CC BY
11
тельской среды. Разработка МСМ во всем богатстве, многомерности этой методологии, собственно, и может стать решением проблемы точности общественных наук и в таких сугубо "количественных" областях, как сфера финансов, и в таких сугубо "качественных" (нагруженных психологией) областях, как гуманитарная сфера. МСМ - это инструмент взаимного усиления качественного и количественного методов, работающего на получение обоснованных / достоверных исследовательских результатов. Это -методология, в которой давно нуждаются общественные науки и которая, к удивлению, при современной тенденции междисциплинарного / трансдисциплинарного научного развития до сих пор игнорируется» (с. 11).
А. А. Али-заде
2020.03.007. СУНИЛ С., ВЕРМА С. МОРАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ И ЕЕ СВЯЗЬ С ЭТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИЕЙ И ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬЮ .
SUNIL S., VERMA S. Moral identity and its links to ethical ideology and civic engagement // Journal of human values. - 2018. - Vol. 24, N 2. - P. 73-82. - DOI: 10.1177/0971685818754547.
Ключевые слова: моральная идентичность; гражданственность; гражданственная позиция; гражданственное поведение; этическая идеология; моральная принципиальность / этический идеализм; моральная целесообразность / этический релятивизм; религиозная и гендерная переменные.
Авторы из Индии на молодежной выборке исследуют роль, которую играет моральная идентичность людей в формировании их гражданских позиций / гражданственного поведения.
Обычно моральная идентичность, пишут авторы, характеризует состояние, в котором человеку как моральному существу важно ощущать себя. Моральная идентичность может быть понята с разных позиций, например как важная мотивация морального поведения в смысле не именно «хорошего» поведения, а в смысле согласия с моральной самоидентификацией конкретного человека. То есть человек утверждает согласие с самим собой (self-consistency) лишь через побуждение к моральному действию. Собственно, моральная идентичность - одна из многих идентичностей
человека. Но она является ключевой среди всех идентичностей, поскольку именно она формирует интерпретации и ответы, которые будут даны в отношении тех или иных ситуаций, оказывающихся моральными по определению. Это - модель единства моральности (morality) и самости (self), разделяемая многими теоретиками, которые оценивают персональную моральность по степени единства персональных и моральных целей. Согласно теории моральной идентичности, описывающей последнюю как концепцию индивида о себе (self-conception), с моральной идентичностью связаны два фактора: 1) идеализма и релятивизма этической идеологии, формирующей у индивидов ценностную рамку отношения к моральным проблемам; 2) гражданственности -убеждения индивида в том, что можно и нужно варьировать (расширять или сужать) свое социальное участие.
Подобно тому, продолжают авторы, как люди различаются в своем отношении к морали, они также различаются в обосновании и объяснении моральных решений, своих собственных и других людей, и это различие обязано фактору этической идеологии. «Этическая идеология может быть определена как фактор формирования индивидуальной позиции в отношении путей разрешения этических конфликтов, или в качестве системы убеждений, ценностей, стандартов, обусловливающих индивидуальное понимание, что такое хорошо / правильно и что такое плохо / неправильно» (с. 74). Исследователи наделяют этическую идеологию двумя ее базовыми концептуальными измерениями: релятивизмом и идеализмом. Идеалистическое измерение этической идеологии убеждает людей, что желаемые последствия всегда могут быть достигнуты без насилия над моральными принципами. Между тем не склонные к идеализму люди придерживаются взгляда, согласно которому действие, совершенное в соответствии с моральными принципами, может иметь и позитивные и негативные последствия. Идеализм показывает, в какой степени индивид заинтересован в благополучии других и убежден в необходимости избегать причинения им вреда. Релятивистская составляющая этической идеологии побуждает отвергать моральные принципы при принятии моральных решений. Идеализм и релятивизм - самостоятельные, независимые составляющие этической идеологии, и любой
человек может быть как этическим идеалистом, так и этическим релятивистом.
В научной литературе среди разных определений этической идеологии есть определение, различающее принципиальную (principled) и целесообразную (expedient) этические идеологии. Люди, выступающие за этическую принципиальность, убеждены, что моральные принципы существуют и должны управлять человеческими поступками безотносительно к своим последствиям. Те же, кто исповедует этическую целесообразность, считают, что моральные принципы могут быть гибкими и использоваться по ситуации, что ситуационное отклонение от них вполне благовидно. Для сторонников этической целесообразности совпадение двух идеологий (принципиальной и целесообразной) хотя и желательно, но совсем необязательно в отношении индивидуальной моральной идентичности. Некоторые исследователи помещают эти две этические идеологии в континуум их градаций от полной моральной принципиальности к полной моральной целесообразности, в отличие от тех, кто привержен дихотомической модели - либо моральная принципиальность, либо моральная целесообразность. Авторы заявляют о своем выборе именно дихотомической модели для проведения собственного исследования, что, как они полагают, «позволит разработать многомерную связь между этической идеологией и другими переменными, в отличие от модели континуума, которая постулирует этическую идеологию как отдельную унитарную конструкцию» (с. 75). Конструкция моральной идентичности базируется на том, что когда персональная идентичность сосредоточена на моральности, то для такой персоны императивом становится требование жить в согласии с самим собой, и тогда можно ожидать, что высокая моральная самоидентификация будет связана с высоким уровнем идеалистической этической ориентации. И напротив, отсутствие морального измерения в персональной идентичности очевидно формировало бы у таких персон релятивистскую этическую ориентацию. Отсюда - две гипотезы: (1) моральная идентичность позитивно связана с этическим идеализмом; (2) моральная идентичность негативно связана с этическим релятивизмом.
Американская психологическая ассоциация (American Psychological Association), продолжают авторы, определяет граждан-
ственность как «индивидуальные и коллективные действия, призванные идентифицировать общественно важные проблемы и работать с ними» (с. 75). Существует множество авторитетных концепций гражданственности, например концепция (принимаемая авторами), которая определяет гражданственность как «убеждение человека в том, что он может и должен сам управлять своим социальным участием (расширять или сужать его), и, чтобы осуществлять это сознательное управление, нацеленное на изменение общества, необходимо иметь соответствующие знания, умения и ценности, превращая их в соответствующее - гражданственное -поведение» (с. 75).
Однако природа связи между моральной идентичностью и гражданственностью остается неясной. Прояснить эту связь, полагают авторы, можно через ее влияние на персональную этическую идеологию. Если для конкретного человека важна его моральная идентичность, то такой человек не станет афишировать моральную составляющую своей идентичности и будет, весьма вероятно, убежденным приверженцем этического идеализма - идеологии, согласно которой моральные принципы существуют и их необходимо соблюдать. Этический идеалист следует моральным принципам в каждой ситуации безотносительно к их последствиям и не думает о выгоде для себя; этический релятивист, напротив, отвергает моральные принципы и действует по обстоятельствам. Поэтому персона с высокой склонностью к идеализму с большой вероятностью примет гражданственную позицию. Проверке этого тезиса служат следующие три гипотезы: (3) люди, для которых важна их моральная идентичность, с большой вероятностью будут занимать гражданственную позицию; (4) люди, для которых важна их моральная идентичность, с большой вероятностью будут вовлечены в гражданственные акции; (5) этический идеализм опосредует связь между моральной идентичностью и гражданственностью.
Авторы для проверки всех пяти гипотез провели собственное исследование, в котором респондентами выступили 217 молодых людей (104 женщины и 113 мужчин) в возрасте от 15 до 30 лет. Респондентов просили высказаться о «пакете» моральной идентичности, этической идеологии, гражданственности, а также базовых демографических переменных (религиозных и гендер-
ных). Что касается моральной идентичности, то полученные о ней у респондентов данные оценивались по двум шкалам: 1) индивидуального освоения (internalization) - степени, в какой моральное измерение важно для персонального самоощущения; 2) символизации - степени, в какой социальная идентичность и действия персоны базируются на моральном измерении. Позиции респондентов в отношении этической идеологии оценивались как индивидуальная склонность к этическому идеализму (убеждению, что этическое поведение будет иметь исключительно позитивные последствия) либо этическому релятивизму (принятию моральных решений не на основе моральных принципов, а по обстоятельствам). Полученные от респондентов данные о гражданственности оценивались по шкалам: 1) гражданственной позиции, определяемой как персональное убеждение, что люди могут и должны быть вовлечены в активное социальное участие для изменений в обществе; 2) гражданственного поведения - индивидуальной реализации гражданственной позиции. Религиозную и гендерную переменные авторы включили в свое исследование в качестве контрольных переменных. Религиозность, связанная с моральной идентичностью и гражданственностью, оценивалась вопросом: как часто вы посещали церковь в прошлом году? Варианты ответов: регулярно, от случая к случаю, только в определенные значимые дни (например, на Рождество), совсем не было посещений.
Анализ данных исследования подтвердил гипотезу 1. Для проверки гипотез 3 и 4 авторы использовали две аналитические модели: модель 1, работающую с религиозной и гендерной переменными, и модель 2, добавляющую к модели 1 анализ индивидуального освоения моральной идентичности. Как и ожидалось, измерения и индивидуально освоенной, и символической моральной идентичности оказались существенно связанными с наличием у респондентов гражданственной позиции. При этом обе контрольные переменные (религиозная и гендерная) показали свою важность. Этот же анализ, примененный в отношении гражданственного поведения как зависимой переменной, продемонстрировал связь между символической моральной идентичностью и гражданственным поведением, с которым, однако, не были существенно связаны ни индивидуально освоенная моральная идентичность, ни религиозная и гендерная (контрольные) переменные. Для проверки
гипотезы 5 (о посредствующей роли этической идеологии между моральной идентичностью в ее форматах индивидуального освоения / символизма и гражданственной позицией) были предприняты два дальнейших анализа, в результате которых были сделаны следующие выводы: (1) позиция этического идеализма хорошо предсказывала гражданственную позицию, и (2) зафиксированная результатом (1) связь между позицией этического идеализма и гражданственной позицией делала неважным, в какой именно шкале - индивидуального освоения или символизма - измеряется моральная идентичность. При этом расчеты моральной идентичности, выполненные в обеих шкалах, не предсказывали гражданственного поведения (в отличие от гражданственной позиции).
Несомненно, что аполитичная, социальная гражданственность расширяет молодежный социальный капитал и снижает издержки квалифицированного труда, увеличивая тем самым демографический дивиденд в развивающихся регионах вроде Южной Азии. Следовательно, важно определить факторы, формирующие у молодежи гражданственную позицию и моральную мотивацию к гражданственному поведению в таких формах, как волонтерство, голосование на выборах, благотворительность. Прежние исследования показывали, отмечают авторы, что существует многообещающая переменная индивидуального различия - моральная идентичность, которая способна побудить индивида (с моральной самоидентификацией) к активному социальному участию (гражданственности). Во многих научных работах можно найти основание для предположения связи между моральной идентичностью и гражданственностью. Но лишь в очень малой их части есть разработка механизмов влияния моральной идентичности на молодежную гражданственность (на соответствующие позиции и соответствующее поведение). Предлагаемое (авторами) исследование, собственно, и пытается разработать такой механизм связи между моральной идентичностью и гражданственностью - механизм предсказания наличия у индивида гражданственной позиции. И выясняется, что этими предсказателями выступают индивидуально освоенная и символическая формы моральной идентичности. Когда же анализируется гражданственное поведение как зависимая переменная, его предсказателем оказывается только символическая форма моральной идентичности, а индивидуально
освоенная форма - несущественной. Такой результат объясняется тем, что два измерения моральной идентичности связаны с разными источниками возникновения гражданственной мотивации. Люди с высоким внутренним освоением собственной моральной идентичности будут поступать по моральной мотивации безотносительно к публичной оценке их поступков. Вместе с тем вероятность гражданственного поведения определяется и наличными обстоятельствами. Поскольку люди с высокой моральной мотивацией не нуждаются в самоутверждении посредством публичной оценки и зависят от своих собственных санкций, для согласия таких людей с самими собой достаточна их гражданственная позиция. Однако для тех, кто придает большое значение символической моральной идентичности, гражданственное поведение может мотивироваться желанием узнать, как такое поведение выглядит в глазах других, общества. Это потому, что символическое измерение моральной идентичности связано с символами человеческого / социального взаимодействия, т.е. с реализацией индивидом себя как социального существа. Другими словами, люди, для которых важна символическая реализация их моральной идентичности, искали бы возможности публичной демонстрации своего гражданственного поведения - публичного признания своей моральной идентичности.
По мнению авторов, результаты их исследования вполне подтверждают посредствующую роль этической идеологии, которую она выполняет, связывая моральную идентичность с гражданственностью. «Согласно этой модели опосредования, или тройственной связи (между моральной идентичностью, этической идеологией и гражданственностью), индивид чувствует персональную свою ответственность за собственные поступки, когда (а) видит, что ясные этические предписания применимы к данной ситуации, (Ь) понимает, что связан этическими обязательствами, (с) призван контролировать соответствующие ситуации» (с. 80). Важность для индивида моральной самоидентификации делает его ведомым моральными сценариями, которые и определяют его поступки и которые прочно откладываются в его памяти, обеспечивая ясные моральные установки. Моральные установки вкупе с высокой моральной самоидентификацией будут побуждать индивида к позиции этического идеализма - моральной принципиальности, контролю над последствиями своих действий, поскольку
этический идеализм связан с убеждением, что лишь моральные действия ведут к позитивным последствиям. Напротив, те, у кого моральная самоидентификация находится на низком уровне, будут с большой вероятностью склоняться к позиции этического релятивизма - этической гибкости в принятии моральных решений.
Авторы полагают, что их исследование также продемонстрировало, что моральная идентичность находится в сильной корреляции и с этическим идеализмом, и с этическим релятивизмом. Моральная идентичность в форме ее индивидуального освоения коррелирует негативно с этическим релятивизмом и позитивно с этическим идеализмом. Позитивная ее корреляция с идеализмом объясняется тем, что моральная самоидентификация человека, несомненно, побуждает его твердо следовать моральным принципам, предусматривающим заботу о благополучии других, и это, в сущности, позиция этического идеализма, характеризующаяся убеждением-принципом «делай что должно, и будь что будет». Этим же объясняется и негативная корреляция моральной идентичности с этическим релятивизмом: этические релятивисты пренебрежительно относятся к моральным принципам и тем самым показывают ничтожность собственной моральной самоидентификации. Что же касается символической моральной идентичности, то она позитивно коррелирует с этическим идеализмом (поскольку связана с демонстративным моральным поведением), но ее корреляция с этическим релятивизмом незначительна (поскольку моральный релятивизм уходит в тень демонстративных моральных принципов).
В заключение авторы пишут, что побуждением к их исследованию послужила идея выяснить механизм связи - корреляции между моральной идентичностью и гражданственностью (гражданственной позицией / гражданственным поведением). «Главный результат исследования состоит в том, что оно показало прямую зависимость гражданственной позиции / гражданственного поведения человека от того, в какой степени важна для него собственная его моральная самоидентификация, или, проще говоря, человек с развитой моральной рефлексией обязательно будет иметь гражданственную позицию, которая может остаться только позицией (пассивная гражданственность), а может реализоваться в гражданственном поведении (активная гражданственность).
И напротив, дефицит моральной рефлексии (слабая моральная самоидентификация) не способствует формированию гражданственного сознания - соответствующей позиции, соответствующего поведения» (с. 81).
А. А. Али-заде
2020.03.008. САЛОВААРА П., СТАТЛЕР М. ВСЕГДА В ИГРЕ: ГЕРМЕНЕВТИКА И ЖИЗНЬ-ИГРА.
SALOVAARA P., STATLER M. Always already playing : Hermeneu-tics and the gamification of existence // Journal of management inquiry. -2019. - Vol. 28, N 2. - P. 149-152. - DOI: https://doi.org/10.1177/ 1056492618792185
Ключевые слова: игра; герменевтика; онтология; бытие; человеческая субъективность; «вещность».
Авторы задаются вопросами: что, если понятие «игра» отражает нечто большее, чем просто выбранное ролевое поведение? Что, если мир фундаментально, по природе своей - игровой? Что, если, находясь в игре, люди не субъекты, хозяева своей игровой активности, а объекты, инструменты в принципе игрового мира?
Исследователи в организационной области, пишут авторы, часто моделируют поведение и намерения организационного менеджмента как поведение и намерения участников игры, идентифицируя не только позитивные (увлеченность, забывающий о времени азарт решения задач), но и негативные (манипулирование, эксплуатация) эффекты игровых ситуаций и сосредоточиваясь на выяснении стратегий, сценариев, инноваций, эмерджентных организационных практик менеджмента-игры. Вообще, термин «игра» используется в двояком смысле: (1) в прямом инструментальном смысле игровых действий (театральных постановок, спортивных игр), участники которых выполняют предписанные этими действиями игровые правила; (2) в смысле принятия неигровыми системами некоторых элементов игры, и последние, ставшие элементами таких систем, уже не воспринимаются как игровые, но системы, вобравшие в себя игровые элементы, становятся игровыми именно в смысле (2). Для игровых систем типа (2), безотносительно к их позитивным эффектам, существует опасность нарушения их менеджментом этики - когда их «игроки» (работники) не
