CC BY
11
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 8
НАУКОВЕДЕНИЕ
2
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 8
индекс серии 2.8
рефераты 98.02.001 -98.02.031
МОСКВА 1998
98.02.015. ХОЛЛ П. СТИМУЛИРОВАНИЕ ПРОМЫШЛЕННЫХ ИР: ОПЫТ АВСТРАЛИИ.
HALL P. Incentives for industrial R & D: the Australian experience // Science a. publ. policy. - Guildford' 1996. - Vol.23,N 4. - P.215-228.
Автор — сотрудник Школы экономики и менеджмента при Австралийской академии вооруженных сил (Australian defence force academy)(r. Канберра).
Обосновывая выбор темы предпринятого им исследования, П.Холл отмечает, что проблема государственных стимулов для наращивания ИР и нововведений в промышленных компаниях в течение последнего десятилетия неизменно находится в центре внимания политических и научных кругов многих стран. Австралия имеет определенный опыт в реализации нескольких моделей стимулирования ИР в секторе предприятий, а проведенные здесь исследования по оценке сравнительной отдачи от разных программ могут, на взгляд автора, представлять интерес и для других стран, пытающихся активизировать свой промышленный
исследовательский потенциал. Опыт Австралии позволяет также выявить проблемы, не нашедшие пока удовлетворительного решения.
Характеризуя историю становления национальных моделей государственного стимулирования промышленных ИР, автор подчеркивает, что последние разрабатываются в стране уже в течение трех десятилетий. По закону от 1967 г. предусматривалось выделять нецелевые фанты (general grants) на проведение ИР в фирмах, если доказано, что компании нарастили свой исследовательский потенциал по сравнению с базовым годом. Наряду с грантами общего характера выделялись целевые гранты под проекты национальной значимости. В новом законе, принятом в 1976 г., статья о приростных усилиях в ИР по сравнению с базовым годом была исключена и заменена статьей об общих начальных грантах для новых ИР. Целевые гранты были сохранены.
В настоящее время основная часть государственной помощи на проведение коммерческих ИР и нововведений (ИРН) осуществляется в рамках Программы промышленных нововведений (Industry innovation programme - IIP). Последняя включает: 1)Программу налоговых льгот (Tax concession scheme), предусматривающую освобождение от налогообложения 100% текущих затрат на ИРН и 50% затрат на крупное оборудование; 2)Программу конкурентных
грантов ( Competitive grants scheme-CGS); 3) Программу льготных ссуд на коммерциализацию технологических нововведений (Concessional loans for the commercialisation of technological innovation). Поскольку последняя из перечисленных программ введена сравнительно недавно, в 1994 г., автор концентрирует свое внимание на первых двух компонентах правительственной политики стимулирования промышленных ИР.
150%-ная налоговая скидка введена в июле 1985 г. Пороговая величина Щ*Н затрат, на которые распространялась эта льгота, составляла 50 тыс. австрал. долл. Первоначально планировалось использовать налоговую скидку лишь до 1991 г., однако затем было решено сделать ее постоянной (с.218).
Селективная программа конкурентных грантов на ИРН вместила в себя пять отдельных, действовавших ранее программ. В их числе:
Программа свободных («дискреционных») фантов (Discretionary grants scheme-DGS) введенна в 1986 г., ее цель -поддержка компаний, которые в силу недостаточно высокой пороговой прибыльности не могли претендовать на 150%-ную налоговую скидку.
Профамма /фантов в области «генерирующих технологий (Generic technology grants scheme-GTGS), учреждена также в 1986 г. в целях стимулирования кооперационных ИРН в областях генерирующих технологий, имеющих особое значение для национального экономического роста.
Профамма развития национальных закупок (National procurement development programme - NPDP) начата в 1988 г. и предназначена для поддержки инновационных проектов, реализуемых совместно фирмами и правительственными организациями.
Профамма разработки передовых промышленных технологий (Advanced manufacturing technology development programme -AMTDP) действует с 1991 г. и ориентирована на стимулирование компаний, разрабатывающих новейшие промышленные технологии в тесном контакте с потребителями продукции.
Национальная образовательная профамма для промышленных компаний (National teaching company scheme - NTCS) введена в 1984
г. и нацелена на поддержку фирм, активно привлекающих к своим ИР выпускников университетов.
Какие издержки несет правительство на реализацию перечисленных программ? Очев1{дно, пишет автор, что упущенные поступления в бюджет в связи с налоговой скидкой несравнимы по величине с затратами на реализацию селективных программ стимулирования промышленных ИРН. Проведенные в стране расчеты показывают, что за период 1986-1994 гг. сумма упущенных налоговых поступлений в бюджет составила 2,3 млрд. австрал. долл., совокупные затраты на селективные программы за тот же период оказались почти на порядок меньше — 265 млн. долл. (с.218).
Характеризуя условия получения налоговой скидки на затраты, связанные с ИРН, автор отмечает, что такого рода привилегия предоставляется фирмам, постоянно действующим на территории Австралии. Скидка не распространяется на ИРН в области менеджмента, маркетинга, контроля качества, геологической разведки, ИР в области косметики.
Оценить результативность «эффекта стимулирования», считает автор, проще всего проанализировав динамику последующих собственных исследовательских затрат компаний, получивших такого рода льготу. Информация подобного рода содержится в официальных правительственных источниках и в материалах специальных обследований промышленных фирм.
Расчеты, построенные на данных официальной статистики, показывают, что после введения льготного налогового обложения затраты сектора предприятий на ИРН, выраженные долей от ВВП, увеличились с 0,39% в 1986 г. до 0,69% в 1993 г.; реальный среднегодовой прирост таких затрат составил за указанный период 10,4% (с.219). Можно ли такого рода динамику считать
доказательством результативности налогового стимулирования? В какой мере рост промышленных затрат обусловлен собственными внутренними причинами, побуждающими компании наращивать исследовательскую активность? Однозначного ответа на поставленные вопросы, по мнению автора, не существует. Дело в том, что еще до введения налоговой льготы, с начала 80-х годов, промышленность быстро наращивала свои затраты на ИРН. Было бы наивно, полагает автор, приписывать увеличение рассматриваемого
13-4455
показателя исключительно таким факторам, как благоприятное налоговое обложение или селективные программы стимулирования.
Попытку объективной оценки результативности правительственных стимулирующих программ предприняли эксперты Совета по промышленным ИР (Industry research and development board-IRDB). Для анализа использованы два ряда данных: число фирм, ходатайствующих ежегодно о налоговой скидке, и оцененный этими компаниями объем собственных ИРН. Выяснилось, что в период с 1985 по 1990 г. ежегодно число фирм соискателей увеличивалось на 200, в то же время общее число зарегистрированных получателей налоговой льготы оставалось стабильным — около 2 тыс., т.е. приток и отток пользователей оказался равным. Что касается показателей затрат на ИРН, то через три г. после введения налоговой скидки, компании, пользующиеся подобной привилегией, увеличили свои расходы на ИРН на 17% (в реальных ценах)(с.219).
В обследовании, проведенном Бюро по проблемам экономики промышленности (Bureau of industry economics - BIE), была предпринята попытка идентифицировать «навязанные» ИРН, т.е. дополнительные ИРН, которые не были бы проведены без получения фирмами-исполнителями налоговой скидки. Обследованием охвачено около трех тыс. компаний, которым предложили оценить свою ИРН деятельность за четыре года. Четверть респондентов признались, что подобная стимулирующая мера имела решающее значение для расширения их исследовательской деятельности. Половина опрошенных сообщили, что при меньшей налоговой скидке они потратили бы на свои ИРН меньшие суммы. Наибольшее воздействие, как выяснилось, такого рода скидка оказала на проекты опытных производств. Общий вывод организаторов обследования гласил: объем дополнительных ИРН затрат, стимулированных налоговой скидкой оценивается цифрой от 10 до 17% соответствующих расходов компаний. По сравнению с тем объемом ИРН, который был бы выполнен при отсутствии налоговой скидки, реальный объем увеличился на 11-20%. Такой цифрой был оценен «стимулирующий эффект» («inducement rate») (с.220).
По оценкам экспертов, отказ от налогового стимулирования промышленных ИРН мог бы через десять лет привести к сокращению ВНП Австралии на 0,07%. Таким образом, резюмирует автор, можно предположить, что снижение нормы налогообложения компаний,
например на одну пятую часть, напротив, могло бы дать реальный прирост ВНП на 0,31%, и стимулировало бы ИРН в большем числе компаний (с.221). В этой связи автор обращает внимание на то, что право налоговой скидки получают лишь фирмы с определенной («пороговой») суммой исследовательских затрат. Распространение мер стимулирования на более широкий круг компаний (например, в форме автоматических грантов), сопровождаемое уменьшением налоговой скидки до 50%, позволило бы сократить затраты правительства, не освободив, однако, фирмы-исполнители от определенной доли коммерческого риска и удержав их от неоправданных вложений (с.221).
Переходя к характеристике программ селективного стимулирования промышленных ИРН, автор подчеркивает, что поскольку Программа конкурентных фантов (CGS) начала действовать сравнительно недавно, говорить об особенностях такой формы поддержки можно на примере более старых профамм, вошедших впоследствии в CGS. Среди пяти инициатив данного типа наиболее важными автору представляются две - Профамма свободных фантов (DGS) и Профамма фантов в области генерирующих технологий (GTGS). На их долю в 1986-1994 гг. пришлось до 87% от общего числа выделенных фантов (с.221).
Профамма свободных фантов. В 1986-1994 гг. среднее ежегодное число заявок на получение такой помощи равнялось 189. Всего за указанное время поступило на рассмотрение 1320 обращений от 1077 компаний. Удовлетворено было не более 40% заявок. Половина выделенных средств пришлась на долю всего 6% фирм соискателей. В этой связи автор Обращает внимание на неравное положение компаний, обращающихся за селективной помощью, по сравнению с теми, кто имеет налоговую скидку. Если последние получают помощь автоматически, то первые должны пройти жесткую процедуру отбора. Таким образом, более успешные в коммерческом плане фирмы оказываются в выифышном положении по сравнению с теми, кто не может перейти порогового барьера для получения подобной льготы и вынужден прибегать к помощи фондов селективного стимулирования.
Профамма фантов в области генерирующих технологий. Число субсидий, выделяемых в рамках данной профаммы в два раза меньше, чем у DGS, однако средний размер фанта здесь намного выше.
13
Оценка результативности рассматриваемой программы затруднена в силу специфики стимулируемых ею И PH: речь идет о совершенно новых технологиях, на коммерциализацию которых уходит обычно несколько лет.
Специальный раздел реферируемой статьи посвящен сравнительной оценке налогового и селективного стимулирования ИРН. Автор обращает в этой связи внимание на четыре момента.
Во-первых, хотя и признано, что «стимулирующий эффект» селективных, программ выше, чем при использовании мер налогового поощрения, однако, следует иметь в виду, что налоговые стимулы распространяются на значительно большее число компаний, следовательно, даже довольно скромный «стимулирующий эффект» может оказать заметное воздействие на рост коммерческих ИРН. Во-вторых, при налоговом стимулировании значительно ниже доля неизбежных административных расходов: считается, что при
реализации селективных программ такого рода затраты оказываются в десять раз больше. Эта цифра не должна вызывать удивления, пишет автор, если принять во внимание усилия по сбору информации, ее обработке и анализу, т.е. процедур, без которых нельзя провести конкурсный отбор заявок при селективном стимулировании ИРН.
В-третьих, при использовании налоговых стимулов значительно меньше ( примерно в два раза) оказывается размер дополнительных затрат.
В-четвертых, селективные программы приносят пользу лишь ограниченному числу получателей. Если бы все компании, независимо от их прибыльности, могли пользоваться налоговыми скидками, то социальная цена стимулирования оказалась бы значительно более низкой.
Сторонники селективного стимулирования утверждают, что налоговые льготы не защищают общество от неудачных проектов. Однако, на взгляд автора, и при селективном отборе в число финансируемых ИРН далеко не всегда попадают проекты, обреченные на технологический или коммерческий успех. Природа ИР связана со столь высокой степенью неопределенности, что предварительный отбор перспективных проектов не может дать абсолютной гарантии их последующего успеха.
Селективное стимулирование имеет, однако, большой плюс в глазах политиков, принимающих научно-технические решения - оно
гораздо дешевле обходится бюджету. Таким образом, отмечает автор, в подходе к преимущественному развитию двух форм стимулирования сталкиваются «соображения о долговременных тенденциях повышения экономической эффективности и краткосрочные цели сохранения бюджетного баланса».
Т.В.Горбунова
98.02.016. РЭЧФОРДТ. РЕАЛИЗАЦИЯ КОРЕЙСКОГО ВЫБОРА. RATCHFORD Т. Exercise the Korea option // Research - technology management. - Lancaster, 1997. - Vol.40, N 4. - P.9-11.
Директор Центра научной, торговой и экономической политики при университете Джорджа Мейсона (George Mason university) в г. Арлингтоне (шт. Виргиния, США) характеризует в реферируемой статье достижения Южной Кореи в реализации своей научно-технической политики.
В 1953 г., после корейской войны, пишет он, экономика Южной Кореи оказалась полностью разрушенной, положение во многом было хуже, чем в 1943 г., во время второй мировой войны. Сегодня доля ВВП на душу населения в этой стране составляет 50% от аналогичного показателя США, а в 1996 г. Южная Корея стала членом «клуба богатых наций» - Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Начиная с 1962 г. экономика страны растет ежегодно на 9%, она стала крупным экспортером высокотехнологичной продукции, а южнокорейские компании являются серьезными конкурентами на мировых рынках. Страна занимает второе место в мире по судостроению, третье — по производству компьютеров, пятое -по производству электронной и нефтехимической продукции. Национальные валовые затраты на ИР составляют почти 3% ВВП Южной Кореи (с.9).
Каковы причины столь впечатляющего развития? Автор полагает, что ответ надо искать в упорной работе, образовании, системе сбережений, эффективной правительственной политике и технологии.
Южнокорейское правительство разрабатывает амбициозные планы технологического развития страны. В настоящее время здесь обсуждается задача доведения к 2002 г. доли валовых национальных затрат на ИР до 5% ВВП, решающая роль в указанном приросте отводится промышленным ИР. Планируются также высокие темпы
