CC BY
21
Влияние изменения учебной нагрузки учащихся и 1111 на затраты на 1111 в расчете на одного учащегося было менее выраженным в рассматриваемый период. При этом влияние изменения учебной нагрузки ПП было самым слабым из всех четырех факторов. В большинстве стран в 2010-2015 гг. учебная нагрузка ПП изменилась менее чем на 2% в первичном образовании и на первой ступени вторичного образования (с. 248). Этот факт в действительности объясняется тем, что реформы учебной нагрузки ПП -это очень деликатное дело в политическом плане.
Однако в отдельных странах учебная нагрузка учащихся и ПП сильно изменилась. Так, в Норвегии, Польше и Португалии, например, где были предприняты реформы с целью увеличить время обучения письму и математике, учебная нагрузка учащихся в первичном образовании выросла на 6-7%. Сильнее всего данный показатель повысился в Дании - на 36% в первичном образовании и на 24% - на первой ступени вторичного, в частности в связи с реформой системы образования, которая повлекла за собой повышение учебной нагрузки ПП более чем на 20% на обоих уровнях (с. 249). Увеличение учебной нагрузки ПП более чем на 20% отмечалось в Великобритании (Англия) и Греции.
Проведенные расчеты «вклада» каждого из указанных четырех факторов в изменение затрат на ПП в расчете на одного учащегося показали, что зарплата ПП является наиболее важным фактором: главным в первичном образовании в 23 из 31 страны (по которой имелись необходимые данные), на первой ступени вторичного образования - в 19 из 32 стран и на второй ступени вторичного образования - в 12 из 17 стран (с. 252).
Наполняемость классов - это второй по значению фактор: в пяти из 31 страны в первичном образовании, в девяти из 32 стран -на первой ступени образования и в трех из 17 стран - на второй ступени вторичного образования (с. 253).
Г. В. Семеко
2019.01.022. РОЗАРИО А.М., ВАСАРЕЛИ М.А. СМАРТ-КОНТРАКТЫ В АУДИТОРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.
ROSARIO A.M., VASARHELY M.A. Auditing with smart contracts // The internat. j. of digital accounting research. - 2018. - Vol. 18. - P. 1-
27. - Mode of access: http://rabida.uhu.es/dspace/bitstream/handle/ 10272/14419/Auditing_with_Smart.pdf?sequence=2
Ключевые слова: смарт-контракты; блокчейн; аудит.
Специалисты из бизнес-школы университета Ратгерса (штат Нью-Джерси, США) рассматривают возможности и перспективы применения смарт-контрактов на основе технологии блокчейн в аудиторской деятельности, в частности для анализа данных аудита и создания аудиторских отчетов в режиме реального времени.
Поскольку аудит финансовой отчетности становится все более автоматизированным и подвержен кибератакам, традиционная модель аудита была дополнена смарт-контрактами, впервые введенными Н. Сабо (N. Szabo) (1994) в качестве «протокола компьютеризированной транзакции, который выполняет условия контракта», включая стадии исполнения, проверки и процесса заключения контрактов.
В отличие от обычного (бумажного) контракта смарт-контракт - это компьютерный алгоритм, который контролирует выполнение обязательств сторон в процессе обмена активами в технологии блокчейн. За исполнением смарт-контрактов следит компьютер. Смарт-контракты становятся разрушительной силой, которая может изменить способ проведения аудита финансовой отчетности. Такие контракты обладают потенциальной способностью автономно выполнять аудиторские процедуры от имени аудитора и раскрывать результаты этих аудиторских процедур, а потому с их помощью можно повысить качество аудита, лучше удовлетворять информационные потребности различных заинтересованных сторон, обеспечить своевременный и прозрачный аудит. Благодаря криптографическим механизмам, которые создают возможность целостности транзакций, блокчейн имеет высокий потенциал в качестве инструмента защиты от несанкционированного аудита.
Смарт-контракты облегчают выполнение аудиторских процедур в режиме реального времени, обеспечивают их большую эффективность и прозрачность (для инвесторов, поставщиков, аудиторских инспекторов, комитетов по аудиту и т.п.). В аудите смарт-контракты могут использоваться для автономного выполнения тестов внутреннего контроля и аналитических процедур. Они
универсальны и могут быть применены как к бизнесу, так и к формализуемым процессам аудита. Статус смарт-контракта отслеживается договаривающимися сторонами, что снижает риск дефолта контрагента.
Смарт-контракты, которые применяются в сфере внешнего аудита, включают в себя смарт-аудиторские процедуры (например, анализ аудиторских доказательств), которые автономно выполняются от имени аудитора с целью повышения эффективности аудита и удовлетворения информационных потребностей различных заинтересованных сторон для более своевременной и более прозрачной аудиторской отчетности.
В числе преимуществ смарт-контрактов авторы отмечают:
1) децентрализованность; 2) доверие к среде выполнения контракта; 3) снижение риска мошенничества; 4) эффективность процесса; 5) универсальность. Смарт-аудит учитывает: 1) бизнес-риски;
2) особенности контроля качества смарт-аудиторских процедур (их надежность и правильность), 3) аудиторские риски 4) новые риски внедрения технологии блокчейна и смарт-контрактов.
Авторы подчеркивают, что не все компоненты аудита финансовой отчетности могут быть перенесены в процедуры смарт-аудита. По этой причине целостная модель аудита должна состоять из гибрида процедур смарт-аудита и аудиторских процедур, которые не базируются на технологии блокчейн. Проблемы гибридной модели аудита связаны с: 1) действующими нормативными требованиями, касающимися ежегодного и агрегированного качественного аудиторского заключения; 2) безопасностью и конфиденциальностью внешнего аудита; 3) масштабируемостью блок-чейна и гибкостью процедур смарт-аудита и 4) воздействием смарт-аудиторских процедур на аудиторское заключение.
В заключение авторы указывают, что переход к гибридной модели аудита может повысить качество аудита, удовлетворить потребности различных заинтересованных сторон и, таким образом, способствовать развитию цифрового бизнеса.
Н.А. Коровникова
