CC BY
161
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ-НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАШ1ТАМ1ШтУКИ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 5
ИСТОРИЯ 2
издается с 1973 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 3 индекс серии 3.5 рефераты 96.02.001 - 96.02.059
МОСКВА 19%
В восьмой главе ("Дети Пачанамы, Матери-земли") ОЛ.Проселкова анализирует крестьянский аспект индейского вопроса. Она заключает, что общим для всех индейских движений в Латинской Америке было требование земли и аграрной реформы "как главных условий для решения всех остальных проблем" (с. 130). Это обусловлено тем обстоятельством, что основу жизнедеятельности индоамериканцев составляет сельское хозяйство.
Т.В.Гончарова прослеживает в девятой главе "тенденцию к сохранению и актуализации общины", а В.П.Спинченко ведет речь в десятой главе ("С крестом, но без меча") о фактическом сосуществовании с господствующей католической религией традиционных индейских божеств и верований, несущих на себе печать синкретизма. "Даже демократическое направление • латиноамериканском католицизме - народная церковь и теология освобождения, ее теория - не предполагает, конечно, возрождение или старательную консервацию индейских культов... Однако объективно практика народной церкви, которая уже стала фактором духовного раскрепощения коренного населения Америки, в определенной степени способствует возрождению индейской культуры, а вместе с ней и духовной среды, поддерживающей традиционные верования" (с.196),
А.В.Егорова
АРХЕОЛОГИЯ
96.02.030. ВАСИЛЬЕВ И.Б., КУЗНЕЦОВ П.Ф., СЕМЕНОВА А.П.
ПОТАПОВСКИЙ КУРГАННЫЙ МОГИЛЬНИК
ИНДОИРАНСКИХ ПЛЕМЕН НА ВОЛГЕ /Науч. ред. Мерперт Н.Я. - Самара: Самар, ун-т, 1994.- 208 с.
96.02.031. ДРЕВНИЕ ИНДОИРАНСКИЕ КУЛЬТУРЫ ВОЛГО-УРАЛЬЯ (II тыс. до н.э.): Межвуз. сб. науч. тр. /Самар, гос. пед. ун-т и др.; Редкол.: Васильев И.Б. (отв. ред.), Кузьмина О.В.- Самара, 1995.-230 с.- (Материалы и исслед. по археологии Вол го-У рал ья).
(Сводный реферат)
Монография И.Б.Васильева, П.Ф.Кузнецова и А.П.Ссменовой посвящена полной публикации и исторической интерпретации Потаповского курганного могильника эпохи средней бронзы, расположенного на р.Сок, левом притоке Волги. Исследования данного памятника позволили объединить известные ранее в лесостепном Поволжье отдельные комплексы в особый потаповский тип памятников, непосредственно предшествующий материалам ранней срубной культуры, что позволяет более детально рассмотреть проблему ее формирования.
Раскопки Потаповского курганного могильника проводились в 1985-1988 гг. под руководством авторов данной работы. Из пяти составляющих его насыпей было исследовано четыре, содержащих 38 захоронений, из которых 36 относятся к изучаемому периоду (030, с.11).
В книге дается подробное описание материалов могильника по отдельным курганам и погребениям, а также материалов аналогичных ему памятников лесостепного Поволжья, к которым относятся IV Утевский и II Лопатинский могильники, отдельные погребения II и III Алексеевских и Покровского курганных могильников. Сходные с потаповским керамические комплексы выделяются и на поселениях изучаемого региона (Ильинка, Лужки, Яковка IV) (030, с.53).
В целом, как отмечают авторы, рассмотренные памятники нельзя объединить в особую археологическую культуру, так как детальный анализ выявляет значительную близость этой (единой в своей основе) группы памятников с другими одновременными культурными образованиями вол го-уральской лесостепи полтавкинской и абашевской культурами, ранними комплексами срубной культуры, а также с памятниками новокумакско-синташтинского и петровского типов. Вместе с тем, некоторые специфические особенности не позволяют считать ее вариантом этих культурных образований. Поэтому, полагают авторы, понятие
"культурный тип" наиболее точно характеризует рассматриваемую группу памятников (030, с. 54-68).
Главной отличительной чертой памятников потаповского типа, как отмечают исследователи, является совершенно специфическое сочетание абашевских, полтавкинских и новокумакско-синташтинских проявлений в едином комплексе (030, с.76). Однако, если потаповские и ранняя группа новокумакско-синташтинских памятников синхронны, то абашевские и полтавкинские комплексы им несколько предшествуют. Собственно и формирование потаповского . культурного типа (как и новокумакско-синташтинского), с точки зрения авторов, происходит на юге лесостепного Поволжья • в районе, где ареалы абашевской и полтавкинской культур соприкасались и частично перекрывали друг друга, что позволяет рассматривать изучаемый культурный тип как результат взаимодействия этих культур (030, с.78).
Дальнейшая судьба населения, оставившего памятники данного культурного пласта, связана с формированием срубной и алакульской культур. До последнего времени происхождение срубной общности связывалось с участием полтавкинской и частично абашевской культур. После открытия потаповских памятников этот процесс представляется как результат взаимодействия носителей полтавкинских и потаповских культурных традиций, в то время ~как абашсвский культурный компонент, по мнению авторов, выражен опосредованно - через потаповское население, что, однако, не исключает и возможность контактов раннесрубных и позднеабашевских племен, занимавших сопредельные территории (с.90).
В приложении 1 (030, с.167-173) С.А.Агапова и С.В.Кузьминых публикуют результаты спектрального анализа металлических изделий Потаповского могильника. Приложение 2 (030, с.173-186) посвящено технологическому исследованию керамики рассматриваемого памятника (анализу глин, формовочных масс, способов конструирования сосудов), выполненному Н.П.Салутиной.
Л.Т.Яблонский и А.А.Хохлов в приложении 3 (030, с.186-205) исследуют краниологические материалы Потаповского и И Лопатинского могильников. Минералогическая характеристика каменных орудий из изучаемого комплекса дана Л.В.Цивинской и Г.Г.Пениным в приложении 4 (030, с.205-207).
Концепция происхождения памятников потаповского типа и их соотношения с другими культурными образованиями лесостепного Поволжья изложена И.Б.Васильевым, П.Ф.Кузнсцовым и
А.П.Семеновой также и в статье, которая открывает сборник, посвященный новейшим исследованиям древних индоиранских культур II тыс. до н.э. Волго-Уралья и сопредельных территорий.
В следующей статье данного сборника А.Т.Синюк и И.А.Козмирчук публикуют материалы исследований кургана N 16 I Власовского и кургана N 57 Павловского могильников (Воронежская обл.) в донском Левобережье. При этом рассматриваются некоторые проблемы абашевской культуры Подонья, связанные с синхронистическими разработками и этносоциальными характеристиками, с поисками направлений контактов и историческими судьбами донских абашевских племен.
Оба памятника, отмечают авторы, несомненно "отражают единое культурно-хронологическое явление, главным содержанием которого следует признать сочетание компонентов культур абашевской (в своем местном и восточном проявлении), срубной и алакульской, с некоторыми общими элементами, заимствованными из круга позднекатакомбных культур н КМК (опосредованными памятниками типа Синташта • Новый Кумах)" (031, с.62). Рассматриваемые комплексы, как и ряд других аналогичных памятников изучаемого региона, по мнению исследователей, "отражают реверсию - процесс возвратного движения потомков абашевских племен, некогда совершивших прорыв в юго-восточном направлении к рудным месторождениям Алтая, которые в ходе многоплановых контактов синтезировали целый ряд инокультурных признаков ..." (031, с.64-65). Время существования этих памятников
определяется сравнительно коротким периодом - в рамках конца ХУИ-ХУ1 вв. до н.э. (031, с.68).
Публикации материалов раскопок Пичаевского кургана (Тамбовская обл.), длительное время (начиная с третьей четверти II тыс. до н.э.) являвшегося местом захоронения представителей различных археологических культур, и трех курганов II Виловатовского могильника, относящихся к абашевской культуре, посвящены статьи К.Ю.Ефимова, С.В.Большова и О.В.Кузьмина.
В работе В.С.Бочкарева предпринята попытка проследить взаимосвязь между ходом культурогенеза и развития металлопроизводства в эпоху поздней бронзы по материалам южной половины Восточной Европы. Вся совокупность исторических, фольклорных, этнографических и археологических данных, пишет автор, свидетельствует о том, что производство металла и изделий из него с самого раннего времени было высокоспециализированным занятием, а социальный статус кузнецов-литейщиков, часто составлявших обособленные кланы, всегда отличался своеобразием. Таким образом, мсталлолроизводство относится к числу тех автономных культурных явлений, которые в западной антропологии называются субкультурами (031, с.116). В данном случае в роли субкультуры выступает очаг металлургии (металлообработки), включающий, в отличие от археологической культуры, только такие специфические виды источников, которые отражают именно металлопроизводство. Следовательно, в типологическом плане соотношение между ними - это отношение части и целого. В пространственном плане очаг металлургии, при всех различных вариациях, все же, как правило, соответствует какой-либо одной культуре. Очевидно, полагает автор, что эволюция, трансформация или смена культур вызывают во многом аналогичные перемены • металлопроизводстве, которые могут быть, соответственно, либо очень незначительными, ' либо носить- эволюционный или радикальный характер. Все три варианта изменений иллюстрируются в статье конкретными примерами. Что касается зон 33-2118
металлообработки, объединяющих несколько очагов, то их формирование, как показывает В.С.Бочкарсв, обычно выступает как проявление общности культур, базирующейся либо на общей генетической основе, либо на частых и всесторонних контактах (031, с.123).
Тенденции развития посуды в культуре многоваликовой керамики (КМК) рассматриваются Э.С.Шарафутдиновой. Демонстрируемое в статье изменение форм сосудов КМК опровергает существующее в литературе представление о формировании КМК на различных генетических основах и о наличии в ней одновременных локальных вариантов. Схема развития этих форм (наряду с данными погребального обряда и инвентаря) позволяет говорить о ранней и поздней КМК. Первая, т.с. ранняя КМК, локализуется в лесостепной зоне Восточной Украины (бассейн Северского Донца) и, вероятно, к востоку от Среднего Дона, в Саратовском Поволжье. Нижней датой для нее может считаться начало или середина XVII в. до н.э. (не исключается и конец XVIII в. до н.э.). В Северном Причерноморье (включая Днсстровско-Прутскос междуречье, Приазовье и Степное Прикубанье) КМК существовала с середины или конца XVII и до XV в. до н.э. (031, с.132).
Проблемы соотношения абашсвских и бллановских памятников и роли носителей этих культур в культурогенезе на территории лесной полосы Среднего Поволжья исследует С.В.Большов. Автор подробно разбирает концепцию А.Х.Халикова о двух стадиях конфликта носителей абашсвской и билановской культур в изучаемом регионе и отмечает ряд противоречивых положений этой концепции.
В.П.Костюков, А.В.Епимахов и Д.В.Нслин публикуют материалы раскопок курганного могильника эпохи средней бронзы Каменный Амбар-5 в Южном Зауралье (Челябинская обл.), относящегося к кругу синташтинско-пстровскнх древностей.
Завершает сборник выполненный О.В.Кузьминой и Э.С.Шарафутдиновой обзор докладов и выступлений на семинаре, посвященном проблемам перехода от эпохи средней бронзы к эпохе поздней бронзы • Волго-Уралье, который проходил в Самаре с 30 октября по 3 ноября 1990 г.
А.Е.Медовичев
96.02.032. РЕМЕСЛО ЭПОХИ ЭНЕОЛИТА-БРОНЗЫ НА УКРАИНЕ /АН Украины. Ин-т археологии.- Киев: Наук, думка, 1994.-189 с.- Библиогр.: с.176-187.
В монографии, подготовленной авторским коллективом в составе С.С.Березанской (предисловие, глава 1), Е.В.Цвек (глава 2),
В.И.Клочко (глава 3) и С.НЛяшко (главы 4-6), на основе анализа археологических источников (поселений, погребений, шахт по добыче камня и руды, изделий из различных материалов) и этнографических данных исследуются основные виды древних производств (добыча и обработка камня, металлургия и металлообработка, керамическое производство, деревообработка, косторезное и кожевенное поизводсгва) в энеолите и бронзовом веке на территории Украины.
В силу специфики источников основное внимание в книге, пишет в предисловии С.С.Бсрсзанская, уделяется технологическому аспекту, тоща как анализ социальных сторон практически ограничивается лишь некоторыми сведениями о формах организации производства. Одной из важнейших и пока не решенных проблем, отмечает она, остается определение самого понятия "ремесло*, особенно применительно к изучаемому периоду. В отечественной науке данный термин ло-разиому трактуется этнографами, археологами, экономистами. В предварительном плане автором предлагается рассматривать ремесло как ‘профессиональное занятие - изготовление изделий ручным способом в непищевой сфере производства* (с.4).
