CC BY
27
влиянии, которое оказала децентрализация на взаимозависимость между управлением на местах и неравномерностью в экономических успехах провинций» [с. 324].
Неравномерность развития породила серьезнейшие противоречия как между провинциями, так и внутри последних: «Данный процесс... прогрессирующей деградации самой ткани социума -вкупе с жесточайшим экономическим и политическим кризисом, начавшимся в 1996 г., - запустил механизм создания благоприятных условий для исламского радикализма» [с. 314].
Особенно удручающим представляется неэффективность локального управления страной, что влечет за собой падение общего уровня производства и обслуживания: «То обстоятельство, что бюрократический аппарат на местном уровне по самой своей природе представляется функционально непригодным для исполнения возложенных на него обязанностей. непосредственным образом сказывается на том, как воспринимают Индонезию на международном уровне и насколько ей доверяют. Это особенно ярко высвечивается на фоне Сингапура и Малайзии, которые намного более преуспели в предоставлении населению качественных товаров и услуг», - заключает Кабессэ [с. 320].
К.Б. Демидов
2018.04.039. МОРОЗОВ НА. ЯПОНИЯ: ПРЕСТУПНОСТЬ И УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА / Под ред. и вступ. статья В.Е. Кваши-са. - СПб.: Юрид. центр, 2016. - 398 с.
Ключевые слова: Япония; борьба с преступностью.
Н. А. Морозов, юрист и востоковед, занимается правовой системой Японии несколько десятилетий, защитил в 2000 г. во Владивостоке кандидатскую, а в 2016 г. в МГУ докторскую диссертацию по специальности уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право.
Япония принадлежит к числу государств с умеренной уголовно-правовой политикой, ее законодательство сбалансировано и дифференцировано. Одним из краеугольных камней социального согласия, экономического процветания и политической стабильности является эффективное воздействие на преступность. В стране издавна доминирует концепция целей и задач наказания, которую,
как пишет автор, можно определить как концепцию реабилитации нарушителей на основе индивидуального обращения [с. 120].
Японию отличает своеобразие системы учета преступлений в уголовной статистике страны: ведется единый и раздельный учет правонарушений, предусмотренных УК Японии, и «статутными» законами (spécial law) с довольно широким (более 40) спектром применения. В УК Японии 1907 г. и в уголовной статистике принята своеобразная классификация преступлений, которую образуют шесть категорий: фелония - тяжкие умышленные преступления (убийство, грабеж с тяжкими последствиями, нападение при отягчающих обстоятельствах, поджог, изнасилование); другие насильственные преступления (причинение телесных повреждений, вымогательство, угроза насилием и др.); кражи и угоны транспортных средств; «интеллектуальные» преступления (мошенничество, растрата и присвоение, хищение, коррупция, компьютерные преступления); «моральные» преступления (азартные игры, различные виды «непристойного» поведения); прочие деяния (ограничение свободы, вторжение в жилище, уклонение от выполнения общественных обязанностей и др.).
Что касается сферы применения специальных законов, то к их числу относятся, например, нарушения правил контроля за взрывчатыми и отравляющими веществами, огнестрельным и холодным оружием (Firearms and swords control act); нарушения иммиграционных правил (Immigration control act); непроизводительные расходы и растрата (Waste management act) и т.д. Однако абсолютное большинство такого рода деяний все последние 30 лет составляют автотранспортные правонарушения и нарушения правил контроля за наркотическими веществами.
Анализ многоплановой информации о состоянии, динамике и характере преступности в современной Японии позволяет автору сформулировать следующие выводы: 1) изменение в динамике преступности, а также хронология ее «пиковых» показателей указывают на их определенную цикличность, связанную с конкретными этапами экономического и социального развития страны; 2) преступность в Японии более десяти лет подряд постепенно снижается; причины оздоровления носят комплексный характер: это и общепревентивные меры, и изменение демографической ситуации, и эффективные действия полиции; 3) сильное психологическое
влияние СМИ на массовое сознание сохраняет разрыв между реалиями преступности и ощущением недостаточного уровня общественной безопасности - отсюда рост требований к ужесточению мер наказания и долгие годы сохраняющийся высокий уровень поддержки смертной казни; 4) перспективы дальнейшего развития криминальной ситуации в Японии следует связывать не столько с количественными, сколько с качественными, структурными изменениями. Однако доминирование общей тенденции к снижению преступности и трансформации внутри структуры преступности пока еще развиваются в недостаточно благоприятном направлении [с. 75-76].
Данные выводы и изменение структуры преступности в Японии (увеличение имущественных преступлений, насильственных, особенно грабежей, преступлений несовершеннолетних, связанных с использованием новых технологий, незаконным оборотом наркотиков, увеличение масштабов организованной преступности) иллюстрируются автором на многочисленных сводных графиках и в таблицах. Указанный подход характерен и при детальном исследовании трансформации таких видов преступности, как преступность несовершеннолетних, геронтологическая, наркопреступность, компьютерная преступность, организованная преступность. Их криминологический и социологический анализ сопровождается описанием тех приоритетных мер воздействия на субъектов преступления, которые способствуют снижению преступности в стране.
Так, в качестве мер воздействия на несовершеннолетних преступников применяются специальные законы, устанавливающие: приоритет воспитательно-исправительных мер «неуголовного характера»; принцип исключительной юрисдикции семейного суда; помещение несовершеннолетних под надзор службы пробации; систему статистического учета и контроля за поведением подростков, склонных к делинквентному поведению; привлечение к работе «полуштатных» сотрудников, в том числе волонтеров; создание национальных общественных организаций, целью которых является профилактика преступности несовершеннолетних. В Японии действует сеть специализированных воспитательных учреждений (classification home) закрытого и открытого типа, имеющих классификацию, учитывающую специфику возрастной группы, характер правонарушения, состояние физического и психического здоровья,
потребность в медицинской помощи и специализированном лечении, склонность к побегам, отдаленность от местожительства, наличие рецидива и др.
Например, система такого рода открытых учреждений делится по указанным критериям на восемь типов и представляют собой так называемые 1га1шп§8Ьоо1, где подростки содержатся без охраны, без довольно строгих режимных ограничений и других атрибутов учреждений закрытого типа. Там действуют краткосрочные и долгосрочные «программы обращения», учитывающие указанные критерии дифференциации правонарушителей и прогнозные оценки направления поведения подростков, основанные на тестировании.
Как показывает исследование факторов, влияющих на поведение молодежи, главные институты ее социализации - семья, школа, сферы труда, досуга и т.д., сегодня уже не удовлетворяют потребностям современного молодого поколения японцев. Разобщенность и одиночество, разочарование в достижениях прежних поколений, утрата доверия и неверие в собственные силы - типичные черты современной молодежи. И это не столько национальные особенности японской молодежи, сколько закономерности, с которыми сталкиваются и еще могут столкнуться другие страны, в том числе и Россия.
Реализация концепции реабилитации нарушителей на основе индивидуального обращения прослеживается при решении проблемы наркомании. Здесь, пишет автор, одновременно присутствуют три фактора. В виде своеобразной формулы автор изображает их так: запрет + поддержка населения + хорошо налаженный контроль = низкий уровень наркомании. Использование этих и других фактов (например, эффективное лечение наркозависимых) привело к снижению наркопотребления.
В последнее десятилетие в Японии, как и в других развитых странах мира, криминальная активность переместилась и в кибер-пространство: киберпреступность все больше становится реальностью современной жизни. Поэтому сдерживание киберпреступно-сти стало составной частью системы национальной безопасности и государственной стратегии защиты информационной инфраструктуры.
Власти страны еще с конца прошлого века оперативно реагировали на изменение ситуации в сфере киберпреступности. Был
принят ряд законов, направленных на борьбу с ней. Это законы: о размещении интегральных проводниковых схем, где появились нормы, предусматривающие наказания в целях охраны информации как объекта собственности (1985); об объявлении преступными производства электромагнитных дисков, уничтожения компьютеров, их мошеннического использования, а также создания связанных с этим предприятий (1987); об ответственности за вовлечение несовершеннолетних в занятие детской проституцией и производство детской порнографии (1999); об уголовной ответственность за несанкционированный доступ к компьютерам (2000), об уголовной ответственности за преступную деятельность, совершаемую с использованием компьютеров, а также поддельных, краденых дебетовых и кредитных карт, а также защиты таких карт и снятия денежных средств в банкоматах (2001) и др.
С начала 2000-х годов для анализа ситуации в Японии используется собственная типология преступлений, связанных с: 1) проникновением в компьютеры (компьютерное мошенничество; повреждение электромагнитных записей и создание помех бизнесу; преступления, связанные с платежными картами; несанкционированный доступ к компьютеру); 2) использованием Интернета (мошенничество; распространение непристойных материалов и материалов, связанных с детской порнографией; нарушение авторских прав). Эта группа преступлений демонстрирует рост ежегодно в 3 раза [с. 138].
Что касается организованной преступности, то, как указывает автор, обширный фактический материал позволил ему сделать следующие выводы: 1) в современной Японии выделяются следующие основные направления борьбы с оргпреступностью: прямое наступление на преступную деятельность ОПГ и изоляция их членов путем масштабных арестов и наказания; ограничение источников доходов путем полицейской защиты бизнеса от рэкета, контроля за наркотиками, проституцией и т.д.; использование антимафиозного законодательства с целью пресечения криминальной активности ОПГ; конфискация преступных доходов и огнестрельного оружия; социальная кампания поддержки полиции местными общинами и др.; 2) организованная преступность в стране утрачивает былую мощь, монопольную роль в японском обществе. Этому все больше способствует постепенное изменение психологии и
правосознания людей, дальнейшее экономическое и демократическое развитие страны, решительное наступление правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью. Она практически «выдавливается» из разного рода социальных проектов, вытесняется даже из своего векового монопольного бизнеса -строительства и портовых работ [с. 191-193].
Изменение в динамике преступности, ее характере и структуре, меняющие криминальный облик общества, решающим образом определяются особыми причинами преступности в Японии. Среди факторов роста преступности называются: негативные изменения в общественном сознании и влияние западных образцов молодежного поведения; миграция и высокая концентрация населения, вследствие урбанизации; влияние средств массовой информации (так называемое «медийное насилие» и обрушивающийся на население огромный поток информации сексуального характера). Новая система ценностей молодого поколения открыто противостоит традиционным поведенческим стереотипам японского общества. Взаимодействие указанных негативных факторов отрицательно влияет на массовое правосознание.
Наряду с этим автор выявляет и анализирует основные позитивные историко-культурные и социально-психологические факторы противодействия преступности: 1) абсолютная изоляция страны от влияния внешнего мира; 2) приоритет традиционных общинных и моральных ценностей; 3) специфические черты национальной психологии (подчеркнутое чувство стыда, чести и достоинства, забота о собственной репутации, требования самоотречения и самовоспитания, ценностные ориентации, вызывающие не дух соперничества, а сочувствие к человеку и гармонию в обществе); 4) стремление нации к сплоченности - поведение одного влияет на поведение всех.
Система ценностей японцев ориентирована главным образом на «здесь и сейчас», прошлое их особенно не волнует, а плохое вообще быстро уходит из памяти, т.е. в массовом сознании, по признанию японских психологов, распространен феномен «национальной амнезии». В любой сфере деятельности для японца важнее всего - сохранить престиж; 5) отсутствие заметного расслоения населения по социальному и имущественному статусу; это общество среднего класса; 6) запрет и строгий контроль за огнестрельным
и холодным оружием; 7) действие принципа обязательной интеграции в проекты экономического развития страны как стратегия предупреждения преступности; 8) эффективная деятельность трех центральных органов борьбы с преступностью - полиции, судов и исправительных учреждений.
Подчеркивается, что отличительной чертой уголовной политики Японии является своевременное адекватное реагирование правоприменительной практики на изменение криминальной ситуации. Эффективным инструментом борьбы с преступностью являются принимаемые Кабинетом министров и неукоснительно реализуемые «Планы по создания общества с низкой преступностью», которые интегрируются в социально-экономические планы развития страны, государственный бюджет и законодательство.
Е.В. Алферова
2018.04.040. СЕЙРУП Й. ПОДХОДЯЩИЙ ПРЕМЬЕР-МИНИСТР: ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАЗНАЧЕНИЕ В ЯПОНСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ СКАНДАЛАХ
SEJRUP J. A proper prime minister: Appointive responsibility in Japanese cabinet scandals // Social science Japan j. - Oxford, 2018. -Vol. 21, N 2. - Р. 1-20.
Ключевые слова: Япония; политика; идеология; кабинет министров; политические скандалы.
Преподаватель университета Осло Йенс Сейруп исследует концепцию «ответственности за назначение», появившуюся сравнительно недавно в японской политической риторике.
Для японской политики характерна как частая сменяемость кабинетов, так и сравнительно быстрая ротация министров внутри кабинетов. Политические скандалы самого разного свойства происходят регулярно. Отстранение от должности политика, как правило, происходит по одному и тому же сценарию: массмедиа становится известно о каком-либо эпизоде недостойного поведения члена кабинета; некоторое время скандал муссируется в СМИ; затем на сцену выступают оппоненты правящей группировки и министра, оказавшегося в фокусе скандала (в качестве критиков могут выступать как оппозиционные партии, так и конкуренты внутри самой Либерально-демократической или другой правящей партии),
