CC BY
31
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИИ НАУК
ИНСТИТУТ у^ИМОЙИНфдРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
СЕРИЯ 7
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ
1999-4
издается с 1973 г. выходит 4 раза в год индекс серии 2.7
МОСКВА 1999
Ill
99.04,013
найти искомое "гуманитарное измерение" и защиту от кризисных явлений словесно-художественного творчества.
А.Р.Аринина
99.04.013. БЕРЕГУЛЕВА-ДМИТРИЕВА Т. "ЧУВСТВО ТАИНСТВЕННОСТИ МИРА" // Сказка серебряного века: Сборник - М.: ТЕРРА. - 1997. - С. 7-28.
Реферируется вступительная статья к сборнику "Сказка серебряного века", включающего в себя произведения А.М.Ремизова, А. В. Амфитеатрова, Н.К.Рериха, М.А.Кузмина, Ф.К.Сологуба, Л.Н.Андреева, З.Н.Гиппиус. Проблематика жанра литературной сказки в эпоху "серебряного века" рассматривается автором статьи сквозь призму культурного контекста эпохи, различных литературных, философских и религиозных направлений и учений. Отмечается, что "серебряный век" был прежде всего эпохой, когда все эти направления оказались "смешенными", но автор выделяет одну общую черту - "печать неоромантизма" (с. 7). К тому же постижение жизни многим казалось тогда возможным только через символ и с помощью мифа как продолжения символа. В свою очередь, возрождение интереса к мифу способствовало возникновению особого интереса к сказке - "младшей сестре" мифа, сс сюжетам и образам. Мифотворческая возможность жанра сказки, ее тяготение к эстетике "чуда и тайны" привлекали писателей начала XX в.
Поиск новых форм художественного выражения, столь характерный для "серебряного пека", не мог не внести жанровых новаций в литературную сказку. В статье отмечается, что в творчестве писателей-модернистов сказка утратила жанровую строгость, насыщаясь "мифопоэтической фантазией, символико-философской притчей, легендой, новеллой, часто с печатью романтического лвоемирия и иронии" (с. 11). При этом национальный фольклор тоже становился одним из объектов повышенного внимания писателей; в нем видели прежде всего источник национальной мифологии.
Творческое перевоплощение народной мифологии в рамках художественного произведения в наибольшей мере присуще A.M.Ремизову - его прозаическим циклам "Посолонь", "К Морю-Океану", "Докука и балагурьс" (все публикуются в названном сборнике). В сказках А. Ремизова "бьет ключом... стихия жизни, все
99.04.013
112
одушевляется и олицетворяется, приобретает качества самодвижения и саморазвития" (с. 13). Пристальный интерес Ремизова "к вечной игре жизненных сил" приводит к появлению в его творчестве всевозможных "фантастических существ", как существовавших в народной мифологии, так и вымышленных самим писателем. Это, по мнению Т.Берегулевой-Дмитриевой, было свойственно не только Ремизову - автору сказок, но и "вообще эстетике того времени, нашедшей свое пластическое выражение в стиле модерн" (там же). Показательно, что в цикле "Докука и балагурье" практически нет ничего веселого. Напротив, отмечается в статье, Ремизов из всего богатства национального фольклора выбирает прежде всего "страшные сказки" о живых мертвецах, вампирах и так далее. И в этом "пристрастии к всяческой "чертовщине" и "нечисти". А.Ремизов - дитя своего времени" (с. 14).
Древние мифологические представления о Вселенной, "интерес к древней Индии, язычеству, "варяжеству" первобытной Руси" (с. 15) отличает художественный мир сказок Н.Рериха. Автор статьи отмечает, что в произведениях Рериха "динамизм повествования" держится не развитием сюжета, а внутренним переживанием. С точки зрения жанра его сказки приближаются к "нравственно-философской притче", однако назидательность и иносказание смягчены лиризмом повествования, недосказанностью. Характерной особенностью сказочного стиля писателя является зыбкость и условность границ между прозой и белым стихом.
Сравнивая сказки-притчи Н.Рериха и М.Кузмина, автор утверждает, что у последнего элементы поучения выражены в более "изящной форме"; Кузмин "с легкостью погружается в различные исторические эпохи и страны" (с. 16). Его сказки - это прежде всего всевозможные стилизации, их отличает "любовь к фабульности, отсутствие психологизма" (с. 17).
Иной подход к этому жанру был у Ф.Сологуба. Основной неоромантической темой его сказок стала устремленность от постылой действительности в мир "творимой легенды". Герои Сологуба не могут существовать в рамках обыденной действительности, они страстно жаждут чудесного. И мир сказки входит в их реальную жизнь, сосуществуя с ней: многие сказки Сологуба двоемирны. Дух эпохи и времени также не мог не отразиться на поэтике писателя. В таких произведениях, как "Мечта
на камнях", "Турандина", "Венчанная" Т.Берегулева-Дмитриева выделяет прежде всего "мифологические мотивы ухода, пути, скитальчества" (с. 17). Мотив "эстетизации печали" наиболее полно воплощен в сказке "Очарование печали".
В роковой соотнесенности находятся в творчестве Ф.Сологуба любовь и смерть: любовная страсть героев его сказок может быть удовлетворена даже ценою гибели; но "смерть у Ф.Сологуба -утешительница" (с. 18). Такое художественное видение сформировалось у Ф.Сологуба во многом благодаря философии А.Шопенгауэра. В статье приводятся и слова А.Л.Волынского, называвшего Сологуба "русским Шопенгауэром, вышедшим из удушливого подвала" (с. 18).
В завершении первой части статьи автор подчеркивает, что сказка серебряного века, несмотря на свою малую жанровую форму, сумела воплотить "сложные философские, нравственные, духовные вопросы своего времени"; в них нашла выражение "эстетика стремления к идеалу" (с. 20).
Во второй части статьи речь идет о жанре новеллы, интерес к которой возник в конце XIX в. в противовес традиционному реалистическому рассказу. Писателей "серебряного века" привлекал в жанре новеллы ее отказ от "социально-психологического детерминизма", интерес к "таинственной игре судьбы с человеком" (с. 21), возможность показать стихийные силы, чуждые метафизике добра и зла.
Рок, вмешательство судьбы в жизнь человека отразились в новеллистике М.Кузмина с его интересом к мотивам маскарада, двойничества, расхождения видимости и сущности. Четкость стиля, "ясность художественной формы" (с. 22), отличающие сказки и новеллы М.Кузьмина, характерны и для новеллистики С.Ауслендера, на поэтику которого оказала влияние гармоничность петербургской архитектуры. Герои новеллы Ауслендера - отрицающие действительность "мечтатели, одержимые своими идеями" (с. 23).
Отмечая повышенный интерес САуслендера и М.Кузмина к Франции XVIII в., к "изящному и хрупкому, нежизнеспособному и обреченному погибнуть от рук "друзей народа" миру маркиз и кавалеров, исследовательница объясняет этот интерес "тождественностью историко-культурной ситуации" Франции XVIII столетия и России начала столетия XX. С этим же связаны и
99.04.013
114
романтические стилизации Б. Садовского, эстетизация в его новелла* дворянской культуры ХУП-Х1Х вв., "поэзии помещичьих усадеб". Однако в повествовании этого художника имеет место и легкая ирония, которая, в свою очередь, "подрывает серьезность стилизованного повествования" (с. 23).
Поэтика мистического и таинственного наиболее полно воплотилась в новеллах Г.Чулкова, персонажи которого оказываются связанными с призраками, мистически преодолевают собственную смерть. Одним из основных мотивов его новеллистики Т.Берегулева-Дмитриева называет "мотив растворенности в природе" (с. 25).
В статье анализируется магистральная тема новеллистики З.Гиппиус - красота самопожертвования и любви как духовного начала, соединяющего человека с Богом. Подлинная любовь для Гиппиус, по ее же словам, - это "бесконечная близость в странах неведомых, доверие и правдивость"; чувственная же любовь -"рабская, лживая, оскорбительная" (с. 26). Художественный мир Гиппиус отличает амбивалентное начало; он построен на "противопоставлении... концептуальных понятий человеческого бытия", духовных и материальных начал (там же). В новелле "Кабан" утверждается, что "бездна отделяет ученую премудрость от тайн непознаваемого" (с. 27).
В статье подчеркивается, что кризис рационализма в эпоху "серебряного века" обусловил усиление иррационального начала и новеллистике модернистов. Как и сказка, новелла сумела отразить наиболее значимые темы: "роль таинственного и необъяснимого и жизни людей, случайности и предопределенности; дуализм явлений и сущностей; двоемирие, относительность границ между реальным и ирреальным, действительным и неправдоподобным" (с. 27). Отмечаются значительные жанровые изменения: "Новеллистика приобрела философскую, психологическую, символико-мифологическую нагруженность, изящные стилизации прошлого окрашивались в тона легкой иронии, особая роль отводилась пейзажу... появился интерес к смутным переживаниям, подсознательным глубинам человеческой психики" (там же).
Писатели-"модернисты", стремясь преодолеть свой индивидуализм и эстетизм на путях "соборности" и "общественности", искали "совершенные способы познания
мироздания", развивали идеи мистического мифологического 0скусства, ориентированного на неохристианский идеал.
Д.Н. Ващенко
ИСТОРИЯ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ И ЛИТЕРАТУРНОЙ
КРИТИКИ
99.04.014. БУРЯТСКИЙ ВОСТОКОВЕД Д.БАНЗАРОВ И ЕГО НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ И В НАШИ ДНИ: (Обзор)
1. Банзаровские чтения - 97, посвященные 175-летию со дня рождения Дорджи Банзарова: Мат. междунар. науч.-теорет. конференции. - Улан-Удэ, 1997. -¿58 с.
2. Банзаров Д. Собрание сочинений. - 3-е изд., доп. - Отв.ред. Улымыслев Д.Б. - Улан-Удэ, 1997. - 239 с.
3. Банзаров Дорджи. (Воспоминания, отзывы, рассказы современников, ученых и общественных деятелей XIX - начала XX в. / Сост. и автор примеч. Раднаев В.Э. - Улан-Удэ, 1997. - 104 с.)
4. Санжиев Б. Дорджи Банзаров. Изучение научного наследия. (К 175-летию со дня рождения). 2-е изд. доп. - Иркутск; Улан-Удэ, 1998. - 131 с.
Дорджи Банзаров (1822-1855) и его научные труды высоко ценятся в тибетско-монгольском мире.
В "Энциклопедическом словаре", изданном Р.А.Брокгаузом и И.А.Ефроном в конце прошлого века, читаем: "Банзаров Дорджи (по мнению академика В.П.Васильева, надо писать Дордже), ориенталист, сын забайкальского бурята Банзара, буддист, принадлежал к древнему роду Урянхай. В 1834 г. его определили на казенном содержании вместе с другими бурятскими мальчиками в первую Казанскую гимназию, в которой в том году усилено было преподавание восточных языков. В гимназии Банзаров учился отлично наряду с лучшими учениками из русских и по окончании ее переведен был в университет, где ревностно продолжал заниматься восточными языками и в 1846 г. получил ученую степень кандидата, написав диссертацию "О черной вере, или шаманстве у монголов"1.В
1 Энциклопедический словарь, изданный Брокгаузом и Ефроном 1891, Т 2" (N»4), С 881-882
