CC BY
205
ИСТОРИЯ ЕВРОПЫ
Оришев А. Б.
(Москва) Ряполов В. В.
(Елец)
УДК 94(4/9)
АБВЕР-3 И ТАЙНАЯ ПОЛЕВАЯ ПОЛИЦИЯ: ПРИНЦИПЫ И МЕТОДЫ РАБОТЫ КОНТРРАЗВЕДКИ ВЕРМАХТА
Статья посвящена принципам и методам работы военной контрразведки Третьего рейха - абвер-3 и Тайной полевой полиции (GFP). Основа источниковой базы исследования - трофейные немецкие документы, хранящиеся в Центральном архиве Министерства обороны. Их уникальность заключается в том, что документы контрразведки практически не попадают в руки противника. В статье анализируются методы контрразведки по сохранению военной тайны, включающей в себя действия по поддержанию дисциплины в войсках, правила передачи секретных сообщений, сохранения документов, фотографирования, черчения, рисования, частной переписки, выявления дезертиров и саботажников. Показано, что основной тематикой дел, которые вели сотрудники GFP, были: подозрения гражданских лиц в саботаже; хранение оружия гражданскими лицами; нападения на военнослужащих; антигерманские акции; советская пропаганда; наличие нелегальных организаций. В основу работы положены принципы историзма и научной объективности. Следуя этим принципам, авторы использовали разнообразные методы, выработанные современной наукой: сравнительный, структурно-функциональный, контент-анализ архивных документов. Научная новизна статьи обуславливается тем, что были введены в научный оборот ранее не опубликованные документы, развеян миф о деятельности Тайной государственной полиции (гестапо) на оккупированной советской истории, показано, что функции этой организации выполняли сотрудники Тайной полевой полиции (GFP). Главный вывод: авторы доказали, что работа контрразведки в Третьем рейхе - Тайной полевой полиции - была основана на ряде важных принципов, строилась на основе детально разработанной методологии по сохранению военной тайны, пресечению шпионажа, диверсий и саботажа. В послевоенное время эти методы частично были востребованы БНД - спецслужбой Западной Германии.
Ключевые слова: контрразведка, вермахт, абвер, Тайная полевая полиция, саботаж, военная тайна.
The article is devoted to the principles and methods of military counterintelligence of the Third Reich - abver-3 and the Secret field police (GFP). The basis of the source base of the study - captured German documents stored in the Central archive of the Ministry of defense. Their uniqueness lies in the fact that the documents of counterintelligence practically do not fall into the hands of the enemy. The article analyzes the methods of counterintelligence to preserve military secrets. They included actions to maintain discipline in the army, the rules of transmission of secret messages, preservation of documents, photography, drawing, drawing, private correspondence, identification of deserters and saboteurs. It is shown that the main topics of the cases, which were conducted by GFP employees, were: suspicions of civilians in sabotage; possession of weapons by civilians; attacks on military personnel; anti-German actions; Soviet propaganda; the presence of illegal organizations.
The work is based on the principles of historicism and scientific objectivity. Following these principles, the authors used a variety of methods developed by modern science: compara-
tive, structural and functional, content analysis of archival documents. The scientific novelty of the article is due to the fact that previously unpublished documents were introduced into scientific circulation. The authors dispelled the myth of the activities of the Secret state police (Gestapo) in the occupied Soviet history. It is shown that the functions of this organization were performed by the Secret field police (GFP). The main conclusion: the authors proved that the work of coun-terintelligence in the Third Reich-Secret field police was based on a number of important principles, based on a detailed methodology for the preservation of military secrets, suppression of espionage, sabotage and sabotage. In the postwar period, these methods were partially demanded by the BND - the special service of West Germany.
Keywords: counter-intelligence, the Wehrmacht, the Abwehr, the secret field police, sabotage, military secret.
DOI: 10.24888/2410-4205-2019-19-2-59-67
Работа контрразведки нацистской Германии - вопрос, малоизученный в отечественной и зарубежной литературе. На то есть ряд причин. Во-первых, интерес для историков представляли, прежде всего, разведывательные операции Третьего рейха. На этот счет имеются как общие исследования по истории абвера, так и работы по организации различных акций в отдельных странах. Среди первых работ наибольшую известность получили труды германских историков К. Бартца [1], Г. Бухгайта [17], Ю. Мадера [19], Х. Хоне [18], российских исследователей Ф. Д. Волкова [2], В. В. Коровина [4], В. Минаева [7], Ю. А. Неподаева [8], Н. Н. Непомнящего [9], Ф. М. Сергеева [13].
Список вторых работ настолько широк, что его анализ может занять несколько глав в фундаментальном издании. И все же мы назовем некоторые работы, посвященные деятельности абвера в странах Востока. Так, деятельности германской разведки в Афганистане посвящены труды Ю. Н. Тихонова [15], в Ираке - Ф. Я. Румянцева [12], в Иране -А. Б. Оришева [10], Л. Ф. Соцкова [14], Ю. Л. Кузнеца [5, 6], в Индии - А. В. Райкова [11] и т.д.
Малая изученность темы кроется в самой организации и деятельности абвера (германской военной разведки и контрразведки). Дело в том, что в этом ведомстве был явный перекос в сторону разведывательной деятельности и организации диверсий в тылу противника. Отсюда и скудость документов по данной теме. К тому же, сама специфика контрразведывательной деятельности заключается в очень серьезном отношении к документам. Поэтому и неудивительно, что союзники по Антигитлеровской коалиции заполучили в свои руки ограниченный пласт документов. Однако это не значит, что деятельность контрразведки в вермахте была сведена к нулю. Напротив, она была достаточно эффективной и базировалась на методах и принципах, ставших предметом исследования в данной статье.
1938 год стал поворотным в истории абвера, потому что тогда была проведена его реорганизация, в результате которой в структуре абвера возникло управление «Абвер-заграница» при штабе Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии. Одним из его отделов стал Абвер-3, которому и были приданы функции контрразведки. В этой же структуре стала действовать Тайная полевая полиция (Geheime Feldpolizei, далее GFP), руководителем которой был назначен комиссар полиции Вильгельм Крихбаум (Wilhelm Krichbaum).
В штабе каждого батальона вермахта и выше действовал, как минимум, один офицер контрразведки. Помимо непосредственных обязанностей, он следил за хранением военной тайны и во взаимодействии с GFP и отделом штаба армии боролся со шпионажем противника. Обязанности офицера контрразведки в штабе батальона и полка исполнял батальонный (полковой) адъютант или же офицер для поручений, в штабе дивизии - начальник отдельного штаба, в штабе корпуса - начальник специального отдела.
В противоположность частям запаса, действующая армия имела контрразведывательную полицию в лице GFP. Она подчинялась непосредственно отделу штаба армии, являясь консультантом войск по всем вопросам контрразведки, хранения военной тайны, следственным органом во всех подозрительных случаях, фактах измены и т.п. Она служила войскам вместо гестапо - Государственной тайной полиции (Die Geheime Staatspolizei) [3]. Сразу же подчеркнем, что в общественном сознании прочно укоренился миф о все-сильности гестапо. Это справедливо только для территорий, которые входили в состав Третьего рейха, т.е. считались собственно германскими. Что касается оккупированных территорий, то здесь гестапо как организация просто не действовало, не было ни одного его структурного подразделения. Другое дело, что в составе GFP числились бывшие сотрудники гестапо, опыт которых частично использовался. Более того, основную массу сотрудников GFP составляли в прошлом обычные полицейские, занимавшиеся до войны уголовными делами. Естественно, что у них не было соответствующего опыта в ведении контрразведывательной деятельности. В связи с этим, для руководства вермахта переквалификация криминалистов в контрразведчиков стала одной из насущных задач, от решения которой зависел ход борьбы с партизанским движением, организация которого в начале Великой Отечественной войны также оставляла желать лучшего. Большинство партизанских отрядов создавались бывшими руководителями парткомов и райкомов, а они в своем большинстве не были знакомы с разведывательной и подрывной деятельностью. Агентура НКВД на оккупированной немцами территории частично состояла из бывших уголовников, не испытывавших симпатий к сталинскому режиму. Все это в совокупности облегчало деятельность GFP. Реальность была такова, что на полях тайной войны одни непрофессионалы сражались с другими.
Вместе с тем, для выполнения своих функций GFP наделялась особыми полномочиями и правами. Ее сотрудники носили форму чиновников в ранге офицеров сухопутных войск, на погонах которой имелись инициалы GFP (см. рис. 1).
Рис. 1. Погоны офицера Geheime Feldpolizei [20]
Деятельность офицера контрразведки базировалась на двух принципах: 1) тщательное хранение военной тайны эффективнее, чем борьба со шпионами и предателями; 2) самое важное донесение становится бесполезным, если оно приходит слишком поздно.
Для тщательного сохранения военной тайны донесения, как правило, отправлялись контрразведкой по кратчайшему пути (устно, по телефону, телефонограммой, через фельдъегерскую службу) ближайшей служебной инстанции GFP. Донесения через какую-либо другую полицейскую служебную инстанцию исключались.
Основной тематикой донесений являлись: подозрения гражданских лиц в саботаже; хранение оружия гражданскими лицами; нападения на военнослужащих; антигерманские акции; пропаганда противника (листовки и т.д.); наличие нелегальных организаций и деятельность партизан.
За сохранение военной тайны нес персональную ответственность командир соответствующего подразделения. Мероприятия по хранению военной тайны включали в себя:
• подписку персонала канцелярии о хранении военной тайны;
• обозначение канцелярии, штабов и мест расквартирования, которые не позволяли бы определить точные данные самой войсковой части и ее принадлежности к высшему соединению;
• регулярную охрану канцелярий;
• размещение сейфов для секретных бумаг в ночное время только в охраняемых помещениях;
• своевременную подготовку к охране сейфов во время воздушной тревоги;
• установление личной ответственности за хранение ключей от сейфов;
• тщательное обращение с секретными документами, в том числе с документами с грифом «только для служебного пользования», уставами, картами, чертежами и т.д. [ЦА-МО. Д. 115. Л. 13].
Согласно имевшейся инструкции, в войсках запрещалось изготовление стандартных печатных удостоверений, а служебные печати и штемпеля хранились только под замком. Для того, чтобы секретные документы не могли попасть в руки противника, запрещалось брать их с собой в караул на выполнение секретных заданий.
Незнакомым военнослужащим справки выдавались только после проверки солдатских книжек и цели поездки, при этом было запрещено предоставлять какие-либо данные о других подразделениях. Если осуществлялась проверка личности офицера, то делалось это ближайшим сотрудником ОБР. Не без внимания контрразведки остались и почтовые ящики: они устанавливались в таких местах, чтобы их нельзя было украсть.
Следующее направление, связанное с сохранением военной тайны - поддержание дисциплины переговоров по телефону. Контрразведчики исходили из того, что не существует такой сети связи, в которую нельзя было бы включиться с целью подслушивания, и военная связь здесь не исключение. Во всех оккупированных вермахтом областях находились лица, которые пытались подслушивать донесения, передаваемые по сети связи германской армии. Как правило, это были советские разведгруппы или партизаны. В связи с этим, устанавливалась строгая дисциплина переговоров по телефону. Например, передача справок по телефону незнакомым лицам была строго запрещена.
Для почтовой связи с полевыми почтами действовали следующие правила: на конверте указывался только номер полевой почты. В служебной переписке с государственной криминальной полицией в Берлине указывался обязательно номер полевой почты и служебная инстанция. В переписке с другими служебными инстанциями указывался номер полевой почты, допустимым при этом считалось указание служебной инстанции. При переписке с другими получателями (гражданскими служебными инстанциями, фирмами и гражданскими лицами) указывался только номер полевой почты.
Существовали свои правила для частной переписки:
- служебные инстанции или подразделения открыто не обозначаются (только номер полевой почты);
- местоположение не указывается;
- запрещается сообщать о происшедших или предполагаемых перебросках;
- запрещается сообщать о военных действиях с указанием действий противника (это правило регулярно нарушалось солдатами вермахта, что легко проследить по архивным документам) [16, д. 317].
Были и другие запреты. Запрещалось сообщать о результатах воздушных налетов; переписываться через квартирного хозяина, до востребования, через посредников; посылать открытые виды, корреспонденции, написанные стенографически; предоставлять номера полевой почты гражданским лицам в оккупированных территориях; пользоваться местной почтой.
Военнослужащим запрещалось брать с собой почту (письма, пакеты и т.д.) из оккупированных областей, в оккупированные области, не зная содержания корреспонденции, личности отправителя и получателя.
Письма, адресуемые «неизвестным солдатам», проверялись командирами подразделения. Подозрительные корреспонденции вместе с упаковкой отправлялись офицеру для контрразведки.
Особые правила были приняты в отношении фотографирования, черчения и рисования. Эта деятельность подразделялась на операции с неслужебной и служебной целью. С неслужебной целью запрещались снимки с низких дистанций оружия, оснащения и технического имущества, при увеличении которых можно было бы получить представление о подробностях их конструкций и т.д.; снимки с возвышенностей, которые могли быть использованы для составления карт; снимки позиций, которые давали представление о характере и расположении оборонительных сооружений; снимки, подрывающие престиж армии и военно-морского флота; фото военных судов и машин, верфей, баз, береговых укреплений, расположений казарм и укрепрайонов, военно-воздушных баз, казарм, самолетов.
Запрещалось всякое фотографирование подготовленных к стрельбе минометов (включая учебные); огнеметов, если по снимкам можно было установить особенности конструкции и т.д.; химических (дымовых) минометов, тяжелых метательных установок, боеприпасов к ним; саперного имущества, проходящего стадию испытаний в саперных учебных батальонах или других частях, а также опытных сооружений на саперных учебных плацах; особых методов ведения боевых операций, не указанных в открытых уставах, участков железных дорог, закрытых для общего движения сооружений для погрузки, хранения горючего и паровозов, приспособлений для погрузки; гидростанций; промышленных предприятий, если эти снимки могли повредить экономической или военной мощи Германии; расстрелов и убийств [16, д. 115, л. 16].
В береговых укрепрайонах запрещалось фотографирование вблизи оборонительных сооружений, военных построек, а также морского берега, если он не приспособлен для общих купаний. При обработке фотопластинок и лент обращалось внимание на следующее: снимки, которые каким-либо образом могли быть использованы пропагандой противника, проявлялись и размножались только на территории Германии.
В оккупированных областях для обработки и увеличения гражданским фотографам передавались только снимки, не имеющие военного значения. При сдаче таких заказов военнослужащий мог назвать только свое имя. Запрещалось называть свой чин, номер полевой почты и название части. Каждый солдат был обязан сдавать снимки для проверки своему непосредственному командиру, который давал распоряжение уничтожить соответствующие снимки вместе с негативами. В сомнительных случаях снимки могли направляться офицеру контрразведки при командовании армией. Эти же правила действовали для чертежей и рисунков.
В отношении фотографирования со служебной целью правила были следующие: приказ на этот вид фотосъемки исходил в виде письменного разрешения от командира полка или самостоятельного батальона, который указывал точные масштабы фотографи-
рования. В ВВС и ВМФ такие приказы отдавались командирами соответствующих подразделений [16, д. 115, л. 17].
Сохранение военной тайны предполагало скрытие информации о передвижении воинских эшелонов. С этой целью станции назначения на вагонах не подписывались, части не назывались. Также не указывались прежнее место действия, прежний маршрут и место назначения и расквартирования. Строжайшая осторожность соблюдалась в поездках отпускников, т.к. среди местного населения попадались те, кто хотя бы отчасти знал немецкий язык.
При подозрении в шпионаже, попытках саботажа, разложении и т.д., если это касалось и гражданских лиц, солдат докладывал своему непосредственному командиру. В особых случаях (в отпуске, во время нахождения в общественных местах и при обстоятельствах, не допускавших промедления) ему следовало доложить в ближайшую полицейскую служебную инстанцию или станционный караул. Если существовала опасность побега - арестовать преступника и доложить об этом как можно скорее.
При подозрениях в порче телефонных линий поврежденное место вменялось не трогать и охранять до прихода сотрудников ОБР. Если возникала необходимость немедленного устранения повреждений, то принимались следующие меры: поврежденное место не трогалось, чтобы следы не были устранены или спутаны (следы от ног, следы от инструментов); определялись конечные элементы повреждения (вырез провода длиной в 25 см). Место разрыва линии связи, произведенное диверсантом, следовало точно обозначить. В противном случае его нельзя будет отличить от того места, где линия связи позднее была прервана намеренно своими войсками.
Донесение об актах диверсии на линиях связи подавалось по телефону в ближайшую служебную инстанцию ОБР в следующей форме: а) название линии (например, телефонная линия от I дивизиона к I батарее и т.д.); б) место происшествия (указывалось точное место); в) день и час обнаруженного повреждения линии; г) день и час последней проверки линии, день, когда было замечено в первый раз повреждение линии; д) вид повреждения (например, кабель разреза); е) кто подозревается.
Важным направлением работы Абвера-3 и Тайной полевой полиции была борьба с пропагандой противника. Найденный солдатами пропагандистский материал сдавался в вышестоящую служебную инстанцию. Листовки, если возможно, посылались офицеру контрразведки при штабе армии в трех экземплярах. На остальных экземплярах ставилась надпись «Пропаганда противника», лишние экземпляры сжигались.
Сотрудники Абвера-3 и GFP также занимались конфискацией средств диверсии и шпионажа. Как известно, в годы Второй мировой войны для передачи метеосводок из занятой области сбрасывались с парашютом автоматические радиометеорологические станции, для передачи агентурных сведений - коротковолновые передатчики, для поддержки диверсантов - диверсионные средства. Если указанное было замечено при сбрасывании с парашютом, контрразведчики действовали следующим образом: обнаруженный предмет и парашют обычным солдатам и офицерам запрещалось трогать. Они должны были только наблюдать за ними до прибытия сотрудников ОБР. О том, что случилось, надлежало немедленно поставить в известность ближайшую служебную инстанцию Тайной полевой полиции; офицера контрразведки при командовании армии, сообщив ему ход дела. Лиц, приближавшихся к месту сброшенного предмета, задерживали и проверяли их документы. При этом следили за тем, чтобы они ничего не бросали. По прибытии GFP проводился осмотр предмета и принимались необходимые контрмеры.
Залетевших или сброшенных с парашютом живых почтовых голубей со всем имуществом (голубеграммами, ящиками, анкетами, листовками и т.д.) самым коротким путем пересылали на собранный пункт почтовых голубей,_указав место, где они были найдены. Кольца и голубеграммы, найденные у мертвых голубей, пересылались в ту же инстанцию.
Еще одной задачей GFP была борьба с самовольными отлучками и дезертирством. Военнослужащие с самовольными отлучками и дезертиры часто заносились в списки «Выбывшие из строя по разным причинам». Последнее объяснялось часто очень просто, например, заболевания, несчастный случай. Поэтому в данных эпизодах, когда еще не установлено, что лицо, занесенное в эти списки, не подозревается в самовольной отлучке или дезертирстве, следовало подавать донесения только о выбывших из строя в вышестоящую служебную инстанцию. Последняя с помощью офицера по контрразведке выясняла причины выбытия из строя. Если же в процессе проверки выяснялось, что налицо самовольная отлучка или дезертирство, то командир подразделения, в котором это произошло, подавал письменное донесение в ближайшую служебную инстанцию GFP [16, д. 115, л. 20].
При подозрении в нарушении присяги и в государственной измене, например, при намеченном или совершенном побеге за границу, и в том случае, если похищены секретные бумаги, немедленно, по возможности по телефону, извещался офицер по контрразведке при командовании армией. Если изменника удавалось арестовать, то в донесении указывались место и день, где его задержали.
Мероприятия по сохранению военной тайны должны были предотвратить потерю секретных бумаг, оружия и имущества. Чтобы избежать подобных случаев, намечалось следующее:
а) приказы, распоряжения и уставы, особенно секретные, в подчиненные служебные инстанции направлялись только в таком количестве, который был необходим для осведомления;
б) всем служебным инстанциям и частям надлежало постоянно выявлять ненужный материал среди бумаг и уставов;
в) излишний материал сдавался, по возможности в запечатанном виде, на хранение в запасную часть под расписку. Документы хранились таким образом, чтобы в любую минуту можно было получить справку;
г) ненужный материал уничтожался согласно памятке по хранению секретных документов в подвижных частях [16, д. 115, л. 21].
Заметим, что эти положения не распространялись на журналы ведения боевых действий и описания боевых путей. Важный военно-исторический материал также не подлежал уничтожению. Оставшийся в частях материал перевозился так, чтобы оставаться недоступным для противника. Принимались меры для его тщательного хранения и подготовки для быстрого уничтожения (следовало брать с собой средства поджога документов).
Каждая потеря документа, даже временная, вызывала подозрение в шпионаже. Поэтому в GFP в этих случаях прибегали к тщательному обыску, немедленно докладывали офицеру контрразведки армии и вышестоящей служебной инстанции. Офицер контрразведки армии в кратком сообщении высказывал свое мнение о виновности обвиняемого. В своем сообщении он указывал также, возражает ли он против прекращения дела или нет. Только после этого дело могло быть прекращено распоряжением начальника, обладающего дисциплинарными правами командира полка и выше.
Все это говорит о том, что немецкая контрразведка работала с присущей германской нации пунктуальностью, четко следуя принятым в GFP памяткам и инструкциям, а изначальный непрофессионализм ее сотрудников должен был компенсироваться четкостью и тотальным порядком в работе. «Заслуги» ее руководителя В. Крихбаума после окончания войны были высоко оценены ЦРУ, ему было доверено создавать разведывательную организацию Гелена, преобразованную затем в Федеральную разведывательную службу БНД (нем. Bundesnachrichtendienst, BND).
Список литературы
1. Бартц К. Трагедия абвера, 1935-1944 гг. Пер. с нем. Е. Н. Захарова. М.: Центр-полиграф, 2002. 228 с.
2. Волков Ф. Д. Тайное становится явным. М.: Политиздат, 1989. 366 с.
3. ДеларюЖ. История гестапо. Пер. с франц. Смоленск: Русич, 1993. 450 с.
4. Коровин В. В., Шибалин В. И. Гитлеровский абвер терпит поражение // Новая и новейшая история. 1968. № 5. C. 97-109.
5. Кузнец Ю. Л. «Мародеры» выходят из игры. М.: ИНТЕРПРАКС, 1992. 95 с.
6. КузнецЮ. Л. Тегеран-43. М.: Яуза, Эксмо, 2003. 384 с.
7. Минаев В. Фашистская разведка и ее гнусные методы. М.: Госполитиздат, 1941.
40 с.
8. Неподаев Ю. А. Спецназ адмирала Канариса. М.: Яуза, Эксмо, 2004. 342 с.
9. Непомнящий Н. Н. Загадки абвера: тайная война адмирала Канариса. М.: Вече, 2005. 416 с.
10. Оришев А. Б. Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945. М.: Вече, 2009. 400
с.
11. Райков А. В. Опаснейший час Индии. Липецк: Липецкое издательство Госкомпечати, 1999. 296 с.
12. Румянцев Ф. Я. Тайная война на Ближнем и Среднем Востоке. М.: Международные отношения, 1972. 136 с.
13. Сергеев Ф. М. Тайные операции нацистской разведки. М.: Политиздат, 1991.
414 с.
14. Соцков Л. Ф. Неизвестный сепаратизм: На службе СД и Абвера: Из секретных досье разведки. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003. 336 с.
15. Тихонов Ю. Н. Афганская война третьего рейха. НКВД против абвера. М.: ОЛ-МА-ПРЕСС, 2003. 383 с.
16. Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО) Ф. 500. Оп. 12480.
17. Buchheit G. Der deutsche Geheimdienst. Geschichte der militarischen Abwehr. Mun-chen: List, 1966. 494 s.
18. Hohne H. Canaris Patriot im Zwielicht. Munchen: Bertelsmann, 1976. 607 s.
19.Mader J. Hitlers spionage Generale sagen aus. Berlin: Verlag der Nation, 1983. 480 s.
20. Geheime Feldpolizei [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.wemolfgaming.com/forum/m/30155425/viewthread/31421869-custom-group-registery-thread-geheime-feldpolizei/post/135959555 (дата обращения 10.10.2018 г.).
References
1. Bartts, K. Tragediya abvera, 1935-1944 gg. [The tragedy of the Abwehr,1935-1944]. Per. s nem. E. N. Zakharova. Moscow, Tsentrpoligraf, 2002. 228 p. (in Russian).
2. Volkov, F. D. Taynoe stanovitsya yavnym [The secret becomes clear]. Moscow, Poli-tizdat, 1989. 366 p. (in Russian).
3. Delaryu, Zh. Istoriya gestapo. Per. s frants [The history of the Gestapo]. Smolensk, Rusich, 1993. 450 p. (in Russian).
4. Korovin, V. V., Shibalin, V. I. Gitlerovskiy abver terpitporazhenie [Hitler's Abwehr is defeated]. Novaya i noveyshaya istoriya [New and recent history]. 1968, № 5, pp. 97-109. (in Russian).
5. Kuznets, Yu. L. «Marodery» vykhodyat iz igry ["Marauders" out of the game]. Moscow, INTERPRAKS, 1992. 95 p. (in Russian).
6. Kuznets, Yu. L. Tegeran-43 [Tehran-43]. Moscow, Yauaza, Eksmo, 2003. 384 p. (in Russian).
7. Minaev, V. Fashistskaya razvedka i ee gnusnye metody [Fascist intelligence and its nefarious methods]. Moscow, Gospolitizdat, 1941. 40 p. (in Russian).
8. Nepodaev, Yu. A. Spetsnaz admirala Kanarisa [Admiral Kanaris' special forces]. Moscow, Yauza, Eksmo, 2004. 342 p. (in Russian).
9. Nepomnyaschiy, N. N. Zagadki abvera: taynaya voyna admirala Kanarisa. [Ab-wehr's riddles: Admiral Canaris ' secret war]. Moscow, Veche, 2005. 416 p. (in Russian).
10. Orishev, A. B. Iranskiy uzel. Skhvatka razvedok. 1936-1945 [Iranian knot. Scouting battle. 1936-1945]. Moscow, Veche, 2009. 400 p. (in Russian).
11. Raykov, A. V. Opasneyshiy chas Indii [India's most dangerous hour]. Lipetsk, Li-petskoe izdatel'stvo Goskompechati, 1999. 296 p. (in Russian).
12. Rumyantsev, F. Ya. Taynaya voyna na Blizhnem i Srednem Vostoke [Secret war in the middle East]. Moscow, Mezhdunarodnye otnosheniya, 1972. 136 p. (in Russian).
13. Sergeev, F. M. Taynye operatsii natsistskoy razvedki [Secret operations of Nazi intelligence]. Moscow, Politizdat, 1991. 414 p. (in Russian).
14. Sotskov, L. F. Neizvestnyy separatizm: Na sluzhbe SD i Abvera: Iz sekretnykh dos'e razvedki [Unknown separatism: In the service of SD and Abwehr: From the secret files intelligence]. Moscow, RIPOL KLASSIK, 2003. 336 p. (in Russian).
15. Tikhonov, Yu. N. Afganskaya voyna tret'ego reykha. NKVD protiv abvera [Afghan war of the third Reich. The NKVD against the Abwehr]. Moscow, OLMA-PRESS, 2003. 383 p. (in Russian).
16. Tsentral'nyy arkhiv Ministerstva oborony (TsAMO) F. 500. Op. 12480. [Central archive of the Ministry of defence]. F. 500, op. 12480. (In German).
17. Buchheit, G. Der deutsche Geheimdienst. Geschichte der militarischen Abwehr [The German secret service. History of military defense]. Munchen, List, 1966. 494 p. (In German).
18. Hohne, H. Canaris Patriot im Zwielicht [Canaris Patriot in Twilight]. Munchen, Bertelsmann, 1976. 607 p. (In German).
19. Mader J. Hitlers spionage Generale sagen aus [Hitler's espionage Generale say]. Berlin, Verlag der Nation, 1983. 480 p. (In German).
20. Geheime Feldpolizei. URL: https://www.werwolfgaming.com/forum /m/30155425/viewthread/31421869-custom-group-registery-thread-geheime-feldpolizei/post /135959555 (data obrascheniya 10.10.2018 g.) (in Russian).
