CC BY
12
ФИЛОСОФИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
2020.03.005. ПАЛАНО Д. «КОНЕЦ ТЕОРИИ»: ИСЧЕРПАН ЛИ ПРЕДЕЛ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК?
PALANO D. La «fine della teoría». Scienze sociale al capolinea? // Vita e pensiero. - Milano, 2018. - A. 101, N 4. - Р. 108-116.
Ключевые слова: большие данные; общественные науки; общество; потребление; социология; теория.
Преподаватель Факультета общественных и политических наук Католического университета Святого Сердца Д. Палано задается проблемой снижения способности современных компьютеров различать, дифференцировать и классифицировать виды реальности на основании только одних фотографических изображений, предлагаемых большими данными (big data).
Х. Арендт в «Ситуации человека» описывала изобретение телескопа как отличительный знак науки Нового времени, поставивший критическую точку в процессе, приведшем к «отчуждению от земли». Оно впечатлило лишь ограниченную группу астрономов, философов и теологов, тогда как основное внимание привлекла производимая Галилеем демонстрация действия законов тяготения. Действительно революционной инновацией ученого стала идея об использовании его изобретения для изучения тайн Вселенной умом человека посредством достоверного восприятия. Отныне чувства переставали считаться единственным средством восприятия реальности, используемым для ее объективного, научного объяснения. Обращение к инструменту, техническому артефакту, способному приумножить возможности восприятия мира, открыло обязательный путь для каждой науки, предоставляющей «видимые» (visible) подтверждения своих гипотез. Подобная «точка опоры Архимеда», позволяющая «объективное / предметное» рассмотрение реальности, становится методом изучения в рамках
любой действительно научной дисциплины (с. 108). Общественные науки никогда не отказывались от амбиций найти собственную точку опоры, хотя постоянно сталкивались с отсутствием инструментов, позволяющих действительно «видеть» объект изучения. В XIX в. они пытались «возвыситься» над историей и рассматривать процессы трансформации цивилизации со своеобразного «плацдарма» или «объективной / предметной» перспективы без идеологических вкраплений, культурных искажений, политических предубеждений. Дисциплины, рожденные в позитивистскую эпоху, из которой извлекаются различные ответвления общественных наук, убеждены в возможности действительного понимания, из научных оснований: течения истории, «законов» развития общества или «постоянных психологических тенденций», регулирующих жизнь политических организмов. Их представители верят, что «объективное» познание социальных и политических феноменов способно превратить искусство управления в настоящую науку. Однако данным теориям, «возрожденным» на другом берегу Атлантики, не удавалось создать методологический аналог телескопа Галилея. Их амбициозные попытки «созерцать» объект исследования - общество, власть или культурную систему - зачастую оказываются во власти стихийной и топорной имитации инструментов измерения, используемых «точными науками». Фактически теория является основным инструментом, который исследует отношения между людьми, дающей понимание глубокого значение социальных фактов. Созданные на базе открытий в «лаборатории» истории или зачастую слишком амбициозные теории, казалось, предлагали ключи для проникновения в тайну эволюции или упадка общества. Однако впоследствии оказалось, что теоретические образы, подобные «социальной» или «политической» системе, предлагали исследователям лишь руководство для интерпретации отдельных действий или «линзы» для наблюдения реальности с отделением значимого от не являющегося таковым. Подобные макротеории (зачастую слишком громоздкие) иногда приводили к искажению «фактов»: ставка на научность базировалась именно на потенциале «телескопического» изображения, представленного теорией. Последняя, создавая иллюзии возможности «рассматривать» общество с его ритмами трансформации, кризисами с внешней «объективной»
точки зрения, стала иррелевантной, породив идею об общественных науках лишь как о записи-констатации (ricordo) (с. 109-110).
В главе «Конец теории» (с. 110-111) рассматривается данная возможность, предрекаемая К. Андерсоном, поскольку поток больших данных, являющийся продуктом применения научного метода, делает последний устаревшим. Оперируя большим количеством информации, компьютер способен установить правило, которое сформулирует гипотезы о причинной связи определенных феноменов. «При достаточном количестве данных цифры говорят сами за себя». Это позволяет отказаться от вопроса о том, «почему» люди совершают определенные поступки, ограничиваясь регистрацией того, что они действительно делают, определяя корреляцию между их «реальным» поведением и характеристиками. По словам автора, постоянный мониторинг, с одной стороны, вызывает беспокойство по поводу приватности, с другой - обещает победы в познании, недостижимые индивидуально (с. 110). Компьютеры непрестанно следят за навигацией в Сети и собирают информацию о каждом. Техники профилирования учитывают все, что реально интересует людей, а не то, что они объявляют предпочтительным. К счастью, «реальная» жизнь обладает неотслежива-емыми аспектами. С другой стороны, часть населения исключена из социальных сетей или не пользуется кредитными картами. За период в несколько лет ситуация изменилась достаточно быстро благодаря распространению смартфонов. Нет причин сомневаться в том, что она будет развиваться в том же направлении. Масса больших данных продолжит порождать то, что имеет множество импликаций в повседневной жизни. Возможно, это окажет революционный эффект на дисциплины, имеющие целью «научно» изучать и понимать общество (с. 111).
В главе «"Рассмотрение" общества» (с. 112-113) констатируется, что занятым социальными феноменами ученым благодаря традиционному отсеву не удалось интерпретировать поступки или выработать экспликативные гипотезы, стабилизирующие связи между переменными. Записи в лаборатории больших данных не вызовут полного исчезновения теории из социальных и политических наук, но, вполне вероятно, громадные массивы информации будут слишком большим искушением для ученых. Хотя не все данные станут доступными, будет достаточно просто получить в
распоряжение карту потоков. Исследователи вряд ли останутся равнодушными к возможности войти в данную лабораторию и не откажутся рассматривать общество сквозь «линзы» предлагаемых теорией и монументальных объяснений как достижений их авторов. Большие данные предоставляют возможность (или иллюзию) «видеть» общество, материализованное посредством компьютерных данных, выраженных в таблицах, графиках, схемах и тому подобных собранных результатах, зафиксированных в потоках поведения, на карте передвижений, в способах отсева новостей, идей, моды. Таким образом фотографические отображения общества будут все больше приближаться к реальности. Согласно Андерсону, революция больших данных может сделать излишними критические для общественных наук операции: выстраивание концепций и формулирование гипотез, предлагаемых эмпирическому контролю (с. 112). С учетом того, что алгоритмы, как представляется, позволяют предсказать поведение потребителей без объяснений его причины, станет излишним (или вторичным по отношению к задачам исследования) также усовершенствование ^йгаге) моделей, выбирающих случайные величины для структурирования гипотез. Эффективное исследование будет ограничиваться тестированием возможных корреляций без выработки экспликативных гипотез.
В главе «"Одномерная" наука?» (с. 113-116) рассматривается критика Г. Маркузе комфортной, лощеной, разумной демократической несвободы, преобладающей в «развитой индустриальной цивилизации». Согласно немецкому мыслителю, «общество изобилия», изменение производственных процессов и автоматизация уничтожают все критические измерения разума. Закрытие «вселенной дискурса и деятельности» обрубает сами корни, из которых может произрасти какая-то форма дискуссии. Сурово критикуется операционизм физических и бихевиоризм общественных наук США (с. 113-114). Смысл концепций сводится к вполне определенным операциям и характерному поведению. Каждая из них лишена своего исторического измерения и критического наполнения. Концепции, применяемые в описательном исследовании, оказываются неадекватными, если задача состоит в понимании фактов, поскольку концепции являются «значимыми» для тех, кому они даются как факты, и должны существовать сами по себе.
Маркузе представляется Полани одним из предвестников Апокалипсиса, находящих в каждом радикальном технологическом изменении драматические последствия. Его беспощадную критику в течение полувека стоит расценивать как интеллектуальный просчет. Однако ныне она может быть направлена против энтузиазма современного бихевиоризма, в первую очередь стремления изучать общество, культуру и власть, не прибегая к теории. Согласно У. Дэвису, философский агностицизм, в единстве с фанатичным принятием массового наблюдения, - это убеждение в том, что следует изучать лишь «видимое» и «измеряемое», а теории о причинах поведения людей вводят в заблуждение. Более радикальный, чем тот, что был описан Маркузе, новый бихевиоризм намерен отказаться от концепций (с. 114). Однако он встречается с рядом препятствий. Делать поведение более предсказуемым (следовательно, подверженным влиянию) сложнее, чем представляется. Хотя нельзя недооценивать возможности вездесущих алгоритмов, нельзя не задуматься о том, что человечество теряет, если откажется от теории. Даже без исследования того, на каких основаниях индивиды делают выбор, возможны все более точные прогнозы. Отображение общества становится «одномерным». Данное прогностическое уплощение может вернуть наиболее искаженные представления, поскольку они не должны быть старыми идеологиями. Карта больших данных, кажущаяся более объективной, не способна создать «нейтральную» картину. В «обществе расчета» алгоритмы формируются необходимостью влиять на поведение, а предоставляемые этими алгоритмами схемы строятся так, чтобы не позволять объектам манипуляций размышлять. Как продемонстрировала К. О'Нил, алгоритмы создаются исходя из стремления выкристаллизовать существующую ситуацию. Прогнозы алгоритмов основываются на примерах из прошлого, но будущее не может быть подобным ему. Алгоритмы не только фотографически отображают социальные расслоения, но и воссоздают их, подпитывают таким образом, что их невозможно избежать. Из-за внимания исключительно к выбору и поведению в настоящем общественные и политические науки рискуют не заметить корни, лежащие в прошлом. Общество неизбежно сводится к тому, что делают индивидуумы в определенный момент (с. 115-116). Связи с прошлым и значимое культурное наследие истории должны исчезнуть вместе
с их проекциями в будущее. Обнаруженная в компьютерных схемах «точка опоры», позволяющая «объективно» «рассматривать» общество» без линз великих теорий, иллюзорна. Многие исследователи менее, чем другие, способны различать реальность в фотографических отображениях (то есть максимально близких к очевидности фотографии) больших данных). Они не видят того, что мир, в котором живут люди, зависит не только от их поведения, но и от устремлений, символических ориентиров, культурного депозита (багажа). Лишаются своей объемности общественные науки. Ограничиваясь регистрацией информационных массивов, предоставляемых большими данными и предполагающими полное совпадение с реальностью, они не могут не стать «одномерными», отказывающимися от любых критических измерений, исторической перспективы, культурной глубины (с. 116).
Цибизова И.М.
2020.03.006. ГУТНИК М., ТВЕРИТНИКОВА Е., СКЛЯР В. КОММЕРЦИАЛИЗАЦИЯ НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ВЫСШЕЙ ТЕХНИЧЕСКОЙ ШКОЛЕ ВОСТОЧНОЙ УКРАИНЫ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.
GUTNYK M., TVERYTNYKOVA E., SKLYAR V. Commercialization of Scientific Activity at a Higher Technical School of East Ukraine in the Late 19th and Early 20th Century // Acta Baltica Historiae et Philosophiae Scientiarum. - Tallinn, 2019. - Vol. 7, N 3. - P. 125138.
Ключевые слова: коммерциализация науки; высшая техническая школа; научные исследования; технические консультации; Украина.
У статьи три автора. Марина Гутник - доцент кафедры укра-иноведения, культурологии и истории науки Национального технического университета «Харьковский политехнический институт». Она защитила докторскую диссертацию (PhD) в 2010 г. Ее научные интересы включают в себя историю высшей технической школы, историю металлургии и материаловедения. Елена Тверит-никова - профессор кафедры информационно-измерительных технологий и систем Национального технического университета «Харьковский политехнический институт». Получила докторскую
