CC BY
29
ИНТЕРВЬЮ НОМЕРА
АБСОЛ ЮТНАЯ ЦЕННОСТЬ
Интервью с Андреем Комоловым,
ветеринарным врачом-кардиологом, президентом Ветеринарного кардиологического общества
- Андрей Геннадьевич, что подтолкнуло вас к выбору профессии?
- Это было случайное решение. Хотя мой дед был ветеринарным врачом. Он работал с продуктивными животными и всегда говорил, что это тяжелый труд, считая, что одного ветеринара в семье достаточно. В детстве я мечтал стать океанологом, как Кусто (Жак-Ив Кусто - исследователь мирового океана). Но когда мне было 12 лет, я заболел гнойным отитом, и мне прокололи барабанные перепонки, после чего нырять запретили. Тогда друг нашей семьи посоветовал мне стать ветеринарным врачом и лечить животных. И эта идея мне очень понравилась, тем более что я любил животных.
В 92-м году, за год до окончания Московской ветеринарной академии, я устроился работать врачом в выездную службу и ездил на вызовы, лечил собак и кошек. Качество этой работы, надо признать, было низкое. Но, с другой стороны, и уровень ветеринарной медицины в целом тоже был невысоким. После окончания вуза меня на год забрали в армию, и когда я вернулся, то не узнал своего бывшего сокурсника Сергея Мендосу - он далеко продвинулся в своих профессиональ-
ных знаниях и умениях. Сергей был вдохновлен идеями Владимира Никифоровича Митина и его школы: много занимался, читал, перенимал опыт. Я очень этим увлекся, поэтому в какой-то степени тоже считаю себя учеником Митина.
- Как вы стали специализироваться на кардиологии?
- Мне кардиология нравилась со студенческих лет. Интерес к ней возник, когда Вера Ивановна Черкасова преподавала нам такой предмет, как «клиническая диагностика». Мне хотелось этим заниматься и потому, что это интересно, и потому, что сердце - самый главный орган. Занимаясь общей практикой, я ощущал нехватку знаний в этой области, и, конечно, хотелось это изменить, поскольку кардиологических пациентов всегда много.
Однажды произошел случай, из-за которого решение специализироваться в кардиологии было принято однозначно. Когда я уже работал в «Белом клыке», меня вызвали к собаке - это была московская сторожевая, звали её Уля. Несмотря на то, что это было давно, этот случай запомнился мне на всю жизнь. После осмотра я решил, что симптомы, из-за которых владельцы обрати-
лись к врачу, связаны с заболеванием сердца, и направил пациента в ту клинку, где могли оказать более профессиональную помощь. Но так получилось, что владельцы вновь вернулись ко мне, сказав, что доверяют и хотят, чтобы я лечил сердце их собаки. С этого и началось мое покорение кардиологии. Я вынужден был с головой уйти в эту тему, чтобы оправдать доверие клиентов: начал читать все книги, какие только можно было достать, стал ходить на обучение к друзьям-кардиоло-гам, смотреть, как проходят человеческие операции. Я достаточно быстро начал разбираться в некоторых вопросах по кардиологии лучше, чем мои коллеги, как из нашей клиники «Белый клык», так и из соседних. И стал считать себя кардиологом. Однако, это совершенно не соответствовало истине, потому что знаний было все-таки недостаточно. В те времена у нас был очень большой дефицит информации, не было хороших книг, возможности ездить на конференции за границу. Казалось, то, что ты знаешь и применяешь на практике - верно, потому что в гуманной медицине поступают так. Но время шло, наконец, появилась возможность читать иностранную литературу по кардиологии, развиваться, посещать меж-
8
ПОМНИ О ЖИЗНИ | MEMENTO VIVERE
VetPharma №6 | ДЕКАБРЬ 2014
ИНТЕРВЬЮ НОМЕРА
дународные конференции и получать знания. Можно сказать, что с этого момента начался мой настоящий путь в специализацию.
- Как вы прокомментируете утверждение, что кардиологические пациенты обречены?
- Философский вопрос. Во-первых, наше лечение в большинстве случаев направлено не на устранение самой болезни, а на борьбу с сердечной недостаточностью, которая может развиться в результате.
Если у пациента уже есть болезнь, которую мы не можем вылечить лекарствами (а большинство болезней именно такие), вследствие чего развилась сердечная недостаточность - то рано или поздно пациент погибнет. С другой стороны, статистика показывает, что благодаря развитию медицины и нашему опыту в лечении подобных пациентов, мы научились лучше лечить. Если 10 лет назад пациент погиб бы от сердечной недостаточности в течение полугода, то сейчас, возможно, он проживёт 5 лет. В связи с этим
я не могу себя чувствовать дискомфортно как кардиолог. К тому же есть небольшой процент патологий, которые мы можем полностью вылечить хирургически. И каждый раз это очень большая удача, ведь некоторым из своих пациентов ты можешь сказать: «Всё, можете больше ко мне никогда не приходить!», что дает очень большую эмоциональную радость.
- Существует ли предрасположенность к кардиологическим заболеваниям?
ПОМНИ О ЖИЗНИ | MEMENTO VIVERE
9
ИНТЕРВЬЮ НОМЕРА
VetPharma №6 | ДЕКАБРЬ 2014
- Удивительно, но если речь идет о человеке, то можно наблюдать предрасположенность к развитию таких сердечно-сосудистых заболеваний, как ишемическая болезнь сердца, артериальная гипертония. На это влияют многие факторы, например, внешняя среда, образ жизни. Хотя некая генетическая предрасположенность существует. Но когда мы говорим о заболеваниях сердца у собак или кошек, то в подавляющем большинстве случаев эти заболевания имеют исключительно генетическую природу (даже врождённые пороки!). И этим животные сильно отличаются от человека, где врождённые пороки, как правило, - проблемы здоровья мамы и плода во время формирования структур сердца.
Когда мне звонят коллеги посоветоваться на счёт какого-то пациента, они обычно начинают с этого: «У нас собака, у неё такие симптомы». А я всегда вынужден перебивать и спрашивать о том, какая порода. Есть породы собак, которые генетически предрасположены к одним проблемам сердца, а есть - с предрасположенностью к другим. Породная предрасположенность, с одной стороны, очень помогает диагностике, а с другой стороны, доказывает тот факт, что будущее ветеринарной медицины - за генетикой. Сейчас уже есть много исследований на эту тему. На последнем конгрессе специалистов по интернальной медицине в Америке около 30% докладов было посвящено научным исследованиям, направленным на изменение подобных патологических мутаций. Возможно, лет через 20 это станет реальностью, и тогда кардиолога заменит доктор, который способен будет изменить генетическую мутацию. Но сегодня это очень дорого. Например, во время лекций, посвященных данным исследованиям, лектору был
задан вопрос из зала о стоимости лечения одного пациента. Лектор ответил, назвав сумму в 180 тыс. долларов. Нужно понимать, что это пока экспериментальные работы. Но судя по тому, как изменяется мир, я верю, что очень скоро это станет возможным. Ведь 20 лет назад, когда я начинал лечить животных, доктор, который брал у собаки анализы крови или делал капельницы, а уж тем более полостную операцию, был почти богом! А сейчас лечатся очень сложные патологии и делаются операции на сердце, на головном мозге, на позвоночнике.
- Является ли кардиохирургия выходом из этой ситуации сейчас или в ближайшем будущем?
- Стремление врача получить ощущение немыслимого счастья, когда обречённого пациента ты можешь сделать здоровым, уже много лет нас толкает к развитию кардиохирургии. Кардиохирургия - командная работа, в которой должен быть кардиолог, хирург, анестезиолог, реаниматолог, если речь идёт об операциях с искусственным кровообращением, то ещё перфузиолог. Мы начали делать первые операции где-то 15 лет назад. Какие-то из них были успешные, какие-то - нет.
Большая кардиохирургия предполагает операцию с искусственным кровообращением, остановкой сердца и работой вместо него специального аппарата. Это тяжелый труд, требующий высокой квалификации каждого из членов команды и большой слаженности работы. Чтобы добиться тех результатов, которых сегодня добилась гуманная медицина, когда риск возможной гибели пациента составляет менее 5%, нужен большой опыт проведения подобных операций. При этом основной
проблемой является не то, что такие операции являются довольно дорогостоящими, а то, что мы не можем гарантировать владельцу положительный результат. Для того чтобы кардиохирургия спасала жизнь многих пациентов, необходимо сделать множество операций с плохим результатом. Так было в гуманной медицине, когда появилась кардиохирургия - летальность составляла более 50%. Я для себя в какой-то момент времени разочаровался кардиохирургии именно из-за высокого риска смертности. Но сегодня воодушевлен результатами наших коллег из Японии, где в одном из ветеринарных центров делается большое количество кардиохирургических операций с искусственным кровообращением, и летальность составляет менее 15%. Для ветеринарной медицины это очень хорошая цифра. Конечно, это недёшево, стоимость операции -около 20 тыс. евро. У нас это возможно организовать дешевле. Мы общались с доктором из Японии и обсуждали, почему наши результаты хуже. Он подтвердил все наши выводы: хороший результат - это идеально согласованная работа каждого члена команды и пригласил нас всей командой приехать, чтобы поучиться у японских специалистов, которые готовы поделиться опытом. В этом случае наши шансы на то, что количество успешных операций будет значительно выше, вырастут во много раз. Мы уже запланировали эту поездку.
Второе направление, которым мы занимаемся много лет и делаем это успешно, - это операции без искусственного кровообращения. Открытый артериальный проток (врождённый порок), стеноз клапана лёгочной артерии, патология перикарда - по этим операциям у нас отличные результаты. Конечно, тоже бывают летальные исходы, но процент их очень мал.
10
ПОМНИ О ЖИЗНИ | MEMENTO VIVERE
VetPharma №6 | ДЕКАБРЬ 2014
ИНТЕРВЬЮ НОМЕРА
« Когда мы говорим о заболеваниях сердца у собак или кошек, то в подавляющем большинстве случаев - это заболевания, имеющие исключительно генетическую природу (даже врождённые пороки!)»
- NVC поглотил своим появлением вашу кардиологическую конференцию, и это привело к тому, что конференция, по сути, перестала существовать как самостоятельное мероприятие, стала одной из секций более крупного конгресса. Не возникает ли желание вновь вернуться к ее проведению?
- Мы планируем расширить активность ветеринарного кардиологического общества, но хотим это сделать более массово в 2015 году, в предконгрессный день.
Я много лет организовывал кардиологическую конференцию для того, чтобы в ветеринарной медицине были специализированные конференции, на которых специалисты могут не только делиться
новыми научными достижениями в мире, но и обсуждать результаты последних исследований, формулировать стандарты, рекомендации для всех остальных врачей. Мне кажется, что этот опыт можно предложить и по другим специализациям. Также при создании нового формата конференции в России мы использовали мировой опыт. Я часто бываю на конференциях европейского колледжа интерналь-ной медицины и американского колледжа интернальной медицины. Это большие конференции, где в разных залах одновременно собираются ведущие в мире специалисты, не врачи общей практики, а люди, которые занимаются этими вопросами специализированно, обсуждают результаты последних
научных достижений. Это является фантастическим драйвером профессионального роста.
На таких мероприятиях, хотя, мне кажется, я немало достиг в своей жизни, я чувствую себя учеником, у которого появилась возможность впитать в себя результаты идей, исследований и знаний большого количества фантастически высокопрофессиональных людей, лучших в мире специалистов. Возвращаясь домой, я ощущаю, что моих знаний недостаточно и надо дальше расти и развиваться. Если не делать этого постоянно, то начнешь деградировать.
Зависть, что на Западе есть такие классные конференции, а в России нет, привела нас к пониманию, что нам нужна единая конференция для всех специалистов. Это не значит, что не может быть ещё отдельно взятой конференции, допустим, кардиологов или врачей интенсивной терапии. Но у врачей должна быть уверенность в том, что есть мероприятие, где ведущие российские и западные специалисты расскажут о новейших достижениях ветеринарной медицины. А создать это в одном месте технически легче, потому что есть уже методология и понимание, как это должно быть, как должен быть представлен материал, допустим, научной секции. И это гораздо проще, чем каждая группа специалистов будет сама по себе этим заниматься. Тем более, что в России наметилась такая нехорошая тенденция, когда стали появляться целые группы профессиональных сообществ - одно хирургическое общество, второе хирургическое общество... Вместо того, чтобы объединиться и вместе сделать продукт, который даст всем остальным врачам медицинские стандарты и рекомендации, люди начинают тянуть одеяло на себя.
Поэтому не Национальный ветеринарный конгресс поглотил
ПОМНИ О ЖИЗНИ | MEMENTO VIVERE
11
ИНТЕРВЬЮ НОМЕРА
VetPharma №6 | ДЕКАБРЬ 2014
кардиологическую конференцию, а кардиологическая конференция стала основой и моделью того, что мы должны построить в нашей стране и по другим специализациям. Это попытка консолидации ветеринарного рынка и, прежде всего, по специализациям.
На самом деле вопрос немного шире. В нашей стране, где нет системы специализированного образования, как в Европе и Америке, объединение врачей специализированных сообществ, которые, благодаря своему таланту, энергии, амбициям смогли стать авторитетными экспертами, - это шаг, необходимый для создания коллегии специалистов в России.
Колледжи по различным дисциплинам ветеринарной медицины в Европе и Америке организуют свои конференции, являющиеся площадками для отчета их годовой деятельности. Но самое главное, коллегия - это инструмент для разработки правил обучения и подготовки специалистов. В стране должны появиться сертифицированные специалисты, гарантией профессионального уровня которых выступает колледж. Он должен сформировать и внедрить правила и по обучению, и по сертификации специалистов. Потребитель, которому назначают, например, офтальмолога, должен знать, что из 50-ти человек в Москве, у которых на бейдже написано «офтальмолог», есть специалист, чей профессиональный уровень подтверждён экспертной комиссией колледжа, что гарантирует получение высокопрофессиональной услуги. Это нужно как для владельцев животных, так и для руководителей клиник, потому что это создание рынка труда.
Мы уже год активно работаем над этим с коллективом вовлеченных и вкладывающих свою лепту в это дело людей. Этот проект рассчитан на 15 лет, 3 пятилетки у нас
запланировано для достижения результатов, но конечная точка - это наличие колледжа специалистов.
- Вы берете за образец западную модель колледжа?
- Да, дипломанты американских и европейских колледжей сертифицированы как специалисты высокого уровня. Каждый дипломант должен соответствовать определённым требованиям. У них есть сайт объявлений, где владелец животного может в любом городе Европы или Америки найти доктора, рекомендованного коллегией. Но для этого специалист должен соответствовать определенным требованиям: выписывать и читать определённые журналы, вести постоянно приём, посещать не реже чем 2 раза в год научную конференцию, выступать там со своими отчётами об исследовательских работах и, самое главное, - готовить резидентов. Это заговор специалистов против неспециалистов, направленный на защиту интересов потребителей и работодателей. А также инструмент, который позволил из хаотичного ветеринарного рынка, что был несколько десятилетий тому назад в Америке или Европе, создать прекрасно работающую систему. Когда проблему может решить специалист, то он это и должен делать, даже если это дороже. Врачи общей практики не лечат на Западе то, чего не умеют. Да и судебная система там очень хорошо работает.
- Есть ли еще проекты, которые вы хотите реализовать?
- Мы хотим в сотрудничестве с компаниями, заинтересованными в образовательных проектах в регионе, создать проект «Школа» для врачей общей практики, и в нём будут темы по специализациям. Ведь
не каждая клиника может себе позволить иметь узких специалистов, и не только потому, что их нет, а ещё и потому, что это может выходить за рамки бизнес-модели. Мы хотим предложить образовательную программу как системный продукт, а заинтересованным компаниям -присоединиться. Я понимаю, что это сложная задача. Здесь более подходит слово «утопия», потому что иногда возникают конфликты интересов. Мы хотим идти не по пути дележа пирога, а увеличению самого пирога. И тогда кусок каждого останется таким же в процентном соотношении, но в абсолютном -вырастит в разы. Проблемой нашей страны является отсутствие этого большого слоя хорошо образованных врачей общей практики.
- Где может познакомиться врач, который желает специализироваться в области кардиологии, с рекомендациями кардиологического общества по диагностике?
- На самом деле можно признать, что эта работа кардиологического общества в последнее время была задвинута. А формат задач для коллегии и специалистов еще в большей степени ставит требования для кардиологического общества по созданию и публикации подобных рекомендаций. Сейчас мы этим занимаемся, пока площадкой является сайт общества, но мы планируем сотрудничать и с печатными изданиями.
- У вас много пациентов, которых вы ведёте на протяжении многих лет?
- Улю (московская сторожевая) я лечил с 2-х до 12-ти лет. У неё не оказалось в конечном итоге заболевания сердца. По диагнозу, который поставили ей - прогноз был полгода жизни - она прожила 10 лет.
12
ПОМНИ О ЖИЗНИ | MEMENTO VIVERE
VetPharma №6 | ДЕКАБРЬ 2014
ИНТЕРВЬЮ НОМЕРА
У меня есть владельцы, у которых я лечу уже не первую собаку.
- Довольны ли вы тем, чего достигли в своей жизни?
- Конечно, есть ощущение того, что мог бы сделать и больше. Очень многое, придуманное еще 10 лет назад, до сих пор не сделано. Это в основном связано с исследовательской работой. Бывает, возникает ощущение того, что ты не эффективен. Идей на порядок больше, даже на два порядка больше, чем реализованных дел. И еще. Если бы была возможность что-то изменить, я нашел бы способ и по окончании института уехал в резидентуру в Америку. На то, чтобы знать столько, сколько знает сейчас резидент американского колледжа по кардиологии, мне пришлось потратить более
15 лет, а у них уходит на это 3 года. Это не значит, что вообще все было бы по-другому в жизни. Я говорю своим ученикам: «Как я вам завидую! Я вот эти вещи понял только год назад, мне для этого понадобилось 15 лет, а вы просто запомните это и все».
- Есть ли произведения искусства, литературы, которые оказали на вас влияние в детстве?
- Безусловно, есть. Это «Му-му» Тургенева. Мне было 5 лет, моя мама читала мне этот рассказ, и мы вместе рыдали взахлеб. Эта первая история на моей памяти про животных, которых я всегда любил. Но людей я люблю гораздо больше, хотя тогда, в 5 лет, я думал наоборот. Человек - абсолютная и уникальная ценность. Животные - наши друзья,
но отношения с ними и наше отношение к людям - несопоставимые вещи. Хотя я общаюсь больше с людьми, которые ради собаки или кошки живут.
Однажды, это было давно, я приехал на вызов к немецкой овчарке. Хозяйка пригласила меня войти, и ко мне вышла поздороваться ее дочь, девушка лет 15. Женщина начала мне говорить, что если собака умрет, у нее больше никого нет. Я возразил ей:
- А как же ваша дочь?
- Ой, да ну ее, господи!
- Что вы несете, вы в своем уме? Это - ваша собака, а это - ваш ребенок!
Я искренне не сдержался и целый месяц ходил под впечатлением после этого разговора. ■
Интервью взял Валентин Герке
ПОМНИ О ЖИЗНИ | MEMENTO VIVERE
13
