CC BY
22
процесс. Стратегический процесс - это процесс, в котором отслеживаются (периодически контролируются) плановые (целевые) показатели (goal-tracking). Тем не менее нет необходимости, а часто и возможности сформулировать цель до начала процесса.
Наука имеет дело с новым знанием, истинностью и обоснованием предположений. Поиск новых истин не является механическим процессом, а скорее творческим. Нет и не может быть никаких гарантий, что разыскиваемые истины будут обнаружены. Однако вопросительная модель позволяет оценивать эти поисковые процессы. Модель не захватывает креативности, но вместо этого позволяет понимать эту креативность. Креативность не предполагает ничего мистического или иррационального, а скорее - обычного умного человека, который не делает себя пленником предубеждений. Вопросительная модель предлагает конструктивную модель рассуждения, которое делает предшествующий опыт в рассуждении более понятным, что в свою очередь позволяет преподавать и изучать данные преимущества; однако человеческая изобретательность и креативность все еще нуждаются в научном исследовании (с. 41).
Р. С. Гранин
2018.01.008. МАРКОВА Л.А. СОЦИАЛЬНАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ - В КОНТЕКСТЕ ПРОШЛОГО И БУДУЩЕГО. - М.: Канон+, 2017. - 272 с.
Ключевые слова: социальная эпистемология; эмпиризм; сознание; диалогика; В.С. Библер; истина; «негативная этика»; научное знание; понимание; междисциплинарность; интерсубъективность; конвергенция.
Во вводной статье дается общая характеристика социальной эпистемологии. «Социальная эпистемология зародилась из трудностей, которые оказались непреодолимыми для классической науки Нового времени» (с. 5). С ее появлением меняется целая система понятий, жестко связанных друг с другом. В первую очередь становятся проблемными центральные для классики понятия истины и объективности знания.
Возникновение социальной эпистемологии означает поворот в научном мышлении именно в сторону его ориентации на человека, а не на природу (с. 6).
Меняется отношение между наукой и ненаукой. Когда наука рассматривалась как развивающаяся во времени, рациональность такого движения не вызывала сомнения. В социальной эпистемологии на первый план выдвигается не понятие времени, а понятие пространства (с. 7). Новое знание рождается из того, что его окружает в настоящее время, из контекста, причем из контекста, который наукой не является.
Неизбежное присутствие в знании о мире элементов социальности означает гуманизацию этого мира (с. 7). Классическая наука была безразлична к человеку, и человек отвечал тем же природе, понимаемой средствами этой науки. Когда ученые обнаружили, что «природу не понять, не признав за ней свойств, сближающих ее с человеком, то и отношение к ней перерастает из актов познания и использования в общение. Чтобы общаться, надо своего собеседника понимать и сделать себя понятным для него» (с. 8). В этом общении меняется не столько физическая природа человека, сколько его мышление, а вместе с ним и производственная деятельность, и образ жизни в целом.
Научное мышление неклассического типа, отличаясь фундаментальным образом от классики, с неизбежностью выстраивает другие отношения с техникой. На этом различии строится не только их противоположность друг другу, но и возможность их общения. В результате расшатывается краеугольный камень научной деятельности, который позволяет говорить об истинности и объективности знания. Л.А. Маркова отмечает, что «многие из тех философов и социологов, которые приняли новые реалии, не могли согласиться с выводами, которые неизбежно следуют из формирующихся оснований мышления нового типа» (с. 10). Эти выводы следующие.
1. Если научное знание приобретает субъективные черты, значит, можно утверждать, что субъект и предмет становятся похожими друг на друга, граница между ними уже менее четкая, поскольку у них есть общие свойства.
2. На передний план выдвигаются социальные черты знания, а не предмет изучения, существующий полностью независимо от всего, связанного с человеком.
3. Социальные характеристики - это прежде всего деятельность ученого по производству нового знания, его творческая активность.
4. Утверждение, что новое знание рождается из своих собственных оснований, содержит в себе парадокс. Этот парадокс видели Ж. Делёз и В. Библер.
5. Выход за пределы системы означает выход в хаос, за пределы логики системы. Новая научная теория возникает из того, что наукой не является. Из элементов окружающего мира в качестве основания теории в первую очередь отбираются социальные элементы.
6. В неклассической науке все материальные и овеществленные духовные, интеллектуальные, находящиеся за пределами социума вещи воспринимаются как произведения (понятие введено В. Библером), имеющие своего автора (будь то Бог, природа или человек), с которым и надо устанавливать контакт.
7. В результате наука имеет дело с другой эмпирией, окружающий человека мир одухотворен. Создаваемый человеком искусственный мир подчиняется не законам природы, открываемым классической наукой, а законам человеческого ума (с. 10-11).
Сегодня успешные научные результаты свидетельствуют не только о выдвижении науки на новые рубежи, но и о рождении нового общества с другими, чем прежде, потребностями. «Она создает новые, часто неожиданные запросы» (с. 12).
Эмпирией для науки становится не природная объективная действительность вместе с приравненной к ней социальной средой, а «сама эта социальная среда с включенной в нее в качестве одушевленной природной реальностью» (с. 15). Такой эмпирией становится научное сообщество, или жизнь лаборатории, или case studies.
Существенно меняется фундаментальная наука. Уже нельзя говорить о делении на фундаментальную и прикладную науки. «И постановка эксперимента, и теоретическое рассуждение с самого начала выстраиваются в соответствии с необходимостью удовлетворить одновременно ту или иную социальную потребность и решить научную проблему» (с. 17).
«Эмпиризм в классическом мышлении (у Д. Юма) и в наши дни». Философия Юма наглядно демонстрирует рождение класси-
ческого мышления в его противоположности тем процессам, которые происходят в наше время. Л.А. Маркова подчеркивает, что отличие это «связано, в первую очередь, с неизбежной взаимообусловленностью типа мышления и соответствующего ему характера эмпиризма» (с. 38).
Эмпирический базис неклассического мышления есть прежде всего повседневная деятельность людей в многообразных ее проявлениях. Юм базировал свой эмпиризм на физической природе человека.
В неклассической эпистемологии введен термин научной лаборатории как места социального конструирования знания (Б. Латур и С. Вулгар). При этом размываются границы таких прежде четко обозначаемых понятий, как «социальное», «логическое», «истинное», «субъект», «социум» и т.д. Результат конструирования без ущерба для его понимания может быть «освобожден» от истории взаимодействия субъекта и предмета его познания. Знание рождается из контекста, который формируется в лаборатории из событий самого разнообразного характера и случайным образом. При этом возникает проблема, которая беспокоила и Юма, - проблема логической связи между идеями вне зависимости от их происхождения. Сегодня оппоненты современной социологии науки задают вопрос: если новое знание рождается из случайных обстоятельств, которые беспрерывно меняются, то имеем ли мы право считать его научным? (с. 46).
«Сознание как основание мышления». Раскрывая проблему соотношения языка и сознания-мышления, Л. А. Маркова опирается на идеи В.С. Библера, высказанные им при анализе творчества М.М. Бахтина и Л. С. Выгодского. «Для Библера сознание является внелогической закраиной его диалогики, очерчивает внелогический смысл ее ключевых определений» (с. 58).
При изучении зарождения нового научного знания большая роль отводится контексту. Контекст понимается как ненаука, тем не менее он формируется возникающими в науке проблемами (с. 59).
В философии и социологии науки роль контекста, как правило, переносится в сферу обсуждения уже существующей теории, т.е. уже выраженной в языке, остраненной от создавшего ее ученого. Творческий процесс по созданию новой теории всегда оставался
за рамками обсуждения. Но если смотреть на теорию не как решающую задачи и головоломки нормальной науки (по Куну), а как не совпадающую с самой собой, содержащую в себе возможность своего преобразования в другую, меняется смысл контекста. Теория сама создает контекст своего преобразования. Процессы в голове ученого - это еще не наука, результаты мыслительной деятельности не оформлены таким образом, чтобы ученый мог посмотреть на них со стороны, тем более они не готовы для их восприятия другим (с. 63).
Из бесконечного множества элементов контекста сама наука в своем развитии вычленяет те, которые действительно могут повлиять на решение проблемы. Образуется область ненауки, или предлогики (Библер), или поле референции (Делёз), или жизненного пространства (Р. Том). «И в эту преднаучную область входит сознание как связующее звено между остраненным от автора научным знанием и жизненным миром ученого, производящего в творческом акте новый научный результат» (с. 64).
«Социальная эпистемология глазами западных исследователей». Основоположником социальной эпистемологии является С. Фуллер. Ближе всего по рассматриваемым темам к статьям Д. Колльера и С. Фуллера подходит статья И.Т. Касавина, который рассматривает следующие вопросы: роль контекста в рождении нового знания; формирование составляющих контекст из бесконечного разнообразия окружающего мира; трансформация понятия «междисциплинарность», превращение его в «интерсубъективность; новый тип онтологии, в связи с этим иное истолкование натурализма (с. 72).
«Диалогика В.С. Библера в философии XX - начала XXI в.» Философию В.С. Библера с равным правом можно называть «культурологией (философской логикой культуры), диалогикой или трансдуктивной философией» (с. 117). Цементирующим основанием его философии является понятие начала: для культурологии мир предстает как феномен мира впервые, диалогика - это диалог культур в их логических началах, трансдукция - это не вывод, не обобщение, это логическое преобразование и взаимообоснование начал мышления (с. 117).
«Истина становится маргинальным понятием в диалогическом общении». С точки зрения Л.А. Марковой, наиболее логиче-
ски обоснованной среди появившихся в последние десятилетия концепций науки с ориентацией на субъект деятельности является диалогика. Сама по себе идея о возможности включения субъектных характеристик в получаемое научное знание означает нарушение четкости границы между субъектом и предметом. Нарушается убеждение в том, что любое включение в знание субъектных характеристик работает против его истинности. Что в этом случае является условием признания теории научной? В последние годы все чаще на передний план выдвигается понятие смысла. «Именно смысл делает теорию научной, и обнаруживается он в ней в том случае, когда научная теория рождается из ненауки (логика из нелогики, философия из нефилософии и т.д.» (с. 135).
«Концепция «негативной этики» в контексте трансформаций мышления XXв.» Вводимое А.А. Гусейновым в оборот понятие «негативный поступок» и выдвижение на передний план вопроса «что я не должен делать?» призваны, по замыслу, закрепить в сознании человека запрет на совершение поступков, не согласующихся с принятыми нормами морали. «Негативный поступок - это такой поступок, который не совершается в силу сознательной, намеренно избранной позиции» (с. 151). В определении негативного поступка А. А. Гусейновым присутствуют два очень важных момента, которые встраивают этику в общий контекст трансформаций мышления XX в. Во-первых, ставится под вопрос безусловное подчинение нормам морали без обсуждения их правомерности. Во-вторых, негативный поступок «целиком и полностью находится в рамках пространства индивидуально-ответственного поведения» (цит. по: с. 157). Всё это ведет к конфликту ценностей, который происходит при столкновении различных культур или культурных эпох, когда, например, новые поколения резко порывают с традиционными устоями. Выход из создавшегося положения Гусейнов видит в том, чтобы с помощью познающего разума восстановить порвавшиеся нити общественной коммуникации, дать новое понимание морали (с. 159).
«Формирование научного знания как системного и роль в этом процессе общественных наук». Если взглянуть на системы с точки зрения присутствия в них человеческих характеристик, то они будут отличаться друг от друга прежде всего тем, какие именно свойства человека присутствуют в них в качестве их идеальных
элементов. «Эти элементы, их организация в систему, создают вроде как посредника между человеком и реальным миром, реальность удваивается» (с. 162). Наличие промежуточного звена (например, массмедийное общение характеризуется наличием технического посредника между общающимися) в какой мере нивелирует их индивидуальные особенности.
Общение через средства массовой коммуникации отличается от диалога или интерсубъективности. В форме общения (на базе классического мышления) доминирует общее, обобщение. В диалоге и интерсубъективности - индивидуальное, особенное. В коммуникации стирается граница между общим и индивидуальным. Сегодня эта ситуация обсуждается в философии и социологии науки в связи с анализом процесса возникновения нового знания. Каким образом размывается эта граница между контекстом и наукой, контекстом и социальными технологиями любой социальной системы? (с. 169).
«Мир надо не столько познавать, сколько понимать». Рассуждая о новых способах присутствия мышления в окружающем мире, Л.А. Маркова подчеркивает, что в постиндустриальную эпоху «создаваемая человеком искусственная среда начинает мыслить, и техника, ее создающая, тоже мыслит» (с. 184). Это означает, что мы должны перестроить свое отношение к окружающему миру в русле понимания, а не познания. В этом плане представляют интерес некоторые идеи русского космизма. В рамках этого учения окружающий нас мир предстает как одушевленный, что сближает эту позицию с позицией современных исследователей мышления. Для них мышление тоже уже не противостоит материальному миру.
«Междисциплинарность в контексте социальной эпистемологии». Междисциплинарность означает взаимодействие таких единиц знания, как дисциплина. Это важная область философии науки. Она тщательно разрабатывалась в период господства классической науки и продолжает привлекать внимание. Однако в контексте неклассической, тем более постнеклассической науки возникают новые трудности в понимании междисциплинарности. Сегодня иначе складываются отношения между дисциплинами. Так, в социологии науки послекуновского направления социологи встраивают социальные условия производства знания в получаемый результат. В результате во второй половине ХХ в. понятие междисциплинар-ности перестает занимать доминирующее положение, появляются
такие понятия, как «диалог», «коммуникация», «интерсубъективность» (отношения между субъектами, а не между дисциплинами).
«Трансгуманизм - в перспективе?» Определение С. Фуллером трансгуманизма основано на его убеждении в том, что человек - это единственное живое существо, способное улучшать свою природу как вида, и это происходит в процессе его трансгуманизации. Важно, что трансгуманизация, по Фуллеру, захватывает как физическую, так и духовную стороны человеческого существа. Он показал, что новое знание в науке рождается одновременно из товарных отношений, которые не являются наукой, и из профессиональных отношений между учеными (с. 226).
«Конвергенция вместо междисциплинарности и интер-сбъективности». Переход от междисциплинарности к интерсубъективности сегодня дополняется процессом конвергенции, т.е. типом мышления, когда наука формирует качественно новую техносферу, которая станет органической частью природы (с. 228).
«Сколково» как инновационный проект». Л.А. Маркова подчеркивает, что «Сколково» называется инновационным центром, а не центром прикладных исследований. В чем разница между этими понятиями? «Под инновационными исследованиями имеется в виду что-то новое, инновационное с точки зрения гуманитарных наук» (с. 265-266). Ученый уже в процессе создания своего продукта учитывает последствия функционирования этого продукта в обществе. «И в зависимости от того, насколько это функционирование преобразует общественную жизнь, можно говорить об инновационном характере создаваемого ученым знания» (с. 266).
Л.А. Боброва
2018.01.009. МИКЕШИНА Л.А. СОВРЕМЕННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ: МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ СИНТЕЗЫ. - М.: Политическая энциклопедия, 2016. - 463 с.
Ключевые слова: эпистемология; социально-гуманитарное знание; феноменология; субъект; эмпирический субъект; объект; коммуникация; конвенция; междисциплинарный синтез; догматизм; релятивизм; редукционизм; системность; эклектика.
В книге рассматриваются современные тенденции в развитии эпистемологии гуманитарного знания. Главную тенденцию автор
