CC BY
25РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 4
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО
3
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.4
рефераты 97.03.001 -97.03.065
МОСКВА 1997
ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА
97.03.008. ЗИМОН Г. РОССИЯ - ВОССТАНОВЛЕНИЕ ИМПЕРИИ ИЛИ РОЖДЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА? SIMON G. Russia - restoration of the empire or the beginning of a european nation - state? // Pol. Western affairs. - Poznan, 1994.-V. 35, N 1. - p. 17-29.
Герхард Зимон - профессор, заведующий Отделом политики в социальной и научной сферах Федерального института восточноевропейских и международных исследований в Кельне. Реферируемая статья переведена на английский язык и опубликована в польском журнале, издающемся в Познани.
Начиная с XVIII в. нормальным для исторического процесса в Европе становится формирование национального государства1*. Постепенно исчезают все многонациональные империи Габсбургская и Османская империи старого типа, Британская, Французская, Бельгийская и Голландская империи нового колониального типа. Всего несколько лет назад казалось, что единственным исключением из этого правила является Советский Союз - многонациональная Советская империя. Естественно возникал вопрос, не является ли возникновение СССР новым словом в истории, не доказывает ли его существование, что возможен
Зимон пользуется понятием "нация - государство" В тексте реферата употребляется более уместный в русском звучании термин "национальное государство" - Прим реф
абсолютно иной принцип сверхгосударственной интеграции, когда преодолевается стадия национального государства? После краха коммунизма и распада СССР ответ однозначен - Советский Союз был ничем иным, как окаменелыми остатками безвозвратно ушедшей эпохи.
В результате кровавых событий, начатых Октябрем 1917 г., большевикам удалось лишь восстановить распавшуюся к тому времени Российскую империю и тем самым не допустить утверждения новой, современной модели нации и государства на обширном пространстве Евразии. Процесс создания современных национальных государств в Восточной Европе оказался в результате сдвинутым практически на конец XX столетия.
Последствия коллапса коммунизма особенно остро воспринимаются Россией и русскими. Если, например, поляки или эстонцы, как и многие другие нации, еще недавно находившиеся под властью коммунистов Восточной Европы, смогли в результате произошедших изменений вернуться к прежней национальной государственности или начать строить собственное национальное государство, то русские потеряли свое национальное государство, которое создавалось столетиями и которое олицетворялось для них Российской империей. "Похоже, история государства, истоки которого уходят к Московской Руси XIV в., закончена" (с. 18).
Если сравнить Советский Союз, скажем, двадцатилетней давности с нынешней Российской Федерацией с точки зрения позиций и роли сверхдержавы, экономического потенциала, количества населения и размера территории, то не может не поражать воображение, какие великие потери пришлось понести РФ. Ни одна из войн в прошлом Российской империи или Советского Союза не приводила к такому уменьшению территории, с которым приходится иметь дело России после распада СССР в декабре 1991 г.
"Сегодня вопрос не в том, сумеет ли Россия адаптироваться к значительному уменьшению своей территории, утрате былой экономической, военной и политической мощи. Настоятельное требование истории состоит в том, что русские должны изменить политический менталитет" (с. 18).
Недавняя история Европы свидетельствует, что демократии не способны сохранить многонациональные империи. Является ли прекращение существования Советской империи потерей для России
и русских или оно, напротив, открывает возможности модернизации России как национального государства? Сможет ли Россия стать национальным государством европейского типа? Поскольку сегодня, даже после потери значительной территории, Российская Федерация остается многонациональным государством, внешне это выглядит как непреодолимое препятствие.
Однако демографические аргументы при всем притом поразительно красноречивы. В 1989 г. русские составляли 81,5% всего населения РСФСР. К настоящему времени количество их еще увеличилось за счет возвращения русского населения из бывших союзных республик после распада СССР. Российская Федерация стала, таким образом, гораздо более гомогенным образованием, чем большинство новых государств, возникших на территории бывшего СССР. Никогда прежде в истории Нового времени русская нация не была столь преобладающей в собственном государстве. Так, при Петре I в 1719 г. русские составляли 70% населения империи; в конце XIX столетия процент русского населения упал до 44,3%; в 1989 г. только 50,8% населения тогдашнего СССР считали себя русскими. Таким образом, демографический фактор не является препятствием на пути к тому, чтобы Россия стала современным национальным государством.
В конечном счете решающими станут два обстоятельства: хватит ли для этого политической воли и удастся ли изменить политическое сознание русских - преодолеть их имперский менталитет. Достаточно вспомнить историю Германии после 1918 г., чтобы понять, насколько трудна последняя задача. Потери Германии по Версальскому договору были несравнимо меньше того, что утратила нынешняя Россия. Тем не менее настроения реваншизма в Германии получили широкую поддержку в самых разных политических кругах и, в конце концов, стали одни из решающих факторов, обеспечивших победу национал-социализма.
"Именно имперские тенденции, заявившие о себе в полной мере только после распада Советского Союза, могут оказаться величайшим препятствием на пути превращения России в нормальное европейское государство" (с. 21). Многие политические силы в сегодняшней России катастрофой считают как раз не факт создания СССР, а именно его распад. Для исследователя ситуация относительно перспектив превращения России в европейкое
национальное государство осложняется тем, что практически неизвестным остается отношение русского общества, а не политических элит, к стремлению или попыткам воссоздания империи.
Образ России как сверхдержавы глубоко проник в национальное сознание. Во всяком случае, для большинства политических групп здесь характерным является убеждение, что распад Советского Союза, по крайней мере в его настоящей форме, не является окончательным и бесповоротным фактом. Бесспорно, что в обозримом будущем в политической риторике прошлое будет доминировать над будущим. Достаточно упомянуть, например, вошедшие в обиход с 1992 г. понятие "ближнее" и "дальнее" зарубежье. Поскольку при этом с геополитической точки зрения территория бывшего СССР рассматривается как сфера жизненных интересов России, далекий Таджикистан считается "ближним зарубежьем" России, а соседняя Финляндия - "дальним зарубежьем".
Два фактора в особенности мешают русским признать новую политическую карту бывшего Советского Союза как окончательную: во-первых, отделение Украины и, во-вторых, 25 млн. русскоязычного населения, оказавшегося за пределами Российской Федерации. Если, например, исламский Узбекистан может позволить себе иметь самые близкие отношения с Россией, не опасаясь за свою культуру, сохранение языка и социальной ментальное™, то долголетний опыт культурной и языковой ассимилйции и, как следствие, политического поглощения вынуждают Украину во имя создания подлинной государственности держаться на определенной дистанции от России. Многие же политические группировки в России отказываются примириться с тем фактом, что независимость Украины - это необратимый процесс.
Что касается тех 25 млн. русскоязычных людей, которые оказались вследствие распада СССР вне территории Российской Федерации, то никто не может не считаться с тем фактом, что русское меньшинство в таких новых государствах, как Латвия, Эстония, Украина, Молдова и Казахстан, настолько велико, что - при определенных обстоятельствах - оно может серьезно дестабилизировать ситуацию в этих странах.
Опыт XX столетия убедительно доказал, что попытки восстановить империю обречены на неудачу: ни одна из бывших
97 03 008
32
колониальных или традиционных имперских держав не смогла вернуться к прежнему правлению и восстановить свою власть над бывшими подвластными ей территориями хотя бы в рудиментарной форме
В сегодняшней России "ревизионисты" хотят вернуться к империи во имя "особой миссии России", а "неоимпериалисты" больше всего озабочены тем, что если не восстановить империю - это будет "концом русской истории"
На самом деле, как об этом свидетельствует исторический опыт, националисты разного толка, особенно ультранационалисты, только разрушали империи, но не создавали их Так, русский национализм в годы, предшествовавшие революции 1917 г , конечно вопреки его намерениям внес значительный вклад в дело разрушения Российской империи Дело в том, что русские националисты, бросив вызов, разбудили и вызвали к жизни пребывавшие до того в дремотном состоянии нерусские и антирусские национальные движения "В период расцвета национализма именно национализм нации, господствующей в государстве, вынуждает другие нации защищать себя - в результате это приводит к взрыву, который сметает все здание имперской государственной постройки" (с 28)
Только в том случае, если Россия преодолеет или, по крайней мере, остановит развитие тенденций на восстановление империи и если при этом она откажется от притязания выступать в роли особой нации и согласиться стать "просто обычной нацией", - только при соблюдении этих условий Россия будет готова для будущей интеграции в семью европейских национальных государств
Идеи особой, специфической национальной роли и исторической миссии пугают и отвращают партнеров по потенциальной интеграции До тех пор, пока Украина, Латвия, Эстония, равно как и другие бывшие республики Советского Союза, отдают себе отчет в том, что их независимость подвергается опасности со стороны России, пока признание их независимости де-юре не станет признанием этого обстоятельства де-факто, перспективы интеграции России в семью европейских национальных государств остаются сомнительными "По-видимому, впереди еще долгий путь неопределенности как для самой России, так и для всех нас, прежде чем эта цель будет достигнута" (с 29)
Л Н Верченое
