CC BY
65
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕ! II1ЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАШ1ТАМ1ШтУК;И ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 5
ИСТОРИЯ 2
издается с 1973 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 3 индекс серии 3.5 рефераты 96.02.001 - 96.02.059
МОСКВА 19%
ДРЕВНИЙ МИР
96.02.004. МОЛЕВ Е.А. БОСПОР В ПЕРИОД ЭЛЛИНИЗМА: МОНОГРАФИЯ / Нижегор. гос. ун-т им. Н.ИЛобачевского.- Ниж. Новгород: Изд-во Нижегор. ун-та, 1994.-140 с.
Монография посвящена политической истории Боспорского царства в эллинистический период (III- сер. I в. до н.э.), а также изучению этнических процессов, монетного дела и денежного обращения, тесно связанных с событиями политической жизни в государстве Спартокидов. Книга основывается на интерпретации археологических материалов, полученных за последние 40 лет (в том числе и в ходе собственных раскопок автором боспорского города Китея), данных античных авторов, нумизматических и эпиграфических источников, которые сопоставляются с существующими в научной литературе гипотезами по тем или иным исследуемым проблемам.
В первой главе рассматриваются спорные вопросы хронологии правления царей династии Спартокидов, следующих за Спартоком III - последним, чье царствование точно датируется в источниках 304/303-284/283 гт. до н.э. Имеющиеся эпиграфические данные позволяют установить лишь общую последовательность и весьма приблизительные даты правления царей III в. до н.э.: Перисад II (284/283 - ок. 245 гг. до н.э.), Сатир III (ок. 24S-240 гг. до н.э.), Спартак IV (ок.240-230 it. до н.э.) и Левкои II (ок. 230-200 гг. до н.э.). Еще больше темных мест в хронологии правления последних Спартокидов. По мнению одних исследователей, в конце III в. до н.э. Боспором правил архонт Гигиенонт, за которым следовали Спарток V, Перисады III, IV и V. Другие относят правление Гигиенонта ко II и даже к I в. до н.э. Анализ стилистических особенностей монет, выпущенных этим правителем, позволил автору датировать его архонтство третьей четвертью II в. до н.э., которое, таким образом, предшествовало царствованию Перисада V (ок. 130-108 гг. до н.э.) -последнего представителя дома Спартокидов, передавшего свое
царство понтийскому царю Митридату VI Эвпатору. Соответственно, правление царей Спартока V, Перисада Ш и Перисада IV падает на период ок. 200*145 гг. до н.э. Включать в этот список еще и Спартока VI, как это делают некоторые исследователи, с точки зрения автора, нет никаких оснований (с.14-17).
Во второй главе исследуются этнические процессы на Боспоре в Ш-1 вв. до н.э. Касаясь проблемы так называемой "сарматизации", Е.А.Молев отмечает неприемлемость использования данного понятия для характеристики этнической ситуации на Боспоре ни в рассматриваемый период, ни в более позднее время, поскольку процесс "сарматизации'' вплоть до рубежа нашей эры связывается прежде всего с сираками, родство которых с сарматами вызывает достаточно обоснованные сомнения. Показателен и сам факт отсутствия термина "сарматы" в боспорских эпиграфических документах (с.26). Речь, по мнению автора, скорее, может идти о "варваризации античной культуры", в основе которой лежал процесс межэтнического сближения жителей боспорских городов и местных племен. Однако, как считает он, нет оснований рассматривать употребленный Сграбоном термин "боспоряне" как свидетельство формирования на Боспоре к рубежу П-1 вв. до н.э. особой этнокультурной общности. "Боспоряне" - это все подвластные боспорским динасгам различные народы, т.е. некое политическое, а не этнокультурное единство. О наличии последнего можно говорить лишь применительно к жителям боспорских городов и их хоры, "среди которых были и потомки эллинов, основателей колоний, воспринявшие ряд элементов культуры своих соседей, и эллинизованные представители местных племен, порвавшие по разным причинам со своим этносом, и потомки от смешанных браков тех и других ... В культурном отношении все эти группы составляли несомненное единство. И этр единство, основой которого были эллинские культурные традиции, позволяет согласиться с наименованием населения городов Боспора и их хоры ""боспорскими греками", понимая под этим термином греко-варварскую
этнокультурную и территориальную общность" (с.31). За ее пределами находилось скифское население (скифы-сатавки, георги) европейской и меотские племена азиатской частей Боспора, в небольшой степени затронутые влиянием античной культуры.
В третьей главе рассматриваются взаимоотношения Боспорского царства с крымскими скифами, сарматами (носителями прохоровской культуры) Подонья и Приазовья, а также сирако-меотскими и другими племенами Прикубанья и северо-западного Кавказа. Как полагает автор, союз Боспора с царскими скифами Таврики был одним из ведущих факторов стабильности режима боспорских Спартокидов. Этим, в частности, объясняется и расселение перешедших к оседлости скифов на Керченском полуострове в непосредственной близости от хоры боспорских городов. Хотя в политическом плане это скифское население продолжало оставаться в подданстве скифских царей вплоть до подчинения Боспора Понту (с.37).
Как свидетельство изменения к худшему взаимоотношений скифов и Боспора в течение Ш-П вв. до н.э. иногда рассматривают факт "уничтожения культуры скифской знати на Боспоре", выразившийся в исчезновении богатых курганных погребений. Однако, как показывает автор, имеющиеся данные скорее говорят не столько об уничтожении скифской знати, сколько об изменении облика ее материальной культуры под влиянием эллинизации, в результате чего уже во второй половине III - II вв. до н.э. на Воспоре практически невозможно выделить памятники, связанные с чисто скифским этносом (сЛ9).
В это же время Боспор ведет упорную борьбу за сохранение господства над меотскими племенами, которому угрожал сиракский союз племен, оттесненный, в свою очередь, носителями прохоровской культуры (аорсами) в Прикубанье. Однако сокращение скифской военной помощи Боспору в последней четверти П в. до н.э., связанное с наступлением самих скифов на Херсонес, привело в конечном итоге к утрате боспорскими царями своих азиатских
владений и послужило, вероятно, одной из важнейших причин политической переориентации последнего Спартокида, Перисада V, на Понт (с.56).
Четвертая глава посвящена монетному делу и денежному обращению при поздних Спартокидах. Согласно мнению всех специалистов в области боспорской нумизматики, с рубежа первой и второй четвертей III в. до н.э. наблюдается кризис финансовой системы Боспорского государства. Он выразился в надчеканках и перечеканках, частой смене типов и деградации веса медных монет, в прекращении выпусков монет из золота и серебра, в зарытии кладов. Попытки его преодоления, пишет автор, стали определяющим фактором развития монетного дела при поздних Спартокидах.
По вопросу о причинах кризиса в научной литературе имеются значительные разногласия. Парадокс состоит в том, что ни в какой другой сфере жизни Боспорского государства вплоть до середины III в. до н.э. никакие кризисные явления не фиксируются. Напротив, с начала этого столетия продолжается интенсивное развитие производства и рост товарооборота в торговле с варварами. На этом фоне кризис финансовой системы выглядит труднообъяснимым.
С точки зрения автора, наиболее вероятной его причиной явился временный недостаток цветных металлов, вызванный упадком хлебной торговли с Афинами • ведущим торговым партнером Боспора и основным поставщиком драгоценных металлов, прежде всего серебра. Интенсификация же торговых связей с варварскими племенами Северного Причерноморья, осуществлявшихся на основе натурального обмена, не могла компенсировать утрату главного источника сырья для производства монет. В то же время, продвижение на запад сарматских (прохоровских) племен и обострение отношений с сиракским племенным союзом затруднило для боспорян получение меди из районов Северного Кавказа, а расширение торговых связей с малоазийскимн центрами, наблюдаемое с конца IV в. до н.э., не 7-211Я
могло сразу восполнить потери в поставках руд цветных металлов (с.66-67).
Начало преодоления кризиса автор связывает с деятельностью Левкона II (ок.230-200 гг. до н.э.), впервые приступившего к выпуску полновесной царской медной монеты параллельно с чеканкой монет от имени городской общины Пантикапея. Дальнейшее увеличение эмиссий медной монеты и улучшение ее качества в течение II в. до н.э. в значительной степени объясняется расширением торговых связей с южнопонтийскими центрами и регулярным импортом меди из Понтийского царства (с.74). В то же время отмечается и все возрастающее влияние на монетное дело Боспора монетного дела городов и царей Понта. Причем это влияние прослеживается исключительно в эмиссиях городских медных монет, что, возможно, в какой-то мере свидетельствует о пропонтийской ориентации именно пантикапейского гражданства (с.77).
В пятой главе рассматриваются политические взаимоотношения Боспора с античными государствами Причерноморья и Средиземноморья. Упадок Афин, отмечает автор, вызывал необходимость поиска новых торговых партнеров и политических союзников для Спартокидов. Следствием этого явилось установление прямых контактов с одним из могущественнейших эллинистических государств - Птолемеевским Египтом. Однако эти контакты, как показывает анализ источников, не стали основным курсом боспорской внешней политики.
Со второй четверти II в. до н.э. начинается процесс сближений Боспора с Понтийским царством, основой которого стало расширение экономического сотрудничества боспорских и понтийских городов, о чем свидетельствуют археологические материалы и данные нумизматики. Однако открытой переориентации внешнеполитического курса Спартокидов на Понт препятствовали их династические связи со скифским царским домом и зависимость от военной помощи скифов, враждебных Херсонесу, который находился под протекторатом понтийских царей (с.109).
В заключительной главе автор разбирает обстоятельства и причины подчинения Боспора Понту. Во второй половине II в. до н.э. положение Боспорского царства существенно ухудшается. Резко сокращаются доходы Спартокидов в результате выхода из подчинения меотских племен азиатской части Боспора. Тем не менее, государство последнего Спаргокида было еще достаточно внутренне устойчивым, о чем свидетельствуют, в частности, регулярные эмиссии монеты из драгоценных металлов и стремление скифов Таврики поддерживать союзнические отношения с Боспором. Однако в конечном итоге Перисад V оказался вынужденным передать свое царство Митридату Эвпатору.
Страбон называет причиной подобного поступка невозможность удовлетворить требования варваров о выплате дани в повышенном размере. Ряд исследователей склонны рассматривать этих варваров как сарматов. По мнению Е.А.Молева, ими могли быть только крымские скифы, притязания которых, с его точки зрения, логично объясняются их стремлением компенсировать за счет своего традиционного союзника (и данника) собственные материальные потери после понесенного поражения во время первого похода на них понтийского полководца Диофанта, посланного Митридатом на защиту Херсонеса. Это поражение еще не сломило скифов окончательно, а заключение ими союза с роксоланами ставило боспорского царя в еще большую зависимость от старых союзников. В таких условиях, учитывая пропонтийские настроения населения боспорских городов и отсутствие собственного законного наследника, передача Перисадом V своего царства Митридату выглядит естественным шагом. Попытка предотвратить его, предпринятая частью боспорской знати скифского происхождения во главе с Савмаком, не увенчалась успехом благодаря энергичным действиям все того же Диофанта (с.118-130.135).
А.Е.Медовичев
У
