CC BY
94. Guo Rui, Hu Xiaoqian. Globalization of law: a Chinese perspective. Duncan Kennedy's three globalizations in theory and in practice: a Chinese perspective // Frontiers of law in China. - Beijing, 2014. - Vol. 9, N 4. - P. 536-559.
Гуо Руи, Ху Ксиокиан. Глобализация права: Китайская точка зрения. Три глобализации в теории и практике Дункана Кеннеди: Китайский взгляд.
5. Ugochukwu B.E. From reaction to agency: A 'subaltern' response to William Twining's globalisation and legal scholarship // Osgoode legal studies research raper series (OLSRPS). - Toronto, 2014. - N 50. - P. 549-565. - Mode of access: http://digitalcommons.osgoode.yorku.ca/cgi/viewcontent.cgi?article=1049&context =olsrps
Угочукву Б.Е. От реакции к действию: Ответ «подчиненного» на «Глобализацию и правовое знание» Уильяма Туайнинга.
6. Scheuerman W.E. Globalization, constitutionalism and sovereignty // Global constitutionalism. - Cambridge, 2014. - Vol. 3, N 1. - P. 102-118.
Шойерман У. Глобализация, конституционализм и суверенитет.
7. Xavier S. [Recensio] // Journal of international law. - Harvard, 2013. - Vol. 24. -P. 981-987. - Rec. ad op.: Berman P.S. Global legal pluralism: A jurisprudence of law beyond borders. - N.Y.: Cambridge univ. press, 2012. - 356 p. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2333788
Ксавье С. Рецензия на книгу: Берман П.С. Глобальный правовой плюрализм: Юриспруденция поверх границ.
8. Xifaras M. The global turn in legal theory // Canadian journal of law and jurisprudence. - Toronto, 2016. - Vol. 29, N 1. - P. 215-243.
Ксифарас М. Глобальный поворот в правовой теории.
2018.01.004. УОЛКЕР Н. ПРИЗНАКИ ГЛОБАЛЬНОГО ПРАВА. WALKER N. Intimations of global law. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2015. - 212 p.
Ключевые слова: глобализация; транснациональное право; глобальное право.
Нэйл Уолкер - профессор королевской кафедры публичного права Эдинбургского университета - исследует формирующийся вид права - глобальное право, направленное на установление глобальной юрисдикции, ослабление любых международных или транснациональных ограничений
Присутствие глобального права автор обнаруживает и в структурах международного права, претендующих на планетарный охват, не зависящих от согласия государств, и в новых концепциях глобального конституционного права и прав человека, и в возрожденных понятиях jus gentium, и в глобальном верховенстве права. Оно также прослеживается в поисках общих норм «правового плю-
рализма», новых правовых гибридов, подобных глобальному праву мира и гуманитарному праву. Глобальное право выступает как разнообразная, неурегулированная, а иногда конфликтная правовая категория, бросающая вызов нашему пониманию основ власти права.
В работе рассматривается возможность единого понимания глобального права как идеи и практики. Вряд ли это подскажет, каким образом право - глобальное или другое - должно быть преобразовано и использовано, чтобы решать проблемы глобальной справедливости. Но оно будет способствовать более четкому пониманию этих проблем, пониманию сложности современной правовой среды и тех жизненных сил, которые их питают.
Глобальное право не является просто модным трендом или подходящим термином для структурной переналадки правового феномена в государствоцентричную эпоху. Оно затрагивает не только язык, на котором в праве формулируются основные понятия и положения, но и место права в современном планетарном развитии. Оно также свидетельствует о сдвиге в нашем представлении о путях развития, возможностях права как такового. Глобальное право, понимаемое как универсальное или общее право в описанном выше смысле, - это развитие, которое проверяет многие наши го-сударствоцентричные или другие юрисдикционно-центричные представления о праве как законченной форме, об основаниях его силы и легитимности. Глобальное право в качестве универсального или глобального-в-целом (global-in-general) будет развиваться, пока оно существует как проект, не реализованный, представленный косвенно, не имеющий установленного предмета регулирования, считает автор. Оно раскрывает себя через различные признаки (intimations), включая очень глубокое осознание своей собственной неотвратимости.
В рассуждениях о глобальном праве важен вопрос о языке и его использовании, о способах осмысления и концептуализации, которые его выражают. Новые формулировки глобального права стремятся ответить на серьезный уровень развития права поверх государств.
Идея глобального права требует выхода за пределы старого вестфальского дуэта национального и интернационального. Нам необходимо воспринимать правовое пространство, считает автор, не как набор «самодостаточных и четко демаркированных юрис-
дикций» различных государств и их местных законов, «но как модель перекрещивающихся, взаимосвязанных и открыто простирающихся институтов, норм и процессов» [с. 16]. С этой точки зрения национальный уровень остается фактически наиболее важным источником права в глобальной мозаике. Однако национальное право и акторы национальных правовых систем становятся все менее и менее самодостаточными и уверенными в себе. Они уже не способны действовать изолированно, без поддержки, посредничества или вызова со стороны регуляторов, расположенных вне национальной юрисдикции. Но все это еще не приводит к формированию завершенной концепции глобального права, а лишь предлагает альтернативы, зависящие от акцента на преодоление разделения на внутреннее и внешнее государствоцентричное понимание или на преодоление ограниченного прочтения внешнего. Если глобальное право охватывает каждую форму права, выходящую за пределы государства, в понятиях источника, юрисдикции или значимого эффекта, то оно становится изменчивой, многогранной концепцией. Подобные формы права могут включать, например, правовые рамки региональных политий, таких как ЕС, ограниченных экономических союзов, как НАФТА, региональных хартий прав человека в Европе, Америке и Африке и т.д.
Само понятие «глобальное право» не «добавляет ценности» к нашему пониманию этого сложного и широкого комплекса, но оно, по мнению автора, может узурпировать существующий и более пригодный термин. Имеется в виду «транснациональное право» -термин, впервые введенный Ф. Джессапом для обозначения взаимосвязанности и изменчивости права, которое «переступает пределы национальных границ». Этот термин, сознательно и предусмотрительно изобретенный, не только вобрал в себя нечеткость конвенциональных внешних категорий публичного и частного международного права, но и охватил вновь возникшие формы негосударственного руководства, не относящиеся к какому-либо известному типу права [с. 18].
Автор стремится определить, что именно характеризует право как глобальное, выявить то общее, чем обладают все формы глобального права. В качестве такового, по его мнению, выступает «практическая поддержка или приверженность универсальному или иным образом глобальному-в-целом предписанию ^1оЬа1-т-
general warrant) некоторых законов или некоторых измерений права» [с. 18].
Определяемое таким образом глобальное право - далеко не новая категория. Во-первых, оно не стремится предложить иную концепцию права вообще. Во-вторых, идея закона, который не привязан к конкретной территориальной юрисдикции, - это повторяющаяся тема в истории правового самоопределения, его усилий сформировать и преобразовать регулятивную среду. Действительно беспрецедентными являются «объем и интенсивность современного движения к глобальному праву, подразумевается ли оно неявно, либо четко сформулировано в качестве такового, и слияние этого движения, исходящего из различных мест и перспектив, в единое русло» [с. 19].
Одной из характерных черт глобального права является его безмолвие (silence). Новое глобальное право не определяет никакого конкретного источника и поэтому обнаруживает себя различными путями, заявляя или утверждая свои предписания на многих основаниях. Универсальность и всеобщность глобального права может быть делом «поиска» в существующих глобальных институтах или протоколах и соглашениях. Оно может включать конкретное предписание универсально правового домена, или может быть обнаружено в перекрестье признания и развития разделяемой доктрины или общемировой правовой точки зрения. И это не закрытые категории, они часто взаимодействуют и комбинируются.
В понятии универсального, или глобального-в-общем «предписания» (global-in-general warrant) в качестве определяющего минимума содержится двойной смысл глобального обращения, призыва (appeal). Глобальное право подразумевает охват всех акторов и соответствующую деятельность во всем мире. Никаких ограничений области его применения не существует, воспринято ли оно непосредственно как локальная географическая юрисдикция, или косвенно через категорию правовых субъектов путем обращения к их ассоциациям, или с помощью связи с конкретной территориальной политией. Единственными разрешенными ограничениями являются лишь те, которые ведут к отмене закона, правового режима или лежащей в их основе правовой аргументации.
Глобальное право требует глобального полномочия и всеобщего оправдания его применения. Область действия глобального
права основывается на утверждении или допущении, что существуют веские причины для обращения к нему. Другими словами, его призыв ко всем глобальным акторам претендует на глобальное обращение. Оно адресовано всем, кто может быть охвачен его материальными понятиями, независимо от места или связи с конкретной политией.
Расположенное между устоявшейся доктриной, с одной стороны, и свободным наблюдением и осмыслением - с другой, глобальное право как право находится в области креативного проектирования. Например, могут быть различные варианты того, будут ли соответствующий закон или область права утверждаться как универсальные и применяемые ко всем контекстам, всем возможным видам взаимодействия, или же они скроены для конкретных и случайных потребностей и обстоятельств этого мира, конкретной ситуации (juncture).
Глобальное право скорее модифицирует, чем замещает сложившиеся формы права и делает это в определенных «глобально предписанных» обстоятельствах [с. 23]. Еще одной определяющей чертой глобального права является то, что как бы не были различны его определения согласно различным критериям, общим для них является рассмотрение права как способного обладать и оперировать согласно своего рода двойной нормативности. «Право в своем глобальном проявлении тесно переплетено с конкретными законами и действительно не может стоять в стороне от них. Там, где в повестке стоит глобальное право и где оно проявляется, это происходит в тесной связи с действием более конкретных правовых норм» [с. 24].
Автор подчеркивает, что необходимо понять и представлять сложность современного развития, в котором право осознается и воспринимается. Это лишь эмпирический и объясняющий тезис с глубокими последствиями для правовой и политической морали. Потому что условия, способствующие развитию глобального права, негативно влияют на другие концепции права, на авторитет и нормативную грамматику, формируя понятия, в которых можно рассматривать и оправдывать любой проект, изменяющий мир посредством права.
Далее в работе анализируются различные уровни понимания глобального права. Рассматриваются глобальные горизонты в об-
ластях профессиональной ориентации и развития, образования и исследований, которые остаются тесно связанными с правовыми доктринами и поддерживающими их концепциями правового порядка. Отдельная глава книги посвящена возникновению новых образов и новых особенностей права и правового порядка под воздействием глобализации. Автор описывает различные концепции и особенности возникающего глобального права, их соотнесение друг с другом. Говоря об эпистемологическом измерении глобального права, он оценивает те его качества, которые модифицируют саму концепцию права в процессе формирования ею и преобразования глобального окружения, влияя на наше представление о возможностях воздействия на мир посредством права. Рассматривая некоторые вызовы и возражения, встающие перед новым видом права, автор ставит вопрос: сможет ли оно и на каких условиях ответить на них?
К.Ф. Загоруйко
2018.01.005. ЧИРКИН В.Е. ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПУБЛИЧНОЙ ВЛАСТИ. - М.: Норма: ИНФРА-М, 2017. -208 с.
Ключевые слова: государство; территориальное публичное сообщество (коллектив); публичная власть; публично-правовые образования; территориальная организация публичной власти.
В книге доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ, главного научного сотрудника Института государства и права РАН В.Е. Чиркина предлагается единая концепция территориального публичного сообщества (коллектива), территориально-публичного образования и публичной власти, на основе чего рассматриваются взаимосвязи территории, населения и власти. Анализируются особенности государства как уникального публично-правового образования, обладающего суверенной публичной властью. Описываются модели и различные формы публично-правового образования - субъекта федерации, территориальной автономии, муниципального образования, общинного публично-правового образования коренного малочисленного народа, Европейского союза, а также незавершенные публично-
