CC BY
54
99.02.002. В.С.КОНОВАЛОВ. РОССИЯ И АГРАРНЫЙ ВОПРОС.
В настоящем реферативном обзоре излагаются основные положения исследований, посвященных истории аграрного вопроса в России. В сборнике «Земля и власть» в ряде статей дается сравнительная характеристика современных реформ с аналогичными попытками реформирования сельского хозяйства России в прошлом.
Так, В.Добрынин в статье «Уроки аграрной истории России» подчеркивает, что в истории нашей страны неоднократно возникали тяжелые, иногда отчаянные ситуации. Правительства, возлагающие на себя бремя по устранению кризиса, никогда не полагались на "бескорыстную" помощь зарубежных "друзей", рассчитывали на свои силы. В связи с этим автор констатирует, что в начале 20-х годов страна вышла из состояния полнейшей разрухи благодаря нэпу. Суть которого, по его мнению, состояла не только в отмене элементов насилия и принуждения, и разрешении свободы частной торговли. Одной из особенностей нэпа было то, что свободная торговля и свободное движение цен предоставлялись только до известных пределов. Вторая, наиболее важная особенность нэпа заключалась в том, что свобода частной торговли осуществлялась при регулирующей роли государства.
Земельный кодекс 1922 г., по мнению автора, «предоставлял право крестьянам выбирать ту форму хозяйствования, которую они желали: индивидуальную, коллективную или общественную, основанную на общине. Именно общественное землепользование стало в России абсолютно преобладающим, на его долю приходилось до 98-99% всех крестьянских земель в Центральной и Южной России; в других регионах этот процент был несколько ниже. В отличие от коллективности, которая игнорировала личную жизнь, общинность сохраняла самостоятельность крестьянина и поднимала его мотивацию к производительному труду».(1, с.165).
Введение хотя и элементарных, но рыночных отношений, с сохранением довольно жесткой регулирующей роли государства, дали сильный толчок развитию производительных сил страны. Нэп походил больше на капитализм, чем на социализм, но в условиях государственного регулирования он позволил сделать в стране большие накопления. При нэпе стало больше свободы, больше продуктов, повысился уровень жизни населения. Советское государство было спасено. Накопленный капитал стал основой для перехода к модернизации России. В наше время уроки нэпа широко использовал Китай и добился крупнейших успехов.
Разбирая второй урок истории, автор напоминает, что нынешние реформаторы не могли не знать, какими тяжелейшими последствиями
для села и города оборачивается любое насилие по отношению к крестьянству. Известно, какой огромный урон сельскому хозяйству нанесла сплошная коллективизация крестьянских хозяйств. Но не только коллективизация сама по себе резко осложнила обстановку в деревне. Она сняла все препятствия для выколачивания средств из сельского хозяйства. За счет деревни стали покрываться все расходы государства и осуществляться индустриализация страны. Но все же в результате страна обеспечила население практически всеми основными продуктами питания за счет собственного производства.
В.Масленников в статье «Распродажа земли - это распродажа России» продолжает тему о том, что будет с земельным фондом России и как будет решен вопрос о собственности на землю. Анализируя эту проблему, автор предлагает вспомнить, как решались эти вопросы раньше, поскольку автор убежден, что в настоящее время имеется весьма искаженное представление о российских земельных угодьях, предназначенных для сельскохозяйственного производства. Многие наши сограждане считают, что страна имеет массу избыточной земли, которую можно продать зарубежным покупателям, а вырученные деньги использовать для продолжения реформ.
Подобные рассуждения автор считает ошибочными. В России до Октябрьской революции 1917 г. не была распространена широкая торговля землей. «В начале XX века почти 40% земли принадлежало государству (сюда входили монастырские и удельные владения). Дворянские земли располагали 13,5% или земельного фонда. Крестьянам принадлежало 6,2% земли (с учетом общественных угодий -2,9%). При этом около 70% членов сословных общин - это крестьяне, казаки, монахи - не имели права частной собственности на землю, следовательно, не могли осуществлять куплю-продажу земли» (1, с.209).
Масленников полагает также, что П.А.Столыпин, решал проблему выделения земельных наделов для будущих фермеров, но не в частную собственность, а в личную. Находящаяся в личной собственности земля давала право ее собственнику использовать полученные угодья для производства сельхозпродукции, но не давала права торговать землей. «Столыпинские реформы разрешили торговлю небольшими земельными наделами лишь тем крестьянам, которые покидали традиционные общины. Но таких было немного. За 10 лет из общин вышло менее 20% крестьянских дворов, преимущественно в западных регионах страны. Временное правительство в июне 1917 г. отменило продолжение столыпинских преобразований в результате их отрицательных последствий» (1, с.210).
С.Кара-Мурза в статье «Еще об уроках Столыпина», рассуждая о продаже земли, считает, что мы обязаны вернуться к урокам реформы Столыпина. Это - самый важный для нас пример, ибо проходила она в России и не так давно. Автор разбирает три вопроса: в каких масштабах была разрушена община; кто скупал землю; что дала реформа России (пусть даже вопреки интересам крестьян).
Для автора очевидно, что реформа не создала таких условий, чтобы процесс пошел сам, по нарастающей, чтобы он втягивал в себя крестьянство, пусть и после начального периода сопротивления. Более того, переселенцы в Сибири стали объединяться в общины, и сам Столыпин, посетив те места, признал, что это разумно.
Что же касается развития сельского хозяйства, то не все, что происходило в годы столыпинских реформ, вызвано именно ею. Реформа способствовала распашке целины в Сибири и Казахстане (кое-где создавая острые национальные проблемы и массовый угон скота в Китай). Но для этого вряд ли следовало разрушать общину в центре России. Это не привело к заметному улучшению техники и организации земледелия. Площади посевов выросли за годы реформы на 10,5 млн. дес. (на 14 %)(1,с.229).
Безусловно, в годы реформы село России укрепилось. Но этому способствовала не столько реформа и продажа земли, сколько то, что в результате революции 1905 г. были отменены выкупные платежи за землю, тяжелейшее бремя для крестьян (в 1903 г. 89 млн. руб. - почти половина того, что сельское хозяйство получало за экспорт хлеба). Кроме того, в 1909 и 1910 гг. существенные средства селу дал богатый урожай. Выросли закупки техники, начали появляться удобрения.
В целом, вызвав тяжелые социальные потрясения, реформа Столыпина не принесла существенного общественного и экономического эффекта. Общинный крестьянин, трудом стариков и женщин увеличив посевы хлеба для России, еще и сдавал хлеб втрое дешевле, чем буржуазия. Кооперация крестьян обещала дать значительно больше, чем классовое расслоение и капиталистическое ведение хозяйства.
Тему неудовлетворительного решения аграрного вопроса в годы столыпинской аграрной реформы развивает и депутат Государственной Думы П. Бурдуков в статье «Не меч, а хлеб». Так, он отмечает, что Россия - удивительная страна, не желающая учиться на своих исторических ошибках. Начиная со Смутного времени, примерно каждые 70-100 лет "наступает на грабли" своих либеральных реформ. Причем часто - на те же самые. За петровскими реформами (90 лет от Смутного времени) последовал 1825 год (тогда реформы не состоялись). Через 80 лет - реали-
зация аграрных замыслов Столыпина. Сегодня мы как раз находимся в опасном промежутке - 80 лет от развязывания гражданской войны и 90 лет от начала крайне неудачной столыпинской реформы. И опять детально копируем наиболее неудачные моменты предшествующих преобразований.
Автор также считает, что, сделав самодовлеющей целью новаций разрушение общины и становление рынка земли, Столыпин не добился ничего хорошего. Не произошло автоматического подъема сельского хозяйства. Около 2 млн. крестьян "ушли на отруба". Еще около 2 млн. продали надел и подались в город. Всего "рынок земли" охватил около 10% пахотных площадей (с.235).
Практически результаты реформы Столыпина ничтожны. Все годы ее осуществления рост производства зерна заметно отставал от роста населения, а вывоз хлеба экономически был неоправдан. Он вырос за счет сокращения внутреннего потребления. Об этом говорят цифры официальной статистики того времени. Небывало урожайный 1913 год, который обычно берут за точку отсчета, - не более чем подарок природы.
В целом сходную оценку столыпинских реформ дает в своей книге и П.М. Советов (6). Он отмечает, что поначалу северное крестьянство проявило интерес к новой правительственной политике и встретило столыпинскую аграрную реформу с некоторой надеждой. Оно страдало от малоземелья и ограниченности материальных возможностей крестьян.
Реформой воспользовались крестьянские дворы, находящиеся в неустойчивом экономическом положении. Середняки и зажиточные слои деревни, по словам автора, уловили, что реформа не направлена на изменение неблагоприятной экономической конъюнктуры, в которой находилось сельское хозяйство. Радикальные нововведения не нашли поддержки основной массы крестьянства, что и обрекло ее на поражение.
Реформа не сделала развитие сельскохозяйственного производства на европейском Севере России более значительным. Деревня брала на себя неизбежные издержки политики индустриализации и служила резервуаром формирования наемной рабочей силы для фабрик и заводов в городах. Через механизм неэквивалентного обмена товарной сельскохозяйственной продукцией выполняла функцию важнейшего источника первоначального накопления капитала. Обратного же перелива торгово-промышленного капитала в сельскохозяйственную сферу практически не происходило, за исключением сельскохозяйственного машиностроения, создаваемого при поддержке зарубежных инвестиций. Кредитные ресурсы, предоставляемые Крестьянским банком под залог земли, не являлись доступными для малоимущих категорий крестьянства. К тому же условия
их погашения были жесткими и неподъемными для массы сельского населения.
Опыт вхождения мелкого крестьянского хозяйства в рыночные отношения по установленным самодержавной властью правилам игры содержит в себе не только обострение социального реагирования на процесс первоначального накопления капитала, но и рожденный инициативой и творчеством северного крестьянства, самостоятельный "свой" путь к прогрессу, путь развития, промежуточный между общинно-уравнительным и фермерско-предпринимательским. Он зарождался на базе присущих общинному хозяйствованию северных крестьян тех доверительных отношений сельского мира, которые сочетали в себе экономическую пользу и социальную значимость взаимного сотрудничества.
Крестьяне, что включались в товарно-денежные отношения напрямую, т. е. минуя общину, и мечтали разбогатеть, стремились расширить сельскохозяйственное производство для продажи товаров на рынке. Но только не многим из них удавалось сделать хозяйство в той или иной степени товарно-предпринимательским.
Аналогичной точки зрения придерживается Лютых (4), который подчеркивает, что натурально-общинное крестьянское хозяйство и сменяющий его капитализм с принципиально новыми формами хозяйства не могли иметь единых общественных и индивидуальных интересов. Их развитие осуществлялось в противоположных направлениях. К тому же социальная база реформ оказалась невосприимчивой к разительным переменам.
Именно это обстоятельство привело Россию к революционному взрыву 1917 г. Это был взрыв народного отчаяния эпохи первоначального накопления капитала.
Мнение П.Д.Грузнова и И.Ф.Каргина (3) не столь категоричны, хотя и они признают, что, несмотря на кажущуюся привлекательность идеи земельной реформы Столыпина, предусматривающие создание поземельной собственности, ее идеи потерпели крах. И на это были объективные причины. Сельское хозяйство средней полосы представляло собою сложный комплекс, включавший пашню, пастбища, сенокосы и другие угодья. Кроме того, земельные угодья отличались по их удаленности, плодородию и другим показателям. Поделить земельный фонд между всеми общинниками оказалось не под силу.
Но впервые за всю историю российского земледелия, крестьяне могли работать так, как они этого хотели. Они получили собственность, свободу. Могли вести свое хозяйство так, как они хотели. Все это сказалось на повышении производительности земледелия. В 1914 г. страна
произвела четвертую часть мирового объема зерна. В земледелии в этот период усилились прогрессивные процессы.
В начале XX в. за счет государства, земств, частных лиц и капиталистических объединений в России была создана сеть опытных полей, выяснены в зональном разрезе особенности обработки почвы, которые накопили опытные данные по агротехнике возделывания основных культур.
Реформа оказала огромное влияние на распространение агрономических знаний: появились агрономические журналы, различные работы по земледелию. В силу экономических условий большинство новых технологий не находило применения в крестьянских хозяйствах, они использовались в крупных помещичьих имениях. Автор отмечает, что в этот период происходили прогрессивные в научно-экономическом смысле изменения: увеличение валовых сборов зерна, продуктивности земледелия, шире стали применяться усовершенствованные приемы земледелия, особенно в богатых хозяйствах.
В результате столыпинских реформ были созданы предпосылки возникновения новых систем земледелия: стиралась чересполосица, крестьяне становились собственниками, накапливали знания, инвентарь, земледелие приобретало небывалые потенциальные возможности для своего развития.
Таким образом, аграрная политика создавала условия для подъема земледелия страны. Но правительственная программа не смогла разрешить поставленную перед ней задачу уничтожения общинного землевладения. Политика разрушения общины создавала колоссальную армию безработных за счет крестьян. Поземельная собственность без государственной поддержки не привела к резкому подъему земледелия (урожайность оставалась на уровне 7,0 ц/га); вывоз продуктов сельского хозяйства за пределы страны обусловливал хищническое использование земли, что способствовало ухудшению почвенного плодородия страны.
Наиболее положительный эффект от столыпинских преобразований сказался, по мнению авторов коллективной монографии ("Сельскохозяйственная кооперация: теория, мировой опыт, проблемы возрождения в России") (7), в сельскохозяйственной кооперации.
Рационализация землепользования (отруба, хутора), увеличение товарности хозяйства и другие факторы вызвали бурный рост сельскохозяйственного производства, обусловили спрос на сельскохозяйственные машины и минеральные удобрения, повысили требования к организации кредита и налаживанию сбыта продуктов.
Политика кооперирования сельского хозяйства в России была тесно связана с политикой земельного переустройства - преодоления дальноземелья и длинноземелья за счет выделения отрубных и хуторских хозяйств. А это в свою очередь предполагало разрушение остатков общинного устройства социальной и хозяйственной жизни в российской деревне.
Огромнейшие достижения кооперации в деле повышения культуры и доходности хозяйствования, в упорядочении и удешевлении снабжения, в повышении доходности сбыта и облегчения кредита выдвинули российское кооперативное движение на передовые мировые позиции. Десятки тысяч кооперативов выросли во всех уголках России, объединили в себе миллионы членов - крестьян, рабочих и горожан. Многие тысячи кооперативных работников стали в своем деле профессионалами высшей квалификации. Настоящим кооператором становился непосредственный крестьянин.
В книге Л.В. Разумова (2) предпринята попытка многоэтапного изучения массовых источников, отражающих историю пореформенного крестьянства Центрально-промышленного района Европейской России за период с конца XIX до начала XX в., с целью выявления процессов расслоения крестьянства. В этот район входят шесть губерний: Московская, Владимирская, Костромская, Ярославская, Тверская и Калужская. Кроме этих губерний анализируются данные Смоленской и Нижегородской губерний.
На первом этапе исследования выявляются особенности распределения крестьянского рабочего скота как в целом по губерниям, так и по их уездам. При этом особое внимание уделяется характерным особенностям крестьянских хозяйств. Затем проводится анализ подворного распределения рабочего скота уже по волостям специально выделенных уездов, с учетом характера крестьянского хозяйства. На последнем этапе работы проведен анализ корреляционных, как абсолютных, так и относительных показателей важнейших сторон крестьянского хозяйства по общинам и селениям выделенных волостей. Для этого анализа брались волости диаметрально противоположные по степени обеспеченности их крестьян рабочим скотом.
Характеризуя воздействие столыпинской реформы на крестьянство, автор считает, что все данные говорят о том, что итог проведения столыпинской политики по развалу общины не дал ожидаемых результатов ее творцам. В книге приводятся многочисленные свидетельства устойчивости крестьянской общины. По мнению Л.В.Разумова, в начале XX в. русская крестьянская община не изжила себя. Самый уровень раз-
вития рыночных отношений в русской деревне этого времени мог уживаться с наличием крестьянской общины, и процессы, происходившие внутри ее, носили более сложный и противоречивый характер, чем это представлялось как критикам, так и сторонникам разрушения общины.
Характеризуя степень изученности статистического материала различными идеологическими группировками того времени, автор подчеркивает, что каждая из сторон, опираясь исключительно на свои теоретические и практические представления, видела «свою деревню», которая отличалась от деревни, существовавшей в действительности.
Сложность изучения вопроса, по мнению автора, заключается еще и в том, что процессы внутриобщинного разложения крестьянства не могли не переплетаться с наличием характерных особенностей крестьянской экономики, которые были присущи практически любой местности, каковы бы ни были ее территориальные размеры: от губернии до волости и деревни включительно.
Для автора очевидно, что есть необходимость вновь вернуться к самой истории возникновения земской статистики, показав при этом, как зарождались и развивались различные подходы в процессе ее создания и изучения.
Книга П.Д.Грузнова и И.Ф.Каргина(3) посвящена анализу правительственной политики России в области землевладения и землепользования, итогов аграрных преобразований в деревне в разные периоды истории нашего государства. Дается характеристика аграрным мероприятиям, проводимым государством в регионах Среднего Поволжья и их неоднозначным последствиям, повлиявшим на формирование экологической среды, развитие культуры и быта российского крестьянства.
Освещая эволюцию стратегии аграрной политики в различные периоды истории Российского государства, авторы подчеркивают, что развитие земледелия определялось прежде всего политикой государства в отношении этой важнейшей отрасли хозяйствования. Наука и опыт человеческой цивилизации убеждают: эффективность производства продуктов сельского хозяйства прямо пропорциональна аграрной политике, проводимой государством и человеческим сообществом вообще.
Катастрофической для сельского хозяйства оказалась аграрная политика молодого пролетарского государства после 1917 г. В основу аграрной политики была положена идея уничтожения земледельцев-землевладельцев, - ни о какой государственной поддержке этого класса не было и речи. Аграрная политика государства в этот период носила ярко выраженный групповой характер. Она предусматривала безвозмездное изъятие продуктов сельского хозяйства из сферы производства.
А это тормозило экономическое развитие страны и сельского хозяйства, в частности. Желая развивать производство продуктов питания, государство не могло ничего предложить в обмен на эти продукты и не могло вкладывать средства в развитие этой отрасли. А мелкокрестьянские хозяйства не могли бесплатно поставлять продукты питания государству. И тогда государство сделало неожиданный поворот в аграрной политике. Ее концепция заключалась в том, чтобы за счет ресурсов деревни производить продукты питания с последующим изъятием их без эквивалентного обмена и создать за счет сельского хозяйства тяжелую промышленность.
С этой целью в 30-е годы в стране стали создаваться крупные хозяйства (колхозы, совхозы, но не кооперативы), которые получили в пользование земли без права распоряжения произведенной продукцией. Основные фонды их (постройки, скот, инвентарь, семена и пр.) создавались за счет зажиточной части крестьян. Национализация земли, создание колхозов и совхозов привели к колоссальному росту бюрократии, созданию слоя земельного чиновничества, усилению его влияния вследствие закрепощения всего земледельческого населения теми органами центрального и местного самоуправления, которые завладели правом распределения земли и взимания различных налогов. Поэтому, несмотря на очевидность их преимуществ, крупные хозяйства не сумели обеспечить население страны продуктами питания.
Силовые методы в отношении колхозов и совхозов привели к необратимым структурным изменениям, которые сказались в целом на состоянии сельского хозяйства.
В начале 70-х годов произошло коренное изменение аграрной политики государства. Но она и в этот период носила двойственный характер. С одной стороны, была направлена на повышение благосостояние народа. В результате осуществления целевых программ в сельском хозяйстве, внедрения интенсивных систем земледелия, новых сортов, применения интенсивных приемов повышения плодородия почв, газификации и строительства дорог, жилых и производственных помещений произошло резкое повышение валовых сборов зерна и продуктивности животноводства. С другой стороны, идеологический подход к проблемам сельского хозяйства, всемерная поддержка только колхозно-совхозной формы собственности снова привели к кризису. Для разрешения противоречия между ростом населения, повышением благосостояния народа и формами хозяйствования руководители государства нашли самый простой способ. В стране были созданы условия для разрушения основных фондов колхозов и совхозов, но не для развития других форм хозяйствования.
В начале 90-х годов аграрная политика государства сделала новый поворот. Колхозно-совхозный путь развития сельского хозяйства признали неперспективным, а альтернативной объявили создание крестьянских (фермерских) хозяйств. Особенность нынешнего периода заключается в том, что сельское население, за редким исключением, в силу своей крайней бедности не может стать действительным собственником земли. Кроме этого, в силу низких цен на сельскохозяйственную продукцию, диктуемых перерабатывающей промышленностью, ценность земли в материальном и моральном плане невысока.
Акцентируя внимание на недостатках колхозно-совхозного строя (которых действительно много), авторы новой реформы пытаются полностью разрушить крупные хозяйства. Многие политики видят в разрушении крупных хозяйств благоприятный фактор независимо от того, сопровождается он падением производства или нет, - связь между формой хозяйствования и состоянием производства продуктов питания игнорируется. Политические интересы вновь, как и в 1917 г., возобладали над экономическими. Отсюда и концепция аграрной политики не соответствует интересам широких слоев народа. Выход один - это превращение наемных рабочих в действительных собственников путем превращения крупных хозяйств в кооперативные объединения с созданием соответствующей законодательной базы. Частная собственность на землю не является панацеей от всех бед. Экономическое развитие сельского хозяйства, повышение благосостояния широких слоев населения возможно только в условиях государственной поддержки этой отрасли.
К концу XIX в. деградация экосистем, осложненная часто повторяющимися засухами, потребовала мер оздоровления антропогенных экосистем. Российский земледелец тысячелетия только вывозил, ничего не возвращая полю. Плодородие их постоянно и неотвратимо снижалось. В Западной Европе, в силу объективных причин, эту беду осознали гораздо раньше и делали все, чтобы ее предотвратить. Поэтому продуктивность их полей значительно превосходила российские. Однако в России урожайность осталась на средневековом уровне, истощение почвы продолжалось. Системы земледелия, сложившиеся в России, вели к ухудшению почвенного плодородия. Эволюция экосистем привела к созданию на большей части территорий агроэкосистемы, в которых нарушены сложившиеся биологические циклы.
Сегодня возникла бесспорная необходимость реформирования сельского хозяйства. Но превращение наемного сельскохозяйственного рабочего в собственника не должно сопровождаться разрушением и разворовыванием имущества этих хозяйств. Есть другой, проверенный
практикой отечественного земледелия путь превращения наемных рабочих в действительных собственников путем превращения крупных хозяйств в кооперативные объединения, с созданием соответствующей законодательной базы.
В книге Ю.А.Лютых (4) раскрываются многие страницы истории земельных отношений, связанных с ними видов собственности на землю. Работа состоит из двух частей. В первой части излагается материал с зарождения земельных отношений на Руси и до развития земельных отношений и землеустройства в период столыпинской аграрной реформы 1906-1914 гг.
Во второй части освещается история развития земельных отношений после Октябрьской революции 1917 г. и до наших дней.
Особое место в исследовании отводится роли государства в регулировании земельных отношений. Государство, подчеркивает автор, принимало на себя осуществление необходимых изменений в обществе, выступало его творцом. И очень часто в истории страны такие реформы были вынужденными, вызванными политическими обстоятельствами, военными поражениями, социальными конфликтами.
Одним из самых примечательных этапов земельного реформирования в России следует считать, полагает автор, пятилетие с октября 1917 до 1922 г. включительно. Земельная революция на селе, нежелание крестьян (основы российской армии) воевать, отдала власть большевикам, обещавшим мир и землю. Однако крестьяне вскоре не приняли их условий, дружно выступили против продразверстки. По их настоятельному требованию новая власть вынуждена была отказаться от продразверстки, ввести нэп, принять новый Земельный кодекс. Страна вновь вернулась к решению земельного вопроса в соответствии с требованиями крестьянского наказа 1917 г.
Передача сельскохозяйственных земель в трудовое пользование крестьян на уравнительной основе бесспорно. Однако заметны исторические просчеты и заблуждения при реализации реформ. Торопливые действия без должной опоры на социальную базу (крестьянство) затормозили нужное движение. Эти примеры обязывают к тому, чтобы глубоко и всесторонне проанализировать находки и потери, отладить финансовую систему, работающую на сельскую экономику, оказать всемерную поддержку товаропроизводителю, вселить уверенность крестьянству в перспективности его дела через широкое развитие кооперации. Реформирование в конце XX в. — дело исключительно деликатное. Мировая цивилизация должна освободить нас от грубых повторений прошлого. Необходимо, изучая прошлое России и других стран, находить наиболее при-
емлемое, совпадающее с естественно-историческим ходом развития отечества.
Монография П.И.Савельева(5) включает в себя анализ всех основных факторов аграрного развития Поволжья: природно-географического, этнодемографического, хозяйственно-этического и социально-экономического. В качестве предварительной задачи выступает выяснение истоков, становления и развития аграрно-типологических концепций, оценка их содержания и значимости для современного этапа историографии.
Исследование ведется в географических границах Казанской, Пензенской, Самарской, Саратовской и Симбирской губерний. Здесь на обширной территории сочетались не только разные природно-географические зоны и национально-хозяйственные уклады, но также и разные типы аграрного развития, характерные и для густонаселенного черноземного центра России с его "дворянскими гнездами", и для колонизуемой окраины с ее экстенсивным монокультурным земледелием при относительной земельной свободе для крестьянства. Зональные контрасты Поволжья позволяют осуществить типологию на более фундаментальном поуездном уровне с использованием методов многомерного статистического анализа.
В разделе "Типология аграрного развития России" автор впервые поднимает вопрос об истоках русских аграрно-типологических концепций. Он вписывает ленинскую концепцию двух путей развития капитализма в сельском хозяйстве в историческую ткань аграрно-экономической мысли начала XX в. По словам Савельева, ленинская концепция двух путей аграрно-капиталистического развития является по характеру своему объяснением социально-экономического процесса в предреволюционной России и занимает свое вполне определенное место в общем потоке политико-экономической мысли точно так же, как, к примеру, организационно-производственная школа в аграрной науке. Совсем иное дело — классово-политические выводы из нее, а тем более государственная политика в деревне, построенная на социальных приоритетах аграрного коммунизма. Как концепция, объясняющая социальный конфликт в русской деревне начала XX в., она вполне соответствует своему предназначению, но как теория, объясняющая конечные, глубинные истоки и смысл этого конфликта, — нет. В этом видится смысл того методологического кризиса, в котором оказалась советская аграрная историография.
Автор подчеркивает, что стержнем аграрной эволюции Поволжья, да и всей России, в пореформенный период выступило крестьянское хо-
зяйство. Не раскрестьянивание, а скорее окрестьянивание было преобладающим процессом после отмены крепостного права. Подвижка вниз, граничившая с пауперизацией, не может быть признана в качестве капиталистической дифференциации. Она не разрушила крестьянский тип хозяйства, а просто опустила его до уровня одной тягловой единицы, выбив часть рабочих рук в города или в отход на сезонные работы.
Автор считает необходимым преодолеть типичную для всей нашей историографии привычку смотреть на аграрное развитие как на постоянное приготовление деревни к революции. Тогда будет легче допустить возможность типологических различий в эволюции помещичьего и крестьянского хозяйства, весьма разной их восприимчивости к коммерциализации. Особенно важно освободиться от предубеждения против самостоятельной крестьянской экономики и возможности специфически крестьянской аграрной эволюции, отличной от собственно буржуазной.
Советские историки уделили крестьянскому хозяйству значительно больше внимания, нежели помещичьему. Однако и в своих лучших работах они продолжали воспроизводить привычную схему: кризис сельскохозяйственного производства, кризис и разложение крестьянского хозяйства, нарастание дифференциации в деревне, обострение классовой борьбы и т.п. За авторами крупных монографий, написанных на общероссийском материале, следовали провинциальные историки. Последние, будучи ближе к первичному материалу, к массовому источнику, отложившемуся в областных государственных архивах, не могли не отметить очевидного прогресса сельскохозяйственного производства в начале XX в. На симпозиумах и конференциях (чаще в кулуарах) высказывался протест против принижения русского крестьянства, его способности к культурно-хозяйственному прогрессу.
Современная публицистика много шумит о расцвете зернового производства в начале XX в., связывая это с успехом столыпинской реформы. Отдельные голоса ученых, пытающихся отрезвить горячие головы, не берутся в расчет. Но и сама критика преувеличенных представлений об экономическом эффекте столыпинских преобразований не может быть признана основательной, ибо она по-прежнему строится на тезисе о капиталистическом разложении крестьянства.
В монографии П.М.Советова (6) рассматриваются методологические вопросы аграрного реформирования в территориальной хозяйственной системе. Анализируются особенности функционирования сельского хозяйства Северного экономического региона с позицией развития мно-гоукладности, исследуются проблемы региональной агроэкономики, показаны итоги первого этапа современных аграрных преобразований.
Хозяйственная реформа 1861 г. и затем последовавшая в ее развитие столыпинская аграрная реформа большей частью признавали необходимость, но еще не создавали достаточно благоприятных условий для интенсификации сельскохозяйственного производства на европейском Севере России. Осуществляемый в ходе реформ допуск рыночных регуляторов в аграрную сферу способствовал оживлению экономической активности крестьянских хозяйств и в определенной степени раскрытию их производственно-экономических возможностей, но не обеспечивал выполнения главной стратегической задачи - достижения устойчивого уровня продовольственной безопасности населения региона (табл. 1.1).
Начало XX в. было отмечено дальнейшим втягиванием северного крестьянства в рыночные связи по линии развития животноводства, маслоделия и неземледельческих занятий и промыслов. Делаются первые шаги в направлении повышения производительности пахотных земель через их удобрение и улучшение обработки почвы за счет применения пахотных орудий плужного типа, способных запахивать навоз. Однако внедрение более совершенных орудий сдерживалось их дороговизной, отсутствием кредита, узостью полос крестьянских земельных наделов.
Современный опыт отечественных аграрных преобразований исключительно на рыночных началах и с внедрением частной собственности на землю показал невозможность решения таким способом проблем развития сельского хозяйства европейского Севера Российской Федерации.
Частичные периодические нововведения и совершенствования, следовавшие с каждой сменой политического руководства страны, приводили к незначительному и непродолжительному эффекту, ибо они не стимулировали в необходимой мере основных социально-экономических интересов крестьян и не способствовали укреплению базисных опор хозяйственного уклада государственно-колхозной деревни, казавшейся по-прежнему неисчерпаемым источником накоплений.
Наблюдения над ходом и обобщение первых результатов современной аграрной (и ее главной составляющей - земельной) реформы показывают, считает автор, что интересы продовольственной безопасности населения Севера требуют обязательного движения государства навстречу, а именно: ограничить давление свободного рынка на хозяйствующие субъекты аграрного сектора, ограничить по отношению к ним масштабы действия рыночных сил и внести изменения в общие правила рыночной игры. Этот вопрос находится в полномочиях государственных органов управления. Государство в ответе за его решение, если ему дороги интересы северных территорий и страны.
В книге о сельскохозяйственной кооперации (7) обобщен исторический путь сельскохозяйственной кооперации со времени ее зарождения до наших дней. Авторами анализируются взгляды теоретиков кооперативного движения, эволюция и этапы его развития в мировой и отечественной практике сельского хозяйства. Особое внимание уделено вопросам возрождения кооперации в условиях рыночной экономики с использованием опыта стран Центральной и Восточной Европы, совершенствования государственной кооперативной политики и кооперативного законодательства.
В книге отмечается, что после октябрьского переворота 1917г. сельскохозяйственная кооперация по инерции еще продолжала развиваться. Однако это развитие все более наталкивалось на преграды, создаваемые большевистскими экспериментами в деревне, подпитываемыми утопическими построениями в экономической, в том числе кооперативной, теории. Эффективное развитие сельскохозяйственной кооперации предполагает соединение богатейшей исторической практики формирования и разнообразной деятельности сельскохозяйственных кооперативов с критическим отбором организационных, экономических, социальных и правовых решений применительно к российской специфике в современных условиях и в перспективе. Как и в формировании новой аграрной структуры рыночного типа в целом, это движение должно быть подчинено принципам эволюционного социально-экономического развития.
Важность развития кооперации в России отмечается и другими авторами. Так, П.И.Савельев (5) подчеркивает, что глобальный конфликт в деревне конца XIX в. проходил по линии противостояния крестьянской и индустриальной цивилизаций. Аграрный капитал был "капитализмом в гостях" и, как показывает мощное аграрное движение начала XX в., пришелся не ко двору основной массе крестьянства. Выходом из этого конфликта могла стать кооперация, ибо она позволяла крестьянскому хозяйству, сохраняя свою семейно-трудовую природу, вести равноправный рыночный диалог с индустриальным обществом. Однако история распорядилась иначе: индустриальная экспансия в деревню усилилась, разлагающееся латифундиальное хозяйство обостряло у крестьян ощущение земельной тесноты и чувство ненависти к помещикам, правительство в своем стремлении преобразовать аграрный строй по европейским стандартам приступило к насильственному разрушению крестьянского уклада. Деревня не приняла навязываемых ей чуждых ценностей и ответила решительным и коренным аграрным переворотом.
Ю.А.Лютых (4), оценивая достижения кооперации в прошлом, полагает, что на то имелись серьезные основания. По его мнению, бесспорно, несмотря на все несовершенство реформ 1861-1906 гг., к 1917 г. Россия заметно изменилась. Источники свидетельствуют о поступательном улучшении экономической жизни и преодолении тех социальных трудностей, которые даже при самом благоприятном исходе реформ неизбежны. Казалось, стране удалось найти правильный путь с широким развитием различных форм кооперации, которая глубоко проникала в деревню. Кооперация в различных формах охватывала меньше третьей части населения. Она выдержала затем гражданскую войну и военный коммунизм. Благодаря ей шел быстрый рост производства в годы нэпа.
Поэтому вариант проблемы решения модернизации страны по сталинскому варианту был не единственным. А.В.Чаянов являлся одним из крупных ученых, которые хотели преобразовать крестьянскую Россию посредством "кооперативной коллективизации". Годы нэпа подтвердили высокие возможности кооперирования крестьянства на таких началах. Названный путь можно считать реальной альтернативой коллективизации, преобразованию села и первоначальному накоплению капитала сильными за счет слабых.
После коллективизации и община, и кооперация практически прекращают свое развитие, и лишь в наши дни кооперативное движение получило новый импульс развития.
По мнению Вл.Добрынина (1), крестьянство активно создавало различные формы кооперативов: производственные, сбытовые, перерабатывающие. Уже в 1926 г. довоенный уровень по числу кооперативов был превышен в 2,5 раза, общая численность их достигла почти 66 тыс.
Список литературы.
1. Земля и власть: Сб. материалов по актуал. вопр. аграр. политики /Под общ. ред. Харитонова Н. - М.,1998. -239 с.
2. Разумов Л.В. Расслоение крестьянства Центрально-промышленного района в конце XIX - начале ХХ в.: Опыт колич. анализа по данным земск. статистики. - М.,1998. - 350 с.
3. Грузнов П. Д., Каргин И. Ф. Аграрная политика Российского государства (по материалам Средневолжского региона). - М.: Изд-во «Юристъ», 1997. - 208 с.
4. Лютых Ю.А. "Земельные отношения в России. Исторический и современный аспекты"- Красноярск, 1995. -126 с.
5. Савельев П. И. Пути аграрного капитализма в России. XIX век
(По материалам Поволжья). - Самара: Изд-во "Самарский ун-т", 1994. -365 с.
6. Советов П.М. Аграрная реформа на Европейском Севере России: проблемы переходной экономики. - Апатиты, 1998. - 195 с.
7. Сельскохозяйственная кооперация: теория, мировой опыт, проблемы возрождения в России. - М.: Наука, 1997. - 256 с.
