CC BY
30
страны. И в этом отношении массовые депортации являлись органической частью сталинской системы, основанной на подневольном труде и внеэкономическом принуждении. Они могут рассматриваться как одна из причин экономических и демографических трудностей, с которыми сталкивалась страна и в мирные 1930-е годы, и в экстремальных условиях начавшейся Отечественной войны.
М.М. Минц
2018.04.024. ЭПОХА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ: ИДЕИ, МИФЫ И ПРОГРАММЫ СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ: Сб. науч. тр. / Гл. ред. Мазур Л.Н.; отв. ред. Горбачев О.В. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2017. - 752 с.
Ключевые слова: СССР, 1917-1941 гг.; социалистическая реконструкция; от утопии нового общества к тоталитарной системе; теории социального проектирования; идеи и мифы социальных преобразований.
В сборнике, вышедшем под редакцией Л.Н. Мазур и О.В. Горбачева (Уральский федеральный университет имени Б.Н. Ельцина, Екатеринбург), опубликованы материалы научной конференции, проведенной в Уральском федеральном университете 8-10 сентября 2017 г. в рамках проекта «Раннесоветское общество как социальный проект: Идеи, механизмы реализации, результаты конструирования». Хронологически сборник охватывает период с революции 1917 г. до начала Отечественной войны, т.е. примерно первые 24 года советского режима, который за это время прошел довольно сложную эволюцию от первых утопических проектов нового общества к жесткой репрессивной тоталитарной системе. В своих докладах участники конференции анализируют прежде всего причины такой трансформации, в том числе роль общественного мнения, соотношение большевистских идей с мироощущением российского общества в целом и т.д. В методологическом отношении сборник основан на теории социального проектирования: «Изучение революционных и постреволюционных процессов в контексте теории социального проектирования фокусирует внимание исследователей на субъективном факторе и позволяет охарактеризовать его роль, влияние на направленность и
динамику, а в некоторых случаях на природу исторических процессов. Субъектами социального проектирования были прежде всего власть и партийные идеологи, но значимой фигурой был простой человек - носитель массового сознания, мифов и представлений об обществе социальной справедливости и методах его построения. Процесс трансформации идей в мифы и конвертации их в конкретные управленческие решения и программы выступил в качестве основной темы научной дискуссии на конференции» (с. 4).
Сборник состоит из девяти тематических разделов. В одиннадцати докладах первого раздела анализируются различные аспекты современной историографии советского государства в предвоенный период, а также представления современников о природе советского режима, отразившиеся в публицистике и художественной литературе. Во втором разделе рассматриваются некоторые источники и группы источников исследуемого периода, не привлекавшие ранее внимания историков: материалы всероссийской партийной переписи 1922 г. (доклад А. А. Ефимова), некрологи как отражение новых представлений о «правильной» смерти (доклад С.Ю. Малышевой), провинциальная газета «Забайкальский рабочий» в 1917-1918 гг. (В.М. Рынков), дискуссии в американской прессе 1922-1924 гг. в связи с болезнью Ленина (В.П. Сапон), журнал «Крокодил» (А.В. Трофимов, М.А. Клинова). Третий раздел (девять докладов) посвящен формированию советской государственности в межвоенный период - на всех уровнях, начиная с партийного и государственного аппарата и заканчивая институтами и механизмами, регулирующими повседневную жизнь граждан (нотариат, трудовое право, жилищно-коммунальное хозяйство и т.д.).
Экономике Советской России и Советского Союза посвящен четвертый раздел. Авторы сосредоточились на нескольких вопросах, таких как нэп (А.П. Килин, И.А. Гатауллина), кооперация (А.К. Гагиева, С.А. Заельская, Л.А. Зубкевич), военная промышленность (В.В. Запарий), политика коренизации (Г.Н. Кондратюк, на примере Крыма), проекты отмены денег (В. Г. Ольшевский) и др. Значительное число докладов (семь из 12) посвящены ситуации в отдельных регионах (Поволжье, Урал, Вятская губерния).
В пятом разделе рассматривается городская архитектура 1920-х - начала 1930-х годов (конструктивизм, разрушение храмов,
жилищное строительство, концепция «социалистического города» и т. д.).
Шестой раздел посвящен культурной политике большевиков в межвоенный период, нацеленной на слом устоявшихся традиций и ценностей и формирование нового, «советского человека». В докладах, помещенных в этом разделе, рассматриваются прежде всего различные вопросы истории науки (Е.А. Долгова, Е.Б. Беспя-това, А.В. Шаманаев, Г.А. Быковская) и образования (Т.И. Славко, ВВ. Петров, НС. Ильюшенко, М.В. Каиль) в РСФСР-СССР. Феномен «культурной революции» в целом анализируется в докладе Г.Г. Ершовой. Я. Садовский на примере первого советского государственного гимна - «Интернационала» - показывает, что сталинская тоталитарная система, вопреки распространенному представлению, не только не являлась «утопией у власти», но и, напротив, была нацелена на подавление утопического мышления, подменяемого новой официальной мифологией. Наконец, в докладе Л.Я. Барановой описывается отношение большевиков к интеллигенции в начале 1920-х годов; автор показывает, что основы будущей сталинской репрессивной политики были заложены еще при Ленине.
В седьмом разделе рассматривается состояние советского общества в изучаемый период и динамика изменений в различных социальных группах, что позволяет оценить результаты предпринятого большевиками эксперимента по созданию «нового общества» и «нового человека». Содержащиеся в разделе доклады посвящены таким вопросам, как эволюция советского общества в целом, соотношение между первоначальными идеями справедливости и равенства и фактически сложившимся общественным порядком (Л.Н. Мазур, С.В. Воробьев); изменения в гендерных отношениях (С. Д. Багдасарян); особенности социального положения молодежи (Л.И. Егорова, П.Н. Матюшин), мещанства (З.М. Кобозева), членов партии (С.А. Шмелев). В докладе Д. Шлапентоха (на английском языке) рассматривается динамика преступности в межвоенный период и ее взаимосвязь с протекавшими в эти годы изменениями в обществе.
Авторы докладов, собранных в восьмом разделе, сосредоточили свое внимание на различных аспектах регионального разви-
тия, а также политического и символического освоения доставшихся большевикам территорий. Завершающий девятый раздел, довольно обширный (12 докладов), посвящен человеческому измерению первых лет советского эксперимента.
М.М. Минц
2018.04.025. ЭСТБЁ Я. НОВЫЙ ТРЕТИЙ РИМ: ТОЛКОВАНИЯ РОССИЙСКОГО НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОГО МИФА. OSTB0 J. The new Third Rome: Readings of a Russian nationalist myth. - Stuttgart: Ibidem press, 2016. - XVIII, 270 p.
Ключевые слова: «Москва - Третий Рим» как политический миф; формирование русской (российской) идентичности; роль мифа в формировании геополитической стратегии; место мифа «Москва - Третий Рим» в российской истории; функционирование мифа «Москва - Третий Рим» в современной России.
Монография норвежского историка-русиста Ярдара Эстбё написана на основе докторской диссертации, защищенной в 2011 г. в университете Бергена, и посвящена изучению идеи «Москва -Третий Рим» как политического мифа. Сформулированная монахом Филофеем в послании к царю Василию III в 1511 г., эта идея получила распространение в 1860-е годы после публикации соответствующих источников. Она быстро вошла как в научный, так и в публичный дискурс, и стала, с одной стороны, предметом для изучения специалистами, с другой - обрела все черты политического мифа, играющего важную роль в формировании русской (российской) идентичности и более того - геополитической стратегии.
В центре внимания автора - особенности функционирования этого мифа в современной России, которые он рассматривает на материале работ и публичных высказываний Вадима Цымбурского, Александра Дугина, Натальи Нарочницкой и Егора Колмогорова. В книге разрабатывается методика анализа политического мифа и немалое место отводится истории формирования нарратива о «Третьем Риме».
Я. Эстбё исходит из тезиса, что сама по себе выдвинутая монахом Филофеем идея никак не может считаться «экспансионистской» или «империалистской» (с. 1). По сути она была религиозной
