CC BY
114
Сибирский медицинский журнал (Иркутск), 2015, № 1.
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ НАУКИ И ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
© НЕДЕЛЬКО Н.Ф. — 2015 УДК: 821.161.1
А.П.ЧЕХОВ — ВРАЧ, СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКИЙ ЭКСПЕРТ, ПИСАТЕЛЬ
Николай Федорович Неделько (Иркутский государственный медицинский университет, ректор — д.м.н., проф. И.В.Малов, кафедра судебной медицины с основами правоведения, зав. — д.м.н., проф. Ю.В. Солодун)
Резюме. Замечательный драматург и новелист А.П. Чехов был и остается одним из самых почитаемых классиков литературы. Кроме этих важнейших качеств, которые присущи лаконичному гению, в статье приводятся сведения о А.П.Чехове как чутком и отзывчивом враче, глубоком и тонком психологе и высокопрофессиональном судебно-медицинском эксперте.
Ключевые слова: А.П. Чехов, драматург, врач, психолог, писатель, судебно-медицинский эксперт.
А.P. CHEKHOV — DOCTOR, FORENSIC EXPERT, WRITER
Nikolai F. Nedel'ko (Irkutsk State Medical University, Russia)
Summary. A playwright and wonderful novelist Anton Chekhov was and remains one of the most revered classic of literature. In addition to these important qualities that are inherent in concise genius, the article provides an information about Anton Chekhov as a sensitive and sympathetic doctor, deep and subtle psychologist and a highly professional forensic experts.
Key words: Anton Chekhov, playwright and physician, writer, psychologist, forensic expert.
Как известно, с некоторых пор медицина была искусством врачевания, которая впоследствии стала наукой. Со временем она во многом потеряла связь с гуманитарным миром. В настоящее время мы все реже встречаем среди врачей таких высококультурных личностей, какими были врачи XIX в. К одним из них относится великий русский писатель и общественный деятель — А.П. Чехов.
Изучение литературного наследия, автобиографии Чехова свидетельствует о том, что писатель был не только опытным, чутким и профессиональным врачом [1], но и сведущим судебно-медицинским экспертом.
Однако исследовали творчества писателя и его врачебной деятельности не заметили, прошли мимо его профессиональных познаний в области судебной медицины и криминалистики, которые нашли отражение в его многих произведениях.
27 июня 1884 г. Чехов написал издателю H.A. Лейкину из Воскресенска: «Сейчас я приехал с судебно-медицинского вскрытия, бывшего в 10 верстах от В. (оскресенска). Ехал я на залихватской тройке купно с дряхлым, еле дышащим, и за ветхостью никуда не годным судебным следователем, маленьким, седеньким и добрейшим существом ... Вскрывал я вместе с судебным врачом на поле, под зеленью молодого дуба, на проселочной дороге ... Труп в красной рубахе, новых портах, прикрыт простыней ... требуем у десятского воды. Вода есть — пруд под боком ... Вскрытие дает в результате перелом 20 ребер, отек легкого и спиртной запах желудка. Смерть насильственная, происшедшая от задушения. Пьяного давили в грудь чем-то тяжелым, вероятно, хорошим мужицким коленом. На теле множество ссадин, происшедших от откачивания ... Качали его часа 2 так усердно, что будущий защитник убийцы будет иметь право задать эксперту вопрос: поломка ребер не была ли следственным откачивания» [8].
Не сомневаюсь, занятия медицинскими науками имели серьезное влияние на мою литературную деятельность: они значительно раздвинули область моих наблюдений, обогатили меня знаниями, истинную цену которых для меня, как для писателя, может понять тот, кто сам
А.П. Чехов «Автобиография»
Если врач ничего не знает кроме медицины, то вполне возможно, что он не знает и ее.
Марк Твен
На первый взгляд создается впечатление, что писал явно профессионал — судебный медик или криминалист. Но автором приведенного письма был писатель — А.П. Чехов.
В письме автор профессионально определяет категорию смерти (насильственная смерть — H.H.), устанавливает причину смерти (компрессионная асфиксия от сдавления груди. — H.H.), указывает характер, механизм образования ссадин, переломов ребер, прижизненность повреждений, причинно-следственную связь между обнаруженными повреждениями и наступлением смерти.
В архиве Чехова имеется неопубликованная работа П.Г. Розанова, в которой отмечается, что в писателе 1880-х годов «... боролись 2 состояния, 2 сферы: врачебная и писательская. Медицинский факультет так много вкладывает своим адептам положительных ... ценных знаний и навыков, что литературный успех не в состоянии окончательно затмить в медике его 2- й натуры». Безусловно, атмосфера Московского университета, ведущие профессора, корифеи отечественной и мировой медицины, учебная и научная деятельность кафедры судебной медицины, сыграли большую роль в формировании научного мышления личности Чехова. Естественно, обширные судебно-медицинские познания, которыми обладал он, невозможны были бы без фундаментальной общемедицинской подготовки.
Кроме экзаменов (кои, впрочем, еще предстоят только), к моим услугам работа на трупах, клинические занятия ... хождение в больницы» [8]. Судебная медицина в то время изучалась на старших курсах, когда студенты уже были знакомы с клиническими дисциплинами.
В бытность Чехова студентом, кафедрой судебной медицины Московского университета заведовал один из крупнейших судебных медиков второй половины
138
XIX в. профессор И.И. Нейдинг, оставивший заметный след в истории отечественной судебной медицины. Им была проведена большая работа по реорганизации преподавания судебной медицины в соответствии с приня-
Во время обучения Чехова на медицинском факультете курс судебной медицины делился на 2 части: обрядовую (правовую), включающую процессуальные и законодательные вопросы, и специальную, которая состояла из трех больших разделов. Биологический раздел касался исследования «живого тела» — экспертизы живых лиц на базе университетских клиник (терапевтической, хирургической и акушерской), во время прохождения которого студенты решали вопросы о характере и степени тяжести вреда здоровью, причиненного человеку. Сюда же входила и акушерско-гинекологиче-ская экспертиза. Изучая биотанатологический раздел (танатология — наука, изучающая процесс умирания, смерть, ее причины и посмертные изменения. — H.H.) вместе с вещественными доказательствами, Чехов занимался исследованием трупов под руководством профессора или прозектора и написания образца судебно-медицинского акта, «обработанного по правилам науки и по форме, законами установленной». При этом будущие уездные и городовые врачи учились правильно оформлять и четко формулировать результаты проведенного судебно-медицинского исследования трупа. Сохранился «Протокол судебно-медицинского вскрытия Ns99» 30-летнего крестьянина, составленный согласно всем процессуальным требованиям студентом Чеховым: «Пятницкой части 1-го участка от 23 января. Крестьянин Ефим Ефимов ... вел нетрезвую жизнь ... 22 января его нашли мертвого ...» [5]. Чехов исследовал труп и установил, что смерть Ефимова наступила от повешения в состоянии алкогольного опьянения (от сдав-ления шеи петлей при повешении. — H.H.).
Заведующий кафедрой судебной медицины И.И. Нейдинг требовал исследовать трупы, которые представляют интерес для будущих врачей именно с судебно-медицинской точки зрения. «Медицинский факультет, — писал профессор, — придает особую важность в практических упражнениях студентов в производстве судебно-медицинских вскрытий и очень дорожит тем научно-учебным материалом, который доставляет полиция в анатомический театр».
Согласно правительственному указу по МВД от 28 декабря 1838 г., был изменен порядок присуждения званий уездных, полицейских, городовых врачей и инспекторов врачебных управ. Для получения этих знаний врачи подвергались особому экзамену, причем в число сдаваемых предметов включалась и судебная медицина, т.к. на этих врачей в основном возлагалось производство судебно-медицинской экспертизы. Экзаменуемый, кроме устного экзамена, должен был представить письменные ответы на заданные вопросы, произвести вскрытие трупа в присутствии профессора и написать подробное судебно-медицинское свидетельство (акт). К вскрытию трупа экзаменующихся допускали только по решению медицинского факультета, при удовлетворительной сдаче устного и письменного испытания. Архивные документы показывают, что получить по судебной медицине удовлетворительную оценку было делом нелегким.
Таким образом, следует полагать, что выпускник медицинского факультета А. Чехов обладал достаточными судебно-медицинскими знаниями и навыками по теоретическим и практическим вопросам судебно-медицинской экспертизы.
В мае 1884 г. Чехов писал H.A. Лейкину: «Завтра у меня последний экзамен, а послезавтра моя особа будет изображать то, что толпа величает «доктором» ... Заказываю вывеску «доктор» с указующим перстом, не столько для врачебной практики, сколько для устрашения дворников, почталионов и портного. Меня, пишущего юмористическую дребедень, жильцы ... величают
доктором, и у меня от непривычки ухо режет, а родителям приятно; родители мои благородные плебеи, видевшие доселе в эскулапах нечто надменно-суровое, официальное, без доклада не впускающее и пятирублевки берущее, глазам своим не верят: самозванец я, мираж или подлинно доктор? И такое мне уважение оказывают, словно я в исправники попал» [6]. Несмотря на шутливый тон, Чехов дважды использует выражение «величают доктором». Звание, которым он больше всего дорожил, и которое досталось ему личным самопожертвованием и целеустремленностью, он запомнил на всю жизнь.
В прошении на имя ректора Московского университета Чехов писал: «... имею честь Ваше превосходительство о выдаче мне удостоверения в том, что я удостоен звания лекаря и уездного врача». В сентябре 1884 г. Советом университета А.П. Чехов был утвержден в звании уездного лекаря.
После окончания медицинского факультета в произведениях Чехова появляются судебно-медицинские мотивы. Материалами для таких рассказов, как «Мертвое тело», «Утопленник» и др. послужили именно судебно-медицинские исследования, проводимые Чеховым.
А.П. Чехов внимательно следил за последними достижениями медицины и судебной медицины не только в силу врачебного долга. В автобиографии он отмечает, что занятия медицинскими науками оказали существенное влияние на его литературную деятельность. Следует также подчеркнуть, что бурное развитие судебной медицины было, в частности, связано с судебной реформой 1864 г. Сословные суды были заменены общими судами, формально равными для всех граждан; учреждены прокуратура, адвокатура и институт судебных следователей; тайное судопроизводство заменено гласным. Судебная реформа изменила роль и значение судебно-медицинской экспертизы в уголовном процессе. Судебные врачи получили право публично выступать в судебном процессе. Чтобы высказать научно обоснованное заключение, судебный врач должен был иметь хорошую теоретическую и практическую подготовку. Это привело к появлению крупных научных работ и повышению качества подготовки врачей в области судебной медицины.
Положение эксперта в судебном процессе И.И. Нейдинг в 1884 г. определял так: «Врачу лучше спокойно оставаться на строго медицинской точке зрения; никогда не выходить из роли сведущего лица, тем более, что эксперт имеет право отклонить неуместные вопросы. Более всего он должен остерегаться принимать на себя роль обвинителя или защитника. Дело эксперта — дело совершенно объективное: объяснить известные факты или отношение их между собой; что же касается дальнейших их них заключений, то это принадлежит суду» [5].
Интерес Чехова всегда был связан с делами, связанными с личностью человека. У него, как специалиста, создавалось личное мнение, порой отличающееся от так называемого общепринятого. Выдающийся юрист А.Ф. Кони писал о нем: «И всю жизнь он был поклонником духовной свободы, свободы ... от давления ходячих идей, навязанных лозунгов, суждений по шаблону, одним словом, от того, что столь ошибочно называется общественным мнением, которое редко бывает проявлением общественной совести, но зачастую бывает выражением общественной страсти, слепой в увлечении и жестокой в разочаровании...». Как отмечал A.B. Маслов [5], о чем бы Чехов ни писал, у него всегда отмечается какой-то «островок свободы — мазок свободного художника. И крохотные блестки этой свободы разглядеть куда важнее, чем становиться в позу «свободного человека», развешивать запоздалые ярлыки».
У Чехова нет мелочей. Он все детали описывает досконально и профессионально. Из рассказа «Бабы» следует: «На другой день Вася заболел, вроде бы холерой, и к вечеру ... помер. Похоронили ... и вскорости по мещанству пошли разговоры, что Вася помер не своей
139
смертью ... Васю вырыли, ... и нашли у него мышьяк ...». Чехов указывает на возможности эксгумации (эксгумация — извлечение трупа из земли в месте захоронения. — H.H.) для последующего вскрытия и установления причины смерти. Известно, что в России в конце XIX в. отравление мышьяком стояло на втором месте после отравления алкоголем. Не случайны слова про холеру, т.к. признаки отравления мышьяком весьма схожи с симптомами именно холеры, и эта судебно-медицинская особенность была учтена писателем. Безусловно, в этом случае Чехову помог его большой опыт работы по ликвидации холеры в 1892 г. И.А Бунин писал о Чехове: «Помогла и профессия врача. Он чуть ли не с первых курсов стал летом работать в земских больницах ... При его восприимчивости и наблюдательности 7 лет в этих местах дали ему как писателю очень много».
А.П. Чехов внимательно, с профессиональной тщательностью следит за крупными уголовными процессами, в которых принимают участие судебные медики. В Санкт-Петербургском окружном суде с 27 ноября по 3 декабря 1884 г. слушалось дело ростовщика Мировича, обвиненного в убийстве 13-летней Сарры Беккер. Однако через месяц после убийства Сарры к следователю пришла молодая женщина, некто Семенова, и заявила, что преступление совершила она. Чехов пишет H.A. Лейкину [8]: «Отчего Вы для передовицы не хотите воспользоваться процессом Мировича? Почему не посмеяться над следствием, над экспертами, фатящими, допрашивающими свидетелей, требующими эффекта ради вскрытия покойницы, над защитой и ее претензиями ... и пр.?».
У Чехова действительно нет мелочей, «ничего случайного». Он объективен и профессионален во всем, о чем пишет. В его произведениях нельзя опровергнуть, оспорить ни одной судебно-медицинской детали. «Одному купцу руку отхватили, так тот, сказывают, версты 4 без руки бежал и под самым Куликовым его на бережочке нашли. Сидит на корточках, голову на колени положил, словно здумавшись, а поглядели — в нем души нет, помер ...» — напишет Чехов в «Степи» [9]. Неспециалисту может показаться, что это авторское преувеличение, художественный вымысел. В данном случае возникает вопрос о способности потерпевшего, получившего смертельное ранение, совершать самостоятельные целенаправленные действия, т.е. возможно ли «версты 4 без руки» бежать? (верста — мера длины, равная 1,06 км. — H.H.). Но лишь одна эта фраза Чехова-врача свидетельствует, что исходя из экспертной практики, он прекрасно знал возможности организма смертельно раненого человека совершать активные самостоятельные действия.
В феврале 1892 г. Чехов пишет В.А. Тихонову: «Медициной занимаюсь и даже настолько, что, случается, летом произвожу судебно-медицинские вскрытия». А это дает ему новые мотивы и впечатления.
В рассказе «Братоубийство» Чехов пишет: «Допрашивали прежде всего Якова, и он показал, что Матвей в понедельник под вечер ушел в Веденяпино говеть и что, должно быть, дорогой его убили пильщики ... А когда следователь спросил его, почему же так случилось, что Матвея нашли на дороге в Веденяпино без шапки? И почему около него на дороге на снегу не нашли ни одной капли крови, в то время как голова у него была проломлена и лицо и грудь были черны от
медицинские эксперты и криминалисты прекрасно знают, что отсутствие следов крови на месте обнаружения трупа со следами наружного кровотечения свидетельствует о перемещении трупа с целью сокрытия следов преступления. Таким образом, Матвея убили дома, а труп перенесли на дорогу. В данном случае врач, судебно-медицинский эксперт, тонкий психолог и писатель сливаются в Чехове в единое целое.
В «Шведской спичке» — «пародии на уголовные рассказы» Чехов обстоятельно прорисовывает все детали осмотра места происшествия с высоким знанием дела.
Соблюдая последовательность осмотра, он даже отмечает, что для исследования с места происшествия было изъято «немного травы с кровью». Несмотря на шутливую форму произведения, Чехов несомненно прекрасно знал правила осмотра места происшествия, этого важного неотложного следственного действия.
В рассказе «Следователь» [5] доктор рассеянно вслушивается в слова следователя: «... я знаю одну очень интеллигентную даму, которая предсказала свою смерть и умерла без всякой видимой причины ... в названный ею
«Нет действия без причины, — сказал доктор. — Есть смерть, есть и причина ... надо было бы вскрыть ее ...». «Зачем? — А затем, чтобы узнать причину смерти. Не от предсказания своего же она умерла. Отравилась, по всей вероятности». Это же конечно, словами доктора говорит Чехов — врач, судебный медик, криминалист, психолог, писатель.
В дальнейшем выясняется, что молодая жена, жена следователя, будучи беременной, узнала об измене мужа. И Чехов, как криминалист или судебный медик, задает вопрос: «А что раньше было, измена мужа или появление идеи смерти?» Оказывается, что женщина стала говорить о смерти именно вскорости после измены мужа. «Ну, вот, видите ли ... По всей вероятности, она тогда же решила отравиться, но так как ей, вероятно, вместе с собой не хотелось убивать и ребенка, то она отложила самоубийство до родов — рассудил доктор. В данном случае на лицо тонкий психологический анализ человеческой судьбы писателя с аналитическим складом ума, четкая следственная версия его о роде смерти — самоубийство и судебно-медицинская — о причине ее — отравление.
Известно, что после окончания университета Чехов планировал защитить докторскую диссертацию на тему: «Врачебное дело в России». Фрагменты диссертации были использованы в работе «От какой болезни умер Ирод?», где автор с судебно-медицинской точки зрения анализирует евангельское сказание, используя сведения из сочинений историков христианства, подходит к решению вопроса о причине смерти «ненасытного кровопийцы» Ирода. Затем автор размышляет: «Но что это была за болезнь? Как назвать ее? По всей вероятности, началом страшной болезни послужил какой-то язвенный процесс, длительный и изнурительный, вроде всем известной волчанки» [9].
Анализируя симптомы заболевания Ирода, Чехов не приходит к однозначному выводу, следуя заповеди известного французского судебного медика А. Лакассаня: «Надо уметь сомневаться».
А.П. Чехова, как врача и судебного медика, не могла не интересовать причина смерти царевича Дмитрия, который погиб в Угличе 15 мая 1591 г. Писатель с сожалением писал: «Судебная медицина в исследовании отсутствовала» [9]. Согласно официальной версии, мальчик нечаянно нанес себе ножом рану в области шеи. Чехова как судебного медика также интересовал вопрос: мог ли царевич причинить смертельное колото-резаное ранение шеи собственной рукой? Далее он пишет: «Зарезать себя мальчик мог ... Но главное — падучая (.эпилепсия. — H.H.) у него была наследственная, которая была бы у него в старости, если бы он остался жив. Стало быть, самозванец был в самом деле самозванцем, т.к. падучей у него не было» [8]. Таким образом, Чехов как судебно-медицинский эксперт провел своеобразную идентификацию личности: самозванец не страдал эпилепсией, которая была у царевича Дмитрия, в связи с чем самозванец, назвавшийся именем царевича, не является Дмитрием.
Обладая обширными познаниями в области судебной медицины и юриспруденции, Чехову не было необходимости прибегать к консультации специалистов, как это в свое время вынуждены были делать такие великие писатели, как Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой.
Если бы Достоевский с его пристальным внима-
140
нием к деталям знал возможности судебно-медицинской экспертизы, как их знал Чехов, не исключено, что судьба братьев Карамазовых решилась бы по иному, и Дмитрий Карамазов был бы оправдан.
Один из основоположников отечественной медицины и судебной медицины, крупнейший ученый России конца XVIII и начала XIX вв. — Е.О. Мухин в свое время писал о требованиях, которым должен соответствовать судебный врач: «... судебный врач должен быть философ, медик, хирург, акушер и даже юрист, по крайней мере, столько, сколько потребно для его целей, сверх того требуется, чтобы и душевные его качества соответствовали важности его звания, — образ жизни его должен быть беспорочен, справедливость непоколебима, присутствие духа и неустрашимость, твердость в суждениях, стремление к истине, беспристрастие, человеколюбие, сострадание без поблажки, строгость
без жестокости — составлять должны прочие черты его характера».
На наш взгляд, всеми этими качествами, безусловно, обладал А.П. Чехов как врач и судебно-медицинский эксперт.
Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Прозрачность исследования. Исследование не имело спонсорской поддержки. Исследователи несут полную ответственность за предоставление окончательной версии рукописи в печать.
Декларация о финансовых и иных взаимодействиях. Автор разработал концепцию и дизайн исследования и написал рукопись. Окончательная версия рукописи была им одобрена. Автор не получал гонорар за исследование.
Материал поступил в редакцию: 22.01.2015 г.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зобнин Ю.В. и др. Врач и писатель — Антон Павлович Чехов (к 150-летию со дня рождения) // Сибирский медицин-
подходы с приложением Библиографического словаря. — М. — Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», Институт компьютерных исследований, 2010. — 464 с.
3. Литвинов A.B., Литвинова И.А. Медицина в литературно-художественном пространстве. — М.: МЕДпресс-информ,
4. Маслов A.B. А.П. Чехов — судебно-медицинский экс-
С.59-61. УД Р
5. Маслов A.B. Смерть не поставила точку: Расследования
7. ПаперныйЗ. Записные книжки Чехова. — М., 1975. — С. 124.
8. Чехов А.П. Полное собрание сочинений. — М., 1974. —
9. Чехов А.П. Полное собрание сочинений. — М., 1974. —
REFERENCES
1. Zobnin Y.V., et al. The doctor and the writer — Anton Pavlovich Chekhov (to the 150 anniversary from the date of birth) // Sibirskij Medicinskij Zurnal (Irkutsk). — 2010. — Vol. 95. № 4. — P. 127-132. (in Russian)
2. Kagan-Ponomarev M.J. Writers doctors: Essays and approaches to the application of the Bibliographical Dictionary. — Moscow — Izhevsk: "Regular and Chaotic Dynamics", Institute of Computer Science, 2010. — 464 p. (in Russian)
3. Litvinov A.V., Litvinov I.A. Medicine in the literary and artistic space. — Moscow: MEDpress-inform, 2012. — 272 p. (in Russian)
4. Maslov A.V. A.P. Chekhov — forensic expert. // Sudebno-meditsinskaya expertiza. — 1991. — №4. — P. 59-61. (in Russian)
5. Maslov A. V. Death does not put an end: forensic investigations. — Moscow: Sampo, 1999. — 301 p. (in Russian)
6. MirskyM.B. Dr. Chekhov. — Moscow: Nauka, 2003. — P. 24-25.
7. PapernyZ. Notebooks Chekhov's. — Moscow, 1975. — P. 124.
8. Chekhov A.P. Complete Works. — Moscow, 1974.—Vol.1.— P. 116-117; 87-89; 161-162; Vol.7. — P.41-43; 53; 334; 361.
9. Chekhov A.P. Complete Works. — Moscow, 1974. — Vol. 2 —
Информация об авторе: Неделько Николай Федорович — доцент, к.м.н., 664003, Иркутск, ул. Красного Восстания, 1. Information about the author: Nedel'ko Nikolai Fedorovich — Associate Professor, MD, PhD, 664003, Russia, Irkutsk, Krasnogo Vosstania str., 1.
© ШЕВЧЕНКО E.B., КОРЖУЕВ A.B. — 2015 УДК: 521.1+531+531.5
К 120-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОГО ОТКРЫТИЯ: ИСТОРИЯ ОБНАРУЖЕНИЯ РЕНТГЕНОВСКОГО ИЗЛУЧЕНИЯ И
ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В ФИЗИКЕ И МЕДИЦИНЕ
Елена Викторовна Шевченко1, Андрей Вячеславович Коржуев2
('Иркутский государственный медицинский университет, ректор — д.м.н., проф. И.В. Малов, кафедра медицинской и биологической физики, завкафедрой — проф. Е.В. Шевченко;
2Первый московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова, ректор —чл.-корр. РАН, д.м.н., проф. П.В. Глыбочко кафедра медицинской и биологической физики, зав. — проф. В.Ф. Антонов)
Резюме. В статье обсуждаются важнейшие фрагменты истории открытия рентгеновских лучей и их применения в медицине, применение традиционных методик рентгеновского снимка, метода импульсной рентгенографии, а также история возникновения идеи о послойном рентгеновском исследовании и рентгеновской компьютерной томографии.
Ключевые слова: Вильгельм Конрад Рентген, рентгеновское излучение, история его открытия, медицина, рентгеновская компьютерная томография.
120™ ANNIVERSARY OF THE ENORMOUS SCIENTIFIC DISCOVERY: A HISTORY OF X-RAYS OPENING AND
THEIR IMPORTANCE IN PHYSICS AND MEDICINE.
E.V. Shevchenko, A.V. Korzhuev ('Irkutsk State Medical University; 2First Moscow State Medical University named after I.M. Sechenov, Russia)
141
