CC BY
24
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 7
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
2
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.7
рефераты 97.02.001 -97.02.036
МОСКВА 1997
ТЕОРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ
НАПРАВЛЕНИЯ И ТЕНДЕНЦИЯ В ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЕ
97.02.001. ФЛОРЕНТСЕН П.К. ДЕКОНСТРУКЦИЯ, ФИЛОСОФИЯ И ЛИТЕАРТУРА: ПРОЧТЕНИЯ ЖАКА ДЕРРИДА.
FLORENTSEN Р.С. Deconstruction, philosophy, and literature: readings of Jacques Derrida // Orbis litterarum. — Copenhagen, 1996 — Vol. 51, № 2. - P. 67-99.
Деконструкция, указывает Петер К. Флорентсен (Копенгагенский ун-т), — это радикальная критика традиционных представлений о целях и природе философских и критических исследований, строящаяся вокруг взаимоотношений литературы и философии,. Деконструкция отказывается от традиционной проблематики философии, основанной на идее отражения в сознании окружающей действительности. Деконструкция отрицает какое бы то ни было долингвистическое знание и не признает точки зрения, согласно которой язык лишен эпистемологических оснований Ричард Рорти (Rorty R.)1’ замечает, что идея сознания как зеркала и языка как отражения долингвистических сущностей сознания — результат исторического использования зеркальной образности Реальность же неотделима от лингвистических структур и процесса сигнификации. Соответственно, как способ прочтения литературных
11 Р Рорти (р 1931) — американский философ — критик метафизического мышления, позиция которого представляет собой сплав американского прагматизма, аналитической философии и европейского нигилизма Подробнее см Современная западная философия Словарь — М , 1991 —С 268—269 1*
текстов, деконструкция связана с критикой экспрессивизма, толкующего литературу в понятиях чувств, темперамента или творческого воображения автора — с одной стороны, и с критикой миметизма, который рассматривает литературу как подражание реальности, — с другой. Для деконструкции читатель, автор и текст — лишь моменты единой текстуальности.
Задача статьи — обрисовать мировоззренческий фундамент деконструкции некоторых наиболее выдающихся критиков этого направления. Следует заметить, что дерридианство и американский деконструктивизм — два разных контекста. Деррида противостоит метафизической традиции западной философии, американская литературная критика деконструкции направлена против формализма "новой критики" и сциентизма структуралистской эстетики.
Деконструкция, отмечает П.Флорентсен, — это стратегия чтения, в соответствии с которой художественный текст принимается как модель для чтения любых текстов. Деррида не изложил свои взгляды систематически, но картина вырисовывается из его прочтений Соссюра, Руссо, Остина, Фрейда, Канта. Исследуя контекстуальные и фигуративные импликации текста, Деррида демонстриует несоответствие между авторской декларацией того, что он хочет доказать, и тем, что он на самом деле доказывает.
Герменевтика Хайдеггера, семиология Соссюра и перспективизм Ницше — таковы главные источники формирования деконструктивного мышления Деррида, продолжающего начатую этими мыслителями критику основанного на "метафизике присутствия" (выражение Хайдеггера) западного логоцентризма, ассоциируемого с логикой, разумом и правдой. Западное мышление, согласно Деррида, логоцентрично по большей части в силу своей фоноцентричности, т.е. явного предпочтения слова произнесенного перед словом написанным, когда речь служит моделью для анализа любого дискурса. Выговоренному слову придается большая ценность, поскольку считается, что смысл присутствует исключительно в ситуациях речевого общения: говорящий и слушающий — оба присутствуют, поэтому нет временной или пространственной дистанции между тем, кто говорит, речью и слушателем; именно этим и обеспечивается идентичность знания, выражения и смысла в культуре западного логоцентризма. Язык в этой философской традиции понимается как средство передачи мыслей, а философское
мышление полагается выше случайностей языка и выражения как независимое от лингвистических форм. Анализируя соотношение между письменной и устной речью в произведениях Платона, Руссо, Гуссерля, Леви-Стросса, Кондильяка и Соссюра, Деррида приходит к выводу, что все они рассматривают письмо как паразитическую форму речи. Другая характерная особенность логоцентризма — способ мышления полярными оппозициями, составляющие которых отнюдь не являются независимыми и равноправными. Ведущая роль отдается логосу, которому противопоставляются подчиненные ему отрицание, деривация, усложнение, ухудшение. Центральные для деконструкции логоцентризма оппозиции — присутствие/отсутствие, правда/ошибка, тождество/различие и речь/письмо, где отсутствие определяется как не-присутствие, ошибка как искажение правды, различие как различение между тождественным, письмо как имитация устной речи. В привилегированном положении находится и первый член таких оппозиций, как значение/форма, душа/тело, буквальное/метафорическое, природа/культура, мыслительное/ чувственное, серьезное/несерьезное. Эти, по выражению Барбары Джонсон, "иерархические оппозиции"') , имеют далеко идущие последствия для описания и анализа.
Продемонстрировав, что соссюровская теория языка как системы знаковых различий приводит, вопреки намерениям автора, к утверждению логоцентризма, Деррида указывает, что в каждом "элементе" — будь то графема или фонема — присутсвует след других элементов системы. Этой связью с другими текстами пронизан любой текст. "Ничто, — пишет Деррида, — не является просто присутствующим или отсутствующим, ни в элементах, ни в системе. Везде — лишь различия и следы следов" (цит. по с. 72). Для обозначения языка как децентрализованной системы, игры различий Деррида вводит понятие различения (difference), соединяющее в себе значение пассивной наличности различий с одной стороны, и значение активного, динамического продуцирования различий — с другой. Различение, игра различий распространяются Деррида и на сферу психического. Он читает Фрейда как реального критика гуманистической традиции, согласно которой человек предстает как
^ Johnson В. Introduction // Derrida J. Dissemination. — Chicago: 1982. — P. VIII.
источник смыслов, выраженных в понятиях сознания и чувств. Однако и Фрейду, по Деррида, не удается избежать известного противоречия: его бессознательное двусмысленно, поскольку
определяется оно в понятиях сознания, т.е. имеет место классическая гуманистическая схема. Внутренне противоречивым предстает в интерпретации Деррида и Руссо. Руссо считает письмо "опасным дополнением" к устной речи, которое может исказить первоначальный смысл, в то время как речь якобы связана с прямым самовыражением. Деррида показывает, что в тексте "Исповеди" все обстоит наоборот: "Речь свидетельствует о стремлении
присутствовать, которое означает отсутствие присутствия. Таким образом, присутствие и правда связаны именно с письмом, в то время как речь влечет за собой отсутствие и искажение. Следовательно, отсутствие и различие определяют самую сердцевину того, что считается реальным, и нашу концепцию реального следует моделировать по тексту и его процессам дополнительности, которые бесконечно отдаляют непосредственное присутсвие или первоначальное восприятие. Анализируя теорию речевого акта Дж.Остина, Деррида видит в ней деконструкцию традиционного взгляда на язык как на высказываания, которые называют объекты действительности и могут быть оценены как истинные и ложные, причем те высказывания, которые не вписываются в эту схему, согласно позитивистскому взгляду, являются исключениями. Этими исключениями как раз и занимается Остин, показывая, что именно они и помогают понять механизмы языка. Вместе с тем, чтобы выделить то, что он считает нормой, Остин выводит за скобки те элементы, которые в эту норму не укладываются, повторяя им же подмеченную ошибку позитивистских лингвистических теорий.
Для описания текстуальной гетерогенности Деррида вводит понятие "прививки" (graft), характеризуя тексту как "прививки" и значение как процесс прививания. Анализ текста должен обнаружить эти места срашения одной линии аргументации с другой и выявить точки порождения логических и смысловых противоречий.
Переходя к интерпретаторам Деррида, Флорентсен указывает на три наиболее значительные, с его точки зрения, группы критиков. Первая представлена именами Р.Гаше (Gasche R.), Ю.Хабермаса (Habermas J.) и Дж.Сёрля (Searle J.) - исследователей,
придерживающихся традиционных взглядов на философию как
основополагающую дисциплину. Среди критиков, не проводящих каких-либо принципиальных различий между философией и литературой, но все же желающих сохранить философию в качестве инструмента критического анализа, Флорентсен называет Дж.Каллера (Culler J.), И наконец, некоторые полагают, что Деррида покончил с разделением литературы и философии и поставил нас перед проблемой недифференцированной текстуальности, как, например, Р.Рорти.
Исходный пункт рассуждений критиков первой группы состоит в том, насколько удалось Деррида продвинуть вперед и углубить философские методы исследования, хотя относительно того, что подразумевать под "философскими методами", единого мнения нет. Так, Хабермас и Сёрль совершенно не согласны с Гаше, видящим в Деррида продолжателя кантианской традиции трансцендентальной философии и доказывающим, что деконструкция Деррида -дальнейшее развитие американской "новой критики". Рорти, считает Флорентсен, соврешенно справедливо указывает, что характеризовать позицию Деррида как строго аргументированную, как это делает Гаше, значит не видеть, что аргументы Деррида совершенно не укладываются в рамки логоцентризма. В соответствии с традиционной аналитической теорией, Рорти, Хабермас и Сёрль отвергают аргументацию, не содержащую каких-либо утверждений, и именно такова "аргументация" Деррида. Как замечает Хабермас, ницшеанский упор Деррида (как и Хайдеггера) на риторические и эстетические аспекты языка выдает его презрительное отношение к аргументированному дискурсу.
Мысль Каллера о том, что деконструкция является универсальным методом чтения любых текстов - от литературы до политики и культуры, также находит своего критика в лице Рорти, полагающего, что это противоречит идее Деррида о недифференцированной текстуальности. Подвергая сомнению все методы, Деррида, считает Рорти, не предлагает метод чтения.
Флорентсен разделяет критику Рорти, направленную против истолкования деконструкции в трансцендентальных и сциентистских понятиях, однако не согласен с отрицанием ценности деконструкции как стратегии чтения. Деконструктивистское прочтение, указывает исследователь, подразумевает использование традиционного разграничения риторики и логики языка для того, чтобы выразить
логику в понятиях "различения", "рассеивания" и т.п., отвергает идею установления жестких границ между случайным материалом и риторическими формами языка, с одной стороны, и необходимыми логическими структурами, которые открывают "истинный" смысл, - с другой. Выявлением каламбуров, игры слов, аллюзий в анализируемых им философских и художественных текстах Деррида, по наблюдению Каллера, показывает невозможность твердо обоснованного разграничения между лингвистическими или текстуальными конфигурациями и собственно логикой или мыслью. Полагая, что философский дискурс следует моделировать по образу литературных текстов, Деррида переворачивает концептуальную иерархию, в соответствии с которой литература - нечто несерьезное и маргинальное по сравнению с философией, превращая, таким образом, философию в суб-жанр "архилитературы". Любой текст, по Деррида, содержит в себе "просто" правду и правду как "игру", "различение". Этой двойной референцией раздроблены такие основные действия, как аргументация, анализ, интерпретация. "Разоблачая метафизические основания западной философской традиции, деконструкция предполагает переоценку ценностей... Используя те именно понятия, которые деконструируются, деконструкция подразумевает двойное действие, парадоксальное и несинтезируемое движение, демонстрируя игру значений при чтении и на письме" (с. 94). Для деконструкции ничто не существует вне текста: действительность всегда уже оговорена, вербализована. Деконструкция дает объяснение тому, почему последнее слово никогда не является таковым: оно порождает свое различие, другое последнее слово - и так до бесконечности.
Т. Г. Юрченко
97.02.002. НЕМЕЦКОЕ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ 80-90-Х ГОДОВ О ТВОРЧЕСТВЕ А.П.ЧЕХОВА: СТРУКТУРАЛИЗМ,
НЕОСТРУКТУРАЛИЗМ, ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ.
Для немецкого чеховедения последних пятнадцати лет характерно разнообразие точек зрения на художественный текст, их принципиальное равноправие и диалогизм, открытость друг другу. В исследованиях творчества А.П.Чехова сосуществуют классический (с опорой на биографию и мировоззрение автора), модернистский,
