CC BY
18
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 11
СОЦИОЛОГИЯ
3
издается с 1991 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2.11 рефераты 98.03.001 -98.03.022
МОСКВА 1998
гибкую позицию, позволяющую по возможности устранить микро-макро дуализм.
Рассмотренные в книге теории позволяют надеяться, что накопленный материал приведет к созданию теории, которая могла бы описать общество как целостную социальную реальность, не противопоставляя микро- и макро-анализ, агентность и структуру, индивида и общество. Такая теория должна позволять эмпирическую проверку своих положений и избегать крайностей предыдущих подходов. Отрицание систематического теоретизирования, столь модное сейчас, заменяет догматизм марксизма и структурного функционализма другим, антитеоретическим материализмом. Новая социальная теория должна быть не эклектичным собранием удачных аспектов своих предшественниц, но представлять собой оригинальное синтетической целое.
П.Н.Фомичев
98.03.002. МОРРОУ Р., БРАУН Д. КРИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ.
MORROW R., BROWN D. Critical theory and methodology. - L.: SAGE Publications, 1994. - 381 p.
Раймонд Moppoy (профессор социологии в университете Альберта, Канада) и Дэвид Браун (профессор социологии в университете Летбриджа, Канада) анализируют современный этап развития критической теории. Они подчеркивают несовпадение критической теории и неомарксистской традиции. За 50 с лишним лет своего развития критическая теория отвергла многие марксистские догмы. Поэтому необходимо проводить различие между марксистской социологией и критической теорией общества. На левом фланге критическая теория граничит с неомарксизмом, а на правом - с неовеберианской теорией конфликта. Неомарксистская теория продолжает считать теорию Маркса научной, а критическая теория исходит из того, что ее нужно радикально переделать.
Неовеберианская теория предлагает реконструировать марксизм, дополнив его анализом субъективности и роли ценностей в социальной жизни, сущности государства как автономной формы власти и значения бюрократизации и науки в современном обществе. В отличие от критических теорий неовеберианцы отказываются использовать полученное знание для критики современного общества.
В 1980-е годы произошла трансформация критической теории. Ю.Хабермас отказался от основных постулатов Франкфуртской школы, основанных на марксистской теории истории. Он предложил свою теорию коммуникативного действия. Э.Гидденс сформулировал свой вариант критической теории - теорию структурации. Авторы книги пытаются реконструировать исследовательские программы Хабермаса и Гидденса, рассматривая их как "сильную" и "слабую" версии критической теории. Сильная программа Хабермаса в большей степени приближена к марксисткой традиции. Он называет свою теорию реконструированным историческим материализмом. Гидденс считает, что исторический материализм и эволюционные теории невозможно улучшить, что от них надо отказаться.
Различия между позициями Хабермаса и Гидденса могут быть совместимыми в рамках современной критической теории. Сильная программа Хабермаса представляет собой критику разума, связанную с гегелевской традицией. Слабая программа Гидденса подходит к этой проблематике более гибко и менее формализованно. В целом теории Хабермаса и Гидденса могут быть охарактеризованы как модели социального и культурного воспроизводства. В отличие от более ранних структуралистских марксистских вариантов, основанных на тезисе соответствия между экономической структурой и культурой, открытые модели основаны на агентно-структурной диалектике и отрицают функционалистские утверждения о приоритете экономики "в конечном итоге".
Гидценс обычно выделяет четыре типа критики, которые помогают выяснить специфические характеристики критической теории. Первый тип (минимальная концепция критики) - это интеллектуальная критика, внутренне присущая любому дисциплинарному исследованию. Второй тип - практическая критика, связанная с технологически применением знания, понимаемого в позитивистских терминах. Третий тип идеологическая критика, четвертый - моральная критика. Гидденс полагает слишком общим подход, основывающийся на моральной критике. Тем не менее, очевидно, что главное понятие утопического реализма связывает эмансипаторскую политику с жизненной политикой самоактуализации и помогает создавать модели "хорошего общества".
Теория структурации Гидденса включает в себя три главных принципа: контекстуальная селективность, комплексность
человеческой интенциональности и степень социального принуждения. Далее, он привлекает внимание к четырем ключевым аспектам социальной жизни: воспроизводство практики, диалектика контроля, дискурсивная проницательность агентов и двойная герменевтика. Из теории структурации вытекают четыре уровня исследования: а) герменевтическое разъяснение схем смысла; б) исследование содержания и форм практического сознания (бессознательного); в) определение границ познаваемости и г) описание институциональных порядков.
Гидденс следующим образом определяет основные положения своей программы: Во-первых, она концентрируется на формировании институтов во времени и пространстве. Общество для него - не "чистая социальная форма", а политически и территориально конституированная система. Во-вторых, структурационистская программа анализирует социальные системы в терминах изменяющих видов институциональной артикуляции. Каждая социальная система приобретает свои системные качества только посредством социального воспроизводства. В-третьих, структурационистская программа ориентирована на воздействие своего исследования на социальную практику и формы социальной организации, которые она анализирует.
Хотя эта схема делает понятия власти и доминирования центральными, она избегает редукционизма. Понятия Маркса о способе производства, которое сводит социальную жизнь к властным, силовым отношениям, для Гидденса неприемлемы. Возникновение власти в процессе воспроизводства господства имеет две главных формы: распределяющие ресурсы, включающие в себя контроль над экономикой, и авторитарные ресурсы, связанные с контролем над социальным миром. Гидденс согласен с Марксом, что распределяющие ресурсы играют главную роль при капитализме, но не согласен с его утверждением о главной роли авторитарных ресурсов в некапиталистических обществах.
Макро-микро различие отвергается Гидденсом по двум причинам. С одной стороны, это различие выглядит так, как если бы нужно было выбрать что-то одно.-С одной стороны, макросоциология относится к микросоциологическим исследованиям как к тривиальным. С другой стороны, это различие связано с разделением труда, говоря о котором микросоциологи имеют в виду "свободных" агентов, а макросоциологи - "структурное принуждение". Наиболее
фундаментальная проблема состоит в том, что микрособытия рассматриваются исключительно в терминах интеракции в ограниченном (в основном лицом к лицу) контексте в пространстве и времени. Однако формирование и реформирование взаимодействия людей осуществляется в более широком пространственном контексте, чем взаимодействие лицом к лицу. Важность этого различия становится очевидной когда мы противопоставляем традиционные общества, основанные исключительно на интерактивном соприсутствии, обществам, в которых электронные средства связи и массовой информации создают контексты соприсутствия в большом пространстве.
В связи с этими проблемами Гидденс предложил версию различия между социальной интеграцией и системной интеграцией, где первая включает в себя интеракцию в контекстах соприсутствия (взаимодействие непосредственное или опосредованное пространством и временем). Системная интеракция, напротив, существует как бы за спинами социальных актеров, следовательно вне соприсутствия. Она также включает в себя взаимоотношения, в которых имеет место и зависимость и независимость между социальными актерами и коллективами во времени и пространстве. Такая интеграция не предполагает отсутствие поведения. Скорее, она относится к длительности социальных отношений и отсутствию их прекращения.
С точки зрения Гидденса, воспроизводство и трансформация глобальных систем вовлечено в разнообразные повседневные решения и действия. Главную роль в социальном воспроизводстве играет непосредственный процесс образования взаимодействий. Каждый момент социальной жизни носит на себе отпечаток тотальности. Тотальность, тем не менее, не является синонимом общества, но представляет собой набор различных тотализирующих порядков и побуждений.
Основа концепции общества Гидденса - открытая модель социального воспроизводства. Понятие социального воспроизводства не является объясняющим само ггв себе, так как все воспроизводство случайно и исторично. В решающих отношениях концепция Гидденса отличается как от марксистских теорий социального воспроизводства (идет ли речь о старой Франкфуртской школе или о более новых структуралистстких теориях), так и от структурно-функциональной модели саморегулирующейся системы в динамическом эквилибруме.
Рассмотрение отношений между агентами, структурами и системой как "ситуативных практик" является следствием понятия "дуальности системы", понимаемого в интерпретативных структуралистских терминах. Гидденс считает свою теорию попыткой преодолеть противоположность между теориями "действия" и "институциональными" теориями. Это возможно сделать с помощью понятия дуальности структуры. Говоря о дуальности структуры, он имеет в виду то, что структурированные свойства социальных систем являются одновременно и посредником, и результатом социальных актов. Понятие дуальности структуры является базовым для любого описания социального воспроизводства и не имеет функциональных двусмысленностей.
Использование теорий эволюционного типа для объяснения процесса воспроизводства также отрицается Гидденсом, поскольку они концептуально связаны с биологическими теориями эволюции и определением направления смены стадий, понимаемым в терминах увеличения сложности или развития производительных сил. Вместо этого Гидденс ограничивает анализ социального изменения конкретными "эпизодическими изменениями, т.е. числом актов ли событий, имеющих четкие начало и конец, включая практическую последовательность таких процессов, как развитие аграрного производства или возникновение национального государства. Однако от отрицает возможность объединения таких эпизодов во всеобщую теорию истории.
Базовый аргумент исторической социологии Гидденса сформулирован им в трех книгах. Первая - "Классовая структура развитых обществ" (1973) - был написан до формулирования теории структурации, хотя и совместим с ней. В этом томе его интересует развитие теории классового конфликта, способной преодолеть биполярный конфликт классической марксистской модели труда и капитала. Итоговая концепция различает три основы классовой структурации: капитал, способность и конкретному типу труда и образование. Из-за влияния Вебера на эту модель Гидденса иногда называют "неовеберианцем".
Вторая книга "Современная критика исторического материализма" (1981) развивает центральные аналитические принципы, лежащие в основе анализа современных обществ, используя критику исторического материализма как основу аргумента. Эта тема была продолжена и в третьей книге -
"Национальное государство и насилие" (1987), где большое внимание развитию современного национального государства и глобальной системы государств. Следующие книги более подробно рассматривают некоторые следствия этого аргумента в связи с темой модерности и социально-психологическими трансформациями Я, идентичности и сексуальности в "высокой" модерности.
Роль национального государства в наше время уменьшилась в связи с глобализацией и развитием мировой системы. Поэтому Гидценс использует теорию мировой системы Валлерстайна для критики концепций социального изменения. Отправной точкой анализа современных обществ является концепция модерности, которая подчеркивает полный разрыв между модерностью и тем, что ей предшествовала. Он отрицает постмодернистсткое утверждение о фундаментальном разрыве с модерностью. Он говорит о "высокой модерности" как линейном продолжении наиболее характерных черт модерности, как увеличении взаимосвязи между двумя экстремальными случаями экстенсиональности и
интенсиональности: глобализации влияний, с одной стороны, и персонализации диспозиций, с другой. Этот акцент на Я и самоидентичности вызывает ассоциации с тем, что другие называют постмодернизмом: модерность - посттрадиционный порядок, характерной особенностью которого является сомнение во всем. Сомнение - важная черта современного критического разума, проникающая как в повседневную жизнь, так и в философское сознание, и формирующая общее экзистенциальное измерение современного социального мира. Модерность институционализирует принцип радикального сомнения и настаивает, что все знание принимает форму гипотез.
Главное различие между Хабермасом и Гидденсом состоит в их понимании статуса нормативных оснований социальной теории. Нормативные вопросы не стоят в центре исследовательской программы Гидденса. В отличие от открытости Гидденса Хабермас подчеркивает свои нормативные основания. Основное методологическое различие между Гидденсом и Хабермасом заключается в том, что Хабермас пытается сформировать основу для исторического эволюционизма, понимаемого как общая интерпретация, руководствующаяся практическим интересом эмансипации. Эта теория отрицает рассмотрение таких процессов в эмпирических или номотетических терминах. Другими словами,
концепция критической социальной науки Хабермаса может быть названа исторически случайным интерпретирующим структурализмом. Подход Хабермаса отрицает теорию тотальности, основанную на историческом материализме.
Теория коммуникативного действия - такая же главная часть концепции Хабермаса, как и теория структурации у Гидденса. В обоих случаях традиционная субъект-объектная поляризация (основанная на том, что Хабермас называет философией сознания) отрицается, следуя лингвистическому повороту он делает выбор в пользу интеракционистсткой субъект-субъектной модели. Хабермас добавляет к ней различие между двумя формами рационализации: инструментальной рационализацией, характерной для целерациональных систем (так называемая стратегическая рациональность), и коммуникативной рациональностью нормативных систем. Это различие напоминает имплицитное различие Маркса между "трудовым" и "символическим взаимодействием", хотя Хабермас и осознает, что Маркс редуцировал символическое взаимодействие к инструментальной логике труда. Хабермас отдает преимущество коммуникативной рациональности, что делает возможным опровержение аргументов тех, кто, подобно Веберу и Фуко, считает, что конфликтные отношения играют главную роль в социальной жизни. Подход Хабермаса предлагает схему для оценки процессов, в которых стратегическая рациональность может деформировать коммуникацию в интересах разнообразных форм контроля и доминирования. В этом отношении различие служит эмпирическим и нормативным целям.
Модель общества Хабермаса основана на различии между системной интеграцией и социальной интеграцией. Особенно Хабермас интересуется специфическим тезисом, связывающим систему технической рациональности (или системический уровень системной интеграции) с повседневной жизнью или с жизненным миром. Он считает, что характерной чертой модерности является селективное присвоение технической рациональности, опосредованное системными препятствиями, навязанными структурой власти (бюрократизация) и деньгами (товарный обмен). Это приводит к колонизации жизненного мира, вызывающей различные формы социальной патологии.
Теория общества Хабермаса основана на критике исторического материализма. Ключевой элемент этой критики - отказ
3-5445
от классического понятия "способ производства" как недостаточного для целей теории социального изменения Он предлагает вместо способа производства понятие "организационного принципа", включающего в себя четыре возможных (универсальных) комбинации социальной интеграции родство, происхождение, политическая принадлежность и формальное право
Эти модификации являются следствием четкого различия между двумя видами процессов обучения или рационализации. Первый из них включает в себя вид рационализации, который ассоциируется с развитием науки и технологии. Вторая форма коллективного обучения менее заметна, поскольку является составной частью систем коммуникативного действия и нормативных структур, выработанных для организации социальной жизни. Если теории модернизации обращают внимание на технический аспект, то критическая теория интересуется прежде всего социальными и ценностными аспектами рациональности
Обсуждение эволюционной теории в работах Хабермаса выполняет несколько функций и является: а) частью продолжающейся критики марксистской традиции; б) средством обоснования критической теории с помощью модели развития нормативных структур; в) частью конструирования модели кризиса, адекватной особенностям развитого капитализма.
Интерес Хабермаса к методам и технике исследования обусловлен его стремлением создать исследовательскую программу, ориентированную на определение потенциала изменения. Итоговый тезис Хабермаса о кризисе легитимности основан на попытке выявить специфические, эмерджентные формы социальных противоречий государства всеобщего благоденствия Ключевой темой было то, что кризисные тенденции перешли из сферы стихийных экономических противоречий в сферу управляемых процессов современного демократического государства. Следующие виды кризисных тенденций стали центральными для развитого капитализма: кризис рационализации, очевидный в административных системах; кризис легитимности в отношениях демократического государства и его граждан; скрытый мотивационный кризис, связанный с трудностями, с которыми сталкивается семья и школа в процессе социализации индивидов в соответствии с императивами системы Хотя кризис легитимации не существует в точном соответствии с предсказанием о
его возможности, эта тема является одной из центральных в современных критических теориях государства.
В своей более поздней работе Хабермас пересмотрел свой анализ современной роли государства и экономики (тезис о колонизации жизненного мира) и связал современный вариант своей версии критической теории с оригинальной междисциплинарной программой, предложенной Хоркхаймером в начале 1930-х годов. Фундаментальное различие между ними состоит в том, что Хабермас пытается освободить исторический материализм от его философского балласта, особенно от телеологической философии истории гегельянского марксизма. Это позволяет Хабермасу решить многие старые вопросы в свете проишедших исторических трансформаций. Он определил четыре основных области исследования: ) формы интеграции в постлиберальных обществах; б) семейная социализация и развитие эго; в) потенциал прогресса и протеста.
Вопрос об интеграции в иостлиберальных обществах включает в себя вопросы о взаимосвязи между государственной и капиталистической экономиками в условиях развитого капитализма. В более поздней формулировке Хабермас говорит о селективной модернизации, включенной в развитие организованного (государственного) капитализма. Здесь кризис принимает форму "системной несбалансированности", приводящей к управленческим кризисам государства, следствием которых являются политические и экономические неудачи. Эти нарушения вызывают патологии в жизненном мире, подвергающемся колонизации со стороны системных процессов, организованных вокруг денег и бюрократической власти.
Тезис о несовпадении системы и жизненного мира оказывается плодотворным потому, что открывает новые перспективы для структурных изменений в семье, образовании и развитии личности. Структуры, связанные с либеральным капитализмом, характеризуются объединением системы и жизненного мира. Организованный капитализм предполагает увеличивающуюся автономию нуклеарных семей и процесс социализации, не связанных напрямую с императивами системы. Следствием этого является растущее противоречие между отношениями, компетенциями и мотивами молодежи и взрослыми ролями, обусловленными системными императивами. Этот сдвиг проявляется в- уменьшении значения эдиповых проблем того типа, который ассоциируется с
з*
либеральным капитализмом и увеличением роли подростковых кризисов. Поэтому теория коммуникативного действия считает необходимым полностью пересмотреть старую фрейдо-марксистскую модель, основанную на конфликте на эго и суперэго.
Последствия изменений в средствах массовой информации в связи с различными несовпадениями между системой и жизненным миром не позволяют Хабермасу согласиться с мнением Хоркхаймера и Адорно, что средства массовой информации полностью господствуют над повседневной жизнью. Развитие новых информационных технологий дает возможность отдельным индивида и группам поддерживать собственные жизненные стили, общаться друг с другом, минуя социальные и экономические препятствия. Главный современный конфликт разворачивается не в связи с борьбой за обладание материальными ресурсами, а с борьбой за право жить в соответствии со своими автономными ценностями. Поэтому большое значение имеет борьба за права разных меньшинств, за охрану окружающей среды и т.д. Хабермас проводит различие между потенциалом освобождения и потенциалом сопротивления. Его интересует ответ на следующие вопросы: как может разум быть разделен между тремя своими составляющими (наукой, законом и моралью), как экспертные культуры могут взаимодействовать с повседневной жизнью?
Теории Гидденса и Хабермаса представляют собой важнейшую часть современной критической теории. Они дают возможность переосмыслить классическое социологическое наследие и выработать теоретический инструментарий для анализа современной социальной жизни. Их анализ открывает перспективы развития теоретической социологии, позволяет преодолеть ограничения количественных, эмпирических подходов. Критическая теория противостоит попыткам постмодернистов совсем отказаться от методов классической социологии, открывает новые горизонты понимания путей социального изменения и развития.
П.Н.Фомичев
98.03.003. НОРРИС К. ПОЧЕМУ СИЛЬНЫЕ СОЦИОЛОГИ НЕ ЛЮБЯТ ВАКУУМ?
NORRIS С. Why strong sociologosts abhor a vacuum? // Philosophy a. social criticism. - L., 1997. - Vol 23, N. 4. - P. 9-40.
