CC BY
53
ством работы, а соответствием формальным, спущенным сверху критериям. Превращение количества публикаций в основной показатель эффективности подталкивает ученых к самоцитированию и «салями-слайсингу», когда одно проведенное исследование подобно батону колбасы «нарезается» на мелкие кусочки, каждый из которых описывается в отдельной статье. Действующая политика финансирования научных проектов препятствует разработке длительных исследовательских программ, так как ученый не может быть уверен в том, что получит следующий грант. Затрудняется проведение прорывных исследований. Требуется большая непроизводительная работа по составлению планов-заявок. Таким образом, какономика стимулов разрушает этику научного исследования, что крайне негативно сказывается на качестве производимого академическим сообществом знания [с. 74].
А.М. Понамарева
2018.02.006. ФЕЛИСЕС-ЛУНА М. ВНИМАНИЕ К НАУЧНОМУ РАБОТНИКУ! ЭТИКА ПОД УГРОЗОЙ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ, НАУКА ПОД ВЛАСТЬЮ КОМИТЕТОВ ПО ЭТИКЕ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ.
FELICES-LUNA M. Attention au chercheur! L'éthique sous la menace de la recherche, la science sous l'emprise des comités d'éthique en recherche // Déviance et société. - Genève, 2016. - Vol. 40, N 1. - P. 3-23.
Ключевые слова: научные исследования; научный работник; комитет по этике научных исследований; участник исследования; этика.
В статье сотрудницы Оттавского университета (Канада) Ма-рицы Фелисес-Луны рассматривается деятельность комитетов по этике научных исследований (далее - КЭНИ) - предпосылки их создания, особенности функционирования и полномочия, вызывающие многочисленные возражения. Анализируется, каким образом в результате их деятельности некоторые исследователи предстают как морально подозрительные субъекты и потенциальные нарушители этических норм, а научное исследование - как занятие, представляющее опасность. Статья написана с опорой на критические работы исследователей, использующих качественные методы в социальных науках, и на личный опыт.
В США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и в меньшей степени в Великобритании научный сотрудник должен получить разрешение комитета по этике научных исследований, чтобы провести любое исследование, связанное с человеческим организмом, независимо от того, финансируется оно или нет. В Канаде это правило действует с конца 1990-х - начала 2000-х годов. КЭНИ создаются по разным отраслям знаний. Так, в Оттавском университете существует КЭНИ в области социальных и гуманитарных наук и КЭНИ в области точных, естественных наук и наук, относящихся к здоровью человека. Установлены условия, которым должны отвечать члены КЭНИ.
Автор ограничивает свой анализ рассмотрением деятельности КЭНИ в отношении качественных исследований в социальных науках. Обширная критика этих комитетов относится в основном к полномочиям, которыми те обладают, все усложняющейся процедуре получения разрешения на проведение эмпирических исследований, увеличению количества ограничений. Так, для получения разрешения на проведение полевого исследования в 2003 г. автору статьи понадобилось заполнить анкету в две страницы, а в 2007 г. анкета заняла 15 страниц плюс семь страниц приложений, и пять страниц составил протокол исследований. При этом от научного работника требуется предусмотреть и отразить в бумагах все, что может произойти во время исследования. Комитет может запрашивать дополнительную информацию, требовать корректировки методов исследования, запрещать использование тех или иных методов, требовать доказательств того, что не будут ущемлены интересы исследуемых.
При анализе политики регулирования этики научных исследований и создании КЭНИ как механизма для ее применения автор опирается на введенные Г.С. Беккером1 понятия «моральное предприятие» (moral enterprise)2 и «блюстители морали» (promoters of morality).
1 Becker H.S. Outsiders: Studies in the sociology of deviance. - N.Y.: Free press, 1963.
2 Моральное предприятие, по Г. С. Беккеру, относится к процессам, связанным с осознанием проблем и последующим их отражением в существующем законодательстве (т.е. это изучение того, как производятся моральные правила). Моральные предприниматели - это активные блюстители морали. См.: Moral enterprise // Oxford reference. - Mode of access: http://www.oxfordreference.com/view/ 10.1093/oi/authority.20110803100208779 [Accessed 31.01.2018]. - Прим. реф.
Учреждение КЭНИ стало конечной точкой в процессе создания морального предприятия, этапами которого автор называет появление первого медицинского деонтологического кодекса английского врача Томаса Персиваля и Нюрнбергского кодекса, ставшего ответом на преступные опыты, проводившиеся над узниками концентрационных лагерей. Среди принципов последнего - информированное добровольное согласие участника исследования, запрет на причинение вреда участникам, принцип максимизации пользы и минимизации неудобств для них. Проводившиеся, несмотря на существование такого кодекса, негуманные эксперименты вызвали протест со стороны социальных движений (в США в 1980-х, в Канаде в 1990-х годах), выступивших за кодификацию общих принципов в систему конкретных правил, формулирующих разрешенные и запрещенные действия во время экспериментов и исследований. Это привело к созданию комитетов по этике научных исследований, уполномоченных контролировать проведение исследований, ориентируясь на этические соображения, основанные на понятиях автономии личности, справедливости, блага для участников и непричинения вреда. Полномочия КЭНИ основаны на данном им праве интерпретировать нормы и претворять в жизнь этическую политику, устанавливать новые правила и конкретные критерии оценки, что, как считает автор статьи, позволяет им гарантировать свое существование, независимость и возможность развиваться [с. 8].
Процедура получения этического сертификата на проведение проекта состоит в заполнении анкеты, т.е. ответах на конкретные вопросы о привлечении к работе исполнителей, аспектах их участия, оценке рисков, пользе от исследования, частной жизни участников, гарантиях конфиденциальности, свободном и информированном согласии и др. Анкеты различаются в зависимости от того, использует ли проект вспомогательные данные или речь идет о полевом исследовании. В последнем случае ученый должен уточнить, идет ли речь о минимальных рисках (не требуется полный состав комитета, среднее время рассмотрения - 2-3 месяца) или о максимальных (требуются полный состав, личное представление проекта; время рассмотрения - от нескольких месяцев до года; исследователь может быть вызван в любое время и неоднократно для дачи объяснений). Кроме того, комитету предоставляется протокол исследования (список литературы, теоретические рамки исследова-
ния, методология, предполагаемая польза исследования), информационное письмо участникам и формуляр согласия. Если в проекте задействованы несколько организаций, то каждой из них необходимо получить этический сертификат от КЭНИ. Если полевое исследование осуществляется за границей, требуется предъявить этический сертификат принимающей страны.
КЭНИ постоянно расширяют свои полномочия. Так, если раньше их разрешение на исследование требовалось лишь для субсидируемых исследований, то затем оно распространилось и на проекты, не получающие субсидирования, а также на студенческие проекты и даже студенческие задания, выполняемые в ходе курса и включающие встречи с людьми или наблюдение. Увеличиваются количество и объем заполняемых документов. Во время исследования требуется уведомлять комитет о любых изменениях, составляющих отклонение от указанного в протоколе, например об изменении числа обследуемых, о подключении других исследователей, о месте хранения и работы с материалами исследования. Также требуется сдавать в КЭНИ годовой отчет, отчет об окончании проекта и заявку на продление сроков полевых исследований в случае их затягивания. Исследователи отмечают частые изменения правил, процедур, анкет, т.е. происходит постепенное расширение этической регламентации со стороны КЭНИ, что позволяет охарактеризовать их как «регулирующую бюрократию»1 [с. 10]. Это приводит к ограничению и цензурированию некоторых исследований. Кроме того, с распространением практик аудита, расширением применения практик менеджмента в управлении в духе неолиберализма КЭНИ вынуждены брать на себя задачи возложения ответственности, принуждения, управления. Они начинают видеть свою задачу в том числе в защите своего учреждения от судебных преследований, репутационных исков. Таким образом, научное исследование начинает восприниматься как потенциальный источник рисков, а задача КЭНИ - как их предупреждение.
Функционирование КЭНИ связано с преобладанием процедурной этики. Процедурная этика основана на навязывании исследователю ряда практик, а также ряда ограничений. Последние мо-
1 Heimer C.A., Petty J.L. Bureaucratic ethics: IRBs and the legal regulation of human subjects research // Annual rev. of law a. social sciences. - Palo Alto (CA), 2010. -Vol. 6, N 1. - P. 601-626.
гут быть более или менее жесткими в зависимости от типа и проблематики исследования. Однако требования КЭНИ, считает автор, не могут учесть всех особенностей протекания конкретного исследования. Так, прием психолога или психотерапевта для компенсации вреда, нанесенного респонденту в ходе исследования, становится все более частым требованием КЭНИ. Однако это требование не учитывает индивидуальных потребностей участников в подобном мероприятии: нужно ли оно вообще, сколько сеансов, приемлема ли для участника данная форма помощи с позиций его культурных или индивидуальных особенностей, а также финансовых возможностей исследователя. Критика автора статьи относится и к требованию КЭНИ финансовой компенсации за участие в проекте, которая, по мнению комитетов, пресекает превращение участия в форму эксплуатации. Оплата поднимает множество как практических, так и этических вопросов. Автор расценивает этот подход как коммерциализацию отношений исследователя и участников и монетизацию жизненного опыта и жизни участников.
Пытаясь охватить этику научных исследований формальной процедурой, КЭНИ создают ограниченную этику, поскольку неизбежно упускают какие-то этические моменты. В результате, особенно в социальных науках, создается упрощенная картина научно-исследовательского труда, не учитывающая «эмоциональный, биографический и изменчивый характер работы в "поле", месте принятия этических решений» [с. 12]. К тому же, напоминает автор, не все этические дилеммы могут быть решены с помощью процедуры.
Существует опасность, связанная с тем, что, ответив в соответствии с правилами процедурной этики на все вопросы, заполнив все графы, поставив галочки во всех клеточках, научный работник может счесть решенными вопросы отношений власти, справедливости, защиты людей в ходе исследования, перестать чувствовать свою ответственность. Получение этического сертификата может создать иллюзию этичности его деятельности.
Высказывалось мнение о незаконности регулирования этики научных исследований, поскольку оно осуществляется превентивно, а не постфактум1. Комитет при оценке протокола исследования
1 Hammersley M. Against the ethicists: On the evils of ethical regulation // International j. of social research methodology. - L., 2009. - Vol. 12, N 3. - P. 211-225.
априори исходит из предположения о безответственном, аморальном поведении исследователя. От него требуется доказать противоположное, причем сделать это с помощью «этического дискурса», который дает ему возможность получить право на исследование и быть признанным «моральным» членом научного сообщества. Сделать это можно лишь в письменной форме, овладев определенной лексикой и соблюдая установленную процедуру, т.е. приняв определенные правила игры. Тем самым исследователь участвует в легитимации этого процесса.
Притом что ход исследования часто непредсказуем, требование описания его будущего осуществления является нереальным. Не желая мириться с подобной неопределенностью, комитеты пытаются предусмотреть все возможные варианты развития события, что приводит к усложнению протокола.
Моральное предприятие по определению должно формировать образы участников процесса регулирования норм, в данном случае ученых, участников исследования и самих комитетов по этике научных исследований. Поскольку задача КЭНИ - обозначить границы исследовательской деятельности, с их позиций исследователь выглядит как некто, «имеющий доступ к инструментам и власти, которые он не всегда в состоянии контролировать и использовать... То есть происходит эволюция от системы, основанной на признании исследователя компетентным и ответственным профессионалом, к институционализированному недоверию по отношению к его способности вести себя этично. Трансформация восприятия и деклассирование ученых выражается в превращении их из элиты общества, достойной доверия и уважения в силу их роли производителей знания, в индивидов, потенциально опасных для участников исследований и общества» [с. 14-15]. Их опасность заключается в неосторожности и безответственности, при этом они обладают властью, а потому нуждаются в присмотре и контроле [с. 15].
Участники исследования представлены как существа инфантильные, лишенные власти и способности действовать, а также ранимые, невинные и беззащитные и, следовательно, нуждающиеся в защите. Соответственно, политика КЭНИ выглядит как попытка скомпенсировать разницу в доступе к власти между исследователями и участниками. Между тем исследования показывают, что
участники обладают властью и способностью к действию в отношениях с теми, кто проводит исследования1, а также что властные отношения в ходе исследований не однонаправленные, а ограничения и возможности относятся и к тем, и к другим2. По мнению автора, подобное «конституирование образов исследователя и участников через дискурс и этическую политику приводит к их объективации и универсализации» [с. 15].
Если исследователь воспринимается как обладающий властью девиант и возможный агрессор, а участник как вероятная жертва, то КЭНИ выступает в роли защитника. То есть отношения между комитетами и исследователями потенциально конфликтны. С исследователя снимается ответственность за этичность его поведения, поскольку эту функцию берут на себя КЭНИ. В качестве эксперта по этике они формируют и применяют политику в сфере научных исследований, определяют приемлемость, неприемлемость, желательность тех или иных действий, создают механизмы оценки и оценивают работу исследователя. Выполнение комитетами экспертных функций представляется автору проблематичным, так как они выступают в качестве третьего лица, дающего оценки и принимающего решения в том, что касается отношений исследователей и участников проекта, не будучи знакомыми с участниками и их жизнью. Сомнения вызваны также тем, что комитеты обладают неограниченной властью в вопросах этической оценки.
Деятельность КЭНИ формирует представление об научных исследованиях как опасных занятиях, связанных с властными отношениями. Однако реальные практики комитетов делают фигурой, наделенной властью, как раз их самих, а научных работников -жертвами, что способствует воспроизводству антиэтичных отношений по иной схеме. Комитеты обладают полномочиями решать, как должно проводиться исследование и быть ли ему вообще; в этом заключается их власть над производством знаний. Научные работники сообщают об учащении комментариев КЭНИ на тему социальной значимости того или иного исследования. Таким обра-
1 Martin D.G., Inwood J. Subjectivity, power and the IRB // The professional
geographer. - Wash., 2012. - Vol. 64, N 1. - P. 7-15.
2
Boser S. Power, ethics and the IRB: Dissonance over human participant review of participatory research // Qualitative inquiry. - Thousand Oaks (CA), 2007. - Vol. 13, N 8. - P. 1060-1074.
зом, происходит смещение смыслов: от отсутствия вреда в исследовании к необходимости его благотворности. Это чревато навязыванием утилитаристской логики в подходе к пониманию науки, не говоря уже об относительности понятий «польза», «добро», «вред», «риск». Возникает опасность препятствования тем исследованиям, которые КЭНИ могут счесть неоднозначными или ущемляющими права каких-либо социальных групп.
Другое смещение смыслов происходит, когда комитеты утверждают, что, если проект недостаточно основателен с научной точки зрения, его реализация вступит в противоречие с этикой научных исследований. То есть научная неполноценность представлена как неполноценность этическая. Так КЭНИ уже присваивают себе роль научной оценки проектов. Это приводит к тому, что наука как поле деятельности теряет свою автономию.
Еще одним проблемным моментом становится приверженность комитетов позитивистским, количественным методам, проявляющаяся, в частности, в формулировке вопросов в их анкетах. Это вступает в противоречие с социальными исследованиями, в которых используются качественные методы. В результате требования внести существенные модификации в проект влияют на используемую методологию, что чревато, по мнению автора, методологическим консерватизмом.
Таким образом, «КЭНИ превысили свой мандат по регулированию этики научных исследований и стали механизмом регулирования науки, взяв на себя роль оценки легитимности исследования» [с. 17]. Этические критерии используются для принятия решения, является ли научным то или иное исследование. Автор видит в этом незаконное ограничение свободы исследователей. «КЭНИ превращаются в "охранников" знаний, определяя, какая истина должна быть выражена и кем» [там же].
Моделируемая КЭНИ этика предстает недостаточной для того, чтобы регулировать деликатные отношения, складывающиеся в ходе полевого исследования. Статья содержит ссылки на многочисленные работы с резкой критикой в адрес КЭНИ. Их авторы предлагают альтернативные модели, в том числе адаптированные к социальным наукам. Однако М. Фелисес-Луна полагает, что дело не в выборе более адекватных критериев и моделей. Она напоминает о социальной обусловленности этики и, указывая, что невоз-
можно найти универсальную модель, предлагает подходить к этике как «точке равновесия, которую необходимо найти между интересами всех задействованных сторон и которая должна учитывать их ожидания, принципы, ценности, обстоятельства, потребности, приоритеты» [с. 18].
Е.Л. Ушкова
2018.02.007. ЭВАНС Л. ПРОФЕССОР КАК АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЛИДЕР: ОБЕСПЕЧЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЛИДЕРСТВА В СРЕДЕ УНИВЕРСИТЕТСКОЙ ПРОФЕССУРЫ.
EVANS L. University professors as academic leaders: Professorial leadership development needs and provision // Educational management administration a. leadership. - L., 2017. - Vol. 45, N 1. - P. 123-140.
Ключевые слова: академическая практика; наставничество; интеллектуальное лидерство; академическое лидерство; звание профессора.
Линда Эванс (Лидский университет, Великобритания) анализирует проблему подготовки и степени готовности профессоров британских университетов к роли лидеров в академической среде. Автор акцентирует два взаимосвязанных аспекта данной проблемы. Во-первых, это субъективное представление университетской профессуры о своем назначении в рамках академии, обязанностях, ролевых функциях и социальных ожиданиях, ассоциированных с понятием «профессор». Во-вторых, это организационные усилия администрации университетов по внедрению и популяризации семинаров и тренингов, которые должны способствовать обсуждению и совершенствованию навыков академического лидерства. Эванс обращает особое внимание на отличие британской традиции присвоения звания «профессор» от североамериканской практики, где профессором так или иначе именуется любой преподаватель университета или колледжа (full professor, associated professor, assistant professor). В Великобритании существует только одно звание профессора, соответствующее понятию full professor (полный профессор) в американской университетской табели о рангах: это ученый-исследователь и лектор-наставник, который достиг высшей ступени в академической иерархии. В Британии, таким образом, звание (практически титул) профессора демонстрирует очевидное
