CC BY
11
2020.02.010
86 -
АФРИКА. БЛИЖНИЙ И СРЕДНИЙ ВОСТОК
СОЦИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ
2020.02.010. ЯКОБС Р. ГОРОДСКОЙ ПРОЛЕТАРИАТ С КРЕСТЬЯНСКИМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ: ЗЕМЛЕДЕЛИЕ И ЖИВОТНОВОДСТВО В ЮЖНОЙ АФРИКЕ.
JACOBS R. An urban proletariat with peasant characteristics: land occupations and livestock raising in South Africa // J. of peasant studies. -London, 2018. - Vol. 45, N 5/6. - Р. 884-903.
Ключевые слова: ЮАР; Кейптаун; земельный вопрос; урбанизация; полупролетариат; крестьянство в городе.
Рикардо Якобс, социолог из Университета Джонса Хопкинса (США), в 2009-2014 гг. проводил полевые исследования в Кейптаунском районе Забалаза1, известного тем, что там, в городской черте, появились за последние 30 лет участки, на которых местные жители занимаются сельским хозяйством.
Урбанизация как правило ассоциируется с классическим пролетариатом, чьи основные требования - занятость, жилье и доступность основных услуг. Однако в Кейптауне городские жители дополнительно требуют землю для занятия сельским хозяйством. Автор же утверждает, что капиталистическое развитие в Южной Африке привело к возникновению «городского пролетариата с крестьянскими характеристиками» и к росту спроса на городские земли для сельскохозяйственных целей. Так аграрный вопрос приобрел городское измерение.
Постоянные жители Кейптауна были замечены в типично крестьянских занятиях. Это обстоятельство явилось предметом
1 Топоним Забалаза и имена информантов - условные названия, придуманные автором. - Прим. реф.
изучения группы крестьян из 185 хозяйств, которые занимаются животноводством и растениеводством на небольших участках в городской черте Кейптауна.
Занятие городской земли не просто для выращивания скота, но и для его выпаса особенно озадачивают в Кейптауне, самом большом городе Западной Капской провинции. В то время как политическая и деловая элита Кейптауна стремится строить город мирового класса, отдельные слои городского пролетариата вовлечены в то, что можно было бы назвать аграризацией городского пространства, что представляется аномальным для мегаполиса в полностью пролетаризированной капиталистической стране.
Исследователи этого региона отмечали наличие в ХХ в. переходных форм трудовой занятости, когда крестьяне едут в промышленные центры (в основном в города и в горнодобывающие районы) ради подработки, но никогда не отмечали обратного движения - городских рабочих в деревню и возвращения к крестьянскому труду. Считалось, что, став индустриальной страной, Южная Африка избавила городской пролетариат от необходимости цепляться за участок земли для приработка.
В изучаемом районе нетипичное для города использование земли автор отметил всего в 185 домохозяйствах, но предупредил, что это явление имеет широкое распространение по всей Южной Африке. И здесь важны, возможно, не столько масштабы явления, сколько та настойчивость, с которой выступают «захватчики городского пространства». Опрос 2005 / 2006 г. показал, что почти трети чернокожих южноафриканцев земля требуется для занятия сельским хозяйством, и примерно треть этой категории населения приходится на городские районы (с. 886).
В литературе по социальному развитию Южной Африки бытует понятие «рекрестьянизации пролетариата». Его сторонники полагают, что неравномерность капиталистического развития на мировой периферии проявляется, в частности, в непоследовательном ходе процесса пролетаризации, который лишь частично трансформирует ранее существовавшие производственные отношения и не ведет к полному исчезновению крестьянских черт у новых пролетариев. Более того, приверженцы концепции «рекре-стьянизации» утверждают, что потребность в земле для сельскохозяйственных занятий остается центральным моментом в современ-
ной классовой борьбе не только сельского, но и городского пролетариата. Либеральные реформы в экономике ЮАР, усилив обнищание населения, привели к обострению борьбы за доступ к земле, тем самым укрепив позицию сторонников концепции.
Для прояснения этого вопроса автор предлагает отойти от теоретизирования и взглянуть на проблему, что называется, от земли. Забалаза, эта городская окраина Кейптауна, начиналась как стихийное «самозахватное» поселение в середине 1980-х годов. Почин положил некто Тата Бонгани, захвативший примерно 3 га пастбищ для своего скота, после того как его выгнали из соседней фермы. В 1996 г. 26 забалазских домохозяйств учредили Большую Ассоциацию Фермеров Блю Даунз (ГБДФА) по рекомендации Национального Африканского Союза Фермеров, связанного с государством и правящей партией Африканский Национальный Конгресс. К 2003 г. ГБДФА была переформатирована в Забалазскую Фермерскую Ассоциацию (ЗФА), в которой было уже 35 членов.
Хотя ЗФА не отличилась активностью в расширении рядов Ассоциации, все больше и больше людей узнавали о захвате земли через сарафанное радио. В 2003-2009 гг. количество фермеров, занимающих земельные участки, быстро увеличилось до 180 до-мохозяйств, а еще 150 домохозяйств находились в списке ожидания (с. 889).
В политическом отношении фермеры высокоорганизованы и довольно демократичны в том, как они распределяют землю независимо от статуса, пола, этнической принадлежности или классового положения. Более ранние поселенцы имеют несколько большие участки (от одного до трех гектаров), чем те, кто пришел после 1999 г. В связи с растущим спросом на участки исполком ЗФА принял решение: уменьшите размер новых участков до 30 на 60 метров1, чтобы удовлетворить побольше поселенцев (с. 889).
Сегодня общая площадь занимаемой земли составляет 70 га, и она в основном используется для животноводства (свиньи, козы, крупный рогатый скот и птица) и в небольшой степени под возделывание сельхозкультур. Земля находилась в частной собственности в 1980-1990-х годах, когда начались первые захваты земли, но в настоящее время она принадлежит Западно-Капскому провинци-
1 Эквивалент трех участков по 6 соток. - Прим. реф.
альному жилищному департаменту, который приобрел ее в 2001 г. в рамках проводимой Департаментом по приобретению земли стратегии, предполагающей передачу ее в «земельный банк» под программу расширения доступного жилья в городе. С 2009 г. Департамент пытается согнать фермеров Забалазы с земли.
На случай Забалазы стоит обратить внимание, поскольку он не единичный. «В одном только Кейптауне, - пишет Якобс, - я знаю примерно 300 домашних хозяйств, которые захватывали землю для ведения животноводства в поселке Мфулени уже более 20 лет (Mfuleni Small Scale Farmers Association); Ассоциация Фермеров Пенхилла (269 членов) с 1994 года занимает 200 гектаров земли; и в Грин-Пойнте и Махазе в поселке Хайелитша жители занимаются животноводством» (с. 890). Во многих негритянских поселках в городской черте Кейптауна домашний скот свободно разгуливает по улицам. Аналогичная картина наблюдается и в Йоханнесбурге, особенно в его пригородах.
Случай Забалазы имеет много общего с этими и другими захватами земель. Тем не менее Забалаза представляет особый интерес по крайней мере по трем причинам. Во-первых, в Забалазе высокий уровень этнического разнообразия, что удивительно, учитывая пространственное ограничения, установленные апартеидом. Во-вторых, Забалаза - довольно чистый случай именно сельскохозяйственного захвата городских земель, потому что у большинства забалазских фермеров (у 125 из 185) есть сносное жилье в других местах. В-третьих, случай Забалазы особенно интересен тем, что Забалаза продемонстрировала исключительно высокий уровень массовой мобилизации сопротивления выселению с захваченных земель.
Возможно, последнее связано с тем, что большинство заба-лазских фермеров - практически коренные горожане, которые либо родились в городе или мигрировали в город еще в 1960-х годах. Не имея прочных экономических связей с сельской местностью, они, однако, не потеряли исторической памяти о связи с землей, так что их крестьянское мироощущение не исчезло с урбанизацией. Хотя это правда, что многие забалазские фермеры были либо безработные, либо частично занятые, и обратились к сельскому хозяйству как к стратегии выживания, также важно отметить, что стратегия выживания, которую они выбрали, коренится в их связи
с землей, их историческим пониманием права на землю. Другими словами, суть этой конкретной формы выживания заключается в борьбе за землю-кормилицу. Фермерством в Забалазе занимались не только безработные, не имевшие другого выхода, но и те, у кого была стабильная заработная плата, размер которой, однако, заставлял искать побочные источники дохода.
В ходе полевых исследований выяснилось, что ряд женщин-фермеров в Забалазе были заняты на низкооплачиваемых работах в швейной промышленности на Западном Мысу и теперь они стали безработными. Глобализация экономики отрицательно сказалась на конкурентоспособности швейной промышленности, где многие компании не могут конкурировать со странами с низкими зарплатами, например, с Китаем. Это привело к потере рабочих мест, и многие хозяйства, где женщины были единственными кормильцами, сползли в нищету.
Например, Дульси родом из Кейптауна работала мотористкой на фабрике швейной компании Яа^о, которая была ликвидирована в 1997 г. Она продолжала работать на различные компании одежды до 2006 г., когда ее муж скончался. С этой поры она стала скитаться по разным приютам со своими детьми. Как семья, они стояли в списке ожидания уже почти 17 лет. В 2006 г. Дульси решила наняться на работу к забалазским фермерам ради выживания. У нее есть договоренность с фермером, что с каждого опороса она получит одного или двух поросят. В настоящее время у нее есть две свиньи.
Похожий случай с Мартой, работавшей мотористкой на швейной фабрике в Кейптауне. Она страдает сахарным диабетом и с трудом продолжает работать. Но государственного пособия по инвалидности не получает, потому что врач считает, она еще в состоянии работать. Марта убедила мужа, что если они займутся сельским хозяйством, то смогут улучшить свое положение. Она обратилась к забалазским фермерам за землей и начала заниматься сельским хозяйством там в 2009 г.
В то время как Дульси и Марта были заняты в течение многих десятилетий в текстильной промышленности прежде чем потерять работу, многие в Забалазе никогда не имели стабильной занятости. Некоторые, как и Доун, являются получателями социальных грантов для семей с детьми. Мать-одиночка, Доун обнару-
жила, что гранта не хватает, чтобы удовлетворить потребности своей семьи.
«Двоедушие» забалазских фермеров, включающее пролетарские и крестьянские черты, очевидно выявляется в том, как они организуются и как борются против государства и частного капитала. Работающие на земле Забалазы - это постоянные городские жители, которые не собираются никуда уходить из города. Поэтому, когда государство попыталось выселить их, предложив им альтернативную землю в сельских районах, они отклонили это предложение, отказавшись переселиться дальше, чем на 20 км от Кейптауна.
Фермерская община горожан в Забалазе испытывает те же самые трудности, что и каждая крестьянская община. Как в душе крестьянина сталкиваются труженник и стремящийся к обогащению собственник, так и внутри забалазской общины идет противостояние стремящихся к расширению своих участков более обеспеченных фермеров и тех, кто отстаивает уравнительные начала сельского общежития. Пока что побеждает уравнительское большинство, которое в случае Забалазы представляет особый научный интерес. Здесь удалось преодолеть этнические и лингвистические различия участников процесса, так часто выступающие на первый план в социальных конфликтах, и сплотиться на базе социально-экономических интересов.
Несмотря на то, что забалазские фермеры глубоко укоренились в Кейптауне, они предъявляют свой спрос на землю ничуть не меньше, чем безземельные крестьяне в сельской местности. Призыв «мы требуем вернуть нам отнятое у нас во время колониализма и апартеида» стал центральным в их защите от изъятия земли.
В итоге, занятие земли Забалазы можно понимать, как часть нынешней волны городской борьбы в Южной Африке. Однако за-балазские фермеры вместо того, чтобы искать прочные союзы с городскими движениями, обратились к аграрным общественным движениям, которые имели схожие взгляды и практиковали аналогичную борьбу за землю. В 2009 г. неправительственная организация SPP1 связала захвативших земли Забалазы с проводимой ею
1 Surplus Peoples Project - основана в 1980 г. для документирования сгона с земель в рамках политики апартеида, поддерживает борьбу общин за землю. -Прим. реф.
кампанией за продовольственный суверенитет (Б8С) с аграрным общественным движением, состоящим из мелких фермеров, безземельных крестьян, батраков, лесных общин и сельских жителей, проживавших в Западной и Северной провинциях Капской области. Б8С делает акцент на прямое действие. Эти отношения быстро трансформировались от альянса с Б8С к членству в нем, в свою очередь радикализируя политику забалазцев, переводя ее из плоскости судебного разбирательства в прямое сопротивление выселению.
В Кейптауне высок уровень безработицы (до четверти работоспособного населения) и высока доля рабочих мест, не обеспечивающих прожиточного минимума, что стало особенно заметно с началом либеральных экономических реформ. По официальным оценкам, 20% населения живут в бедности. Задолженность домашних хозяйств резко возросла. Южноафриканское Национальное Кредитное Регулирование в 2009 г. сообщило, что 17 млн человек, почти 40% населения находятся в числе должников. Уровень продовольственной безопасности в бедных районах Кейптауна ниже, чем в сельской местности.
Сегодня многие южноафриканские домохозяйства зависят от таких источников дохода, как государственные социальные выплаты и денежные переводы. Социальные гранты в ЮАР рекламировались как высокоэффективное средство в деле сокращении бедности. Примерно 40% безработных проживают в домохозяйст-вах, где основным источником дохода являются социальные гранты (с. 898). Однако эти социальные гранты не снижают скрытого спроса на землю.
Как показывает пример Доун, социальный грант сам по себе не обеспечивает адекватного дохода для воспроизводства малоимущих домохозяйств. Примерно 40% домохозяйств, зависящих от социальных субсидий, испытывают трудности с постоянным удовлетворением своих потребностей в продовольствии, и то же самое касается 10% домохозяйств, зависящих от заработной платы. Рост стоимости продуктов питания перекрывает те денежные надбавки, которые обеспечивают гранты малообеспеченным семьям, зависящим от грантов, а это приблизительно 14 млн человек (с. 898).
Таким образом, сегодня в Южной Африке наблюдается значительный земельный голод среди городских жителей, и те, кто
заинтересован в более широкой антикапиталистической борьбе и развитии альтернативы капитализму, должен более внимательно рассматривать борьбу за городскую землю для ведения сельского хозяйства как источника существования.
Очевидно, аграрный вопрос приобретает в Южной Африке важное городское измерение. В то время как капиталистическое сельское хозяйство продолжает вытеснять людей из деревни, городские центры не в состоянии предоставить им базу для воспроизводства в полной мере.
Отсутствие общенационального движения за землю в Южной Африке не следует толковать как отсутствие борьбы за землю. Вместо этого отмечается наличие разрозненной, но ожесточенной и продолжительной борьбы за землю, как это демонстрирует случай Забалазы. Автор называет эту локальную борьбу земельной реформой снизу и призывает исследователей уделить ей больше внимания, несмотря на то что она не вполне четко вписывается в стандартное понимание пролетарских или крестьянских движений.
Ю. В. Чайников
ЭКОНОМИКА
2020.02.011. ДЕРБИШИР С.Ф. ТОРГОВЛЯ, РАЗВИТИЕ И НИЩЕТА: МАТЕРИАЛЬНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ИСТОРИЯ РЫБОЛОВСТВА НА ЗАПАДНОМ БЕРЕГУ ОЗЕРА ТУРКАНА В СЕВЕРНОЙ КЕНИИ.
DERBYSHIRE S.F. Trade, development and destitution: a material culture history of fishing on the western shore of Lake Turkana, northern Kenya // African studies. - London, 2019. - Vol. 78, N 3. - P. 475490.
Ключевые слова: Кения; озеро Туркана; рыболовство.
Сэмюель Ф. Дербишир (Университет Оксфорда), опираясь на материалы своих недавних полевых (продолжительностью 14 месяцев) и архивных исследований, анализируют особенности социально-экономической жизни рыболовецких сообществ западного берега озера Туркана, Кения. Важным объектом его изучения стали, кроме того, старинные фотографии (из музея Питта Риверса в Оксфорде), которые послужили также средством «оживления вос-
