CC BY
40
была своего рода гражданской, братоубийственной войной, противопоставившей итальянский Север и итальянский Юг, войной одной части населения Италии против другой, одних южан против других, но и одновременно классовой войной между собственниками земли и безземельным крестьянством (с. 241). Историк убежден, что альтернатива «кровавой бойне» была, власти ее попросту игнорировали. Протестные голоса тех немногих, кто давал сбалансированную оценку событиям в Парламенте Италии, не были услышаны.
И.Е. Эман
2020.02.025. ШЕВЧЕНКО КВ. ОТ ИМПРОВИЗАЦИИ К ЦУГЦВАНГУ1: ПРАЖСКАЯ ВЕСНА 1968 года И ВАРШАВСКИЙ ДОГОВОР. - М.: Яевпиш, 2019. - 96 с.
Ключевые слова: Чехословакия; страны Варшавского договора; Пражская весна 1968 г.; военное вторжение в Чехословакию.
Автор, специализирующийся на вопросах истории и культурологии восточноевропейских стран (Чехословакия, Югославия и др.), обращается к теме 50-летнего юбилея Пражской весны и военного вторжения в столицу Чехословакии войск Варшавского договора, торжественно отмеченного в 2018 г. Несмотря на это собственно события Пражской весны не воспринимаются подавляющим большинством современного чешского общества как ключевое событие новейшей истории Чехии. Опрос в Чехии, проведенный социологическим агентством СТЕМ в октябре 2018 г., показал, что лишь 4% опрошенных считают Пражскую весну «событием, оказавшим наибольшее влияние на исторические судьбы Чехии», в то время как 13% респондентов считают таким событием вторжение войск Варшавского договора в августе 1968 г. В то же время значительно большее число опрошенных считают наиболее важным событием чешской новейшей истории образование независимой Чехословакии в 1918 г. (38%), приход коммунистов к власти в Чехословакии в 1948 г. (27%) и заключение Мюнхенского договора в 1938 г. (18%). «Появление советской бронетехники на
1 Цугцванг (шахм) - принуждение к ходу, не улучшающему позиции.
улицах Праги и других чешских и словацких городов в августе 1968 г. стало поистине царским подарком для политиков, журналистов и политтехнологов на многие десятилетия - отмечает автор. - Советские танки на фоне пражских архитектурных красот и протестующей толпы, заснятые в миллионах ракурсов и растиражированные во множестве газет, журналов, книг и видеозаписей, убедительно визуализировали образ агрессивного и непредсказуемого "русского медведя" в образе СССР» (с. 7).
После чехословацкой «бархатной революции» 1989 г. и последующего распада страны в 1993 г. на Чехию и Словакию рожденный Пражской весной бренд в виде советского танка также оказался политически востребованным. Его активно использовали политтехнологи и СМИ как для периодического напоминания населению об «угрозе с Востока», так и для мобилизации чешского общественного мнения за вступление в НАТО и за размещение на территории Чехии американского радара ПРО.
После Первой мировой войны и распада империй на руинах Австро-Венгрии 28 октября 1918 г. была провозглашена независимая Чехословакия. Поначалу в силу ряда факторов она оказалась одной из самых перспективных и многообещающих «детей Версальской системы». Унаследовав от Дунайской монархии ее наиболее развитые в социально-экономическом отношении области, обладая глубокими традициями зрелого гражданского общества и достаточно высокой политической культурой, Чехословакия стала одной из самых стабильных и развитых стран Центральной Европы. Ее конституция, принятая в 1920 г., являлась одной из немногих реально действовавших демократических конституций в этой части Европы. Еще одним достижением являлась ее развитая социальная система. Немалую роль в руководстве страной сыграли ее ведущие политики Т.Г. Масарик, Э. Бенеш и К. Крамарж, а также быстро выдвинувшиеся деятели второго эшелона чехословацкой политики. «Ахиллесовой пятой» межвоенной Чехословакии стало положение национальных меньшинств, прежде всего немцев. Из 13,5 млн населения межвоенной Чехословакии 8,8 млн человек составляли чехи и словаки, 3,2 млн - немцы, более 700 тыс. -венгры и 460 тыс. - русины. С приходом к власти в Германии нацистов и с началом разыгрывания «судето-немецкой карты» Бер-
лином Чехословакия стала одной из первых жертв демонтажа Версальской системы.
Второй важной проблемой были отношения между чехами и словаками. Официальная идеология «единого народа» подвергалась критике со стороны сил, выступавших за автономию Словакии. После аншлюса Австрии в марте 1938 г. геополитическое положение Чехословакии, оказавшейся в окружении нацистского рейха, резко ухудшилось. В этих условиях политическое руководство страны во главе с президентом Бенешем, уступая прямому нажиму Великобритании и Франции, предпочло принять самоубийственные для страны условия Мюнхена. В ночь с 29 на 30 сентября 1938 г. на конференции в Мюнхене при участии руководителей Великобритании, Франции, Германии и Италии (но без представителей Чехословакии) было согласовано решение об отторжении и присоединении к Германии тех областей, где большинство составляли немцы. Одновременно ультиматум Праге предъявила Варшава, потребовав от чехословацкого правительства Тешинской Силезии, населенной польским меньшинством. Южные области Словакии и Подкарпатской Руси с проживавшим там венгерским меньшинством оккупировала Венгрия. «В итоге Чехословакия, потеряв около трети своей территории с наиболее стратегически важными и промышленно развитыми регионами, превратилась в нежизнеспособное образование, дни которого были сочтены» (с. 15).
Следующим шагом в этом направлении стала прямая оккупация чешских земель германским вермахтом в марте 1939 г. и превращение Чехии в германский «протекторат Богемия и Моравия». Именно он «стал своеобразным полигоном, где испытыва-лись и внедрялись различные технологии германизации чешского населения, которое было приговорено идеологами нацистской Германии к полному исчезновению не только с политической, но и с этноязыковой карты Европы» (с. 17). Убийство и.о. протектора Гейдриха 27 мая 1942 г. и Пражское восстание в мае 1945 г. «были самыми яркими примерами чешского движения сопротивления во время нацистской оккупации. В ходе социологического опроса в октябре 2018 г. в Чехии 33% опрошенных указали, что самым героическим периодом в новейшей истории своей страны они счи-
тают именно время «антифашистского движения сопротивления» (с. 25).
Автор подробно рассматривает нарастание разочарования в политике «реального социализма» и в особенности движения Пражской весны, которая, по мнению современных чешских историков, «в огромной степени была производной от непосредственно предшествовавших ей драматических событий в истории Чехословакии в ХХ в., имевших место в 1938 и 1948 гг.» (с. 6). Уникальный облик Пражской весне придал опыт нахождения Чехословакии в социалистическом лагере во главе с СССР.
Лидеры движения были, в первую очередь, «озабочены демократизацией и экономической реформой», но при этом игнорировали военно-политические вопросы, составлявшие главный предмет внимания руководства стран Организации Варшавского договора (ОВД). «Важной причиной вторжения в ЧССР являлась обеспокоенность лидеров стран - членов ОВД резко снизившейся боеспособностью Чехословацкой народной армии и брожением в среде военного руководства, выявленных в ходе командно-штабных учений армий Варшавского договора "Шумава" в Чехословакии в июне 1968 г.» (с. 73). Идею проведения учений предложил сам Дубчек, однако их итоги оказались неутешительными, показав разложение ряда подразделений чехословацкой армии и «заросшие травой полигоны». В ходе учений подразделения Чехословацкой народной армии продемонстрировали удручающе низкий уровень боевой подготовки. Офицеры армий стран-членов ОВД, наблюдая за этим, не могли не сделать вывод о том, что «процессы демократизации» и «возрождения» в Чехословакии имели своим прямым следствием резкое падение боеспособности и в ряде случаев прямое разложение подразделений армии ЧССР (с. 74). Более того, в ходе доверительного общения с коллегами у советских офицеров сложилось впечатление, что сторонники Варшавского договора и СССР среди командного и политического состава чехословацких вооруженных сил «подвергаются систематической травле со стороны руководства страны и становятся жертвами хорошо организованной кадровой чистки». Информация подобного рода складывалась в тревожную для советской стороны картину, которую поддерживали «хорошо скоординированные публикации эмансипированных чехословацких СМИ, которые де-
монстрировали чудеса креатива, предвосхитив поведение демократической прессы СССР в разгар «перестройки» (с. 76). Так, широко распространенной была оценка учений «Шумава» как «ползучей оккупации».
У лидеров стран - членов ОВД нарастало разочарование и раздражение невыполнением достигнутых ранее договоренностей и обещаний президента Дубчека. Особые претензии вызывало поведение чехословацкой прессы и отсутствие ранее согласованных кадровых перестановок. Решение о вторжении давалось Москве нелегко, отмечает автор. Брежнев испытывал растущее давление союзников по ОВД, настаивавших на военном решении «чехословацкой проблемы». Наибольшее неприятие Пражская весна вызывала у лидеров ГДР и ПНР В. Ульбрихта и В. Гомулки. «По мнению некоторых исследователей, важной непосредственной причиной, побудившей лидеров стран ОВД к вторжению в Чехословакию, было их восприятие поведения руководства ЧССР как неоднократного и грубого нарушения неписаных правил номенклатурной этики» (с. 82).
На экстренной встрече глав государств ОВД 18 августа 1968 г. в Москве Л. Брежнев констатировал, что политические средства воздействия на руководство ЧССР исчерпаны. Лидер ГДР В. Ульбрихт подчеркнул, что «идеология Дубчека - правая. Дуб-чек - это смесь социал-демократа и швейковщины». Оказавшись в явном цугцванге в августе 1968 г., руководство ОВД приняло решение о том, что военное вмешательство является все же «меньшим злом». Давно готовившийся силовой сценарий решения «чехословацкого вопроса» был приведен в действие. Вторжение в ночь на 21 августа 1968 г. было вызвано стремлением опередить съезд КПЧ в сент. 1968 г., где ожидалась неприемлемая для Москвы окончательная кадровая победа реформаторов, а так же крупномасштабными маневрами НАТО в пограничных с Чехословакией областях ФРГ» (с. 84).
Насильственное подавление Пражской весны было тактическим успехом, но стратегическим и имиджевым провалом его инициаторов. Расчет на просоветскую группировку оказался несостоятельным. Советское руководство было вынуждено в условиях оккупации и массовых протестов начать сложные переговоры с Дубчеком и лидерами Пражской весны.
Автор называет Пражскую весну и ее конец в значительной степени запрограммированным явлением. «Феномен Пражской весны и ее исход вытекали из специфики исторического развития вовлеченных сторон, из различного исторического и социального опыта, из существенной разницы в менталитетах элит, а также из конкретных внутриполитических и внешнеполитических условий, сложившихся в то время» (с. 89). Установившийся в Чехословакии после подавления Пражской весны режим «нормализации» во главе с Г. Гусаком небезуспешно проводил политику «кнута» по отношению к диссидентам и политику «пряника» по отношению к населению: при этом ЧССР в 1970-1980-е годы по уровню и качеству жизни населения уверенно вошла в число самых благополучных стран социалистического блока. Режим «нормализации» продержался до осени 1989 г. и пал в основном в результате позиции перестроечного руководства СССР во главе с однокурсником З. Млынаржа по МГУ М. Горбачевым, что лишний раз продемонстрировало зависимость чехословацкой политики от внешнего фактора. Теплые волны «нового политического мышления», питавшиеся в том числе и творческим наследием Пражской весны, вскоре захлестнули и СССР, и ЧССР, где произошла «бархатная революция». Прежние диссиденты пересели в кресла депутатов и министров, правда, идеи Пражской весны в новой обстановке оказались невостребованными. Спустя десятилетие после «бархатной революции» романтичный нимб вокруг нее изрядно потускнел и стал напоминать отношение старшего поколения советских граждан к периоду брежневского «застоя».
Чехословакия, безуспешно пытаясь сохранить государственное единство чехов и словаков в виде федеративной ЧСФР, окончательно распалась в январе 1993 г. на два независимых государства -Чехию и Словакию. Последние смогли достичь определенного уровня взаимной интеграции только в формате Евросоюза в качестве его полноправных членов. Как и в случае с СССР, за сохранение которого на референдуме высказалось подавляющее большинство, распад Чехословакии произошел вопреки мнению большинства чехов и словаков, выступавших за сохранение единого государства, что отразилось в данных опросов общественного мнения. Ностальгия по «старым добрым временам», когда «Прага
была нашей общей столицей», и сейчас нередко дает о себе знать среди населения Восточной Словакии.
В это же время набирал силу распад Югославии, который приобрел наиболее затяжные, трагические и кровавые формы. «Человеколюбивые вожди "бархатной революции" в ЧССР весьма креативно и неординарно продемонстрировали в это время свой лучезарный гуманизм, дружно поддержав натовские бомбардировки Югославии и заняв крайне избирательную позицию в отношении кровавых этнических чисток на Балканах в 1990-е годы» (с. 92). Начавшийся в 1990-е годы рукотворный демонтаж Потсдамской системы, проходивший не без квалифицированной помощи западных политических менеджеров, привел к стремительному распаду многонациональных славянских государств - СССР, Чехословакии и Югославии, до неузнаваемости изменив политическую карту Европы и сделав ее более мозаичной, конфликтной и управляемой.
Т.М. Фадеева
2020.02.026. ГРИНИН В.М. ДВУЕДИНСТВО СУДЬБЫ. КАК РОССИИ И ГЕРМАНИИ РАСПОРЯДИТЬСЯ БУДУЩИМ ВО БЛАГО СЕБЕ И МИРУ. - М.: Вест-Консалтинг, 2019. - 219 с.
Ключевые слова: Россия и Германия; международные отношения; общественные связи; культурные связи.
В книге В.М. Гринина (Чрезвычайного и полномочного посла Российской Федерации в Германии с 2010 по 2018 гг.) характеризуются российско-германские отношения последних десятилетий. По мнению Гринина, в таких областях, как бизнес, общественные и культурные связи между двумя странами, имеются заметные достижения. Он считает, что «достигнутое ныне взаимодействие между Россией и Германией в упомянутых выше сферах по своему размаху и уровню практически превзошло все показатели, наблюдавшиеся в прежние времена» (с. 209). Книга состоит из предисловия, семи глав, заключения, краткой справки «Об авторе», есть список литературы и вкладка из 45 цветных фотографий.
Автор пишет в предисловии, что мы живем в непростые времена, когда Россия оказывается мишенью нападок и жесткого
