.
Несколько иначе дело обстоит в тех странах, в которых ЦБ принадлежит государству, как, например, в нашей стране. Согласно ст. 2 Федерального закона от 10 июля 2002г. N° 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» «капитал и иное имущество Банка России является федеральной собственностью», а не самого банка как юридического лица. Банк России лишь «осуществляет полномочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Банка России» [1, с. 3]. Из приведенного положения федерального закона невольно напрашивается вывод, что как таковой Банк России не является тем лицом, которому можно доверять в рамках «доверительной» денежной системы. Таковым лицом является учредитель - собственник Банка России. Однако, кто именно выступает таковым лицом, в Федеральном законе № 86-ФЗ не указано. Данное лицо так же, как и в США, является собственно инкогнито. Соответственно, вопрос о том, кому все-таки можно доверять в рамках современной денежной системы, остается открытым не только в тех странах, в которых ЦБ находится в частной собственности, но и в тех странах, в которых он является государственной принадлежностью. А там, где некто, кому можно было бы доверять, не определен и действует из-за кулис, доверие к нему может быть в лучшем случае условным, так же, как весьма условным следует считать название современной денежной системы. В действительности доверительная (фидуциарная) денежная система вызывает у рядовых участников рыночных отношений невольные сомнения как в адекватности ее названия, так и в обоснованности действий того неопределенного лица, который скрывается за кулисами.
Другой вопрос, который возникает в рамках современной денежной системы, сводится к определению того, в чем именно
должно быть доверие рядовых участников рыночных отношений, оперирующих «бумажными долларами» или «бумажными рублями». В рамках предыдущей, то есть золотостандартной денежной системы это доверие сводилось к уверенности в том, что число денежных единиц, обозначенное на банкнотах, эмитированных ЦБ, представляло строго определенное количество золота, соответствующее масштабу национальной денежной единицы. Однако, поскольку рядовые участники рыночных отношений тогда практически не имели возможности осуществлять контроль над эмиссионной деятельностью ЦБ, постольку им оставалось довольствоваться лишь доверием к ЦБ в том, что он не жульничает, а строго выполняет требования закона денежного обращения, имманентного золотостандартной денежной системе. Вынужденное существование такого «доверия» фактически давало основание определять и предыдущую денежную систему как доверительную. Между тем, она называлась золотостандартной, так как число денежных единиц, обозначенное на банкнотах, формально представляло запасы золота в стандартных слитках.
История показала, что рядовые участники рыночных отношений, доверявшие честности ЦБ в части выполнения им соответствующих требований закона денежного обращения, серьезно обманывались. Число денежных единиц, обозначенное на банкнотах, эмитированных ЦБ, к началу 1970-х гг. представляло не столько соответствующие запасы монетарного золота, сколько пустоту хранилищ органа, позиционировавшего себя как исключительно надежного контрагента, которому полностью можно довериться в отношении функционирования денежной системы страны. Данный контрагент, то есть ЦБ, декларировал тот или иной масштаб национальной денежной единицы, прекрасно зная о том, что он фактически не выдерживается. Соотношение между запасами золота у ЦБ и числом денежных единиц, обозначенном на банкнотах, находящихся в обороте, составляло к концу существования золото-стандартной денежной системы в разных странах примерно от 4 % до 20 %. Дойдя до предела своих возможностей делать хорошую мину при плохой игре, ЦБ западных (капиталистических) стран созвали в 1976 г. мировую валютную (денежную) конференцию на Ямайке, на которой решили, что те обязательства, которые имеются у них как у эмитентов ценных бумаг, то есть банкнот, они снимают с себя просто в одностороннем порядке. Безусловно, это решение было
актом честного признания центральных банков в том, что они беззастенчиво обманывали доверие рядовых участников рыночных отношений, что золотостандартная денежная система исчерпала свой ресурс и должна быть заменена на другую систему, которая теперь уже точно будет построена на доверии и потому вполне обоснованно может называться фидуциарной.
Рядовым участникам рыночных отношений, обманутых ЦБ и находящихся под постоянным воздействием средств массовой информации и «научных» положений неолиберальной школы экономической мысли, ничего не оставалось делать, как согласиться с наступлением принципиально нового типа денежной системы. Правда, наиболее проницательных владельцев «бумажных долларов» все-таки интересовал вопрос: а что же теперь представляет число денежных единиц, обозначенное на дензнаках? Отчетливого ответа на этот вопрос неолиберальная школа экономической мысли не дала - как в ходе проведения самой Ямайской конференции, так и по сей день. Вместе с тем, как бы явочным путем этот вопрос решен в том смысле, что данное число представляет уже не запасы золота, а иные активы ЦБ. Такое решение было продиктовано не только инерционностью рыночной практики и экономического мышления, но и обстоятельством, имеющим первостепенное значение для ЦБ.
Если золото было удалено из состава элементов денежной системы, то действительно возникал вопрос: что же теперь должно лежать в основе определения величины производства наличных денежных средств и выпуска их в обращение? Если бы таковая основа в новых условиях отсутствовала у ЦБ, то он переставал бы выступать собственно эмиссионным органом. Следовательно, он лишался бы своего «сеньеража». К. Маркс любил цитировать «одного старого экономиста», который писал, что капитал «...при 100 процентах попирает все человеческие законы, а при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» [8, с. 770]. Уровень прибыльности эмиссионной деятельности ЦБ многократно превышает названную величину, и потому ЦБ любой страны готов на любые деяния, только бы отстоять свое право на эмиссионную деятельность, основанное на наличии новой формы своих активов.
Эмиссия есть выпуск ценных бумаг под какие-либо активы, интегрированные в рыночный процесс и приносящие прибыль. В отсут-
ствии монетарного золота центральный банк в тех странах, в которых он находился (и продолжает находиться) в частной собственности коммерческих банков, решил, что новой формой его активов станут государственные долговые обязательства. Соответственно, для приобретения таковых обязательств государство должно было выпускать их, составляя свой бюджет с дефицитом. И неолиберальная школа экономической мысли тут же, то есть примерно в середине 1970-х гг., выдвинула на щит «научный» тезис о возможности дефицита госбюджета в размере от 3 % до 8 % от величины национального валового продукта. Государство с готовностью поддержало это «научное» положение, так как оно служило теоретическим обоснованием увеличения его расходов, покрывавшихся заемными средствами. Для центральных же банков это теоретическое положение неолиберальной школы экономической мысли также было просто «бальзамом на душу», поскольку позволяло им как бы теоретически обоснованно продолжать заниматься эмиссионной деятельностью и получать свой желанный «сеньораж». Так, число денежных единиц, обозначенное на банкнотах, стало представлять не запасы золота (хотя и они оставались у ЦБ, только превратились уже из объектов распоряжения в объект их собственности), а государственные долговые обязательства.
Проблема состояла только в определении того, сколько именно должно приходиться новой формы активов ЦБ на одну национальную денежную единицу, то есть каков масштаб этой единицы в рамках новой денежной системы. В условия золотостандартной денежной системы этот вопрос решался формально строго. Например, масштаб американского доллара определялся вплоть до семи цифр после нуля с запятой. Другое дело, что этот декларируемый масштаб грубо нарушался; ФРС США просто вводила в заблуждение владельцев «бумажных долларов». На Ямайской конференции, как выше было отмечено, решили покончить с таким обманом и уже совершенно по честному определить новый тип денежной системы как «фидуциарный». Однако вопрос о том, какое же количество новой формы активов ЦБ должно приходиться на одну денежную единицу, остался все-таки не выясненным. Но даже, если каким-то чудесным образом эта величина была бы вычислена, то она все равно ничего бы не значила, так как американские доллары уже не являются обязательством ФРС США по обмену их на свои активы. Число денежных единиц,
обозначенное на американских долларах, теперь, по сути, не представляет активы ФРС США.
Поскольку указанная организация является частной, постольку данное число также не представляет и вещественное содержание американского рынка. Таким образом, оно не представляет собственно ничего. Его следует воспринимать действительно просто на веру, а денежную систему определить как фидуциарную (доверительную) систему. Но даже если кто-либо в американском суде доказал бы, что то количество долларов, которые имеются у него в собственности, представляет определенное количество активов ФРС США, и что данная организация обязана обменять его доллары на долговые обязательства правительства страны, то получив эту новую форму активов центрального банка, данное лицо не смогло бы воспользоваться ими как средством приобретения товарных продуктов - средством отчуждения товаров. Как выглядят американские доллары, известно всем участникам рыночных отношений, а вот как выглядят названные активы ФРС США, они в своем абсолютном большинстве не знают; они собственно и не считают их деньгами. Между тем, неолиберальная школа экономической мысли придерживается другого мнения. Она включает эти активы в состав так называемой денежной массы в показатель М2 [7, с. 267; 5, с. 161; 4, с. 60]. Так, мы наблюдаем явное расхождение между здравым взглядом рядовых участников рыночных отношений на денежные средства и «научными» положениями названной западной школой экономической мысли.
К этому также следует заметить, что так как число денежных единиц, обозначенное на американских дензнаках, как бы представляет новую форму активов ФРС США, а эти активы приобретаются на средства, производимые соответствующей типографской фабрикой, то в результате получается, что американские доллары на самом деле представляют даже не активы ФРС, а сами эти доллары. Денежная система, в которой одна часть денежных средств представляет другую часть этих средств, конечно, весьма занимательная система, которую воспринимать на самом деле иначе как на веру не представляется возможным. А чтобы никто не сомневался в подлинности этой веры, соответствующие круги США предпринимают необходимые меры, имея определенные рычаги влияния. Практически они делают заказ на такое содержание учебных
курсов, в которых предусмотрительно обходится стороной вопрос об эмиссионной деятельности ФРС США [7, с. 279]. Эти курсы заполняются второстепенной информацией, а нередко просто лжеименными знаниями, которые не позволяют читателям разобраться в сути современной доверительной денежной системы. Поэтому неудивительно, что выпускники престижных американских вузов, часть из которых основана и содержится на средства совладельцев ФРС США, остаются в блаженном неведении о том, как на самом деле устроена современная денежная система их страны, и почему она называется «фидуциарной».
Несколько иначе дело обстоит в странах, в которых ЦБ является государственной принадлежностью - например, в нашей стране. Так, согласно ст. 30 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» № 86-ФЗ «банкноты и монета Банка России являются безусловными обязательствами Банка России и обеспечиваются всеми его активами» [1, с. 17]. Эта статья закона свидетельствует о значительно большей степени честности Банка России по сравнению с ФРС США. Последняя практически сняла с себя соответствующие обязательства, а Банк России открыто их декларирует. Правда, он также несколько затушевывает вопрос о содержании тех активов, которые представляют российские рубли. Хотя общее содержание этих активов собственно известно многим; это - золотовалютные резервы Банка России. Сразу же можно отметить, что золото в составе этих активов осталось как бы по инерции, то есть со времен существования золотостандартной денежной системы. Поскольку в рамках Ямайской валютной (денежной) системы золото выведено из состава элементов денежной системы, постольку оно теперь не может выступать в качестве «обеспечения», в частности, российских рублей. В таковом качестве остается признать только иностранную свободно конвертируемую валюту (американские доллары, евро и т.п.); евро в рамках стран, входящих в зону ответственности Европейского ЦБ, по сути, ничем не отличается от американских долларов. Они также представляют нечто неопределенное, что следует принимать на веру, то есть они юридически не представляют ни активы эмитента, ни вещественное содержание рынка. И именно это нечто неопределенное составляет основную часть активов Банка России, под которые он эмитирует основную часть наличных денежных средств.
Если согласно закону о ЦБ РФ банкноты Банка России представляют его активы, то возникает вопрос: какой именно объем этих активов приходится на один рубль? Если банкноты Банка России являются его безусловным обязательством, то обязан ли данный Банк обменивать их на свои активы? Практически не трудно догадаться, что положительных ответов на данные вопросы не существует. В рамках современной денежной системы не существует масштаба национальной денежной единицы; и потому нельзя ответить на вопрос о том, какое именно количество активов Банка России приходится на один рубль. Можно лишь констатировать: Банк России считает, что российские рубли представляют не вещественное содержание России во всем многообразии его форм, а иностранную свободно конвертируемую валюту, которая, в свою очередь, представляет нечто неопределенное, а точнее сказать, она не представляет собственно ничего. Такое понимание Банком России сути современной денежной системы не вызывает понимания и поддержки у отечественной школы экономической мысли. Подобное представление Банка России о российских рублях невольно наводит на мысль, что он позиционирует себя не столько центральным банком нашей страны, сколько в нашей стране филиалом ФРС США и ЦБ иных стран, валюта которых составляет его активы. Причем большая часть этих активов находится за пределами нашей страны. В каких именно банках за рубежом находятся активы Банка России, составляет его коммерческую тайну и потому неизвестно рядовым участникам рыночных отношений. Им остается лишь верить в мудрость политики Банка России, но при этом все же задаваться вопросом: адекватно ли название современной денежной системы?
Библиографический список
1. Федеральный закон от 10 июля 2002 г. №2 89-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». М.: Омега-Л, 2014.
2. Деньги, кредит, банки. Денежный и кредитный рынки: учебник и практикум для прикладного бакалавриата / под общ. ред. М.А. Абрамовой, Л.С. Александровой. М.: Юрайт, 2015.
3. Деньги, кредит, банки. Эксперсс-курс: учебное пособие / под ред. О.И. Лаврушина. М.: КНОРУС, 2005.
4. Деньги, кредит, банки: учебник / под ред. Е.А. Звоновой. М.: ИНФРА-М, 2012.
МОСКОВСКИЙ ФИНАНСОВО-ЮРИДИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МФЮА
5. Деньги. Кредит. Банки: учебник / под ред. В.В. Иванова, Б.И. Соколова. М.: ТК Велби; Проспект, 2008.
6. Кропин Ю.А. Деньги. М: ВГНА Минфина России, 2009.
7. Макконнелл К.Л., Брю С.Л. Экономикс: Принципы, проблемы и политика. в 2 т. М.: Республика, 1995. Т. 1.
8. Маркс К. Капитал. М.: Политиздат, 1978. Т. 1. Кн. 1.
9. Фридмен М. Если бы деньги заговорили... М.: Дело, 2002.
Ю.А. Кропин
доктор экономических наук, профессор профессор кафедры денежно-кредитных отношений и монетарной политики Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, г. Москва E-mail: kropin.yury@yandex.ru
