CC BY
40_КРЫМСКИЙ АРХИВ, 2015, J№ 1 (16)_
УДК 821.16.1-992.09 (Грибоедов)
А. С. ГРИБОЕДОВ И РАЗВИТИЕ ТВОРЧЕСКИХ ПРИНЦИПОВ А. И. ПОЛКАНОВА
Минчик Сергей Сергеевич,
кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы ФГАУ ВО «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского» (г. Симферополь, Республика Крым, РФ).
Тел.: +7 978 798-75-37, e-mail: [email protected]
А. И. Полканов — известный крымский историк, археолог, этнограф, искусствовед, организатор музейного дела. В статье раскрываются причины, предопределившие интерес исследователя к личности А. С. Грибоедова и характер подхода к изучению его крымского путешествия. Впервые воссоздается образ Пол-канова-литератора, его творческая эволюция прослеживается на основе анализа публицистических и художественных сочинений автора.
Ключевые слова: грибоедоведение, литературное крымоведение, творческая эволюция, марксистско-ленинская наука, публицистика, литература Серебряного века.
В 1970 году в газете «Крымская правда» вышла одна из последних работ Александра Ивановича Полканова (1884-1971), напечатанная при его жизни, - статья, рассказывающая о поездке А. С. Грибоедова в Полуденный край [22]. Что же заставило восьмидесятипятилетнего краеведа писать об авторе «Горя от ума» незадолго до своей смерти?
Научные интересы Полканова в основном касались истории и живописи. Однако его наследие также представлено трудами на литературную тематику. К таковой, помимо публикации об А. С. Грибоедове, также относятся его статьи об А. С. Пушкине, А. П. Чехове и Максимилиане Волошине, и «Список памятников и памятных мест ...», связанный с именами В. Г. Белинского, М. А. Богдановича, В. В. Вересаева, Остапа Вишни, А. П. Гайдара, Максима Горького, А. С. Грина, В. А. Жуковского, В. В. Капниста, М. М. Коцюбинского, В. В. Маяковского, С. Я. Надсона, С. А. Найденова, Н. А. Некрасова, Н. А. Островского, С. В. Руданского, Л. Н. Толстого, К. А. Тренева и Леси Украинки1. Впрочем, особое место среди литераторов, о которых писал Полканов, все же принадлежит создателю «Горя от ума». Именно его поездка в Крым в 1825 году привлекает внимание ученого на протяжении долгих
© С. С. Минчик, 2015 22
восемнадцати лет2, именно Грибоедову он посвящает и бульшую часть своих статей о связях писателей с Крымом3. Но почему? Поиск ответа на данный вопрос и составляет цель предпринятого исследования4.
Полканов не был чужд литературному творчеству. Общеизвестны его воспоминания о революционном движении в Симферополе, об охране музейных ценностей на полуострове в годы Гражданской и Великой отечественной войн, о знакомстве и дружбе со многими выдающимися людьми5. Однако архивы свидетельствуют - наследие писателя-краеведа включает в себя не только документальную прозу.
Увлечение словесностью приходит к Полканову в юношеские годы. Еще будучи учащимся Таврической духовной семинарии, он «много читал книг по истории и классической литературе» [19, л. 47], а поступив на юрфак Петербургского университета, и вовсе начал посещать «лекции на историко-филологическом факультете» [19, л. 48].
До своего отъезда в столицу Полканов становится членом социал-демократического кружка «Касса просвещения». Основу этой нелегальной организации составляли семинаристы, но среди ее деятелей также были и представители других учебных заведений. Именно участие в работе «Кассы...», а также в издании ее журналов (рукописной «Зари» и печатного «Пробуждения», с 1905 года выходившего под названием «Отклики») сводит Полканова с будущими публицистами и литераторами, самым видным из которых был С. Я. Маршак6.
В целях перевоспитания молодежи «Кассой .» активно велась политическая и «что надо особенно отметить для духовной семинарии, пропаганда антирелигиозная» [20, л. 13]. К публикации в ее журналах Полканов и готовит свои первые сочинения: о направляющей силе в жизни личности («Человек .. ,»7) и смысле революционных преобразований в стране («У нас нет идеалов .. ,»8), о просвещении народных масс («Трудно у нас в России .. ,»9) и отношении к нему царя («Не будет уж удовлетворяться .. ,»10). Не исключено, что с этими же целями он пишет и лирико-философское «Настроение .,.»п, раскрывающее мир внутренних переживаний автора накануне важного испытания.
В конце 1905 года Полканов оправляется в Петербург, но из-за очередной забастовки уже следующей весной приезжает в Симферополь, где посвящает себя публицистике. Его работы на общественную и политическую тематику выходят в газетах «Голос Тавриды», «Отклики Крыма» и «Южная народная газета», журнала «Первый луч» и, вероятно, других изданий. «А. П.», «Ал», «К-ръ», «Ксандръ», «Махилов», «Н-евъ», «Овод», «П-въ», «-Ъ», - вот далеко не полный перечень тех псевдонимов, которыми автор подписывает свои труды в этот период.
До возвращения в столицу в 1906 году Полканов успевает напечатать десятки статей в социал-демократической прессе. Этими публикациями он выражает протест против самодержавной политики и пытается поднять народ на борьбу за свои права.
Говоря о положении дел на полуострове, Полканов-журналист не упускает из виду ситуацию в стране. Именно поэтому все события, описываемые в его статьях, рассматриваются в свете общероссийских проблем - будь то кадровые перестановки в гимназии («Мелочи жизни»12, «Оскорбленная невинность»13 или преследование местных оппозиционеров («"Первый луч"»14, «"Черный кабинет" в семинарии»15, «К смерти Ш. Канцлера»16), партийная жизнь города («В четверг, 15 декабря ,..»17, «В четверг, в зале ,..»18, «Мелочи жизни»19 «Среди учащихся»20, «Лавры союза 17 октября»21) или деятельность губернских властей («Новые "гарантии" свобод»22).
Происходящее на материке подталкивает Полканова к самым решительным выводам. Какие бы вопросы ни поднимались правительством: возможная отмена смертной казни («"Они" все торгуются»23) или заем у иностранных кредиторов («Продажа в розницу»24), - министры будут заботиться лишь об интересах самодержавия. Чьи бы жизни ни зависели от чиновничества: политических ссыльных («Инквизито-ры»25) либо сотен тысяч крестьян («Аграрная политика»26), - верхи никогда не пойдут навстречу низам. Чего бы ни требовало общество от власти: отчета о выполненной работе («"Совершилось! ,.."»27) либо коренных перемен в жизни страны («"Новый" министерский курс»28), - правящие круги всегда будут думать лишь о собственной выгоде («Политика и биржа»29).
В конфликте правительства и парламента Полканов принимает сторону обманутого народа. Однако надежда на те силы, которые все же могут защитить людей от произвола чиновников, не оставляет его до конца («Два правительства»30, «К историческому моменту»31). Автор считает, что свою решимость в борьбе за будущее страны способны проявить и депутаты («К вопросу о тактике Думы»32), которым нужно только одно - выступить против самодержавия («Министры и "голодный вопрос" в Думе»33). Люди же поддержат своих избранников («Организация и дезорганизация революции»34, «Погромы и задачи Думы»35), но лишь тогда, когда те найдут общий язык друг с другом («Кто не с народом, тот против него»36, «Кадетские "черновики"»37).
Полканов уверен, что именно классовость тормозит развитие страны, а те силы, которые не хотят менять сложившийся порядок («По поводу одной дружбы»38, «Хор "правых"39»), идут против воли народа.
Автор видит в пролетариате могучую силу («1-е мая»40) и понимает, что его угнетатели, не выдержав испытания временем («Исторический опыт и российские толстосумы»41), с каждым новым днем теряют свою власть («Заметки»42, «Наконец Трепов пал .. ,»43) - хотя и пытаются удержать ее («Капиталисты мобилизуют свои силы»44, «Оживление мертвецов»45, «В партии "правых"»46).
Не все труды Полканова, изданные в прессе с 1905 по 1906 годы, посвящены конкретным событиям общественно-политической жизни. Некоторые из них, гражданственные по своему звучанию, все же носят отвлеченный характер. Таковы антиклерикальная статья «Мы стремимся к царству любви ... »47 и сказка-фельетон «О зверином царстве»48. Здесь же следует назвать фрагмент «Я видел там трусливый Эгоизм .. ,»49, философско-политический этюд «Дух будущего»50 и зарисовку «Безумие и ужас»51, подводящую итоги русско-японской войны.
Одновременно с работой в публицистике и журналистике Полканов пробует силы и в литературном эпосе. В Крымском госархиве хранятся наброски к двум сочинениям автора, написанные в форме художественного повествования: о буднях крымской знати (<Иван Николаевич и Григорий Спиридонович>52) и о гибели мудреца, гонимого за преданность своим идеалам (<Сократ>53).
Примерно в это же время Полканов экспериментирует в области лирики, отдаваясь работе над стихами с нескрываемым удовольствием («Люблю я, черт возьми, поэзию .. ,»54). Однако не все они так же удачны, как и его публицистика. Поэтому отношение Полканова к своим поэтическим опытам поначалу близко к ироничному («Убирайся, муза, к черту ..!»55). Разочарование же в собственных силах («Лампа стоит ...»56) сменяется желанием вновь раствориться в борьбе за свободу народа, а лирические ноты в стихотворениях автора в итоге уступают место более привычному для него звучанию газетных манифестов («Как камень .. ,»57, «Я молчать не могу .. ,»58, «Отступления нет .. ,»59, «Вставайте, рабы ..!»60).
Жизнь в Петербурге сводит Полканова с Анной Ахматовой61 и другими молодыми литераторами62, вновь вовлекает его в пучину революционного движения. Но воспоминания о Крыме не покидают автора, и тоска по родному краю насыщает его прозу новой тональностью («Был рождественский вечер ...»63).
Полканов старается не упускать тех возможностей, которые открывает перед ним учеба. В столице будущий краевед знакомится с шедеврами мировой литературы, много читает и пишет. Вместе с тем, изучая творческий метод классиков, он также совершенствует свой и, не сво-
рачивая с лирической стези («Я чувствую в себе .. .»64), вдобавок заявляет о себе как литературный критик65.
Вернувшись в Крым, Полканов участвует в мероприятиях, связанных с популяризацией русской словесности66, и записывается в Общество любителей истории и литературы. Эта деятельность, а также служба в КрымОХРИС и научная работа сводит его с А. Б. Дерманом и К. А. Треневым, А. С. Грином и Максимилианом Волошиным, С. Н. Сер-геевым-Ценским и другими авторами67.
После окончания университета Полканов почти не занимается поэзией. По крайней мере, в Крымском госархиве хранится лишь три стихотворения, написанные в эти годы: любовное «Ваши глазки .. ,»68, дружеское «От всех сегодня я слыхал .. ,»69 и «Элегетта»70, полная ностальгических воспоминаний о былом. Причина тому - перелом в творческом сознании автора, предопределивший его разворот в сторону прозы, поначалу стихотворной, и повествовательных форм.
Новый этап развития художественных принципов Полканова отражается на его лирическом герое. Бунтарь, зажигающий пламя в сердцах людей и готовый расстаться с жизнью в борьбе за свободу, уступает место новым образам. Ему на смену приходят музыкант, завораживающий тихой игрой на флейте («Из всех богов .. ,»71), и певец, то ли умиротворенный, то ли брошенный собственной музой («Сколько дивных сказок .. ,»72). Автор чувствует неумолимый ход времени и расставание с лучшими годами молодости, поэтому юношеское веселье (<Ли-лит>73) уже не может заглушить его страх перед одиночеством и смертью («Высоко над морем .. ,»74, «Он жил один .. ,»75).
Главными чертами сюжетов Полканова отныне становятся развернутость, занимательность и автобиографичность. В его новых сочинениях повествуется о людях, которые сражаются за Родину («Кино "Кур-ган"»)76 и участвуют в археологических разысканиях («Пешком по Крыму»)77, ищут бессмертие («Один»)78 и сами пишут книги («Сильнее смерти»)79.
Насколько продуктивным было творчество Полканова в последующие годы, приходится лишь догадываться. Во всяком случае, в архивах не выявлено сочинений, которые относились бы к периоду его службы на ответственных должностях. Известно лишь то, что литературе Полканов не изменял и в самых сложных жизненных обстоятельствах. Доказательство этому - рассказ «Хранители могил», который был написан автором после его ареста и заключения в 1944 году80. Текст данного произведения не сохранился81, но сведений, имеющихся о нем, достаточно, чтобы заметить усиление фантастического начала в прозе автора82.
Не известно, как много образов и сюжетов было создано Полкано-вым-художником и сколько произведений он написал в действительности. Часть из них использовал в своей работе Н. Г. Самвелян83, но что именно это были за сочинения и каково их место в творчестве последнего, пока не ясно84. Как не понятно и то, почему, не считая увлечение литературой серьезным85, краевед долгие годы хранил свои рукописи и черновики86.
Заблуждение считать решенным и вопрос о научном наследии Пол-канова - значительная часть его исследований до сих пор не напечатана. Вот почему те немногие труды о связях русских писателей с Крымом, которые все же были написаны автором, по-прежнему не известны широкой аудитории. А сама литература, с которой Полканова так много связывало, традиционно не считается предметом его интереса87. Притом, что сам краевед говорил о себе так: «Я дилетант. Немного историк, немного археолог, немного критик» [34].
Как видно, становлению Полканова-исследователя предшествовала его работа в области эпоса и лирики, поэзии и прозы, критики и публицистики. Вместе с тем, данный опыт также предопределил идиостиль автора и круг его предпочтений в литературном краеведении. Подтверждение тому - подход ученого к разработке проблемы «Грибоедов и Крым».
Сам Полканов не скрывал, что его обращение к личности великого классика было продиктовано «партзаданием» [39, л. 13, 25, 23, 40, 52, 55]. Об инструкциях же, которые влияли на ход его исследовательской работы извне, краевед умалчивал. Хотя таковые были, и одну из них -«дать марксистскую характеристику» [25, л. 140] визиту Грибоедова в Крым - он выполнил добросовестно. Это путешествие Полканов свяжет с заговором тайных обществ во всех своих девяти статьях. И с каждой новой категоричность его выводов, по существу мифологизирующих Грибоедова и события его жизни в мятежном 1825 году, будет лишь возрастать [17, с. 184-188].
Впрочем, это не означает, что Полканов подыгрывал властям. Оставаясь верным себе и своему творческому «я» до конца, Грибоедова он считал декабристом вполне искренне. Такой взгляд на творца бессмертной комедии не отличался новизной, но и не противоречил марксистско-ленинской науке, а потому и был принят ею. Случайно ли Полканов оказался единственным крымоведом, которого цитировала М. В. Нечкина - академик, идеи которой предопределили дух советской грибоедовианы [15, с. 10-14, 16, 21, 23]?
Автор «Горя от ума» явно выделялся среди других именитых людей, бывавших в Крыму. Поэт и драматург, публицист и композитор,
дипломат и вольнодумец, Грибоедов просто не мог не привлечь внимания Полканова - литератора и журналиста, этнографа и археолога, искусствоведа и общественника. Это объясняет, почему в статьях последнего о поездке 1825 года так много личного: от риторики времен социал-демократического движения до лирических и философских мотивов, придающих научным сочинениям автора сходство с его публицистикой и художественными работами88.
Почти два десятка лет потратит Полканов на изучение грибоедовс-кой поездки в Крым. За это время изменится многое, но только не отношение краеведа к великому классику. Подводя итог своей жизни и думая об ушедшей молодости, Полканов не раз вспомнит Грибоедова - вновь и вновь узнавая в нем такого же революционера и неутомимого борца за справедливость, каким сам был когда-то.
Примечания
1. Литературно-краеведческие труды Александра Ивановича Полканова хранятся в его личном фонде (Р-3814) в Государственном архиве Республики Крым (ГАРК). В основном это статьи о Грибоедове (дела № 157-164, 168 и 169), Пушкине (дела № 165-167 и 170) и Чехове (дела № 153-156), а также «Список памятников и памятных мест, связанных с именами выдающихся деятелей науки, литературы, искусства, бывавших в Крыму» (дело № 337). Воспоминания Полканова о знакомстве и дружбе с Волошиным были опубликованы уже после смерти их автора [23].
2. Первая работа Полканова о Грибоедове датируется 1954 годом и хранится в деле № 157 его личного фонда в ГАРК.
3. В крымском Госархиве хранится девять работ Полканова о Грибоедове - и лишь три и семь о Пушкине и Чехове соответственно.
4. В самых общих чертах интерес писателя-краеведа к личности Грибоедова был раскрыт и охарактеризован на Полкановских чтениях, которые проходили 15-16 августа 2014 года в г. Симферополь [16].
5. Заметки Полканова о революционных и военных событиях в Крыму хранятся в делах №№ 279, 284, 291 и 292 его личного фонда в ГАРК. То же касается и воспоминаний краеведа о Ф. Н. Петрове (д. 280, 287-289), А. С. Залманове (д. 281-283), М. П. Чеховой (д. 286), С. А. Усове (д. 293) и П. И. Голландском (д. 290).
6. В заметках об истории революционного движения в Крыму Полканов писал далеко не обо всем, что знал. Возможно, это было связано с нежеланием автора компрометировать тех, кто, подобно Маршаку, скрывал свое прошлое. Последний, по утверждению сына краеведа,
Юрия Александровича, в юношестве состоял в крымском «Бунде», о чем в зрелые годы вспоминать не любил.
7. По мнению Полканова, животное никогда не стремится к совершенству, что и отличает его от человека. Для последнего же, напротив, идеал может стать главной ценностью: «... Он боролся за него, для него не щадил ни сил своих ни даже самой жизни» [26, л. 1]. Статья сохранилась не полностью, в крымском Госархиве выявлена лишь первая ее страница с авторской надписью: «Для нелегального семинарского журнала в 1904 г.» [там же].
8. Полканов не доволен тем, что революционно настроенная молодежь, критикуя прежние порядки, не предлагает ничего взамен. «Семинарские науки, как ненужные и даже вредные для здоровой мысли, мы отвергаем, но науки другой, живой и полезной мы не ищем и не пытаемся искать» [24, л. 34]. Текст содержит две авторские пометы: «1904 год» и «Семинарский журнал» [там же].
9. Полканов убежден, что режим панически боится просвещенных людей. Вот почему все меры, направленные на развитие народного образования в России, чиновники относят «к разряду предосудительных и вредных для существующего строя» [26, л. 1].
10. Царь и его министры, считает Полканов, не заинтересованы в просвещении народа - ведь образованный человек непременно «захочет сам участвовать в управлении государством» [26, л. 2]. Статья сохранилась не полностью, но авторские пометы позволяют датировать ее 1904 годом и отнести к списку работ, подготовленных для публикации в семинарском журнале.
11. «...Время от времени откуда-то из глубины груди подкатывается какой-то шар, напирает на грудную клетку, хочет ее раздвинуть» [24, л. 8]. Так, по словам Полканова, меняется состояние людей, попадающих в критическую ситуацию.
12. Размышляя над тем, что происходит в одной из гимназий Симферополя, Полканов пишет о некой сотруднице, увольнение которой должно обрадовать не только учащихся, но и педагогов. Обращаясь же к читателям, автор призывает их вспомнить свою молодость - и то, какую роль в судьбах людей может порой сыграть всего один «субъект с испорченной желчью» [29, л. 32].
13. В центре внимания Полканова - уже не учителя, а директор симферопольской гимназии. С явным сарказмом автор повествует о том, на какие ухищрения идет С. Ф. Коропачинский, чтобы остаться при своей должности [29, л. 34].
14. «Политическое пробуждение России непосредственно коснулось не только высших, но и средних учебных заведений» [29, л. 41], -торжественно заявляет Полканов, рассказывая о судьбе первого номера журнала «Первый луч». Сам автор принимал деятельное участие в работе над этим изданием [31].
15. Права и свободы, которые отстаивались семинаристами на забастовках, опять под угрозой. Поэтому к руководству заведения Полканов обращается словами депутатов: «Господа, совесть ваша подсказывает вам, что вы должны сделать: уйти и уступить место другим» [29, л. 33].
16. Полканов с горечью пишет о том, как борьба за лучшую жизнь учащихся сломала судьбу его товарища: «... Произвол школьной полиции наложил свое veto на его путь. Душа его споткнулась о рогатки воспитания и разбилась. Он погиб» [29, л. 45].
17. По словам Полканова, собрания крымских сторонников партии «Союз 17 октября» превращаются в скучные мероприятия, имеющие одну цель - «способствовать самодержавному правительству» [29, л. 50].
18. Посетив заседание «октябристов» в здании Духовной семинарии, Полканов обвиняет собравшихся в незрелости и потому сочувствует их политическим союзникам: кадетам и социал-демократам [29, л. 35].
19. Нерешительность крымских активистов партии «Союз 17 октября» напоминает Полканову поведение их столичных соратников: «... К кому ползти на брюхе? Какие песни петь: о свободе иль погроме?» [29, л. 37]. Опубликовано 5 мая 1906 года.
20. Полканов готов разоблачить всех, кто в действительности стоит за организацией кружка «Союз 17 октября» среди гимназистов [29, л. 32]. Напечатано в «Южной народной газете» 30 мая 1906 г.
21. Учащиеся гимназии Симферополя не имеют никакого отношения к созданию в ее стенах кружка «Союз 17 октября», и потому Полканов призывает своих читателей быть бдительными. Ведь теперь «гнилой дух союза, из среды которого общество все время слышало дикий вопль против политики в школе, проникает в среду малолетних в школе и нравственно их растлевает» [29, л. 74]. Опубликовано в журнале «Первый луч» (за 1 июня 1906 г.).
22. Полканов не верит губернатору и его очередному обещанию защищать свободы крымчан [29, л. 33-34].
23. Политика царя и его правительства вызывает крайнее раздражение Полканова: «Наша самодержавная бюрократия, зарывшая
десятки тысяч молодых жизней в полях Манджурии, потопившая т ысячи лучших сынов народа в японских водах, продавшая всю страну заграничным банкирам, - теперь, как старый ростовщик, из-за каждого лишнего гроша торгуется с народом» [29, л. 38].
24. Полканов требует от чиновников положить конец практике займов, которая вгоняет Россию в долговую яму: «Идет форменная торговля страной с ее "душами " и богатствами. Прошел какой-нибудь месяц, как бьющееся в агонии самодержавие запродало банкирам на несколько лет вперед труд всего народа» [29, л. 38-39]. Статья от 14 мая 1906 года.
25. По словам Полканова, политическим ссыльным не стоит надеяться на улучшение их жизни. Ведь «самодержавное правительство никогда не уставало и не останавливалось пред средствами в борьбе с революционным пролетариатом» [29, л. 28] - которого всегда считало своим главным врагом.
26. Полканову кажется, что реформы сельского хозяйства, проводимые царем, в действительности призваны «вызвать на бой крестьян и до четвертого поколения внушить им ужас пред какими бы то ни было требованиями» [29, л. 42].
27. Отчет правительства убеждает Полканова в том, что за время своей работы министры так и не выполнили требований общества. Поскольку же они «выступили пред Думой, да еще в полном составе, то также несомненно, что, несмотря на всю свою глупость, они вероятно взвесили обстоятельства и учли те силы, которые стоят за их спиной» [29, л. 40].
28. Полканов приходит к мысли, что курс на демократизацию общества, который провозгласила власть, не более чем политическая уловка [29, л. 29-30].
29. Отказаться от сотрудничества с кредиторами в ущерб интересам народа и, прислушавшись к Думе, заняться реальной работой на благо общества - таково очередное требование Полканова [29, л. 43-44].
30. Депутатов Полканов считает реальным противовесом самодержавию и той единственной силой, которую поддерживает общество. Они, по мнению автора, и есть то второе, истинно народное правительство, которого так боится сегодняшняя власть, но которому суждено спасти Россию в будущем: «За кем пойдет народ? На чью сторону станет войско? Вот вопросы, которые тогда будут единственно решающими. И не трудно на них заранее ответить» [29, л. 48].
31. Полканов с большим вниманием наблюдает за выборами в Государственную Думу и теми политическими силами, которые в них
участвуют: «Нет еще выступления на авансцену революции тех активных, боевых сил, под давлением которых только наши близорукие правители привыкли уступать народу» [29, л. 37].
32. Полканов утверждает, что депутаты и народ «должны составить один сплошной организм, чтобы все раздражения периферии вызывали бы соответствующее ощущение в центре, тогда только и всякий удар, нанесенный в центр, вызовет страшный ответ периферий» [29, л. 44].
33. Ситуация с продовольствием в стране, по мнению Полканова, требует неотложного внимания депутатов. Поэтому, если Дума «захочет быт ь логичной и последовательной, если она не хочет следоват ь в своем поведении примеру ненавистного ей министерства, то должна будет смело вступить на путь самостоятельных шагов» [29, л. 28].
34. Немедленно ответить на пропаганду, которая ведется в провласт-ной печати - такими видит Полканов первоочередные задачи своих коллег журналистов. Ведь если свободной прессе «всегда принадлежала инициатива при общественных бедствиях, если она постоянно приходит на помощь даже отдельным лицам, то тем более она должна оказать свое посильное содействие ходу революции» [29, л. 46].
35. Еврейские погромы кажутся Полканову новым шагом на пути к революции. Ведь они могут подтолкнуть народ к созданию отрядов самообороны - которые и станут главной опорой Думы в борьбе против самодержавия [29, л. 49].
36. Полканову не нравится сотрудничество конституционалистов-демократов с царским режимом: «В своем миролюбии они могут зайти слишком далеко, и этот мир с правыми и правительством может стоить народу слишком дорого» [29, л. 49].
37. Только общество, считает Полканов, в силах повлиять на депутатов: «... Всенародным давлением можно заставить кадетов сойти с пути "лояльности и корректности" и вступить на путь целесообразности и продуктивности» [29, л. 47].
38. Полканов озабочен тем, что депутаты от народа все активнее сближаются с представителями правых партий в Думе: «... "Дружеское единение", подобно "жернову осельному", может увлечь кадетов от их позиций в лабиринт соглашений и компромиссов, где навсегда затеряется их имя» [29, л. 42].
39. Правящие круги обвиняются Полкановым в сговоре против крестьянства: «Едва смолкло министерское соло: "земли не будет ", как ему в ответ несется уж хор помещичьих идеологов, на все лады подвывающих: "земли не надо!"» [29, л. 40].
40. Первомай для Полканова - очередной повод напомнить читателю, что «идеалы боевого пролетариата перестроят жизнь всего человечества на началах красоты и счастья» [29, л. 37].
41. Полканов убежден, что увольняя рабочих и массово закрывая свои предприятия, капиталисты делают хуже себе, забывая, как совсем недавно «забастовка сотен человек распространилась на миллионы» [29, л. 47].
42. С явным восхищением Полканов следит за тем, как растущее движение крестьян в России «начинает терять свой стихийный характер и принимает известную планомерность» [29, л. 48].
43. Смерть столичного генерал-губернатора, ставшего олицетворением Реакции, Полканов встречает неподдельным ликованием: «... Теперь все, что есть честного и светлого во всей России может облегченно вздохнуть» [29, л. 7].
44. «Никакие капиталистические организации не испугают пролетариат и не остановят окончательной гибели всего капиталистического строя» [29, л. 29], - пишет Полканов об очередном съезде фабрикантов и заводчиков Москвы.
45. По мнению Полканова, дворянство в России отживает свой век и ему больше не поможет ничто: «С падением крепостничества началась его предсмертная агония. Субсидии, льготы, привилегии непрерывно впрыскивались самодержавным правительством в дряхлеющий организм» [29, л. 46].
46. Партии правого толка не пользуются поддержкой трудового народа, а потому Полканов считает, что дни таких политический объединений, как «Союз 17 октября», уже сочтены [29, л. 31].
47. Себя и своих единомышленников Полканов считает не просто революционерами, а борцами со злом: «Поэтому мы ненавидим церковь и боремся с ее развращающим влиянием и ее грубой связывающей мысль и волю силой» [29, л. 25].
48. Чтобы читатель понял истинное положение дел в России, Полканов описывает сказочную страну, в которой царями считаются львы, а настоящая власть принадлежит всем, кто пользуется их незадачливостью. «А люди хоть и называют себя царями земли, а зверей своими бессловными рабами, только все же они у рабов своих многое для себя переняли» [29, л. 6]. Опубликовано в газете «Голос Тавриды» за 6 декабря 1905 года.
49. Лирический герой Полканова - борец, исполненный надеждой на торжество справедливости и смело идущий навстречу судьбе. «И вновь почувствовал в себе я бодрость силы, и волю крепкую, и ум
свободный... . И снова был готов для битвы с мраком, для битвы до конца без отступленья» [29, л. 35].
50. Вокруг себя Полканов не видит ничего, кроме «грязи и отбросов» [29, л. 3] - среди которых, по его мнению, и должен зародиться «дух будущего» России.
51. Полканов остро сочувствует народу, брошенному царем на войну с японским империализмом: «Верхом на ужасном, одичавшем от крови, чудовище, со штофом водки в одной руке и дубиной - в другой, призрак "Красного смеха" промчался по всем почти городам и местечкам (и многим селам) широкой России» [29, л. 3]. Работа названа по первой строке одного из популярных в то время сочинений Л. Н. Андреева «Красный смех». Опубликовано в газете «Голос Тавриды» за 28 октября 1905 года.
52. Новые герои Полканова - представители уже не сказочного, а реального, но при этом уходящего в небытие старого мира: помещик Перекатов и урядник Грушецкий [29, л. 21-23].
53. Полканов с восторгом отзывается о храбрости философа, достойно принявшего собственную смерть: «Враги Сократа ликовали, страшной печалью покрылись лица друзей, только сам осужденный оставался невозмутимо спокойным» [29, л. 11].
54. Публицист-революционер Полканов не стыдится своего трепетного отношения к искусству: «Люблю я, черт возьми, поэзию! // Как немец - Силезию, // Как татарин - шашлык. // С жизнью меня примиряет, // От бурь укрывает, // Как от ветра башлык» [29, л. 16].
55. Полканов, хотя и любит литературу, не считает себя талантливым автором и потому в шутливой форме описывает «встречу» с собственной «музой»: «Я от рожденья не гожусь, // Чтоб мысли облекать в размеры. // Уйди! Не то, - ей богу, рассержусь // И репрессивные приму уж меры» [29, л. 15]. Подписано 25 февраля 1906 года.
56. Предчувствуя разлуку с родными и близкими накануне вынужденного отъезда в столицу, Полканов мрачен до крайности: «Лампа мерцает, - // В ней жизнь умирает. - // Так и я: // Жизнь сломила меня» [29, л. 14]. Подписано 25 февраля 1906 года.
57. Полканов сравнивает борьбу народа и царя со столкновением двух стихий, а себя - с волной общественного гнева, которая движется на твердыню самодержавия: «Погибну быть может // В битве нервной, // Отчаянной, славной.//Но пока я живу - //Нет пощады врагу: // Борьбы во мне голод. - // Я - молот» [29, л. 14]. Подписано 15 марта 1906 года.
58. В гибели лучших сынов России на полях Маньчжурии Полканов обвиняет царя: «Кровью народной страна // Будто море полна //
А страданьям не видно предела. //И волна за волной // Свежей крови прибой // Заливает отчизну родную» [29, л. 15-16].
59. Заветная мечта Полканова - наказать самодержавие за его преступления перед простыми людьми: «Отомстим за народ, //И пусть царство придет //Братства, любви и свободы» [29, л. 16]. Подписано 19 марта 1906 года.
60. Не в силах сдерживать свое раздражение, Полканов обращается ко всем, кто еще не осознал силу надвигающейся революции: «Вы умели молчать! - //Братцев на ваших глазах засекали, - //Вы с грустью, быть может, но все же молчали; - // Так учитесь теперь хоть кричать» [29, л. 17].
61. Юрий Александрович Полканов вспоминает, как прибывший однажды в дом его отца незнакомец вручил тому письмо из Ленинграда. Это было ходатайство от Ахматовой - поэтесса просила помочь своему протеже с поселением близ моря. Но вскоре выяснилось, что молодому человеку больше нравится в гостях у Полкановых, и свой летний отпуск в итоге он провел в их симферопольской квартире.
62. Известно, что с 1908 года в Петербургском университете также учился Н. С. Гумилев: сначала на юридическом факультете [40, с. 54], который Полканов закончил в 1910 году [19, л. 48], а затем и на историко-филологическом [40, с. 54], где будущий краевед также слушал лекции [19, л. 48].
63. Новые герои Полканова - курсистка и студенты. Горячо споря о политических заявлениях Г. В. Плеханова и тактике кадетов в Думе, они совсем не замечают зимней стужи: «. В стекла занавешенных окон вместе с порывами ветра стучались отрывистые, густые звуки церковных колоколов. Они стучались настойчиво, упрямо, то на минуту замирая, то целыми каскадами обрушиваясь на длинные, покрытые причудливыми узорами стекла» [29, л. 58].
64. Полканов не скрывает своих ощущений от пьесы Г. Гауптмана «Праздник мира»: «... Я кажется поднял бы всю землю и ... не сокрушил бы ее, не изничтожил. Нет, я поднял бы ее выше, выше. Выше всего, выше ее самой. И чувствовал бы, что это я ее поднял, что мои силы, моя мощь ее так высоко вознесли» [24, л. 6].
65. Опыт Полканова подсказывает ему истинный смысл событий, описанных в повести Максима Горького «Мать»: «В домике о двух комнатах вспыхивает яркий свет будущей жизни; в пространстве между широкой русской печью и низенькими окнами неудержимыми фонтанами сверкают яркие, как электрические брызг, мысли, смелые планы» [27, л. 3]. Не исключение и личная жизнь героев этого
произведения: «Любить и не быть любимым - это ужасно, это значит, всю жизнь пройти, имея постоянно за спиной черную, мрачную пустоту, полную лишь изжитых иллюзий, химерических бесплодных надежд» [27, л. 8]. Критические очерк представлен в виде машинописного текста, датируемого маем 1907 года.
66. «Екатерина Ивановна перед судом общественного мнения [1, л. 1] - так назывался литературный вечер, к участию в котором 7 мая 1913 года Полканов-критик подготовил один из своих докладов. Оправдывая героиню Л. Н. Андреева, автор доказывает собравшимся, что в ее самоубийстве нет ни кажущегося им эгоизма, ни тем более опасности для социума [1, л. 8].
67. Помимо архивных документов, о связях краеведа с известными литераторами свидетельствуют его друг Н. Г. Самвелян [32, с. 146] и сын Юрий Александрович.
68. Потрет красивой женщины изображается Полкановым образно, но не с помощью абстрактных поэтических характеристик, а почти по-научному, подробно и правдоподобно: «Ваши зубки - // Как голубки, / / Белые сидят. //Ваши зубки, //Как голубки, //Жемчугом блестят. // Щеки - розы // Иль мимозы // Нежные цветы ... // Где ж коралл // Я тот видал? //Расскажи мне ты» [24, л. 5].
69. Перед тем, как навестить семью товарищей, Полканов с задором вспоминает традиции античных хлебосолов: «Но раз у нынешних гостей //Не будет греческих кудрей // То и венчат ь их можно проще. //Вам для сего и шлю букет, // Отдельно - масло и привет. //Цветы собрал в соседней роще» [24, л. 15].
70. Ушедшее лето напоминает Полканову о скоротечности жизни: «Когда мрак ночи покрывает Симферополь //И в кабинет свой забираюсь я, //Где сквозь окно мне сказки шепчет тополь, - // Вас снова вспоминаю, летние друзья» [24, л. 16].
71. Полканов рассказывает о Пане - сказочном божестве, спокойствие которого нарушили земные люди. Спасаясь от непрошеных гостей, один за другим его покидают верные друзья. В итоге герой не выдерживает одиночества и умирает [24, л. 9-11, 87, 88]. Но потому лишается радости и жизнь пришедшего в его мир человека - «ушла она из городов, ушла из домов и лесов» [24, л. 11].
72. С годами Полканову все больше кажется, что творческие силы покидают его безвозвратно: « . Перо - не держится и валится из рук. И фразы не бегут вдогонку друг за другом, как вдруг рассыпанный по стекляннуму полу бисер» [24, л. 12].
73. Маленький лучик, хотя и лунный, но все рано озорной, - таким Полканов представляет себе Лилита. Разозлив строгое Облако, тот прыгает на Землю, где незваному шалуну радуются все: «Старый сумрачный дуб улыбался улыбкой столистной ему, оживал от его поцелуя вечно грустный Чинар, Соловей свои песни ему посвящал, а Цикада всю ночь напролет прозвенела друзьям про любовь свою к гостю небес» [24, л. 13].
74. Полканов размышляет о жизни одинокой старухи, в пустынном доме которой не осталось никого, кроме кошек и собак [24, л. 2-4].
75. Камни, холод и полная неразличимость дней - все, что бросается в глаза Полканову в новый период его жизни [24, л. 33].
76. На страницах своей очередной работы Полканов пишет о вооруженном восстании в Феодосии, о белогвардейцах и «зеленых», об А. В. Мокроусове и крымской миссии англичан [24, л. 69-86].
77. Рассказ Полканова о приключениях семьи профессора Энгрена и двух рабфаковцев, Иванова и Петрова [24, л. 56-68] называется так же, как и его небезызвестная книга-путеводитель [28].
78. Полканов пишет о студенте Донском, который ищет способ увековечить свое имя, и о том, как судьба помогает ему в этом [24, л. 5155].
79. Автор любовных романов Карин Михаэлис случайно попадает в дом, где живут поклонники ее творчества. Хозяева приглашают гостью за стол, и модная писательница в одночасье становится персонажем - правда, уже не выдуманной, а реальной и притом весьма таинственной истории [24, л. 36-50]. Ее пересказу и посвящено новое сочинение Полканова.
80. Юрий Полканов вспоминает, как после освобождения его отца к ним в дом пожаловал надзиратель колонии, в которой тот отбывал свое наказание. Выяснилось, что заключенные и сотрудники этого учреждения были первыми, с кем писатель-краевед поделился своей новой историей, и цель у незваного гостя была одна - дослушать «Хранителей могил» до конца.
81. «Хранителей могил» Полканов знал на память и потому не записал их (как, видимо, и некоторые другие свои труды).
82. Оживив мумию царицы Туи, археологи пошли на эксперимент и постарались воссоздать вокруг нее ту обстановку, к которой она привыкла при жизни. О том, как вела себя капризная египтянка в наши дни, и рассказывает Полканов в своей юмористической повести. В общих чертах ее сюжет известен со слов сына автора, Юрия Александровича.
83. По словам Юрия Полканова, его отец не только рассказывал, но и диктовал Самвеляну целые фрагменты своих ненаписанных трудов. Последний, в свою очередь, вспоминал: «Очень многое Александр Иванович не досказал» [35, с. 69]. И далее: «Его архивы - часть из них находится в Крымском краеведческом музее, част ь у автора этих строк согласно воле Полканова) - содержат редкие по фактам мемуары, материалы по истории отечественной культуры, и, что не менее важно, начала интересных тем для исследования и актуальные мысли» [там же].
84. В одном из последних разговоров с членами семьи писателя-краеведа Самвелян признался, что потерял ту часть личного архива Полканова, которую тот передал ему незадолго до своей смерти.
85. О своих художественных опытах Полканов не говорил ни в автобиографиях [19], ни в интервью [13], ни даже в списках собственных трудов [39]. Эти обстоятельства затрудняют работу по систематизации и комментированию данных текстов - в частности, на предмет однозначной квалификации их авторства.
86. Свои публикации, а также не напечатанные и не завершенные работы (в том числе, и художественно-литературные) Полканов лично сдал на хранение в ГАРК незадолго до смерти.
87. О творчестве Полканова-литератора не говорится ни в одной из публикаций, связанных с характеристикой его жизни и деятельности [2-12; 14; 18; 30; 32; 33, с. 121-140; 34-38].
88. Одна из статей Полканова о создателе «Горя от ума» завершается более чем показательными словами: «.Разоблачительная сила грибоедовской сатиры еще с большей силой и полнотой бьет по современным капиталистическим представителям грибоедовскими персонажами, вырядившимися в современные одежды, "сделанные в США"» [21, л. 11]. Объясняя же значимость творчества писателя-дипломата, Полканов продолжает: «Ибо до сих пор еще живы и кривляются на капиталистических подмостках фашиствующие фамусовы, мечтающие: "Забрать все книги бы, да сжечь"; - американские профессора-скалозубы, провозглашающих свою "программу": "Я вас обрадую, что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий; - там будут лишь учить по-нашему: раз, два"; - аденауэры-молчалины, угождающие своему американскому хозяину и собаке его английского дворника, "чтоб ласкова была"» [там же]. И далее: «Кривляются, пока пробудившиеся и объединившиеся народные массы не сметут их метлой в мусорный ящик истории» [там же].
Список литературы
1. Афиша и конспект речи А. И. Полканова на литературном вечере в форме судебного процесса «Екатерина Ивановна перед судом общественного мнения» // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 298. 9 л.
2. Баев Е. Молод в старости // Советский Крым. 1964. № 60. 24 марта. С. 3.
3. Бибиков С. Н. Александр Иванович Полканов // Полканов А. И., Полканов Ю. А. Судак : Путеводитель. Симферополь : Таврия, 1981. С. 125-126.
4. Бибиков С. Н. Полканов Александр Иванович // Брега Тавриды. 1994. № 5 (16). С. 167-170.
5. Видный исследователь Крыма и культуры его коренных народов // Къырым. 2009. № 61 (1369). 12 августа. С. 5.
6. Воронин Ю. Патриот родного края // Путь Ильича. 1984. № 98. 16 августа. С. 4.
7. Иванченко И. Мы умеем и в жизни руду дорогую отличать от породы другой // Республика Крым. 2010. № 9. 11 марта. С. 11.
8. Козлов В. Ф. Для прийдешшх поколшь // Пам'ятники Украши. 1984. № 4 (62). С. 61.
9. Козлов В. Ф. Научное наследие А. И. Полканова // Полканов А. И. Крымские караимы. Бахчисарай, 1994. С. 80-84.
10. Коняхина З. Н. Библиография работ А. И. Полканова // Полканов А. И. Крымские караимы. Бахчисарай, 1994. С. 84-89.
11. Корабельский Г. Патриот, краевед, писатель // Победа. 1970. № 176. 5 сентября. С. 2.
12. Корабельский Г. Ученый, труженик // Путь Ильича. 1984. № 92. 2 августа. С. 4.
13. Кругликова Л. Ветер века в наших парусах. Очерк об А. И. Полканове // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 584. 14 л.
14. Кутайсов В. А. Полканов Александр Иванович (1884-1971). Краткая справка // Полканов А. И. Крымские караимы. Бахчисарай, 1994. С. 79-80.
15. Минчик С. С. Грибоедов и Крым. Симферополь: Бизнес-Ин-форм, 2011. 276 с.
16. Минчик С. С. Как и почему А. И. Полканов стал грибоедове-дом // Тезисы докладов Международной научной конференции, посвященной 130-летию со дня рождения Александра Ивановича Полкано-ва. Симферополь, 2014. С. 33.
17. Минчик С. С. Путешествие А. С. Грибоедова на Юг в краеведческих штудиях А. И. Полканова // Вопросы русской литературы. Симферополь, 2012. Вып. 24 (81). С. 176-190.
18. Некролог // Крымская правда. 1971. № 187. 11 августа. С. 4.
19. Полканов А. И. Автобиографии // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 552. 59 л.
20. Полканов А. И. Воспоминания о социал-демократической работе в Симферополе в 1904-1906 гг. и революционном движении среди учащихся // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 279. 36 л.
21. Полканов А. И. Грибоедов в Крыму // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 169. 11 л.
22. Полканов А. Грибоедов в Крыму // Крымская правда. 1970. № 13. 17 января. С. 3.
23. Полканов А. И. Крымские встречи // Звезда. 1977. № 5. С. 184187.
24. Полканов А. И. Литературные опусы // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 299. 88 л.
25. Полканов А. И. Материалы к лекциям и статьям о пребывании А. С. Грибоедова в Крыму // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 218. 150 л.99
26. Полканов А. И. Наброски статей для нелегального семинарского журнала // ГАРК. Ф. Р-3814(Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 294. 2 л.
27. Полканов А. И. О повести М. Горького «Мать» и других произведениях, опубликованных в 16-ом сборнике «Знание» // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 296. 17 л.
28. Полканов А. И. Пешком по Крыму: спутник туриста. Симферополь : Крымгосиздат, 1930. 180 с.
29. Полканов А. И. Статьи, опубликованные в газетах в 1905-1906 гг. Вырезки из газет // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 295. 78 л.
30. Полканов, Александр Иванович // Судак: Популярная энциклопедия / авт.-сост. : Г. Б. Литвинова, П. А. Литвинов. Симферополь ; Ялта, 2004. С. 217.
31. Полканов Ю. А. Забытый журнал // Таврика. Симферополь, 1998. С. 105-107.
32. Самвелян Н. Г. Крымская повесть. М. : Детская литература, 1981. 159 с.
33. Самвелян Н. Пока сердца для чести живы. Рассказы о русской культуре. М.: Просвещение, 1986. 255 с.
34. Самвелян Н. Человек и его земля // Комсомольское знамя. 1968. № 97. 19 мая. С. 2.
35. Самвелян Н., Лобачёв В. Неистовый, странный Полканов // В мире книг. 1981. №5. С. 66-69.
36. Самвелян Н., Сатаева М. Ещё одна тайна войны. Как это было / / Комсомолец Каспия. 1970. № 77. 23 июня. С. 4.
37. Самвелян Н., Сатаева М. Ещё одна тайна войны. Как это было. // Комсомольское знамя. 1970. № 33. 17 февраля. С. 3.
38. Сигаева Г. В. Александр Иванович Полканов - крымский учёный, краевед // Русские в истории Тавриды : мат-лы науч.-практ. конф. / под ред. В. Б. Гайдамаки. Симферополь : ООО ПЦ «Московский мост», 2003. С. 106-115.
39. Списки работ А. И. Полканова // ГАРК. Ф. Р-3814 (Александр Иванович Полканов). Оп. 1. Д. 225. 55 л.
40. Тименчик Р. Д. Гумилев, Николай Степанович // Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь / гл. ред. П. А. Николаев. М. : БРЭ, 1992. Т. 2: Г-К. С. 53-57.
A. S. GRIBOYEDOV AND A. I. POLKANOV'S CREATIVE EVOLUTION
Minchik Sergey Sergeyevich,
PhD, Assistant Professor, Chair of Russian and Foreign Literature, V. I. Vernadsky Crimean Federal University.
Tel.: +7 978 798-75-37, e-mail: [email protected]
A. I. Polkanov is a famous Crimean historian, archaeologist, ethnographer, an organizer of museology. The article describes the reasons of researcher's interest in A. S. Griboyedov and the nature of the approach to the study of his Crimean travel. For the first time the image of Polkanov-writer is reconstructed, his creative evolution analysis is based on the studying ofjournalism and fiction works of the author.
Keywords: griboedovistic, literary crimeology, creative evolution, Marxist-Leninist science, journalism, Silver Age of Russian literature.
References
1. Afisha i konspekt rechi A. I. Polkanova na literaturnom vechere v forme sudebnogo processa «Ekaterina Ivanovna pered sudom obshhestvennogo mnenija» [The poster and the abstract of A. I. Polkanov's literary soiree speech «Ekaterina Ivanovna under the
court of public opinion»] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [The State Archives of Crimean Republik. Fund R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 298. 9 s.
2. Baev Ye. Molod v starosti [Young in old age] // Sovetskij Krym [The Soviet Crimea]. 1964. № 60. March, 24th. P. 3.
3. Bibikov S. N. Aleksandr Ivanovich Polkanov [Alexander Ivanovich Polkanov] // Polkanov A. I. Polkanov Yu. A. Sudak : Putevoditel' [Sudak : A Guide]. Simferopol : Tavria, 1981. Pp. 125-126.
4. Bibikov S. N. Polkanov Aleksandr Ivanovich [Polkanov Ivanovich Alexander] // Brega Tavridy [The Taurida Banks]. 1994. № 5 (16). Pp. 167-170.
5. Vidnyj issledovatel' Kryma i kul'tury ego korennyh narodov [Crimea and its indigenous peoples culture prominent researcher] // Qyrym [Crimea]. 2009. № 61 (1369). August, 12th. P. 5.
6. Voronin Yu. Patriot rodnogo kraja [The patriot of his native land] // Put' Il'icha [The Ilyich's Way]. 1984. № 98. August, 16th. P. 4.
7. Ivanchenko I. My umeem i v zhizni rudu doroguju otlichat' ot porody drugoj [We can tell the pure ore from the jitney in life] // Respublika Krym [The Crimea Republic]. 2010. № 9. March, 11th. P. 11.
8. Kozlov V. F. Dlja pryjdeshnih pokolin' [For the next generations] // Pam'jatnyky Ukrainy [The Ukrainian Memorials]. 1984. 4 (62). P. 61.
9. Kozlov V. F. Nauchnoe nasledie A. I. Polkanova [A. I. Polkanov's scientific legacy] // Polkanov A. I. Krymskie karaimy [Crimean Karaites]. Bakhchisaray, 1994. Pp. 80-84.
10. Konyakhina Z. N. Bibliografija rabot A. I. Polkanova [A. I. Polkanov's bibliography] // Polkanov A. I. Krymskie karaimy [Crimean Karaites]. Bakhchisaray, 1994. Pp. 84-89.
11. Korabelsky G. Patriot, kraeved, pisatel' [The Patriot, the regionologist, the writer] // Pobeda [The Victory]. 1970. № 176. September, 5th. P. 2.
12. Korabelsky G. Uchenyj, truzhenik [The Science plodder] // Put' Il'icha [The Ilyich's Way]. 1984. № 92. August, 2nd. P. 4.
13. Kruglikova L. Veter veka v nashih parusah. Ocherk ob A. I. Polkanove [The age wind in our sails. An essay about A. I. Polkanov] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 584. 14 s.
14. Kutaisov V. A. Polkanov Aleksandr Ivanovich (1884-1971). Kratkaja spravka [Polkanov Alexander I. (1884-1971). The Background] // Polkanov A. I. Krymskie karaimy [Crimean Karaites]. Bakhchisaray, 1994. Pp. 79-80.
15. Minchik S. S. Griboedov i Krym [Griboyedov and Crimea]. Simferopol : Business Inform, 2011. 276 p.
16. Minchik S. S. Kak i pochemu A. I. Polkanov stal griboedovedom [How and why A. I. Polkanov appeared to be a griboedologist] // Tezisy dokladov Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii, posvjashhennoj 130-letiju so dnja rozhdenija Aleksandra Ivanovicha Polkanova [An abstracts of International scientific conference coincided with Alexander I. Polkanov's 130th birthday]. Simferopol, 2014. P. 33.
17. Minchik S. S. Puteshestvie A. S. Griboedova na Jug v kraevedcheskih shtudijah A. I. Polkanova [Southern Travel of A. S. Griboedov in A. I. Polkanov's local studies] / / Voprosy russkoj literatury [The Russian Literature Questions]. Simferopol, 2012. Vol. 24 (81). Pp. 176-190.
18. Nekrolog [Obituary] // Krymskaja pravda [The Crimean Truth]. 1971. № 187. August 11h. P. 4.
19. Polkanov A. I. Avtobiografii [Autobiographies] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 552. 59 s.
20. Polkanov A. I. Vospominanija o social-demokraticheskoj rabote v Simferopole v 1904-1906 i revolucionnom dvizhenii sredi uchashhihsja [Memories about the Social-Democratic activity in Simferopol in 1904-1906 and about the revolution movement of learners] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 279. 36 s.
21. Polkanov A. I. Griboedov v Krymu [Griboyedov in Crimea] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 169. 11 s.
22. Polkanov A. I. Griboedov v Krymu [Griboyedov in Crimea] // Krymskaja pravda [The Crimean Truth]. 1970. № 13. January, 17th. P. 3.
23.Polkanov A. I. Krymskie vstrechi [Crimean meeting] // Zvezda [The Star]. 1977. № 5. Pp. 184-187.
24. Polkanov A. I. Literaturnye opusy [Literary opuses] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 299. 88 s.
25. Polkanov A. I. Materialy k lekcijam i stat'jam o prebyvanii A. S. Griboedova v Krymu [Materials for lectures and articles about A. S. Griboyedov's visit in Crimea] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 218. 150 s.
26. Polkanov A. I. Nabroski statej dlja nelegal'nogo seminarskogo zhurnala [Outline articles for illegal seminary magazine] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 294. 2 s.
27. Polkanov A. I. O povesti M. Gor'kogo «Mat'» i drugih proizvedenijah, opublikovannyh v 16-om sbornike «Znanie» [About M. Gorky's novel «Mother» and other works from the 16th volume of «The Knowledge»] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 296. 17 s.
28. Polkanov A. I. Peshkom po Krymu: sputnik turista [Walking in Crimea: a tourist companion]. Simferopol : Krymgosizdat, 1930. 180 p.
29. Polkanov A. I. Stat'i, opublikovannye v gazetah v 1905-1906 gg. Vyrezki iz gazet [The articles published in the newspapers in 1905-1906. Scraps] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 295. 78 s.
30. Polkanov Yu. A. Zabytyj zhurnal [Forgotten magazine] // Tavrika [Tavrika]. Simferopol, 1998. Pp 105-107.
31. Polkanov, Aleksandr Ivanovich [Polkanov, Alexander I.] // Sudak: Populjarnaja jenciklopedija [Sudak: the popular encyclopedia] / ed. : G. B Litvinova, P. A Litvinov. Simferopol ; Yalta, 2004. 350 p.
32. Samvelyan N. G. Krymskaja povest' [Crimean story]. M. : Children's Literature, 1981. 159 p.
33. Samvelyan N. Poka serdca dlja chesti zhivy. Rasskazy o russkoj kul'ture [While heart for the honor alive. The Stories about Russian culture]. M. : Education, 1986. 255 p.
34. Samvelyan N. Chelovek i ego zemlja [A man and his land] // Komsomol'skoe znamja [The Komsomol Banner]. 1968. № 97. May, 19th. P. 2.
35. Samvelyan N., Lobachev V. Neistovyj, strannyj Polkanov [Furious, strange Polkanov] // V mire knig [In the world of books]. 1981. № 5. Pp. 66-69.
36. Samvelyan N., Sataeva M. Eshhjo odna tajna vojny. Kak jeto bylo [Another secret of war. How it was] // Komsomolec Kaspija [The Komsomolets of Caspia]. 1970. № 77. June, 23th. P. 4.
37. Samvelyan N., Sataeva M. Eshhjo odna tajna vojny. Kak jeto bylo [Another secret of war. How it was] // Komsomol'skoe znamja [The Komsomol Banner]. 1970. № 33. February, 17th. P. 3.
38. Sigaeva G. Aleksandr Ivanovich Polkanov - krymskij uchjonyj, kraeved [Alexander I. Polkanov - Crimean scientist, regionologist] // Russkie v istorii Tavridy : mat-ly nauch.-prakt. konf. [Russians in Taurida history : The materials of scientific-practical conference] / ed. V. B. Haydamaky. Simferopol : Moscow bridge, 2003. Pp. 106-115.
39. Spiski rabot A. I. Polkanova [The Lists of A. I. Polkanov's works] // GARK. F. R-3814 (A. I. Polkanov) [SACR. F. R-3814 (A. I. Polkanov)]. L. 1. F. 225. 55 s.
40. Timenchik R. D. Gumilev, Nikolaj Stepanovich [Gumilyov Nikolay S.] // Russkie pisateli. 1800-1917. Biograficheskij slovar' [Russian writers. 1800-1917. Biographical dictionary] / ch. ed. P. A. Nikolaev. M. : BRE, 1992. T. 2 : G-K. Pp. 53-57.
3
