CC BY
9
2018.03.034. УЭЛЛЕР А. ЛЮБОВЬ К ВИЗАНТИИ В ПИСЬМАХ ГРИГОРА МАГИСТРА?
WELLER A. Byzantophilia in the letters of Grigor Magistros? // Byzantine and modern Greek studies. - Leeds, 2017. - Vol. 41, N 2. - P. 167181.
Ключевые слова: Армения; Византия; Григор Магистр Пах-лавуни; национальная идентичность; культура; эллинизм; эстетика.
В статье американского византолога А. Уэллера рассматривается философская, эстетическая и общественно-политическая тематика писем Григора Магистра (Пахлавуни), армянского мыслителя XI в., аристократа на службе Византийской империи, в которых он проявляет стремление сохранить армянскую идентичность при глубоком усвоении и широком применении эллинистических эстетических норм византийской культуры.
К XI в. армяно-византийские культурные связи имели уже длительную традицию. По словам автора, армянская элита интеллектуально сознательно шла в направлении усвоения парадигм культуры, идеологии и политики Византии, распространяя внутри Армении имперскую идеологию этой страны (с. 167). Григор Пахлавуни, который после присоединения армянского Анийского царства (Багдасаридов) к империи учился в Константинополе и служил при дворе Константина IX Мономаха, видел в Византии защиту для своего народа против участившихся набегов турков-сельджуков (с. 168). Этот император пожаловал ему титул магистра и дуки (вождя-наместника) Месопотамии. Многие исследователи отмечают приверженность Григора эллинизму на таком исторически важном поле деятельности, как выработка философии армянской политики в свете противостояния Византийской и Оттоманской империй, отдавая предпочтение имперским интересам первой. Однако Уэллер находит у армянского мыслителя наряду с его классическим греческим образованием и сильным византийским литературным влиянием также неприятие имперской политики Византии в целом (с. 169). На мировоззрение Григора Магистра Пахлавуни оказали сильное влияние его личные контакты с такими современниками, как византийский философ и историк Михаил Пселл, православный епископ Феофилакт Охридский (Болгарский) и воена-
чальник Никифор II Фома. Сочетание в комплексных взглядах армянского мыслителя эллинистической и христианской традиций проявляется в его произведениях в первую очередь эпистолярного жанра, в которых многообразно сочетаются ссылки одновременно на псалмы и Платона, Порфирия Багрянородного и Аристотеля, а также Отцов Церкви (с. 170). Характеризуя религиозную поэзию католикоса Армянской апостольской церкви Нерсеса IV Шнорали, Григор, в частности, отмечал у него стихотворный размер Гомера, манеру Платона и других древнегреческих и современных ему византийских мудрецов в характере его изложения. Уэллер пишет, что это свидетельствует об уже долговременном присутствии греческой учености на Армянском плоскогорье, длительном проникновении туда эллинистической, персидской и арабской философской культуры, которая сочеталась здесь с национальной и византийской риторикой, - это проявилось, в частности, в одновременном использовании мыслителями античных и библейских текстов (с. 171). Данное явление отмечается в лексиконе и синтаксисе Григора, которые намеренно стилизованы под архаику (с. 172). При характеристике современных ему политических деятелей армянский мыслитель часто использует образы Гомера, Демосфена и Одиссея. Последнего он называет «ритором». При описании политических ситуаций философ ссылается на праведников, чья жизнь, казалось, была направлена против мира, но развивалась в согласии с Богом, приводя примеры от Моисея и Аарона до Иисуса, вынужденного нести древо своего креста. Поэтому и первого Католикоса всех армян, святого Григория I Просветителя, Григор Магистр не случайно характеризует как последнего греческого благочестивого мученика (с. 173). По мнению Уэллера, при постоянной внешней демонстрации лояльности византийским властям, Пахлавауни, стараясь блюсти их интересы (с. 175), в то же время использовал собственное влияние, чтобы оговаривать размеры византийского присутствия в Армении (с. 176). В частности, во время подавления восстания тондракитов (тондракийцев-манихеев) в своем обращении к повстанцам дука подчеркивал, что он не такой, как византийские генералы, и даже обещал им помилование в случае добровольной сдачи, хотя прекрасно понимал опасность их движения для империи и церкви (с. 179-180). Автор статьи считает пример Григора Магистра доказательством высокой оценки греческой
культуры армянской интеллигенцией, которая, признавая достоинства эллинизма, по политическим мотивам не могла открыто отрицать имперской идеологии Византийской империи (с. 181).
И.М. Цибизова
2018.03.035. ОЙТТИНЕН В. ГЕГЕЛЕВСКИЙ ДУХ, МАРКСИСТСКАЯ ЭСТЕТИКА И СТАЛИНСКАЯ РЕСТАВРАЦИЯ: ТРАГИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ МИХАИЛА ЛИФШИЦА. OITTINEN V. Hegel's spirit, Marxist aesthetics and Stalinist restoration: The tragic philosophy of history of Mikhail Lifshits // Studies in east European thought. - Dordrecht, 2016. - Vol. 68, N 4. - P. 331-342.
Ключевые слова: М.А. Лифшиц; марксизм; философия истории; реставрация; сталинизм.
Данная статья известного финского историка советской философии Весы Ойттинена фокусируется на своеобразном прочтении известным советским философом и эстетиком, творческим марксистом М.А. Лифшицем великого немецкого философа Гегеля и идее Лифшица, что эпоха Реставрации, в течение которой Гегель создавал свои главные работы, была аналогична эпохе 1930-х в СССР. В обоих исторических периодах, по мере того как ослабевало революционное брожение, на передний план выходили «конструктивные» задачи. На базе этой идеи, считает Ойттинен, Лифшиц построил свою теорию Великого восстановления - Restauratio magna.
М. А. Лифшиц работал во многих областях знания - эстетике, теории литературы, философии. По мнению его ученика и публикатора В.Г. Арсланова, он создал целую систему взглядов, которую сам скромно называл «обыкновенным марксизмом». Также он называл свои теории онтогносеологией и «теорией тождеств». Впрочем, они остались незаконченными, лишь в виде набросков в неопубликованных при жизни Лифшица заметках и папках. Арсланов даже предлагает парадоксальное название для философии Лифши-ца - «система трансцендентального материализма».
Историко-философский проект Лифшица Restauratio magna вдохновлялся Гегелем. Только это был не Гегель-логик, а Гегель-философ эпохи исторического примирения (Versoehnung). В то же время то, что название Restauratio magna явно намекает на бэконов-
