CC BY
132
Р.О. Якобсона и Б.А. Серебренникова. Автор указывает, что при транспонировании данного понятия в лингвокультурологию накопленное междисциплинарное знание становится теоретической основой для дальнейшего развития понятия. Лингвокреативность проявляет себя «как главный источник создания языкового канона и как движущая сила в реализации принятой или утвердившейся языковой нормы» (с. 601), так как, по замечанию Н.Д. Арутюновой, «ненормативность помогает обнаружить норму и правило»1. Лингвокреативность носит комплексный характер и может проявляться в просодической, лексической, словообразовательной, синтаксической, стилистической, дискурсивной и других практиках. Для ее анализа автор применяет метод «системного изучения фразеологической креативности», основанный на лексикографических и корпусных данных.
В «Заключении» отмечается, что метаязык лингвокультуро-логии формируется в ходе междисциплинарных понятийно-терминологических переносов средств, которые адаптируются к теоретико-методологическим задачам рассматриваемой области, а предложенные методики анализа и описания метаединиц помогают вскрыть концептуальные основания базисных констант лингво-культурологии.
М.И. Киосе
2019.01.017. КУЛИНИЧ М.А., КОСТРОВА О.А. ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ. - М.: ФЛИНТА: Наука, 2017. - 248 с.
Ключевые слова: межкультурная коммуникация; лингво-культурология; языковая картина мира; невербальная коммуникация; типология культур; теория речевых действий; стереотипы; академическая коммуникация; перевод; переводческие трансформации.
Кулинич Марина Александровна - доктор культурологии, профессор кафедры английской филологии и межкультурной ком-
1 Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М., 1999. - С. 79.
муникации Самарского гос. соц.-пед. ун-та, специалист в области межкультурной коммуникации и лингвокультурологии1.
Кострова Ольга Аркадьевна - доктор филологических наук, профессор кафедры немецкого языка Самарского гос. соц.-пед. унта, специалист в области синтаксиса немецкого языка2.
В книге системно изложены понятия и проблематика лингво-культурологических исследований. Различные аспекты межкультурной коммуникации представлены в следующих 15 главах: «Межкультурная коммуникация и лингвокультурология», «Культура и культурная грамотность», «Коммуникация и семиотика», «Национально-культурное своеобразие языковой модели мира», «Невербальные составляющие коммуникации», «Время как категория языка и культуры», «Типология культур», «Вербальная коммуникация как деятельность», «Законы и принципы общения. Национально-культурная специфика речевого поведения», «Стереотипы в межкультурной коммуникации». «Прецедентные имена и феномены в разных линогвокультурах», «Юмор в национальных культурах», «Проблемы академической коммуникации в разных культурах», «Перевод как вид межкультурной коммуникации», «Спорт и межкультурное взаимодействие».
Термины «межкультурный» и «кросс-культурный» употребляются как синонимы, когда речь идет о научном подходе к взаимодействию двух культур или двух языков разных стран. Называются три взаимосвязанные категории культуры: 1) идеи, верования и ценности, принятые в данном обществе); 2) поведение (традиции, привычки, одежда, питание, способы проведения свободного времени); 3) продукты (результат взаимодействия первых двух категорий). Ключевыми компонентами любой культуры являются нормы, ценности и символы.
1 Автор работ: Лингвокультурология юмора: (На материале английского языка). - Изд. 2-е, испр. и доп. - Самара, 2004. - 264 с.
2 Автор работ: Продолженная синтаксическая форма в контактной коммуникации: (На материале современного немецкого языка). - Самара, 1992. - 144 с.; (в соавт. с Гундаревой Е.С.); Семиотика косвенности: (На материале сложноподчиненных предложений с придаточными объективными). - Тольятти, 2005. -130 с.; (в соавт. с Собчаковой Н.М.; Сложноподчиненные предложения с придаточными времени в немецком и английском языках. - Самара, 2010. - 172 с.
Авторы присоединяются к трактовке лингвокультуры как особой семиотической системы, основными компонентами которой являются знания, понятия, концепты и представления (концепция ВВ. Красных1).
Кратко характеризуются следующие понятия, существенные для описания языковой картины мира: 1) лингвистическая относительность - в соответствии с гипотезой Сэпира-Уорфа; 2) языковое сознание - как синоним того информационного запаса, который хранится в нашей памяти и позволяет осуществлять речевую деятельность; 3) этноспецифика семантики слова - в плане различия ассоциаций, присутствующих в языковом сознании носителей разных языков; так, например, узор, который в русском языке называется в елочку, в немецком языковом сознании ассоциируется с хребтом рыбы и называется Fischgrätenmuster.
Обращаясь к проблеме невербальной коммуникации, авторы используют термин «невербальная семиотика», введенный Г.Е. Крейдлиным2, который выделял в этом направлении языкознания следующие аспекты: 1) паралингвистику (науку о звуковых кодах невербальной коммуникации); 2) кинесику (науку о жестах и жестовых движениях); 3) окулесику (науку о визуальном поведении людей во время общения); 4) гаптику (науку о тактильной коммуникации); 5) проксемику (науку о пространстве коммуникации).
Подчеркивая, что для исследований по межкультурной коммуникации важно понятие времени в разных лингвокультурах, авторы считают важными следующие аспекты этого понятия: 1) темпоральную семантику (вставать до петухов, любить до могилы / седых волос); 2) лакуны (ср. рус. сутки и англ. fortnight); 3) этнокультурные особенности обозначения времени (ср. рус. ребенку полтора года и англ. ребенку 18 месяцев) и др.
Категорию времени авторы считают основой одного из вариантов типологии культур. В рамках такого подхода, помимо моно-хронных культур (например, культуры США, Германии, Великобритании) и полихронных культур (например, культура Бразилии и культура арабских стран), различаются культуры, ориентирован-
1 Красных В.В. Свой среди чужих: Миф или реальность. - М., 2003. - 375 с.
2 Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. -М., 2002. - 581 с.
ные на прошлое (например, индийская культура), и культуры, ориентированные на настоящее и будущее (например, культура США).
Кратко характеризуются высококонтекстные и низкоконтекстные, индивидуалистские и коллективистские, маскулинные и фемининные культуры.
Излагаются основные положения теории речевых действий и, соответственно, теории речевых актов. При этом авторы приводят примеры национально-культурной специфики речевых актов (поздравлений, извинений, просьб, приглашений и ответов на них и т.д.) и законов речевого общения (последние излагаются по книге И.А. Стернина «Введение в речевое воздействие»1), например закона прогрессирующего нетерпения слушателей (чем дольше говорит человек, тем больше невнимания и нетерпения проявляют слушатели), закона падения интеллекта аудитории с увеличением ее размера, закона коммуникативного самосохранения (новое и непривычное обычно отвергается) и т.д. (всего 12 законов).
Описывается коммуникативное поведение русских с позиции иностранцев.
Важную роль в межкультурной коммуникации играют «стереотипы социального характера» (с. 133), которые определяются в монографии как «повторяющиеся штампы и шаблоны поведения, мышления, характерные для той или иной группы людей. Они являются отражением коллективного сознания» (с. 134). Описываются языковые формы проявления гендерных, этнических, профессиональных, возрастных, авто- и гетеростереотипов. Особое внимание уделяется проявлению стереотипов в мужской и женской речи. Приводятся примеры того, что стереотипное поведение мужчин характеризуется в нейтральном стиле, а женщин - в пейоративном: he shares information «он делится информацией» - she gossips «она сплетничает», he loses his temper «он теряет терпение» -she is hysterical «она впадает в истерику», he discusses «он обсуждает» - she chatters «она болтает». Делается вывод, что «статусная оценка пола основана на ожидании, т.е. прогнозировании типового поведения исполнителя роли мужчины или женщины» (с. 139).
Подчеркивается важность знания национального юмора и прецедентных феноменов для успешной межкультурной коммуни-
1 Стернин И.А. Введение в речевое воздействие. - Воронеж, 2001. - 227 с.
кации, так как в противном случае может возникнуть непонимание, обусловленное наличием в таких единицах скрытой оценки.
Большое внимание авторы уделяют проблемам академической коммуникации в разных культурах и, прежде всего, особенностям организации образовательного процесса в России, Германии и англоязычных странах. Сопоставляются виды письменных работ в российских и немецких вузах: в России - это рефераты, курсовые и дипломные работы, в Германии - письменные семинарские работы, протоколы семинарских занятий, семинарские домашние работы, бакалаврские и магистерские дипломные работы. Делается вывод, что в Германии большее внимание уделяется тренировке навыков академического письма, чем в России.
Называются различия в научном стиле: 1) в научной литературе на немецком и английском языках для заявления авторской позиции используется местоимение я, в русской - мы; 2) зарубежные коллеги нередко посвящают свою публикацию близким людям; в российской же научной среде принято считать, что основная заслуга в выполнении научной работы принадлежит как самому ученому, так и коллективу, который его сформировал; 3) в англосаксонской традиции не приняты оценочные высказывания по отношению к какой-либо научной школе (особенно резкое неприятие вызывает похвала в адрес той школы, идей которой придерживается автор); в российской же научной традиции оценочные высказывания весьма нередки.
Эти различия в научном стиле М.А. Кулинич и О.А. Костро-ва связывают с культурной спецификой российского мышления - с сохранившимся коллективистским типом сознания. Культурную специфику англосаксонского мышления авторы определяют как индивидуалистическую.
Сравнивая свои наблюдения над устной речью в условиях межкультурной коммуникации в академической среде, авторы обращают внимание на различия в коммуникативных стратегиях и тактиках говорящих.
Если говорящие на родном языке акцентируют спорные вопросы, т.е. заостряют обсуждаемую проблему, то говорящие на иностранном языке, как правило, только излагают проблему, не обозначая спорных моментов. Говорящие на неродном языке часто употребляют выражения неуверенности типа eigentlich «вообще-
то», und so weiter «и т.д.», модальные глаголы wollen «хотеть», mögen «хотелось бы», können «мочь» вместо müssen «долженствовать», что «сглаживает углы» во время дискуссии. Носители родного языка, напротив, используют более сильные языковые средства, что создает впечатления агрессивности говорящих. Обращает на себя внимание также несовпадение фонда общих знаний.
Авторы считают, что перевод (в том числе и перевод специальной литературы) должен ориентироваться не только на оригинал, но и на принимающий язык, т.е. учитывать различия в этническом социокультурном сознании. Возникающие при этом переводческие проблемы иллюстрируются на материале перевода книги Р. Келлера «Языковые изменения»1, выполненного О.А. Костровой. Подробно описываются следующие методы и приемы межкультурных переводческих трансформаций: 1) скрытый перевод, при котором передается не содержание оригинального текста, а его смысл; 2) «'супер'перевод» (с. 214) - перевод иноязычных (для текста оригинала) цитат, например, английских цитат в немецком научном тексте; 3) переводческий комментарий; 4) учет узуса принимающего языка; 5) учет метаязыкового оформления текстотипа; 6) транслитерация и транскрипция иноязычных имен.
Анализируются наиболее типичные ошибки перевода, в том числе и перевода рекламных, публицистических и поэтических текстов.
В завершение книги отмечается немаловажное значение спорта в межкультурной коммуникации.
Н.Н. Трошина
2019.01.018. (НЕО)ПСИХОЛИНГВИСТИКА И (ПСИХО)ЛИНГВО-КУЛЬТУРОЛОГИЯ: Новые науки о человеке говорящем / И.А. Бубнова, И.В. Зыкова, В.В. Красных, Н.В. Уфимцева; под ред. В В. Красных. - М.: Гнозис, 2017. - 392 с.
Ключевые слова: психолингвистика; лингвокультурология; языковая личность; языковое сознание; образ мира; когнитивные механизмы смыслообразования; перцепция; фразеологическое значение.
1 Keller R. Sprachwandel: Von der unsichtbaren Hand in der Sprache. - 4., un-veränd. Aufl. - Tübingen, 2014. - 238 S.
