CC BY
52
2019.01.026. КАТАЕВ В.Б. НЕ НАЧАЛО ЛИ ПЕРЕМЕНЫ? (О НОВЫХ ТЕНДЕНЦИЯХ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИИ А.П. ЧЕХОВА) // Жанровые трансформации в литературе и фольклоре: Коллективная монография / Под общ. ред. Марковой Т.Н. - Челябинск: Энциклопедия, 2012. - С. 118-128.
Ключевые слова: А.П. Чехов; «Вишневый сад»; «Три сестры»; «Чайка»; «Человек в футляре»; «Дядя Ваня»; театральные постановки.
В литературоведении и на театральной сцене история трактовки творчества Чехова знает множество перемен самого различного направления.
В статье В.Б. Катаева - д-ра филол. наук, профессора, зав. кафедрой истории русской литературы филол. фак-та МГУ, председателя Чеховской комиссии Научного совета РАН по истории мировой культуры - акцент ставится на интерпретациях, обусловленных переменами в общественном сознании, начавшимися в 1990-е годы. Тогда русская литература «едва ли не в первую очередь попала в число обвиняемых во всех несчастьях России». В угоду новой политкорректности «те герои, которые прежде представлялись носителями позитивных начал русской жизни, стали напрямую увязываться с началами разрушительными» (с. 119).
Так появились спектакли с героями «Вишневого сада» в красных косынках и комиссарских кожанках как олицетворение грядущей революционной угрозы. У Лопахина (с его 40 десятинами мака) открыли пагубную страсть к наркомании, у Гаева - нетрадиционную сексуальную ориентацию. В угоду упрощенно понимаемой злободневности расставлялись новые акценты в «Трех сестрах»: появились вариации на темы отделения трех прибалтийских республик и т.п. (с. 121).
Теперь, когда время опьянения свободой прошло, в интерпретациях чеховских героев наметились новые тенденции. Например, спектакль «Человек в футляре» (Санкт-Петербургский ТЮЗ; постановка Г. Васильева) создавался с целью опровергнуть клише и устоявшиеся взгляды на этого героя. Складывалось убеждение, что сегодня нужнее люди беликовского склада - «консервативные стражи порядка; человек в футляре был оболган прежними интер-
претаторами» (с. 123). Вместе с тем возникали и редкие попытки взять под защиту «чеховского человека в футляре», восстановить утраченные исследователями и читателями смысловые особенности в трактовке персонажей1.
Однако доминирующее положение заняли попытки переосмысления традиционных интерпретаций. Такова, например, постановка пьесы «Чайка» («Международная Чеховская лаборатория», режиссер В.В. Гульченко). В.Б. Катаев отмечает, что если ранее литературоведы, люди театра стремились вызвать симпатии главным образом к молодым героям (к Треплеву и Нине Заречной) и вместе с этим противопоставить им гротескные характеристики персонажей старшего поколения, то теперь акценты резко изменились. По мнению В.Б. Катаева, в названном «дачном спектакле» о Мировой Душе режиссер «глумится над космологическими фантазиями несчастного дилетанта Кости Треплева», а место «одухотворенной Нины Заречной заняла уездная барышня, мечтающая о "гламуре" и светских тусовках» (с. 123). Оба героя не вызывают ни сочувствия, ни понимания.
Зато «живым центром спектакля становится Аркадина»; предпочтение отдано ее таланту, профессионализму; она «крепко владеет своим ремеслом и умеет делать свое дело». Вновь, как и в предыдущем случае, пересмотр традиционных интерпретаций диктуется «переменами в настроениях, ожиданиях и разочарованиях, рождаемых жизнью общества; театр чутко откликается на подсказки, идущие от нашей жизни» (с. 124).
Той же причиной объясняются все новые обращения к постановке пьесы «Дядя Ваня» - через 40 лет после своего фильма к этому материалу вернулся Андрон Кончаловский (в театре имени Моссовета). По убеждению В.Б. Катаева, в обострении интереса именно к этой пьесе сказалась возможность «на ее материале показать изменение ситуации с российской интеллигенцией» (с. 126).
В постановках 1970-х - начала 1980-х годов противостояние Ивана Петровича Войницкого и его антагониста профессора Серебрякова чаще всего представлялось как изображение жизни со-
1 См.: Шацев В.Н. Маленькая трилогия А.П. Чехова: Литературная традиция XIX в. и проблема рассказчика: Дисс. ... канд. филол. наук. - СПб., 2010; Звиняцковский В.Я., Панич А.О. Нехорошие люди: Об «отрицательных» персонажах в пьесах Чехова. - Донецк, 2010.
ветской интеллигенции «под гнетом враждебной ей, угнетающей силы». Это выглядело как «обвинение целого поколения советских интеллигентов в адрес тех, кто не давал им жить в нормальных условиях» (с. 125).
В современных постановках звучит мысль о жизненной несостоятельности российского интеллигента. Например, на сцене МХТ имени Чехова (в спектакле М. Карбаускиса) заглавный персонаж (актер Б. Плотников) не вызывает сочувствия; он комичен, инфантилен (недаром maman готова его отшлепать); он жестко зависим от чужого авторитета - деловитого, уверенно рассуждающего Серебрякова (О. Табаков)(с. 126).
В спектакле театра имени Вахтангова (постановка Р. Туми-наса) роль Войницкого играет Сергей Маковецкий, актер, способный сыграть нежность, любовь, юмор, растерянность. И все же это -«Притча о недотёпе»; так назвала свою рецензию на постановку Т.К. Шах-Азизова, отметив также в спектакле «серию сильных и шоковых порой акцентов» (цит по: с. 127). Это суждение В.Б. Катаев разделяет, поддерживает: «Недотёпа, иначе не скажешь»; «Ничтожество с большими амбициями» - так определяется рисунок роли. На сцене театра имени Моссовета постановщик Ан-дрон Кончаловский выбрал на роль Войницкого актера Павла Де-ревянко. И он тоже играет недотёпу, вроде Пети Трофимова, а то и Епиходова.
В заключение В.Б. Катаев пишет: «Все эти новейшие дяди Вани вызывают сочувствие, жалость, но вместе с тем и заслуженную насмешку, если не презрение. Не изменилась функция этой роли - говорить о российском интеллигенте, о его обидах и претензиях. Но настали новые времена...» (с. 127-128).
Сугубую важность этой мысли автор зафиксировал повтором в заглавии своей статьи названия известной работы Н.Г. Чернышевского «Не начало перемены?» (1861). По мнению В.Б. Катаева, теперь суть вопроса заключается в зреющих надеждах на зарождение «трезвого взгляда на жалкое положение нашей интеллигенции, отразившегося в театре» (с. 128).
А.А. Ревякина
