CC BY
18
КУЛЬТУРА АНТИЧНОГО МИРА И СРЕДНИХ ВЕКОВ
А.Мишель*
РИТОРИКА ЛЮБВИ
Толкование оттенков проявления любви в произведениях античной и средневековой литературы в философии того времени составляет содержание данной статьи. Автор старается проследить динамику поэтических архетипов разных эпох. Например, сравнивая аттический стиль поэм Гомера с ионическим стилем стихов Сапфо, Мишель противопоставляет эпическую сдержанность Гомера бурному излиянию чувств Сапфо. Но глубина и многоликость образов Гомера содержат в себе эмоциональную символику. Творец «Одиссеи», рассказывая о дворце царя Итаки, уподобляет брачную постель древу. Образ дерева порождает двоякую ассоциацию — супружеской верности и родной земли.
В поэзии Вергилия и Горация прослеживается та же гармоническая сложность образов. «Любовная поэзия древности могла изображать тончайшие нюансы и пыл чувств с аттической простотой и в то же время создавать атмосферу таинственности» (с.238). Единство стиля не исключало искусства вариации, а строгость стиха сочеталась с тончайшей элегантностью, символика не затемняла, а углубляла содержание поэзии. Римская элегия дает тому массу примеров. Творчество Горация, Тибулла, Катулла и особенно Проперция сохраняет
* Michel A. La rhetoriqe de l'amour. Rev. des études latins. - P., 2001. - A.78. -P.236-254.
83
А.Мишель
неразрывный синтез между элегией и риторикой. (Стремление к некоему риторическому сравнению различных явлений С.С.Аверинцев называет «каталогизирующей энергией»1. — Реф.) В эпоху императора Августа декламация стихов неразрывно связана с творчеством. Август и Меценат были в первую очередь слушателями, а не читателями. Искусство сохранять в поэзии ясность и логичность риторической речи высоко ценилось древними.
Автор приводит множество примеров из античной поэзии и драматургии. Он отмечает четкое размежевание между комическим и трагическим в греческом и римском театре и вместе с тем указывает, что и комическое, и трагическое были тесно связаны с мифологией и философией (с.240).
Античный театр, особенно театр Сенеки, был средством выражения философских взглядов автора. Стоик Сенека блистательно изображал необузданность человеческих страстей прежде всего для того, чтобы утвердить идею благотворности стоического идеала (с.243).
В поэзии Вергилия, указывает автор, связь между риторикой и стихом более сложна. Именно в период установления порядка начинает исчезать, как отмечал Тацит, искусство красноречия, и в то же время начинается расцвет риторической поэзии. Примером тончайшей связи риторики и поэзии может быть «Энеида» Вергилия, который очень точно воплотил государственный идеал Августа в своей поэме. «Энеиду» переполняет чувство признания заслуг Августа как восстановителя мира и римских традиций. В самом мифе об Энее заключена идея правопорядка, постепенно проявляющаяся по мере развития поэмы. Красота же поэмы заключается в том, что основной риторический текст сплетен с поэтической импровизацией, в которой можно найти личные чувства Вергилия, бывшего эпикурейца. Здесь уместно привести цитату из статьи С.А.Ошерова. «Вергилий... лирик по темпераменту в начале своего поэтического пути, именно как лирик, утверждавший ценность индивидуальности, он берется утверждать некий "категорический императив", надындивидуальный
1 Аверинцев С. С. Риторика как подход к обобщению действительности // Поэтика древнегреческой литературы. - М., 1981. - С.26.
84
Риторика любви
нравственный принцип»1. Этим объясняется болезненное отношение Вергилия к своему творчеству. Не раз он порывался уничтожить «Энеиду», являющуюся выдающимся памятником мировой литературы.
В христианской мистике «риторика любви» нашла свое выражение в творчестве Псевдо-Деонисия Ареопагита. Мишель отмечает, что «в его трактатах проявляется понимание "теологии тайны": образы, которые создаются путем применения гипербол и оксиморонов, расширяют или проясняют бесконечный смысл слов, дабы приблизиться к познанию бытия» (с.246). Теология, отражающая абсолютное признание Бога, продолжает автор, «объединяла и подходила к решению противоречий, которые возникали в результате игры образов, порожденных расширением смысла слов, но эта теология находила в этой игре возможность познания бытия» (с.247). Наиболее прославленные богословы, начиная с Августина, были мастерами сочетания риторики и поэзии. Один из ведущих представителей схоластики и мистики XII в. Бернард Клервоский в своих трактатах даже пользовался поэтическим наследием Овидия. Христианской риторике любви всегда был присущ определенный оттенок — тревога о подмене любви небесной любовью земной. Используя наследие античной и библейской любовной лирики, средневековые схоластики всегда стремились сохранить чисто духовный характер своих чувств. Однако Средним векам была присуща и светская культура. Автор подчеркивает значение рыцарского романа и куртуазной любви. Здесь можно проследить синтез двух линий: античного наследия и религиозной схоластики. Мишель анализирует творчество известного романиста Средневековья Кретьена де Труа. Он отмечает, что мир его героев, рыцарей при дворе короля Артура, сказочный, ничего общего не имеющий со средневековой Англией. Королевство Артура, с одной стороны, мечта о подлинном рыцарстве, а с другой — продуманная риторическая модель рыцарского поведения. Кретьен де Труа жил в годы феодальной раздробленности и его романы содержат мечту о возрождении былого единства Европы эпохи Карла Великого. Эта мысль последовательно разрабатывается в романе «Клижес» (с.249). Проблема любви остается главной для Кретьена де Труа в романе
1 Ошеров С.А. История, судьба и человек в «Энеиде» Вергилия // Античность и современность. - М., 1972. - С.329.
85
А.Мишель
«Тристан и Изольда», и в версиях других авторов наряду с лирическими переживаниями героев присутствует риторическое начало. «Жанр рыцарского романа должен примирить две линии — силу и радость» (с.251). Традиционная наука часто серьезно воспринимала как типичное явление образ дамы сердца. Считалось, что женщина в рыцарском обществе была объектом поклонения. На самом деле, как показали современные исследования, женщина в феодальном обществе была существом, полностью подчиненным мужской силе, лишенным какой-либо правовой защиты.
Рыцарские романы Кретьена де Труа отражали лишь осознание этой несправедливости. Трагедия Тристана и Изольды была вызвана несовместимостью чувства и обычая. Но есть еще одна линия развития рыцарского романа, связанная с циклом повестей о Граале. Главный герой романов этого цикла Персеваль, или в немецкой транскрипции Парцифаль, рыцарский идеал которого оказывается сильнее любви. В романе Кретьена де Труа естественное чувство помощи ближнему оказывается сильнее любви к женщине. Постепенно наивный молодой рыцарь Персеваль проникается настроением христиан -ской любви, стараясь понять смысл чаши Грааля, символа евхаристии. Автор заключает свою статью тремя выводами.
1. «Мы проследили эволюцию риторики и любовной поэзии. Здесь патетика радости вступает в диалог с печалью; христианский пафос обретает силу при использовании образов и символов мифологии Платона. Разнообразие постоянно согласуется с эмоциональностью единого, с его таинственностью и ясностью, с его напряженностью.
2. Все явления мира находятся в бесконечной взаимосвязи, объятой радостью.
3. Любовь — это проявление единства в бесконечности. Она включает в себя одновременно радость, постоянство, милосердие, терпимость, а также и твердость» (с.253—254).
А.Б.Каплан
