CC BY
104
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ КАК НАУКА ТЕОРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ
2018.03.001. РЫМАРЬ Н.Т. ПОЭТИКА ГРАНИЦЫ В ЛИТЕРАТУРЕ: ЭСТЕТИЧЕСКИЕ И ПОЭТОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГРАНИЦЫ КАК ФЕНОМЕНА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ЯЗЫКА. -Siedice, 2016. - 334 с. - (Wydawca IKRiBL. Slavica sedlcensia. Opuscula; Tom 11).
Ключевые слова: граница; порог; переход; поэтика границы; символ и миф порога; художественный язык; мышление антитезами.
В реферируемой книге профессор Самарского университета Н.Т. Рымарь обращается к концепту границы и его отображениям и преломлениям в художественной литературе на самых разных уровнях.
Граница для него - явление не только внешнее (разделительная линия, или предел, обозначающий начало или конец чего-либо), но и внутреннее, определяющее и поддерживающее идентичность тех или иных свойств или качеств различных форм жизни, так или иначе существующих всегда лишь в определенных пределах. В жизни человека границы представляют собой универсальные или частные рамки необходимостей (включая естественные), законов, традиции, морали, стремлений, страстей и т.д.
Понятие границы, как и соответствующий опыт, двойственно по своей природе. Ведь опыт границы включает переживание универсальных и «вечных» аспектов бытия, предполагая смирение перед естественным и неизбежным. А познание реальности всегда представляет собой переход границы упорядоченностей, через которые проявляется внутренний закон этой реальности, - чтобы, выйдя из-под ее власти, завоевать дистанцию, необходимую для постижения.
Ю.М. Лотман называет границу «важнейшей функциональной и структурной позицией» семиосферы, определяющей «сущность ее семиотического механизма», отграничивая ее от «внесе-миотического» и «иносемиотического» пространств1. По его мнению, всякая культура начинается с разбиения на «внутреннее» (свое) и «внешнее» (их) пространства2, при этом «"наше", "свое", культурное, организованное пространство противостоит пространству "чужому", "враждебному", хаотическому» (с. 16), а граница выступает как «когнитивная категория различающего мышления», создающего семиосферу как пространство культуры (там же).
В реферируемой книге рассмотрены разные аспекты феномена границы в многочисленных литературных отражениях. Материалом для исследователя служат преимущественно тексты русской и немецкоязычных литератур.
В первой главе осмысливается творческий потенциал изолирующего акта, проблема границы «искусство / не искусство», проблема «медийной границы» в аспекте взаимосвязи материала и художественного языка. Язык искусства «создает ситуации "экзистенциального" переживания границы», «удерживает этот опыт в своей внутренней структуре», что и является важным «условием аутентичности художественного высказывания» (с. 50).
Акт изоляции индивидуализирует объект, наделяет его особыми содержаниями, открывая возможность углубления и обогащения его смысла, благодаря помещению в новые контексты и отношения. Творческий акт изоляции освобождает объект от
1 Лотман Ю.М. Семиотика культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. - Таллин, 1992. - Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. -
С. 13-14.
2
Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера -история. - М., 1996. - С. 175.
«близких и ближайших» смыслов, делает его более «вещным», но и возвращает сущностному смыслу объекта «потенциальную неисчерпаемость», поскольку неисчерпаемы «те контексты большого целого культуры, в системе которых может происходить процесс дифференциации значений» (с. 62-63). Отношения творческого субъекта и объекта в акте изоляции носят диалогический характер, что порождает коммуникативную ситуацию: выделенный объект обретает способность к самораскрытию, способность «отвечать на вопросы субъекта художественной деятельности: являть ему свое бытие» (с. 65). В эти отношения включается и читатель как носитель культуры, выполняющий роль посредника между автором и вопрошаемой (изображаемой) им действительностью, задавая свои вопросы и первому, и второй (часто - в лице литературного героя), и «выслушивая» обе стороны. «Этот смыслопорождающий коммуникативный акт между автором, его "объектом" и читателем» целиком «происходит на границах искусства и жизни» и представляет собой «непрерывный переход этих границ» (с. 67).
Вторая глава представляет границу как феномен художественного языка. Здесь раскрывается ее содержание как эстетического события, показаны возможности в качестве художественного приема: выявляются творческий потенциал рамы художественного текста, символика и мифология порога и ситуации перехода.
Автор останавливается на «поэтике порога», представляя последний как особое пространство, в котором предполагается необходимость выбора, отказывает мышление бинарными оппозициями («мышление антитезами»: с. 217-222) и «включаются» другие принципы мышления и коммуникации (с. 223-228).
Как феномен художественного языка «порог» показан формой границы со специфической (определенно-неопределенной) семантикой. Это пространство, которое разделяет разные миры, но в котором действуют силы каждой из сторон: «порог оказывается местом их встречи, переплетений и неравномерных смешений» (с. 198). В «пространстве порога» реализуется ситуация «жизни на краю», связанная с особыми переживаниями, решениями человека в момент пересечения границы, на пороге жизни и смерти. «Сюжетные разработки этих физических и ментальных состояний как в движении перехода, так и в ситуации пребывания на пороге - важный аспект фабульной, сюжетной и композиционной организации
художественного произведения» (с. 199). «На пороге» человек оказывается в промежуточном состоянии неприкаянности и амбивалентности. Человек на пороге - уже не тот, что вчера, но еще и не тот, кем будет завтра; и в то же время - он и тот, и другой сразу: «Прошлое и будущее в сознании человека на пороге живут одновременно, но мир, из которого, может быть, предстоит уйти, уже не в такой степени реален и властен над ним, как раньше. Реальность мира, в который предстоит перейти, тоже ослабленная...» (с. 205206).
Особый драматизм «современной личности на пороге» Н. Т. Рымарь видит в том, что для человека Нового времени это состояние прежде всего внутреннее. Универсальной особенностью поэтики порога представляется «вневременной характер хронотопа», поскольку главный интерес переносится с внешних событий на события внутреннего мира, не соотносимые напрямую с физическим временем: «В зрелом романе состояния на пороге, составляющие подчас главное содержание произведения, отодвигают физическое время на второй план» (с. 207), происходит переключение на «время внутреннее», не исчисляемое часами (там же).
Специфику символа и мифа о пороге исследователь видит в том, что порог - прежде всего пространство, предполагающее комплекс определенных переживаний, составляющих «опыт перехода» в широком смысле. Семантический центр хронотопа (символ) порога составляет «особое нравственно-психологическое состояние» (с. 209), неразрывно связанное с этим пространством. Миф порога определяется не столько переходом как таковым, сколько пребыванием на границе - в том «месте, где задерживаются перед совершением решающего шага», пересечения границы (там же). По Н.Т. Рымарю, таким образом, порог - это «особое экстерриториальное пространство. лишенное качества - все качественные характеристики принадлежат жизни по ту или другую стороны порога. Это место дистанции ко все другим пространствам, место вненаходимости. прежде всего для размышлений и решающего выбора» (с. 209). Важно различать порог и сам переход как действие, поступок, движение, которое может быть постепенным или же скачкообразным. Если за переходом стоит жизненное ощущение выбора («или / или»), то пространство порога предполагает скорее ориентацию на «как (...), так и», способность ощущать относи-
тельность всякого утверждения (с. 210), представляет «позицию дистанции и свободы» (с. 211).
Пространство порога - закрытое; оно имеет очевидные заданные границы, но как бы порождает «другое», новое пространство, которому предстоит осуществиться за пределами этих границ. Н.Т. Рымарь подчеркивает, что пространство порога подразумевает усиление активности жизни в разных аспектах - биологической, материальной, духовной. Но для искусства Нового времени (особенно литературы) важны в первую очередь именно духовные процессы, происходящие в этом пространстве «бодрствующего сознания субъекта»: особое переживание «здесь и сейчас» (с. 212).
В третьей главе рассматриваются некоторые «языки границы» - смех, экстаз, комическое, трагическое, лирическое. Поэтика экстатического иллюстрируется примерами из творчества Н.В. Гоголя и Франца Грильпарцера. Трагикомические аспекты исследуются на примере романа «Корректура» Томаса Бернхарда. Внимание автора книги привлекает также опыт границы в языке лирической прозы Вольфганга Борхерта.
Главным результатом своего исследования автор называет ясное осознание того, что искусство «во всех случаях... говорит о границах; границы - это и средство, и цель искусства» (с. 309). Любой мыслительный акт есть познание, то есть переход той или иной границы. Эстетическое событие как акт творческой деятельности со знаковой реальностью предполагает переход границ готовых восприятий, заданных ограничивающих форм понимания и оценки реальности. Искусство работает с границами культуры: границами между разными формами понимания жизни, разными смыслами, и языки искусства вырабатывают собственные методы постижения и перехода этих границ. Соответствующие приемы художественной литературы разнообразны, однако все они - «будь то рама или порог, выделение и разработка мотива, фрагментация, повторы, ритмизации, аналогии, параллельные сюжеты, вариации, паратексты, различные виды работы с претекстами, стилями и жанровыми формами», - осуществляют творческую работу «с границами видения и понимания», всякий раз сотворяя «новые смысловые аспекты и новое понимание реальности» (с. 310).
Н.С. Павлова,
Е.В. Соколова
