CC BY
22
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ СОЦИОЛОГИИ
2018.04.011. МАНГОНЕ Э. ОТ БЕДСТВИЙ К КАТАСТРОФАМ: ПРОЗРЕНИЯ ПИТИРИМА АЛЕКСАНДРОВИЧА СОРОКИНА. MANGONE E. From calamities to disasters: Pitirim Aleksandrovic Sorokin's insights // Human arenas: An interdisciplinary j. of psychology, culture a. meaning. - Cham, 2018. - Vol. 1, N 1. - P. 79-85.
Ключевые слова: катастрофа; бедствие; социокультурное изменение; устойчивое сообщество; П. А. Сорокин.
В статье Эмилианы Мангоне (факультет гуманитарных, философских и педагогических наук, Университет Салерно, Италия) представлено современное прочтение работ П.А. Сорокина о бедствиях. В книге «Человек и общество в условиях бедствий»1 Пити-рим Сорокин описал четыре главных бедствия, с которыми сталкивается человечество, - война, революция, голод и эпидемия. Эти «монстры», как их называл Сорокин, трансформируют обыденное течение жизни людей, оказывая влияние на их мысли, поведение, социальные процессы, культуру. В этой же работе Сорокин описал феномен «моральной поляризации», когда под влиянием кризиса часть населения выбирает стратегию асоциального и агрессивного поведения, а другая, наоборот, стремится к высоким нравственным идеалам.
Э. Мангоне отмечает, что современный научный лексикон изменился и сегодня чаще используют понятие «катастрофа», а не «бедствие». По мнению автора статьи, понятие «катастрофа» имеет всеохватывающий характер и включает в себя не только войны, эпидемии и стихийные бедствия, но и другие «события, влияющие
1 Sorokin P.A. Man and society in calamity: The effects of war, revolution, famine, pestilence upon human mind, behavior, social organization and culture life. - N.Y.: E.P. Dutton, 1942.
на изменение нормального течения повседневной жизни людей и общества» [с. 81]. Например, к разряду катастроф вполне можно отнести кибератаки и теракты. По мнению Мангоне, катастрофы можно разделить на две макрокатегории: 1) естественные (землетрясения, тайфуны, наводнения); 2) те, что вызваны действием человека; последние подразделяются на случайные (авария на Чернобыльской АЭС) и преднамеренные (теракты, кибератаки) [с. 81]. В этой классификации влияние катастроф связано не только с эмоциональными или аффективными явлениями (такими как страх), но и с когнитивными процессами (представление, память, воображение, мышление). Сорокин отмечал, что бедствия приводят к двум фундаментальным изменениям в когнитивных процессах: во-первых, мыслительный процесс фокусируется на бедствии и связанных с ним явлениях, а внимание к остальным, не связанным с бедствием явлениям снижается; во-вторых, происходит распад единства Я, что приводит к росту числа психических расстройств и дезорганизации.
Катастрофа создает ситуацию вызова для индивидов и социальных структур, которые сталкиваются с необходимостью перезапустить и перестроить индивидуальную и коллективную жизнь, найти решение, способное вывести общество из кризисной ситуации и вернуть равновесие. В этом смысле, по замечанию Сорокина, бедствия предстают в качестве радикальных агентов социокультурного изменения. Различные способы реагирования индивидов и сообществ на кризисные ситуации, способность или неспособность противостоять негативным последствиям демонстрируют необходимость применения комплексного трансдисциплинарного подхода при изучении катастроф и в процессе оказания помощи пострадавшим сообществам. Для Сорокина таким подходом был интегрализм -система знания, объединяющая три формы познания: при посредстве чувств, разума и интуиции [с. 82].
Комплексное изучение катастроф также подразумевает, что не следует ограничиваться только самим фактом произошедшего несчастья и его прямыми последствиями (количество жертв, материальный ущерб). Необходимо исследовать долгосрочные последствия катастрофы, связанные с тем, как люди приспосабливаются к новым условиям жизни. Фокус внимания необходимо переместить с поиска причины на ее смысловое содержание, которое может
стать ключом к интерпретации динамики взаимодействий «индивид - общество» [с. 82].
При изучении способности людей адаптироваться и развиваться в кризисных условиях важным элементом становится «устойчивость», которая понимается как способность индивида или группы вернуться к нормальной жизни после катастрофических событий1. Формирование устойчивых сообществ, таким образом, является важной задачей, поскольку именно они становятся реальными площадками для реализации эффективных инициатив и для действий в случае чрезвычайных ситуаций. Меры по предотвращению последствий катастрофы прежде всего должны быть направлены на восстановление разрушенной сети социальных отношений.
Ссылаясь на Питирима Сорокина, Э. Мангоне констатирует, что при изучении катастроф необходимо учитывать две ключевые предпосылки. Во-первых, это время и пространство (социальная среда), т. е. две центральные категории социального анализа, которые также являются отличительными конститутивными элементами феноменологических аспектов, связанных с катастрофами и повседневной жизнью пострадавших людей. Они могут быть восприниматься и подлежать изучению в их непрерывном развертывании, поскольку они сливаются в единство индивидуального опыта и ситуации. Во-вторых, изучение бедствий должно учитывать три разных уровня анализа: а) макросоциальный (социальные системы и формы их организации); б) микросоциальный (личность и ее социальные действия); в) мезосоциальный (взаимодействие между социальной системой и жизненным миром, где последний понимается как совокупность смыслов и представлений данной культуры) [с. 83].
В заключение автор статьи отмечает, что в XXI в. катастрофы стали более сложными по своему характеру. Питирим Сорокин в свое время также подчеркивал сложность этого феномена, акцентируя внимание на последствиях бедствий для личности, общества
1 Bonanno G.A. Loss, trauma and human resilience: Have we underestimated the human capacity to thrive after extremely aversive events? // American psychologist. -Wash., 2004. - Vol. 59, N 1. - P. 20-28; Psychological resilience after disaster: New York City in the aftermath of the September 11th terrorist attack / Bonanno G.A., Galea S., Bucciarelli A., Vlahov D. // Psychological science. - Thousand Oaks (CA), 2006. - Vol. 17, N 3. - P. 181-186.
и культуры. Резюмируя итоги своей работы, Э. Мангоне подчеркивает, что изучение катастроф не может быть ограничено дисциплинарными рамками отдельных научных направлений. Кроме того, поскольку катастрофа не имеет национальных границ, необходимо уделять больше внимания сравнительным исследованиям в кросс-культурной перспективе. Далее, категорию «катастрофа» следует также рассматривать как виртуальную - в том смысле, что она подразумевает не только «традиционные» чрезвычайные ситуации, но и все те события, которые влекут за собой сочетание физических обстоятельств и социальных значений наносимого людям вреда и социальных беспорядков (включая, например, кибератаки). Наконец, важными составляющими предотвращения катастрофы служат профилактические и предупреждающие действия на местном, национальном и международном уровнях [с. 84].
А.Ю. Долгов
2018.04.012. Б.С. СИВИРИНОВ. РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: ВОЛКОВ Ю Г. СОЦИОЛОГИЯ БУДУЩЕГО: СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ И СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ1. - М.: КНОРУС, 2017. -178 с. (Рецензия).
Ключевые слова: социология будущего; модели будущего; социологическое знание; самопознание общества.
Прошлое, настоящее и будущее постоянно сопровождают человека в его деятельности. Однако в разное время эти три модуса по-разному проявляются в общественном сознании. В периоды относительной стабильности и благополучия люди рассчитывают на сохранение «status quo», а в ситуации экзистенциального напряжения и невзгод вспоминают о «золотом веке» в прошлом. Но в любом случае в обществе всегда присутствует интерес к будущему. Как писал К. Юнг, люди по поводу будущего имеют взгляд, полный «пугливой надежды», и подвержены утопическим и апокалипсическим видениям в условиях «физических, политических, экономических и духовных затруднений». В настоящее время наблюдается усиление глобальных и локальных кризисных процес-
1 Рецензия впервые была опубликована в: Социологические исследования. -М., 2018. - № 6. - С. 155-157.
