CC BY
1ИЗ ИСТОРИИ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
УДК 7.01(470)
DOI 10.24412/2658-7858-2024-36-16-26
Ольга Борисовна Ионайтис
Доктор философских наук, профессор, профессор кафедры истории философии, философской антропологии, эстетики и теории культуры Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина (Екатеринбург, Россия). E-mail: ionaitis@yandex.ru. ORCID: 0000-0002-3505-3562
А. Н. РАДИЩЕВ: МУЗЫКА И ПОЭЗИЯ В ВЕК ПРОСВЕЩЕНИЯ
В статье рассматривается понимание эстетических воззрений А. Н. Радищева на искусство, поэзию и музыку. Показано как в теоретических работах и художественных сочинениях русский мыслитель XVIII века, поэт понимал сущность творчества, законы искусства, взаимосвязь и взаимовлияние музыки и поэзии. В статье утверждается, что А. Н. Радищев совершает важнейший поворот в эстетике России XVIII века: направляет внимание на народное искусство, на возможности использования в современном искусстве фольклора и национальных традиций. При этом впервые обращает внимание не только на форму народного творчества, но призывает увидеть основные содержательные парадигмы народного творчества, не копировать, а развивать в поэзии и музыке национальные черты творчества.
Ключевые слова: эпоха Просвещения, сентиментализм, XVIII век, русская поэзия и музыка, А. Н. Радищев
Для цитирования: Ионайтис О. Б. А. Н. Радищев: музыка и поэзия в век Просвещения. DOI 10.24412/2658-7858-2024-36-16-26 // Музыка в системе культуры : Научный вестник Уральской консерватории. - 2024. - Вып. 36. - С. 16-26.
По достоинству оценить современность можно только на фоне веков.
Д. С. Лихачёва
Д. С. Лихачёв, чьи слова мы взяли эпиграфом, безусловно, прав. Сегодня мы можем, отбросив ставшие уже шаблоном идеологические установки в оценках русских мыслителей прошлого, подходить к рассмотрению истории отечественной эстетики, художественной критики, философии искусства в формате свободной дискуссии.
Мифологизация Радищева, начавшаяся уже достаточно давно, к сожалению, скрывает за пеленой идеологем оригинального и самобытного мыслителя и поэта, отразившего свою эпоху перемен и своеобразие собственной личности в самом образе своей жизни, в философских трактатах, поэтических сочинениях [5, 254-269]. Но без обращения к его наследию нам трудно понять переход, например, от эстетики классицизма к эстетике романтизма, суть сентиментализма в России, и главное - понять, чем
а Лихачёв Д. С. Будущее литературы как предмет изучения // Новый мир. 1969. № 9. С. 183.
же была эпоха Просвещения XVIII столетия для России [7].
А. Н. Радищев всегда хотел, чтобы современники воспринимали его не чиновником, не государственным деятелем, а литератором [3]. Во время суда, отвечая на вопрос о характере своей деятельности, Радищев утверждал, что он стремился к славе остроумного литератора. А. С. Пушкин в своей статье «Александр Радищев» так же подчёркивает, что «в обществе он был уважаем как сочинитель» [6, VII, 241]. Но А. Н. Радищев был не только экспериментатором в литературе: он оставил целый ряд интереснейших теоретических работ, посвящённых искусству поэзии, музыки, живописи. В своих сочинениях он одновременно отразил и эстетические искания века Просвещения, и поставил вопрос о национальном в искусстве.
Поэт и драматург XVIII столетия П. А. Плавильщиков писал, что музыка и словесность «суть две сестры родные», идущие навстречу друг другу. Путь этого движения навстречу друг другу был не прост. Классицизм и сентиментализм (каждый по-своему) представляли встречу двух важнейших линий культурного развития - музыкального и литературного творчества. Если обратиться ко второй половине XVIII века, особенно последней его четверти, то можно увидеть следующую тенденцию: «...активное сближение музыкального искусства с русской поэзией, драматургией и публицистикой. Включение музыки в сферу влияния просветительской литературы способствовало её самоопределению» [15, 82]. А. Н. Радищев тонко ощущал своё время, и «примеры из поэзии Радищева дают, однако, почувствовать его многосторонние возможности как поэта, близкого к музыке» [4, 72]. Его поэтические сочинения и теоретические работы демонстрируют движение от классицизма к сентиментализму.
В конце 1760-х годов в культуре России наблюдается тенденция утраты классицизмом своих лидирующих позиций (как стилем
жизни и направлением в искусстве). Основные требования классического стиля уходят в прошлое. В сочинениях Д. И. Фонвизина, Н. И. Новикова, М. Д. Чулкова раскрываются образы простых людей, крестьян, которые отнюдь не демонстрируют античных поз и не объясняются рифмами Гомера. Постепенно всё чаще в литературе описываются родные пейзажи, колорит жизни России. Но реалистические черты русской литературы этого времени - ещё не реализм XIX века. Между ними был период увлечения идеалами сентиментализма, что проявилось в творчестве многих авторов, А. Н. Радищев - не исключение. Увлечение сентиментализмом приводит к популяризации таких жанров в литературе, как автобиографическая повесть, исповедь, путевые заметки, путешествие и т. п. И в этой связи одно из ранних сочинений А. Н. Радищева весьма показательно - «Дневник одной недели».
Для Радищева сентиментализм - это возможность освобождения писателя от норм, навязанных извне, от предвзятых ограничений индивидуальности в его творчестве. «Произведение возникает, с точки зрения Радищева, лишь как проявление единичного характера, и как продукт неповторимого индивидуального момента данной личной творческой энергии оно и интересно. Природа и личная гениальность творит великих людей и великие произведения, а вовсе не выучка, не холодное размышление или следование образцам» [2, 163]. Руководствуясь подобными тезисами, Радищев постоянно экспериментирует со словом, то обращаясь к наследию классической Греции, то к русскому фольклору.
Устремлённость к сентиментализму с его сосредоточенностью на личном, на переживаниях автора и на его мировоззрении сказывается и в том, что на какую бы тему ни писал Радищев, это всегда его личная позиция, его личный рассказ, его личные чувства и мысли. Поэма «Бова» по своей форме не предполагала, как казалось бы, никакого личного авторского «я».
Но нет, это монолог автора, с чётко демонстрируемой мировоззренческой позицией. Поэма «Песни Древние» является проповедью концепции автора, а не описанием исторических реалий. В оде «Вольность» звучат личные слова автора, идущие от сердца поэта к сердцу читателя. Творчество Радищева в этом отношении вписывается в общую направленность своего времени. Как точно отметил Ю. М. Лотман, это был «век богатырей»: «Люди последней трети XVШ века, при всём неизбежном разнообразии натур, отмечены были одной общей чертой - устремлённостью к особому индивидуальному пути, специфическому личному поведению... Для человека конца ХУШ века, если можно позволить себе такое обобщение, характерны попытки найти свою судьбу, выйти из строя, реализовать свою собственную личность» [5, 254]. Для Радищева своим путём стал путь литератора, зовущего современников увидеть мир своей страны и своими силами преобразовать его к лучшему. Эту мысль прочувствовал и А. Григорьев, который писал: «Радищев. прямо приступил к ним (жизнь, общество. - О. И.) с самым крайним и строгим идеалом цивилизации», который строится самим человеком [1, 186]. Задача же литератора - указать путь. В этом направлении путь русской культуры, по мнению А. Григорьева, ведёт от Н. А. Радищева к Н. М. Карамзину с его историей русского государства, народа и культуры.
Почему сентиментализм привлёк внимание русских мыслителей? Ответить можно следующим: «.сентиментализм проникновенно выразил одну из сторон русской лирики, её интимность. углубление в душу человека. При этом гражданский пафос русской поэзии, о котором заявил ещё Кантемир, вовсе не был забыт этим направлением.» [18, 64]. В своём творчестве А. Н. Радищев расширяет возможности сентиментализма, активно обращаясь к фольклору. Это проявляется в речи героев, в описании пейзажа. В оценках тех или
иных ситуаций автор для эффективности выражения мысли часто прибегает к народным пословицам и поговоркам. Радищев в своём творчестве, особенно в поздний период, стремился широко использовать обороты народного языка, красоту и живость народной речи, её певучесть, музыкальность.
В творчестве А. Н. Радищева нашла отражение традиционная для сентиментализма идея: человек есть существо соучаствующее. Из этого качества, как далее развивает мысль Радищев, формируется следующее: человек есть существо подражательное. Эти способности человек проявляются как в творческом процессе, когда человек создает произведение искусства, так и когда он выступает в роли зрителя художественного произведения. Обращаясь к читателю, Радищев в своем философском трактате «О человеке, о его смертности и бессмертии», пишет: «Скажи, не жмёт ли и тебя змий, когда ты видишь изваяние Лаокоона? Не увядает ли твоё сердце, когда смотришь на Маврикия, занёсшего ногу во гроб? Скажи, что чувствуешь, видя произведение Корреджия или Альбана, и что возбуждает в тебе кисть Авгелики Кауфман? Исследовал ли ты всё, что в тебе происходит, когда на позорище видишь бессмертные произведения Вольтера, Расина, Шекспира, Метастазия, Мольера и многих других, не исключая и нашего Сумарокова? - Не тебе ли Меропа, вознесши руку, вонзить хочет в грудь кинжал? Не ты ли Зопир, когда иступлённый Сеид, вооружённый сталию, на злодеяние несётся? Не трепещет ли дух в тебе, когда встревоженный сновидением Ричард требует лошади? „Нет у тебя детей!" - размышляет во мрач-нотихом мщении Макбет; что мыслишь, когда он сие произносит? О, чувствительность, о, сладкое и колющее души свойство! тобою я блаженен, тобою стражду!» [14, 55].
Искусство, по мнению Радищева, не только призвано развлекать, услаждать взор или слух человека, украшать жилища, занимать свободное время. Это не главное.
Главное то, что оно должно воспитывать человека. Но воспитывать можно по-разному. Для Радищева это, в первую очередь, воспитание чувств, сердца. Созерцание искусства не только услаждает чувства человека, но и формирует его мировоззрение, воспитывает лучшие качества души: «.представьте себе и очарованное око театральным украшением, и ухо, отсылающее дрожание в состав нервов и фибр, возбуждённое благогласием; представьте себе игру, природе совершенно подражающую, и слово, сладости несравненныя исполненное; представьте всё сие себе, и кто сказать может, что человек не превыше всего на земле поставлен? Увеселение юных дней моих! к которому сердце моё столь было прилеплено, в коем никогда не почерпал развратности, от коего отходил всегда паче и паче удобренный, будь утешением чад моих! Да прилепятся они к тебе более других утех! Будь им истинным упражнением, а не тратою драгоценного времени!» [14, 55].
Как рождается творчество? Что влечёт человека к занятиям искусством? Этим вопросом задаётся А. Н. Радищев в «Слове о Ломоносове», которым завершает «Путешествие из Петербурга в Москву». От начального обучения у М. В. Ломоносова сформировалась любовь к чтению. Но было и большее, как неоднократно подчёркивает Радищев, - от природы Ломоносову было свойственно любопытство. Именно эта природная склонность вызывала в душе Ломоносова бурю, которая неизбежно влекла его к творчеству и науке, к познанию мира и к поэтическому отражению души учёного-поэта: «Алчное любопытство, вселённое тобою в души наши, стремится к познанию вещей; а кипящее сердце славолюбием не может терпеть пут, его стесняющих. Ревёт оно, клокочет, стонет и, махом прорывая узы, летит стремглав (нет преткновения) к предлогу своему. Забыто всё, один предлог в уме; им дышим, им живём» [13, 381]. Таковым предлогом является жажда знания и выражения это-
го знания в поэтическом творчестве. Человек, который испытал подобные чувства, неизбежно станет поэтом. Пример тому, как указывает Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву», является научное и поэтическое творчество Ломоносова.
Радищев, исследуя природу творчества, размышляет глубже многих своих современников и пишет о том, что искусства основываются на качествах, которые выделяют человека из природного мира. Музыкальный слух, например, свойственен только человеку, так как музыкальный слух имеет дело не просто со звуком (как слух птиц), а «со звуком с мыслью сопряженным». Слух животных и птиц служит только решению утилитарных задач: предупреждает об опасности и т. п. Слух человека же обращается к сердцу с его страстями и чувствами. В звуке человек слышит голос Бога. Восприятие звука человеком - это синтез мысли и чувств, присущих только человеку. Поэтому изначально музыка и поэзия, по мнению Радищева, выводят человека из природного мира, поднимают над ним, указывая на его особенное положение, являясь движущей силой развития культуры.
Музыка и поэзия - это поиск гармонии. Но что есть гармония? - задаётся вопросом Радищев. И отвечает: это единство части и целого, чувства и мысли. Причём гармония - это сочетание разнообразных частей, феноменов, но сочетание, выстроенное разумом. Именно в сочетании разнообразия кроется красота и гармония. «Могло бы родиться благогласие, если бы каждый звук не оставлял по себе впечатления?» [14, 104]. Оценить звук и сравнить его с другим звуком может лишь душа человека, в которой мысль подобное действие осуществляет. А. Н. Радищев пишет: «.благогласие и соразмерность суть принадлежности мысли, понятия отвлечённые и без мысли бытия не были бы причастны» [14, 105]. В искусстве мы видим красоту, изящность, добродетель, понятия о которых существуют уже в нашем разуме. Таково мнение Радищева.
Искусство воспитывает человека, его душу и разум. Так, в «Путешествии из Петербурга в Москву» читаем слова отца, обращающегося к детям: «Я вас научил музыке, дабы дрожащая струна согласно вашим нервам, возбуждала дремлющее сердце; ибо музыка, приводя внутренность в движение, делает мягкосердие в нас привычкою» [13, 288]. Радищев неоднократно подчёркивает воспитательную функцию искусства, которое порой исправляет в человеке то зло, которое сформировало неправильно устроенное вокруг человека общество, его собственные заблуждения и суеверия. Без искусства, без его знания и понимания, без личного творчества человек никогда не сможет улучшить себя, общество, мир.
В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев дополняет свои эстетические воззрения тезисом, что «чувствование предваряет рассудок», при этом подчёркивает, что «чувствование» человека отличается от присущих и животным чувств: человек не просто различает чувства, но способен их сравнивать в своём опыте, осмысливать и оценивать. В основе эстетического восприятия находится именно способность «сравнения разных чувствований». Эстетическое восприятие, пишет Радищев, есть стремление человека, как существа от природы свободного, одарённого разумом, через разнообразные «чувствования» осмыслить окружающую «естественность», которая составляет предмет искусства, и прийти к познанию целого, гармонии мира. В познании «естественности» значительная роль принадлежит воображению. Развивая воображение, человек может познать то, что скрыто от эмпирии, и выразить познанное в искусстве.
Творчество, подчёркивает А. Н. Радищев, объединяет в себе все высшие способности человека, но только человека свободного, наделённого не только умом, но и свободной волей. Именно свободный человек способен «стремиться всегда к прекрасному, величественному, высокому»
[9, 215]. В рассуждениях о творчестве, целях и идеалах искусства Радищев отражает основные положения своей социальной философии, подчёркивая принципиальное различие между пониманием красоты народом и «боярынек Московских и Петербургских». Народная песня есть выражение души народа и отражает его скорбь и страдания, говорит о необходимости изменений в жизни страны, а также о том, что только «на сем музыкальном расположении народного уха, умей учреждать бразды правления» [13, 230]. Правитель страны должен слышать эту песню, понимать и соучаствовать народным чаяниям, выраженным и в словах, и в музыке народа.
Народная песня концентрирует в себе духовные искания, идейный мир, а не просто вкусы народа. В первую очередь, она говорит об устремлённости к правде и истине, справедливости общественного устройства и сочувствию к простому человеку. При этом речь идёт не о «маленьком человеке», а о народе, в котором живёт и развивается огромная сила духа и самоуважения. Об этом пишет А. Н. Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву» в главе «Клин». Мы видим описание нищего певца. Он стар, сед, беден. Слушают его дети и юноши. Но как слушают? Затаив дыхание стоят они вокруг него, а он поёт им «с нежностью». Слушали его внимательно, и у всех он вызывал глубокое переживание чувства скорби, осознание жизни, которое обновляло сердца слушателей, оживляя их. Песня вызывала сочувствие, соучастие, она освещала глаза слушающих чувством любви и милосердия. Читая строки А. Н. Радищева можно вспомнить рисунки его современника И. Ерменева. Например, «Поющие слепцы». Мы видим в работе художника изображение не просто острого чувства скорби, но и мудрости, и одновременно с тем ощущаем внутреннюю силу и способность к действию и крестьян, и поющих слепцов. Что это будет за действие? Ода «Вольность» Радищева с её строками о пра-
ве борьбы с несправедливостью является лучшим комментарием к изображению. Ни у Радищева, ни у Ерменева мы не видим того, чтобы скорбь рождала беспомощность. Наоборот, понимание жизни в её не приукрашенной реальности порождает силу воли и гордость человека, осознающего, что он может изменить существующий порядок вещей. Может и должен, ибо он Человек.
Радищев пишет о том, что в голосе русской народной песни есть не только скорбь, но и «образование души русского народа» во всей её многогранности и величии. Радищев призывает услышать эту душу и понять её. Идеи Радищева, несмотря на цензурные запреты его сочинений, оказали влияние на последующие поколения поэтов и музыкантов: «.в XIX в. оценка фольклора как „образования души" русского народа стала основой эстетики композиторской школы от Глинки до Римского-Корсакова, а сама народная песня - одним из источников форсирования национального музыкального мышления» [15, 28]. Русская живопись, поэзия, музыка XIX столетия были вдохновлены русской песней.
В своём творчестве Радищев часто обращался к русской народной музыке, стремился передать её звучание в поэтической форме. Значима в поэтическом наследии А. Н. Радищева поэма «Бова. Повесть богатырская стихами», которая была написана уже после возвращения из ссылки приблизительно в 1798-1799 годах. В основу радищевской поэмы положены сюжеты из весьма популярной и распространённой в XVIII веке сказки о Бове-королеви-че. В духе народных сказаний и былин начинает свое повествование Радищев: Из среды туманов серых Времен бывших и протекших, Из среды времен волшебных, Где предметы все и лица, Чародейной мглой прикрыты, Окружены нам казались Блеском славы и сияньем;
Где являются все вещи
Исполины и Иройски,
Как то в камере обскуре;
Я из сих времен желал бы
Рассказать старину повесть,
И представить бы картину
Мнений, нравов, обычаев
Лет тех рыцарских преславных... [10, 28]
В строках Радищева мы слышим музыку народных сказаний в её певучести, музыкальности и в её смысловом содержании. Сочинение А. Н. Радищева «Песни петые на состязаниях.» может быть оценено как попытка реконструкции древней национальной поэзии, отражающей мировоззрение, быт славянских племён в дохристианский период. И что особенно важно: Радищев пытается уловить древнюю гармонию слова и музыкального звука и передать её современными ему средствами. Это поэзия, которую нужно петь, и только так возможно прочувствовать силу слова.
Л. А. Рапицкая пишет о том, что в 60-70 гг. XVIII века в России наблюдается небывалый ранее интерес к фольклору. Несмотря на то, что «отношение к песне как к ценному памятнику народной истории и культуры в то время ещё не созрело»: «Никто из собирателей и не стремился бережно донести до потомков „шероховатости" мелодий и текстов в первозданном и неизменном виде. Скорее наоборот, авторы песенных сборников старались отредактировать песню, сделать её удобной для любительского пения под аккомпанемент музыкальных инструментов. Рассматривалась народная песня как жанр литературный, а не музыкальный. Поэтому первые собрания музыкального фольклора содержали лишь тексты песен без нот» [15, 75-76]. Да, действительно, в екатерининское время начинается интерес к фольклору, выходит, например, в четырех книгах «Собрание разных песен» М. Д. Чулкова (1770-1774), которые, добавив еще две книги, переиздает в 1780-1781 годах Н. И. Но-
виков. Но Радищев не просто развлекает читателей «стариной», он пытается понять её идейный стержень. Такое внимательное и углублённое, прочувствованное восприятие русской песни мы и видим в строках «Путешествия из Петербурга в Москву»: «Лошади меня мчат; извозчик мой затянул песню, по обыкновению заунывную. Кто знает голоса русских народных песен, тот признается, что есть в них нечто, скорбь душевную обозначающее. Все почти голоса таковых песен суть тону мягкого. На сем музыкальном расположении народного уха умей учреждать бразды правлений. В них найдешь образование души нашего народа» [13, 229-230]. Но что хочется отметить: Радищев пишет о силе духа русского народа, его мятежности и одновременно с тем - мягкости песен. «До Радищева никто из русских просветителей не раскрыл столь тонко и образно глубинную связь духовной культуры народа с обликом „мягких" (то есть минорных) протяжных песен» [15, 76-77]. И это так. Радищев подчёркивает одновременно силу и нежность русских напевов, как и русской народной души.
Рассматривая содержание и поэтическую составляющую текста А. Н. Радищева «Песни петые на состязаниях.», мы можем сказать, что он во многом вписывается в общее направление развития русской и европейской литературы XVIII века. «Русская национальная литература XVIII в. создавалась европейски образованными писателями. Достаточно назвать имена Феофана Прокоповича, Ломоносова, Тредиаковско-го, Сумарокова, Радищева. И это не может быть случайным. Именно такое широкое образование позволило этим выдающимся деятелям осмысленно подойти к построению литературы нового времени, опираясь на многовековую русскую литературную традицию и учитывая опыт западноевропейской художественной культуры» [8, 233]. Текст Радищева отражает и современные историософские изыскания Г. Ф. Миллера, М. В. Ломоносова. Но главное даже не это.
Радищев хочет воссоздать древний славянский эпос по примеру Гомера и «Поэм Ос-сиана» Дж. Макферсона, используя так же опыты в данном направлении М. И. Попова и В. А. Левшина, посвящённые славянскому «баснословию». Поэма Радищева представляет интерес в ритмическом отношении: композиционно-тематические переходы ярко подчёркиваются разными размерами стиха. Главное для Радищева - это не внешняя форма, а внутренне содержание, стремление показать в тексте национальное лицо народа через гармонию звука. Радищев формирует традицию, которая даст в следующем веке великих русских поэтов и музыкантов. И нельзя не согласиться, что от творческих опытов Радищева идёт прямой путь к творчеству М. И. Глинки, который, «подобно своему предшественнику А. Н. Радищеву, услышал в народных напевах не только приятные слуху мелодии, но и воплощение внутреннего „я" нации» [15, 151].
Идейной задаче «Песен петых на состязаниях...» соответствует и поэтическая форма. Словесный состав текста свидетельствует об интересе и хорошем знании фольклора. Так, слова, имеющие непосредственное отношение к признакам стихии, фольклорно маркированы и решают задачу усиления трагической напряжённости воссоздаваемых образов. Например, «облако», «туча», «камень» в фольклорной традиции являются знаками надвигающейся беды и именно так они описываются в тексте Радищева. Близость стихотворения Радищева к фольклору проявляется не только в лексическом составе, но и в самом зачине. Обращение к ветру, буре (важнейшим элементам стихии) свойственно для поэтики древнерусских причитаний (плача). В целом, мы можем согласиться с мнением исследователя, что «художественные искания Радищева, стремившегося в последние годы жизни, опираясь на белый стих, развить уже в стилизованной форме фольклорные традиции» знаменуют во многом дви-
жение русской поэзии к эстетике XIX века ли» или «Песни петые на состязаниях.» -[15, 239]. везде автором формулируется главная тема
Следует подчеркнуть тот факт, что в лю- философских исканий и главная тема для бом стихотворении - будь то «Сафические искусства: человек, его место в мире и его строки», «Вольность», «Идиллия», «Журав- судьба [16]:
О человек, творение чудесно! Творенье бренное, о царь земли! Ты слаб, ты червь, ты мал, Пылинка ты в сравнении всего; Но силен, но велик умом. Ты мыслию божествен, Зиждитель и творец! [12, 60]
XVIII век - век потрясений, которые из- хи - писал в стихотворении «Восемнадца-менили ход всей мировой истории, в том тое столетие» о времени, в котором жил, числе русской. А. Н. Радищев - один из о времени научных открытий и революций, самых типичных и одновременно с тем о времени, когда столь большие надежды нетипичных представителей своей эпо- возлагались на человека: .столетье безумно и мудро, .Мрачные тени созади, впреди их солнце; Блеск лучезарный его твердой скалой отражен. Там многотысячнолетны растаяли льды заблужденья, Но зри, стоит еще там льдяной хребет, теремясь. О, незабвенно столетие! радостным смертным даруешь Истину, вольность и свет, ясно созвездье вовек;— Мудрости смертных столпы разрушив, ты их паки создало; Царства погибли тобой, как раздробленный корабль: Царства ты зиждешь; они расцветут и низринутся паки;. Смело счастливой рукою завесу творенья возвеяв, Скрыту природу сглядев в дальном таилище дел, Из океана возникли новы народы и земли,. Ты исчисляешь светила, как пастырь играющих Агнцов; Нитью вождения вспять ты призываешь комет; Луч рассечен тобой света. [11, 127-128]
И в этой череде великих открытий и преобразований века есть место и России:
Выше и выше лети ко солнцу, орел ты российский,
Свет ты на землю снеси, молньи смертельны оставь.
Мир, суд правды, истина, вольность лиются от трона,
Екатериной, Петром воздвигнут, чтоб счастлив был Росс. [11, 128]
Невозможно не согласиться со следующим: «.радищевский пафос по своему унаследовали и Глинка, и Бородин, и, в особенности, Мусоргский. Радищевское начало, как воплощение прогрессивнейших для своего времени идей, как отношение к народу, ко-
нечно, жило во всей русской музыкальной классике, которая стремилась понять и передать духовный склад народа и возбудить песней сердце слушателя» [4, 73]. Возбудить сердце к идеалу, к истине. Лотман абсолютно прав, когда пишет, что «для западного просветителя основной
задачей было сформулировать истину, для русского - найти пути её осуществления», а для этого «необходим „зритель без очков" (так называл Радищева А. Воронцов), то есть тот, что смотрит на мир свежим взором философа. Свобода начинается словом философа. Услышав его, люди осознают неестественность своего положения» и начинают преобразовывать мир [5, 261]. Сам же Радищев к своему слову философа прибавляет, и укрепляет это слово -
одновременно с тем, слово народной песни, зовущей к свободе и милосердию. В этом синтезе мы видим основную черту эстетики Радищева.
В чём оригинальность эстетики просвещения XVIII столетия и идей А. Н. Радищева? В том, что был поставлен вопрос о народности музыки и поэзии, искусства в целом [17]. Именно эта линия понимания задач искусства станет магистральной для поэтов и музыкантов последующих столетий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Григорьев А. Эстетика и критика. Москва : Искусство, 1980.496 с.
2. Гуковский Г. Радищев как писатель // А. Н. Радищев: Материалы и исследования. Москва; Ленинград : Изд-во Акад. наук СССР, 1936. С. 141-192.
3. Ионайтис О. Б. Поэтическая философия А. Н. Радищева // Известия Уральского федерального университета. Серия 3. Общественные науки. 2012. № 4 (109). С. 138-157.
4. Ливанова Т. Радищев и русская музыкальная культура // Советская музыка. 1950. Вып. 2 (№ 135). С. 69-73.
5. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). Санкт-Петербург : Искусство, 1994.399 с.
6. Пушкин А. С. Александр Радищев // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений : в 10 т. Москва ; Ленинград : Гос. изд-во худож. лит., 1962. Т. 7. 462 с.
7. Каменский З. А. Московский кружок любомудров. Москва : Наука, 1980. 326 с.
8. Моисеева Г. Н. Древнерусская литература в художественном сознании и исторической мысли России XVIII века. Ленинград : Наука, 1980. 264 с.
9. Радищев А. Н. Беседа о том, что есть сын отечества // Радищев А. Н. Полное собрание сочинений. Москва ; Ленинград : Изд-во АН СССР, 1938. Т. 1. С. 213-223.
10. Радищев А. Н. Бова. Повесть богатырская стихами // Радищев А. Н. Полное собрание сочинений. Москва ; Ленинград : Изд-во АН СССР, 1938. Т. 1. С. 22-53.
11. Радищев А. Н. Осмнадцатое столетие // Радищев А. Н. Полное собрание сочинений. Москва ; Ленинград : Изд-во АН СССР, 1938. Т. 1. С. 127-129.
12. Радищев А. Н. Песни петые на состязаниях в честь древним божествам // Радищев А. Н. Полное собрание сочинений. Москва ; Ленинград : Изд-во АН СССР, 1938. Т. 1. С. 54-73.
13. Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву // Радищев А. Н. Полное собрание сочинений. Москва ; Ленинград : Изд-во АН СССР, 1938. Т. 1. С. 225-392.
14. Радищев А. Н. О человеке, о его смертности и бессмертии // Радищев А. Н. Полное собрание сочинений. Москва ; Ленинград : Изд-во АН СССР, 1941. Т. 2. С. 37-141.
15. Рапицкая Л. А. История русской музыки : от Древней Руси до Серебряного века. Санкт-Петербург : Лань : Планета музыка, 2015. 480 с.
16. Свиясов Е. В. Опыт атрибуции «Строф сафического размера» А. Н. Радищеву // XVIII век : сб. статей / отв. ред. Н. Д. Кочеткова. Санкт-Петербург : Наука, 1996. Сб. 20. С. 231-240.
17. Шестаков В. П. История музыкальной эстетики от Античности до XVIII века. Москва : Ленанд, 2018. 376 с.
18. Шушаков В. И. Социальная обусловленность русских эстетических концепций XVIII века // Проблема социальной природы искусства в истории русской эстетики : сб. науч. ст. / отв. ред. М. Ф. Овсянников. Москва : Ин-т философии АН СССР, 1982. С. 45-66.
Ионайтис О. Б. А. Н. Радищев: музыка и поэзия в век Просвещения Olga B. Ionaitis
Ural Federal University named after the First President of Russia B. N. Yeltsin, Yekaterinburg, Russia.
E-mail: ionaitis@yandex.ru. ORCID: 0000-0002-3505-3562
A. N. RADISHCHEV: MUSIC AND POETRY IN THE AGE OF ENLIGHTENMENT
Abstract. The article examines the understanding of A. N. Radishchev's aesthetic views on art, poetry and music. It is shown how in theoretical works and artistic compositions the Russian thinker of the XVIII century, the poet understood the essence of creativity, the laws of art, the relationship and mutual influence of music and poetry. The article states that A. N. Radishchev makes a major turn in the aesthetics of Russia of the XVIII century: he directs attention to folk art, to the possibility of using folklore and national traditions in modern art. At the same time, for the first time, he draws attention not only to the form of folk art, but also calls to see the main content paradigms of folk art, not to copy, but to develop national features of creativity in poetry and music.
Keywords: Enlightenment; sentimentalism; XVIII century; Russian poetry and music; A. N. Radishchev
For citation: Ionaitis O. B. A. N. Radishchev: muzyka i poeziya v vek Prosveshcheniya [A. N. Radishchev: music and poetry in the age of Enlightenment], Music in the system of culture: Scientific Bulletin of the Ural Conservatory, 2024, iss. 36, pp. 16-26. DOI 10.24412/2658-7858-2024-36-16-26 (in Russ.).
REFERENCES
1. Grigoriev A. Estetika i kritika [Aesthetics and criticism], Moscow, Iskusstvo, 1980, 496 p. (in Russ.).
2. Gukovsky G. Radishchev kakpisatel' [Радищев как писатель], A. N. Radishchev: Materialy i issledovaniya, Moscow, Leningrad, Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR, 1936, pp. 141-192. (in Russ.).
3. Ionaitis O. B. Poeticheskayafilosofiya A. N. Radishcheva [The poetical philosophy of A. N. Radischev], Izvestia Ural Federal University Journal. Series 3. Social and Political Sciences, 2012, no. 4 (109), pp. 138-157. (in Russ.).
4. Livanova T. Radishchev i russkaya muzykal'naya kul'tura [Radishchev and Russian musical culture], Sovets-kaya muzyka, 1950, iss. 2 (no. 135), pp. 69-73. (in Russ.).
5. Lotman Yu. M. Besedy o russkoy kul'ture. Byt i traditsii russkogo dvoryanstva (XVIII-nachalo XIX veka) [Conversations about Russian culture. The life and traditions of the Russian nobility (XVIII - early XIX century)], St. Petersburg, Iskusstvo, 1994, 399 p. (in Russ.).
6. Pushkin A. S. Aleksandr Radishchev [Alexander Radishchev], Pushkin A. S. Polnoe sobranie sochineniy: v 10 t., Moscow, Leningrad, Gosudarstvennoe izdatel'stvo khudozhestvennoy literatury, 1962, vol. 7, 462 p. (in Russ.).
7. Kamenskiy Z. A. Moskovskiy kruzhok lyubomudrov [Moscow circle of lovers], Moscow, Nauka, 1980, 326 p. (in Russ.).
8. Moiseeva G. N. Drevnerusskaya literatura v khudozhestvennom soznanii i istoricheskoy mysli Rossii XVIII veka [Ancient Russian literature in the artistic consciousness and historical thought of Russia of the XVIII century], Leningrad, Nauka, 1980, 264 p. (in Russ.).
9. Radishchev A. N. Beseda o tom, chto est' syn otechestva [A conversation about the fact that there is a son of the fatherland], Radishchev A. N. Polnoe sobranie sochineniy, Moscow, Leningrad, Izdatel'stvo AN SSSR, 1938, vol. 1, pp. 213-223. (in Russ.).
10. Radishchev A. N. Bova. Povest' bogatyrskaya stikhami [Bova. The story is heroic in verse], Radishchev A. N. Polnoe sobranie sochineniy, Moscow, Leningrad, Izdatel'stvo AN SSSR, 1938, vol. 1, pp. 22-53. (in Russ.).
11. Radishchev A. N. Osmnadtsatoe stoletie [The eighteenth century], Radishchev A. N. Polnoe sobranie sochineniy, Moscow, Leningrad, Izdatel'stvo AN SSSR, 1938, vol. 1, pp. 127-129. (in Russ.).
12. Radishchev A. N. Pesni petye na sostyazaniyakh v chest' drevnim bozhestvam [Songs sung at competitions in honor of ancient deities], Radishchev A. N. Polnoe sobranie sochineniy, Moscow, Leningrad, Izdatel'stvo AN SSSR. 1938, vol. 1, pp. 54-73. (in Russ.).
13. Radishchev A. N. Puteshestvie iz Peterburga v Moskvu [Journey from St. Petersburg to Moscow], Ra-dishchev A. N. Polnoe sobranie sochineniy, Moscow, Leningrad, Izdatel'stvo AN SSSR, 1938, vol. 1, pp. 225-392. (in Russ.).
14. Radishchev A. N. O cheloveke, o ego smertnosti i bessmertii [About man, about his mortality and immortality], Radishchev A. N. Polnoe sobranie sochineniy, Moscow, Leningrad, Izdatel'stvo AN SSSR, 1941, vol. 2, pp. 37-141. (in Russ.).
15. Rapitskaya L. A. Istoriya russkoy muzyki: ot Drevney Rusi do Serebryanogo veka [History of Russian music: from Ancient Russia to the Silver Age], St. Petersburg, Lan', Planeta muzyka, 2015, 480 p. (in Russ.).
16. Sviyasov E. V. Opyt atributsii «Strof saficheskogo razmera» A. N. Radishchevu [Experience of attribution of "Stanzas of safic size" to A. N. Radishchev], N. D. Kochetkova (resp. red.), XVIIIvek: sb. statey, St. Petersburg, Nauka, 1996, coll. 20, pp. 231-240. (in Russ.).
17. Shestakov V. P. Istoriya muzykal'noy estetiki ot Antichnosti do XVIII veka [History of musical aesthetics from Antiquity to the XVIII century], Moscow, Lenand, 2018, 376 p. (in Russ.).
18. Shushakov V. I. Sotsial'naya obuslovlennost' russkikh esteticheskikh kontseptsiy XVIII veka [Social con-ditionality of the Russian aesthetic concepts of the XVIII century], M. F. Ovsyannikov (resp. red.), Problema sotsial'noy prirody iskusstva v istorii russkoy estetiki: sb. nauch. st., Moscow, Institut filosofii AN SSSR, 1982, pp. 45-66. (in Russ.).
